Нам это нравится, ответили ему братья. В Греции нам это сошло с рук, попробуем и здесь, хотя нелегко нам прикидываться бардами, ведь нет у нас способностей к стихотворчеству.
Вновь они зачесали волосы, как полагается бардам, и с превеликим почетом были препровождены к шаху. Во время пира, когда наступил черед Брайана сказать свое слово, он без промедления поднялся с места.
С презрением Пайсеар глядит на чужое копье. Разбито воинство. Нетрудно Пайсеару ранить врагов.
Тис прекраснее всех деревьев, король королей. Копье поражает всех воинов до единого, и гибнет воинство от одного удара.
Хорошо сказано, молвил король. Но почему ты вспомнил, бард Ирландии, о моем копье?
Потому что хочу получить копье в плату за мои стихи, сказал Брайан.
Ты помутился разумом, коли просишь меня об этом. Если бы мои подданные не почитали бардов, не уйти бы тебе от них живым.
Услыхав это, Брайан вспомнил о яблоке, которое держал в руке. Он метнул его шаху в голову и выбил ему мозги, после чего выхватил меч и стал разить персов одного за другим. Братья не отставали от него, и они сражались, пока в зале, кроме них, не осталось ни одного живого человека. Тогда они отыскали копье и наконечник в чане с холодной водой.
Отдохнув немного, сыновья Туиреана стали держать совет, куда им плыть дальше.
Мы плывем к королю острова Сиогайр, сказал Брайан. У него мы должны добыть двух коней и повозку, которые потребовал от нас Илданах.
Не забыв прихватить с собой копье, они отплыли от берегов Персии, гордясь своей удачей. Наконец они прибыли ко двору короля Сиогайра.
Вот как мы поступим на сей раз, сказал Брайан. Прикинемся наемниками из Ирландии, войдем в доверие к королю и разузнаем, где он держит коней и повозку.
На том они порешили и пошли на луг перед домом короля.
Король и вожди, окружавшие его, поднялись при виде их со своих мест, и после того, как братья учтиво поздоровались с королем, он спросил, кто они и откуда.
Мы воины из Ирландии, сказали братья, и зарабатываем себе на жизнь, воюя за королей.
Хотите остаться у меня? не замедлил предложить им король.
Хотим.
Так братья стали служить королю.
Прошли две недели и месяц, а сыновья Туиреана все еще не знали, где находятся кони и повозка.
Тогда Брайан сказал так:
Плохи наши дела. Сегодня мы знаем не больше, чем в первый день.
Что же нам делать?
Сделаем так. Соберите ваше оружие и все остальное, а потом мы пойдем к королю и скажем ему, что покинем его страну, если он не покажет нам своих коней.
В тот же день сыновья Туиреана отправились к королю, и король спросил их, почему они хотят его покинуть.
Знай, король, сказал Брайан, мы давно сражаемся за разных королей и привыкли, что нам доверяют. Обыкновенно мы знаем все тайны нашего короля, а о тебе мы знаем не больше, чем в первый день, когда пришли сюда. Ты владеешь двумя конями и повозкой, лучше которых нет на всей земле. Об этом все говорят. Но мы ни разу не видели ни коней, ни повозки.
Ну, это легко поправимо, возразил король. Я бы показал вам их и в первый день, если бы знал, что вы хотите на них посмотреть. Я и сейчас могу показать вам их, потому что никогда еще к нам не приходили столь доблестные воины.
Он послал за конями, и, когда их впрягли в повозку, они помчались быстрее холодного весеннего ветра и посуху и по морю.
Брайан осматривал, осматривал коней, а потом вытолкнул из повозки возницу, сам занял его место и метнул в короля персидское копье, которое пробило ему сердце. Потом он и его братья убили всех, кто пытался им помешать, и ускакали прочь.
Теперь мы отправимся к Эасалу, королю Золотых Колонн, сказал Брайан, потому что у него нам надо добыть семь свиней для Илданаха.
Они вошли в ладью и поплыли по морю. Тем временем слух о сыновьях Туиреана, которых прогнали из Ирландии и которые теперь добывают по всей земле сокровища, достиг страны Эасала, и его воины зорко стерегли берег.
Эасал сам вышел навстречу сыновьям Туиреана и спросил, правду ли говорят, будто нет в живых ни одного короля из тех, у которых они побывали. Брайан ответил, что правда и что он может делать с ними, что хочет.
А зачем вы пожаловали ко мне? спросил король.
За свиньями. Твои свиньи тоже часть дани, которой обложил нас Луг Длиннорукий.
И как вы собираетесь взять их?
Если ты отдашь их нам по-доброму, то мы поблагодарим тебя, а если не захочешь отдать, то придется нам биться с тобой и с твоими воинами, и тогда вы все погибнете, а свиней мы все равно увезем с собой.
Я не хочу смерти моим воинам.
И правильно, отозвался Брайан.
Король посоветовался с вождями, и они решили, что надо по-доброму отдать свиней сыновьям Туиреана, ибо никто не в силах устоять перед ними.
Сыновья Туиреана подивились и от души поблагодарили Эасала, ведь прежде им не удавалось обойтись без сражений.
В тот же вечер Эасал привез их в свой дом, задал им богатый пир и угождал им, как только мог. Когда братья проснулись утром и пришли к королю, то туда тотчас были доставлены свиньи.
Ты правильно поступил, сказал сын Туиреана, потому что прежде пришлось нам положить много воинов, чтобы добыть дань Лугу.
И он сочинил длинную песню, восхвалявшую короля и славившую его имя.
Куда вы направляетесь теперь, сыновья Туиреана? спросил Эасал.
В Айоруадх за щенком, ответили ему братья.
Исполните мою просьбу. Возьмите меня с собой, потому что моя дочь жена короля Айоруадха, и я постараюсь уговорить его отдать вам щенка без боя.
Что ж, лучше ничего не может быть.
Когда приготовили королевский корабль, они отправились в путь, и мы не знаем, что было, пока они не пристали к цветущему берегу. Но слух о братьях уже дошел и до этих мест, поэтому их встретило множество воинов, которые их тотчас узнали и принялись кричать, чтобы они не смели покидать корабль.
Эасал один отправился к королю, которому рассказал все, что сам знал о сыновьях Туиреана.
Что привело их ко мне? спросил король.
Твой щенок.
Зачем ты приплыл с ними? Не будут боги настолько милостивы к братьям, чтобы силой или по-доброму отнять у меня щенка.
Лучше тебе по своей воле отдать суку, посоветовал ему Эасал, ведь они уже убили не одного короля.
Однако король Айоруадха не желал его слушать. Ни с чем вернулся Эасал на корабль и обо всем рассказал братьям, которые, не медля, схватились за мечи и решили сражаться с воинством Айоруадха. Славно они бились. Много воинов полегло от их мечей, пока они не разделили братьев, так что Айухар и Айухарба оказались далеко от Брайана, и это грозило им бедой. Все же Брайану удалось приблизиться к королю Айоруадха, и они сошлись в жестоком поединке. Долго они не уступали друг другу, но потом Брайан одолел короля и притащил его к Эасалу, которому сказал так:
Вот твой зять, и, клянусь, мне было бы легче три раза убить его, чем тащить к тебе.
Король отдал сыновьям Туиреана щенка, и между ними воцарился мир. А потом Брайан и его братья распрощались с Эасалом и его зятем и поплыли в своей ладье прочь.
Тем временем Луг Длиннорукий узнал, что сыновья Туиреана добыли то, что ему было нужно для битвы с фоморами, и он наложил на них заклятье друида, повелев им забыть об остальном. Неожиданно они почувствовали неодолимое желание возвратиться в Ирландию и, забыв обо всем на свете, поспешили домой.
Луг как раз был на лугу перед Тарой вместе с королем Ирландии, когда ему пришла весть, что братья в Бруг-на-Бойнн. Не медля, вернулся он в Тару, закрыл за собой ворота, надел доспехи Мананнана и плащ дочерей Флидиса и взял в руки меч.
Сыновья Туиреана приблизились к королю, который ласково поздоровался с ними, а следом за ним и все сиды поздоровались с ними. Король спросил, добыли ли они то, что требовал от них Луг.
Добыли, ответили братья. А где Луг?
Только что был здесь, отозвался король.
Луга стали повсюду искать, но его и след простыл.
Знаю я, где он, сказал тогда Брайан. Наверное, дошла до него весть о нашем возвращении в Ирландию, и он убежал в Тару подальше от нашей смертоносной добычи.
Король послал к Лугу гонцов, и Луг ответил, что не придет, пока братья не отдадут все королю.
Сыновья Туиреана повиновались, и, когда король Ирландии принял от них все добытое ими добром и силой, они пошли во дворец в Таре.
Луг встретил их на лужайке и сказал так:
Вы принесли самую хорошую плату, какую когда-либо платили за убитого воина или еще заплатят. Но это не вся плата. Где вертел? Да и на горе вы не кричали.
Когда сыновья Туиреана услышали это, одолела их слабость, и они отправились к своему отцу, чтобы пожаловаться на несправедливость Луга и испросить совета.
Потемнел лицом Туиреан.
Наутро братья пошли к ладье, и с ними пошла их сестра Этне, которая плакала и причитала всю дорогу:
Горе мне, жизнь моя Брайан, что не в Тару ты держишь путь после всего того, что ты совершил, хоть и не было меня рядом с тобой.
О Лосось из глухого Бойнна, о Лосось из Реки Жизни, коли не могу я удержать тебя здесь, то придется мне проститься с тобой.
О Всадник на Волне Туайдха, нет доблестнее тебя никого в битве. Если ты возвратишься ко мне, то не будет радости у твоего врага.
Неужели не жаль тебе сыновей Туиреана, которые стоят теперь, опершись на зеленые щиты? Горе мне, что покидают они Ирландию. Горе мне!
Ты пробудешь в Бейнн Эдайре, пока не услышишь тяжелые шаги утра, ты, который принимал дары от храбрых мужей. Из-за тебя горе мое еще нестерпимее.
Горе мне оттого, что покидают мои братья Тару, милую равнину, великую Уиснех Миде. Горе мне!
Едва она умолкла, как братья вышли в море и четверть года боролись с валами, не видя нигде суши.
Потом Брайан снял доспехи и прыгнул в волны. Долго бродил он в поисках Острова Светловолосых Жен, пока в конце концов не отыскал его. Там он сразу отправился во дворец и увидел много жен, занятых шитьем. Среди прочих вещей, которые были при них, он заметил вертел.
Брайан схватил его и бросился к двери, однако услышал за спиной веселый смех и остановился.
Храбрый воин, будь даже с тобой твои братья, трижды пятьдесят жен легко справились бы с вами тремя. Но если тебе так уж невмочь, забирай вертел из вертелов. Не зря же ты старался!
Брайан поблагодарил добрых жен и, распрощавшись с ними, отправился на поиски ладьи. Братья, решив, что его слишком долго нет, уже собирались плыть дальше, а тут он возвратился и укрепил их в решимости до конца исполнить свой долг.
Сыновья Туиреана отправились на поиски горы Миохаойна. Долго ли, коротко ли, в конце концов они отыскали эту гору, но навстречу им вышел стороживший ее воин. Едва Брайан увидел его, как вызвал на бой, и они были похожи на двух могучих львов, не желавших уступать друг другу, пока Миохаойн не упал замертво.
После гибели Миохаойна три его сына вышли сразиться с сыновьями Туиреана. Если бы кто с востока земли решил прийти посмотреть на сражения, то смотреть ему надо было бы на битву этих героев, столь тяжелы были их удары и столь мудры были их решения. Сыновей Миохаойна звали Корк, Конн и Аэд, и тремя копьями они пронзили сыновей Туиреана, но не остановили их. Сыновья Туиреана тоже пронзили их своими копьями, и их удары были смертельными.
Тогда Брайан спросил:
Братья, куда мы теперь?
Мы умираем, ответили ему братья.
Поднимайтесь, потому что мы еще должны трижды крикнуть.
Нет.
Тогда Брайан поднялся сам и помог встать своим братьям, и, хотя у них из ран ручьями текла кровь, они громко закричали, как требовал Луг Длиннорукий.
Потом Брайан помог братьям дойти до ладьи, и они долго плыли по морю, пока он не сказал:
Я вижу Бейнн Эдайр, и крепость нашего отца, и Тару королей.
Мы бы не умерли от ран, если бы тоже увидели это, посетовали его братья. Брат, если ты любишь нас, подними нам головы и положи их себе на грудь, чтобы мы поглядели на родную Ирландию. А потом и умереть не страшно. О Брайан Огненная Доблесть, не знаешь ты, что такое предательство, и лучше бы нам умереть, чем видеть раны на твоем теле. Нет здесь лекаря, который пособил бы тебе.
Они пристали к берегу в Бейнн Эдайр и оттуда сразу направились к дому своего отца.
Поезжай, попросил Брайан отца, в Тару и отдай этот вертел Лугу, а еще попроси у него шкуру, которая исцеляет любые раны. Ради нашей дружбы пусть он даст нам шкуру, потому что в наших жилах течет одна кровь, и пусть он не отвечает нам злом на зло. О, милый отец, торопись, или мы не дождемся тебя.
Туиреан помчался в Тару, отыскал Луга Длиннорукого, отдал ему вертел и попросил шкуру, однако Луг отказал ему.
Туиреан возвратился домой ни с чем. И тогда Брайан попросил:
Отвези меня к Лугу.
Отец так и сделал. Брайан попросил у Луга шкуру для себя и своих братьев, но Луг отказал ему, заявив, что не даст ему шкуру даже за все богатства земли: мол, сыновья Туиреана должны умереть, ибо велико зло, которое они совершили.
Брайан выслушал его и вернулся к братьям. Он лег между ними, и они в одночасье испустили дух.
Туиреан так сильно сокрушался по своим могучим и прекрасным сыновьям, ни один из которых не уступал ни в чем королю Ирландии, что силы оставили его и он тоже умер.
И отца, и сыновей похоронили в одной могиле.
3. Великая битва в Маг Туиред
Вскоре после того, как сыновья Туиреана добыли для Луга сокровища со всей земли, в Скене высадились фоморы.
На сей раз в Ирландию явилось все фоморово воинство во главе с Балором, и Бресом, и Индехом, сыном Де Домнанна, короля фоморов, и Элатом, сыном Лобаса, и Голлом, и Ирголлом, и Октрайаллахом, сыном Индеха, и Элатом, сыном Делбайта.
Луг послал Дагду следить за фоморами и задерживать их сколько возможно, а сам стал собирать воинов Ирландии на битву.
Дагда явился к фоморам и попросил их немного подождать. Фоморы согласились. А чтобы посмеяться над Дагдой, они сварили суп, потому что он очень любил есть суп. Королевский котел залили четырежды двадцатью галлонами парного молока, потом бросили в него козлов, овец и свиней и, когда варево было готово, вылили его в огромную яму. Они позвали Дагду и сказали, что он должен все это съесть, потому что иначе они обидятся на ирландцев за негостеприимство, как это прежде случилось с Бресом.
Мы убьем тебя, если ты оставишь хоть каплю, пообещал Индех, сын Де Домнанна.
Дагде ничего не оставалось, как соорудить черпак, в который помещалось сразу полсвиньи, и приняться за дело.
Неплохой у вас суп, да и мясо сварено, как надо, сказал он.
Он стал отправлять в рот один черпак за другим, пока не съел весь суп, а когда нечего стало черпать, рукой соскреб со стен, что на них налипло.
После такой еды Дагду одолел сон, а столпившиеся вокруг него фоморы смеялись над ним, потому что живот у него раздулся и стал не меньше, чем обеденный чан в большом доме. Однако прошло немного времени, и великан Дагда как ни в чем не бывало отправился восвояси. Одет, правда, он был неприглядно. Впереди рубаха была длинная, а сзади короткая, на ногах башмаки из лошадиной шкуры мехом наружу, а в руке вилка, на которую он мог насадить восемь человек. И следы он оставлял такие глубокие, что они вполне могли сойти за границу между королевствами. По дороге повстречалась ему Морриган, Ворона Сражений, которая мыла перья в реке Униусе в Коннахте. Одной лапкой она стояла на Уллад Эхне, на южном берегу, а другой на Лоскуинне, на северном берегу, и волосы свисали с нее восемью незаплетенными прядями. Она сказала Дагде, что принесет мужам Ирландии кровь сердца Индеха, сына Де Домнанна, угрожавшего Дагде.
Пока Дагда был у фоморов, Луг созвал друидов, кузнецов, лекарей и возниц со всей Ирландии, чтобы всем вместе решить, как действовать во время битвы.