Ты думаешь, «Ярость клювозмея» станет их ждать? спросила Фарис.
Джорон еще раз протер линзы и продолжил изучать вражеские корабли. Он увидел «Ярость клювозмея», его супруг корабля с мечом в руке указывал в сторону «Дитя приливов».
Нет. Затем вражеский корабль исчез, «Дитя приливов» взлетел на волну, а на Джорона навалилась усталость.
Он постарался ее отбросить, сейчас было не до этого.
Хран-пал. Он обернулся.
Рядом снова стоял Эйлерин, промокший и несчастный.
Да, курсер?
Я подумал, что для того, чтобы сбросить бочки и веревки, нам придется подпустить вражеский корабль очень близко, в противном случае он успеет уйти в сторону и наша работа пропадет даром.
Да, я знаю, курсер. Он замолчал, недовольный, что курсер мог подумать, будто он это не учел. Извини, Эйлерин, прокричал он в ветер, пытаясь смягчить свои слова. Мне не следовало так резко отвечать. Просто я устал.
Как и все мы, хранитель палубы, сказал Эйлерин, а вы работаете без передышки. Но у меня появилась идея.
Говори, курсер. Он почувствовал, как дрогнул его голос, поврежденные голосовые связки не выдерживали. Спустимся в мою каюту, там спокойнее. Он повернулся и крикнул так громко, как только смог: Фарис! Позови меня, когда огромная штука за нами окажется на расстоянии выстрела! Она ответила, но шторм унес ее слова.
Внизу, в его каюте с заколоченными окнами, источником освещения были только тусклосветы, будто глазницы черепов, испускавшие приглушенное сияние.
И что ты придумал, Эйлерин?
Это риск, если честно, но я внимательно наблюдал за тем, какие водовороты возникают вокруг нас, они поют собственную песню, но для ветра это не важно. Мне кажется, что враг увидит, как мы спускаем бочки с кормы, однако существует другой способ. Мы можем сбросить их за борт возле клюва. Если я правильно прочитаю течение и мы удачно выберем момент, возможно, они их не заметят, просто подумают, будто мы снова освобождаемся от груза. Джорон посмотрел на курсера, Эйлерин снял капюшон, почесал бритую голову и улыбнулся. Что вы думаете, хран-пал?
Насколько ты уверен, что сможешь правильно прочитать течение? спросил Джорон.
Не полностью, улыбка на губах курсера дрогнула, может быть, мне не следовало
Нет, ты все правильно сделал. Джорон заговорил тише. Если один крылатый болт пролетит мимо Ветрогона в такую погоду и Ну, если он попадет в такелаж и уничтожит мачту или его часть, нам конец. Я не особенно рассчитывал на успех своего плана. Просто это хоть какая-то возможность что-то сделать, когда «Ярость клювозмея» будет находиться так близко, что сможет причинить нам реальный урон. Но если то, что ты говоришь, верно, у нас появится шанс уцелеть, бочки в море не вызовут у них беспокойства, пока не будет слишком поздно. Он встал и задумался. Насколько ты уверен? И без ложной скромности, Эйлерин.
Во время шторма я бросал в воду кусочки дерева, окрашенные в красный цвет, и в тех случаях, когда мне удавалось отследить их движение или это делал Гавит, которого я взял в помощники, в четырех случаях из пяти мне удавалось предсказать направление.
Этого для меня достаточно, чтобы рискнуть, Эйлерин. Так у нас будет больше шансов, чем подпускать «Ярость клювозмея» слишком близко.
Он собрался вернуться наверх, но Эйлерин остановил его, коснувшись руки.
Хранитель палубы, я не хочу лгать. Многие кусочки дерева мы просто потеряли в кипевшей воде.
Эйлерин, тихо сказал Джорон, я также не стану тебе лгать. Никому об этом не говори. Каждый день, когда я просыпаюсь, меня удивляет, что мы еще не проиграли. И, если вражеский корабль приблизится так сильно, что Ветрогон не сможет нам помочь, нас всех ждет огонь Старухи. И он быстро направился к двери, не в силах выносить сочувствия в глазах курсера.
Из всей команды корабля курсер лучше всех знал, что такое одиночество. Однажды Миас сказала, что командование это самое одинокое ремесло, и сейчас он понял, что она была права.
13
Медленный и полный достоинства ужас
Что это? Что такое?
Ветрогон висел на задних поручнях «Дитя приливов», пронзительно кричал, щелкал клювом и повторял одно и то же между каждой холодной волной, которая на него обрушивалась, а Джорон никак не мог понять, что имело в виду странное существо. Ветрогон спрашивал не про дуголук, подготовленный к стрельбе, говорящий-с-ветром был прекрасно с ними знаком. И не корабль врага, нависавший над «Дитя приливов», то поднимавшийся, то падавший вниз на волнах и тогда становились видны только верхушки мачт, Ветрогон был прекрасно знаком с кораблями.
Что это? Что такое? восклицал Ветрогон и возбужденно дергался из стороны в сторону, его разноцветные одеяния метались в воздухе, и к ним не прикасались ни ветер, ни ледяной дождь, ни волны. Что это! Что такое? верещал он, запрыгивая на поручни и соскакивал на палубу, продолжая вращаться на месте.
Черный Оррис слетел вниз, точно черная дыра в воздухе, кусочек яростных туч, паривших над ними, и слабое эхо голоса птицы металось в завывавшем воздухе.
Задница! каркнул ворон и снова взлетел.
Пожалуйста, Ветрогон! Из-за ревущего ветра Джорону постоянно приходилось кричать. О чем ты спрашиваешь?
Ветрогон повернул к нему лицо в маске, разноцветные перья намокли от дождя и топорщились на ветру, в них отражался свет Глаза Скирит, лучики от которого с трудом пробивались сквозь мчавшиеся тучи.
О чем ты? О чем ты? Ветрогон снова и снова продолжал вращаться.
Что все это значит, Ветрогон, твои безумные крики и недостойные прыжки? спросил Джорон.
Это гнев, ярость, последовал ответ.
На меня?
Ветрогон замер, открыв клюв и превратившись в статую под струями дождя на фоне вздымавшихся и опускавшихся волн и громады белого костяного корабля, который продолжал их преследовать.
Почему ты? спросил Ветрогон, в недоумении склонив голову набок.
Я не вижу других объектов для твоего гнева, ответил Джорон.
Лишенный ветра. Тихие слова выпали из его клюва, каким-то непостижимым образом прорезав вой ветра, свист и хлопанье крыльев.
Мадорра? Что он сделал? удивился Джорон.
Плохой лишенный ветра, сказал Ветрогон и отвернулся от Джорона, словно больше не хотел говорить о Мадорре. Сдуть прочь большой корабль?
А ты можешь?
Ветрогон присел и встряхнулся.
Может быть, трудно. Может быть. Он сделал два прыжка вперед, слепо глядя на огромный корабль, который прорвался сквозь могучую волну в ореоле белой пены. Нет, сказал он, и его признание показалось Джорону странным.
Кажется, прежде он никогда не говорил «нет»? Да, он хвастался своей силой, часто блефовал, а потом притворялся, что умер или болен, когда не хотел что-то делать, но признание в том, что он не может помочь, было чем-то новым.
Никто не может сделать все, Ветрогон, и нет стыда в том, чтобы это признать, сказал Джорон. Я лишь прошу, чтобы ты отвел в сторону болты, когда он начнет в нас стрелять.
Сделать, заявил Ветрогон, и прежде чем Джорон успел сказать что-то еще или пошутить относительно его необычного поведения, к ним подошла Фарис вместе с Гавитом, лукоселлом, а также Рейаном, их лучшим стрелком, и всей командой Яростного Аррина, которая собралась на носу «Дитя приливов».
Уже скоро, хранитель палубы, прокричала Фарис, которую практически полностью скрывал массивный дождевик. Мы уже почти в пределах досягаемости.
Да, ответил Джорон, так и есть. Как ты думаешь, он будет стрелять в нас или в такелаж?
В такелаж наверняка, крикнул Гавит.
Нет, возразил Рейан, он захочет избавиться от дуголука, тут не может быть сомнений.
А я считаю, что целью будет такелаж, крикнула Барли, стоявшая у руля.
В команде дуголука разгорелся короткий спор о тактических преимуществах разных вариантов. Джорон мысленно улыбнулся его команда совершенно не думала об опасности и поднял руку.
Как по мне, я считаю, что они попытаются решить обе задачи, но тот, кто угадает первую цель, получит дополнительную порцию корабельного вина. Команда обменялась хитрыми улыбками, ведь каждый из них не сомневался, что сделал правильный выбор, и теперь все с нетерпением ждали тепла дополнительной порции вина, и никто не подумал о смерти от умело направленного камня.
Хотя сам Джорон ни о чем другом думать не мог.
«Осталось совсем немного», сказал он себе, поднял подзорную трубу, выругался и опустил.
Джорон вытер линзы и прикрыл их рукой. Неужели он никогда не научится? Он снова поднял трубу. На него смотрел супруг корабля «Ярости клювозмея». Их разделяли струи дождя и завывавший ветер. Дуголук рядом с ним был заряжен, тетива натянута. Корабль поднимался. Поднимался. Поднимался. И на вершине волны супруг корабля что-то крикнул, тетиву спустили, и крылоболт помчался вперед сквозь шторм. Джорон попытался проследить за траекторией, но потерял его в струях дождя и огромных волнах задолго до того, как он долетел до «Дитя приливов». Все, кто собрались рядом с ним, рассмеялись.
«Ты выстрелил, чтобы вызвать азарт у своих детей палубы, и не более того, подумал Джорон. Однако следующий будет с правильной дистанции».
Готовься, Ветрогон, прокричал Джорон сквозь ветер. Гавит, пока не натягивай свой лук, нам нужно подольше подержать тетиву сухой. Он повернулся и нашел свою Тень. Квелл, я сомневаюсь, что ты сможешь защитить меня от болта дуголука, так что приведи сюда Эйлерина.
Слушаюсь, хран-пал, крикнула она в ответ.
Она быстро вернулась с курсером, чей капюшон прятался под дождевиком, что делало его похожим на остальных детей палубы, которые, пригнувшись, бегали по сланцу.
Где тебе лучше находиться, Эйлерин, громко спросил Джорон, чтобы читать морские течения?
Полагаю, здесь, на корме, хранитель палубы.
Но здесь нас могут обстрелять, курсер.
Такова наша работа, хранитель палубы, верно? ответил он, и Джорон улыбнулся под маской.
Команда корабля успела далеко продвинуться в этом трудном путешествии, а он был среди них далеко не последним, но курсер мог составить ему серьезную конкуренцию.
Я спрячу бочки и веревки за флюк-лодкой, крикнул Джорон. Ты скажешь, когда и куда следует свернуть. Серьезный Муффаз будет передавать приказы. А Меванс возглавит команду, которая выбросит ловушки за борт.
Хороший план, хран-пал, ответил курсер, не упомянув, что другого плана у них не имелось.
Джорон поднял подзорную трубу и выругался, увидев, что стекло залито водой.
Он вытер линзы и снова поднял трубу.
Посреди шторма вздымался «Ярость клювозмея», и его супруг корабля спокойно смотрел на Джорона. Он ждал, выбирая момент для следующего выстрела.
Ждал в разгар ревущего шторма.
Ждал.
Ветрогон, сказал Джорон. Будь наготове.
Готов. Готов. Готов всегда.
Джорон смотрел на бурные волны.
Смотрел.
Уже скоро, хран-пал, сказала Барли, он поймал ветер.
И даже не позвал Ветрогона, чтобы тот помог. Он об этом пожалеет, ответил Джорон.
Пожалеет, пронзительно заверещал Ветрогон. Пожалеет!
Дети палубы разворачивали дуголук, готовясь к стрельбе. Заряжающие боролись с ветром, укладывая крылоболт, камень, которому придали форму, увеличивавшую его вес; дети палубы спотыкались, когда корабль содрогался под натиском бурной воды.
Натягивать тетиву, хранитель палубы? крикнул Гавит.
Нет, он выше, что дает ему преимущество в расстоянии. Нам нужно подпустить его ближе, чтобы не тратить зря болты.
Супруг корабля наблюдал за своей командой дуголука, потом поднял руку.
Бочечная ловушка на палубе, хранитель палубы. Джорон не узнал голос того, кто это крикнул, из-за плотной зимней одежды.
Хорошо, теперь нам предстоит пережить их первый выстрел. Джорон повернулся. Эйлерин, встань за мачтой, я не могу тебя потерять из-за каменного осколка.
Рука опустилась.
Ветрогон, пора!
Видел ли Джорон или ему только показалось? Ветрогон заверещал и указал крыльями и яркими одеждами на правый борт. Серый крылатый каменный болт летел прямо и точно в такелаж «Дитя приливов», рассекая струи дождя и ветер, но мощный поток воздуха отбросил его в сторону, и он рухнул в воду, не причинив вреда. Улыбнулся ли супруг корабля? Он совершенно определенно кивнул и что-то сказал. Джорон опустил подзорную трубу.
Эйлерин, приготовься. Курсер побежал вперед, наклонился над задними поручнями и стал смотреть в море, изредка приподнимаясь, чтобы заглянуть в воющий воздух. Гавит! крикнул Джорон лукоселлу, стоявшему возле дуголука. Держи Эйлерина за плащ, я не хочу, чтобы случайная волна унесла его за борт.
Слушаюсь, хран-пал. Лукоселл протянул руку и вцепился в плащ курсера.
Потом оглянулся и обменялся улыбками с Джороном.
Черный Оррис рухнул с неба, больно вцепился когтями в плечо Джорона, и ветер распушил его перья.
Джорон поднял подзорную трубу, и вновь капли дождя помешали ему что-то увидеть.
Задница! сказал Черный Оррис.
Точно, ответил Джорон, снова протирая линзу. И увидел супруга корабля, смотревшего на команду дуголука, он явно чего-то ждал. Затем на палубе «Ярости клювозмея» появился ветрогон в мокрых белых одеяниях. Они позвали ветрогона.
Буду готов, буду готов, завопил их Ветрогон, переминаясь с ноги на ногу.
Ты справишься, верно, Ветрогон?
Справлюсь, справлюсь.
Задница, сказал Черный Оррис.
Задница, повторил Ветрогон, словно соглашаясь с вороном, раздался смех, который прервал голос Эйлерина.
Правый борт!
Правый борт готов! прокричал Джорон и услышал, как Серьезный Муффаз громогласно повторил его команду, а потом все заглушил рев бури. Пора! И вновь приказ повторился в три горла: Эйлерина, Джорона и Серьезного Муффаза.
Джорону очень хотелось оглянуться, чтобы проследить, как падают в воду бочки, убедиться, что веревки выдержали. Но, сделав это, мог дать подсказку супругу корабля врага. Поэтому он просто поднял подзорную трубу и посмотрел на огромный белый костяной корабль, одновременно пытаясь отслеживать воду за кормой «Дитя приливов». Удалось ли ему разглядеть цепочку бочек, которые на мгновение оказались на гребне волны? В следующий момент «Ярость клювозмея» исчез за огромной волной, а «Дитя приливов» стал подниматься на другой.
Гавит, натягивай тетиву, я думаю, мы находимся на правильном расстоянии.
Слушаюсь, хран-пал. Еще двое эхом повторили его слова.
Корабль поднимается, корабль поднимается.
Корабль падает, корабль падает.
Джорон начал поднимать подзорную трубу.
Задница! каркнул Черный Оррис, Джорон улыбнулся и вытер линзу, прежде чем поднести ее к глазам.
Готовься, Ветрогон.
Рука супруга корабля опустилась.
Вращение!
Команда дуголука начала прицеливаться.
Заряжай!
Вражеский дуголук выстрелил. Джорон опустил трубу, и струя морской воды заставила его прищуриться. Ветрогон что-то кричал в ветер, выставив вперед когтекрылья. Джорон почувствовал, как что-то упало в море справа по борту.
Стреляй по готовности, Гавит, крикнул Джорон. У нас нет подходящих болтов для такелажа, так что целься в команду их дуголука.
Слушаюсь, хранитель палубы. Гавит ухмыльнулся, потому что более всего на свете он любил боевой стон тетивы на ветру.
Корабль продолжал подниматься.
Эйлерин, вернись на свое место у поручней, Квелл, теперь твоя очередь позаботиться о том, чтобы курсер не попал к длинноцепам.
Все бросились выполнять приказ, а корабль продолжал подниматься, пока не достиг высшей точки, и в этот момент Джорон услышал крик Гавита:
Спускай!
Джорон почувствовал, как дуголук содрогнулся, выпуская болт, и команда замерла все следили за болтом, пытаясь увидеть, как он мчится сквозь ураганный ветер и дождь. Направление было выбрано верно, но снаряд немного не долетел до вражеского корабля.