Вытянув левую руку, я крутанулся на каблуках. Как обычно, не промазал, угодил указательным пальцем точнехонько в нервный узел под ухом стоявшему рядом здоровяку. Тот охнул, согнулся в три погибели и рухнул на своего коллегу.
Времени любоваться поверженными недругами не было.
Двадцать два! крикнул я Анжелине и направился к кухне.
Дверь на кухню распахнулась передо мной, оттуда вышли двое полицейских. У главного выхода маячили еще четверо.
Я в западне!
Средним пальцем левой руки я коснулся пряжки ремня. Спрятанная там кричалка испустила не слышимые обычным ухом, но вызывающие безотчетный ужас инфразвуковые колебания, публика в ресторане завопила в унисон.
Отлично! В суматохе я легко выскочу через запасной выход.
За занавеской, у двери на пожарную лестницу, оказались двое полицейских.
Представление порядком затянулось. Я вспрыгнул на длинный банкетный стол, не опрокинув, заметьте, ни единой посудины, протанцевал к другому его концу и повернулся спиной к окну.
Ловушка захлопнулась. Все выходы перекрыты, блюстители закона приближались.
Взять Скользкого Джима пытались сотни копов. И все получили лишь дырку от бублика! закричал я. Вряд ли вы, ребята, ловчее!
Анжелина из-за спин полицейских послала мне воздушный поцелуй. Я помахал ей в ответ и, напрягшись, прыгнул назад.
Быстрая смерть лучше позора заточения.
Последние мои слова заглушил звон оконного стекла, и я вылетел в ночь.
В воздухе я перегруппировался и в воду канала вошел не хуже заправского ныряльщика. Отплыв под водой с десяток метров, вынырнул в темном месте, огляделся. Погони не видно. Я не спеша поплыл к берегу. Ничего не скажешь, весело завершился приятный вечер! Я расшевелил здешнее сонное царство: полицейские, маленько поупражнявшись, поди, уже строчат столь милые их сердцам рапорты; газетчикам есть о чем написать; а читающая публика будет заинтересована событиями сегодняшнего вечера.
Я благодетель человечества. Но нет в мире справедливости, уж я-то эту истину познал на собственной шкуре. Меня разыскивают копы чуть ли не всей Галактики. Чтобы вручить заслуженную награду? Держи карман шире! Чтобы покарать меня, Джима ди Гриза, как закоренелого преступника!
«Двадцать два» означало надежный домик на окраине Блодгетт-сити. Анжелина, безусловно, поняла меня и в ближайшее время объявится там.
Мой мокрый костюм не вызвал у редких в этот час прохожих удивления. Воспользовавшись потайным ходом из общественного туалета, я пробрался в дом, принял душ, переоделся и к приходу жены сидел в мягком кресле с сигарой в одной руке и с полупустым стаканом коктейля в другой.
Уход со сцены тебе удался, дорогой, прокомментировала мое эффектное бегство вернувшаяся Анжелина.
Рад, что угодил тебе. Дверь. Ты по рассеянности не закрыла входную дверь, моя радость.
Вовсе не по рассеянности, любовь моя.
Через открытую дверь один за другим стали врываться полицейские.
Предательство! закричал я, вскочив на ноги.
Сейчас я все объясню. Анжелина подошла ко мне.
Измену словами не объяснишь!
Я рванулся к спасительной панели в стене. Анжелина выставила передо мной изящную ножку, и я грохнулся на пол. Рывком поднялся, но поздно, меня уже окружили полицейские.
Глава 2
Я опытный, закаленный в сотнях схваток боец, но силы были неравны. С первыми двумя нападавшими я справился, потом еще с двумя. На меня навалились сзади, прижали руки к телу. Когда я расшвырял копов в разные стороны, мне в лодыжку вцепился громадный полицейский. И пошло, и пошло Я ревел, точно осаждаемый муравьями гигант. Они свисали с меня гроздьями, под непомерной тяжестью я упал на четвереньки. Свободной еще рукой достал из кармана полицейский значок и швырнул через комнату под ноги Анжелине:
Держи! Носи с честью, своим предательством ты его заслужила по праву.
Десятки рук подняли меня, поставили на ноги.
Прелестная вещица. Анжелина подобрала значок, подошла ко мне и профессионально врезала мне в челюсть. А этот синячок, милый, ты заслужил за недоверие собственной жене. Отпустите мистера Скептика.
Удерживающие меня руки разжались, и я, оглушенный, свалился на пол. Анжелина пнула меня носком туфли под ребра.
Туман перед глазами мало-помалу рассеялся, и я увидел, что она возвратила значок здоровенному полицейскому в штатском.
Это капитан Критян, представила его Анжелина. Он пытался с тобой побеседовать сегодня. Может, выслушаешь его сейчас?
Я поднялся, пробурчал что-то невразумительное и, потирая подбородок, рухнул в ближайшее кресло.
Капитан заговорил:
Как я уже объяснил вашей очаровательной супруге, мистер ди Гриз, сегодня совершено зверское убийство. Обнаружен труп
Я не убивал! Меня в это время не было в городе! Немедленно свяжитесь с моим адво
Джим, дорогуша, выслушай капитана.
Слово «дорогуша» она произнесла таким тоном, что в жилах стыла кровь, и я умолк на полуслове.
Вы не поняли, мистер ди Гриз. Я вас не обвиняю, а прошу помощи. Это первое убийство на Блодгетте за последние сто тринадцать лет, и, боюсь, мы несколько потеряли форму. Капитан вытащил записную книжку и монотонно забубнил: Сегодня приблизительно в тринадцать ноль-ноль в Цейтоунском районе города, кстати невдалеке от вашего дома, раздались крики о помощи и звуки борьбы. Свидетели утверждают, что место преступления в спешке покинули трое мужчин. Прибывший наряд полиции обнаружил неизвестного с многочисленными ножевыми ранениями. По дороге в больницу, не приходя в сознание, неизвестный скончался. Карманы его одежды оказались пусты, отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза в банке данных полицейского компьютера отсутствуют, особых примет на теле убитого, позволяющих установить личность, не обнаружено. При вскрытии в ротовой полости трупа найден клочок бумаги. Вот этот.
Капитан протянул мне смятый листок. Я развернул его. На нем корявым почерком было выведено:
СТОЛЬНАЯ КРИСА
После удара Анжелининого кулачка соображал я туго, оттого, наверное, и брякнул:
Кто бы ни написал это послание, с грамматикой он явно не в ладах.
Чертовски ценное наблюдение, бросила Анжелина, заглядывая мне через плечо. В ее голосе я не услышал и намека на симпатию.
Мы предполагаем, что неизвестный направлялся к вам. На него напали, и, чтобы скрыть от противников записку, он сунул ее в рот. Вот снимок убитого. Капитан протянул мне стандартную, три с половиной на пять дюймов, карточку. Быть может, вы его знали?
Что же, покойников на своем веку я повидал немало, взглянуть еще на одного не страшно.
Я поморгал, внимательно рассмотрел контрастную цветную голограмму. Хмыкнул, покрутил снимок и так и сяк, вернул капитану.
Занятная история, заявил я. Но, клянусь, этого человека я вижу впервые в жизни.
Хоть и сказал я им чистую правду, они, естественно, не поверили. Но разве у них был выбор? Они задали с десяток формальных вопросов и, взвалив на плечи еще не очухавшихся товарищей, удалились восвояси.
Вечер выдался на удивление суетный. Я подошел к бару, смешал коктейли, со стаканами в руках повернулся В полудюйме от моего левого глаза застыл остро заточенный кончик кухонного ножа.
Так что ты говорил насчет моего предательства? Голос Анжелины был приторно холодным, прямо мед со снегом.
Любовь моя! Я отступил на шаг, нож двинулся за мной, так что расстановка сил осталась прежней. Чувствуя струящийся по спине холодный пот, я начал импровизировать: Как ты можешь быть так бессердечна? Почему такое недоверие? Когда ввалились полицейские, я был на все сто уверен, что они силой привели тебя. Я не знал, какие злодеяния мне приписывают, но, назвав тебя предателем, дал им понять, что ты к моим делам не имеешь ни малейшего отношения. Я поступил так, моя радость, защищая тебя!
О Джим! Нож со стуком упал на пол. Видит бог, я была несправедлива к тебе!
Она бросилась мне на шею. Я напрягся, стараясь не расплескать коктейли. Ее руки были горячи, объятия крепки, поцелуй страстен. Чувствовал я себя в ту минуту вовсе не стальной, а серой мохнатой крысой.
Да выдохнул я, отойдя на шаг. Ты просто неверно истолковала мои слова, дорогая. Давай простим друг другу ошибки, выпьем и обмозгуем, что же случилось с шедшим ко мне человеком.
Ты сказал полицейским правду? Ты действительно не знаешь убитого?
Я сказал им правду и ничего, кроме правды! Покойник мне абсолютно незнаком. Конечно, я нарушил свой давний зарок не помогать полиции, но проку им от моих слов мало.
Тогда давай выясним, кто он. Из-за спинки софы Анжелина извлекла знакомую мне голограмму. Я позаимствовала ее из кармана капитана, решила не вмешивать местную полицию в наши дела. В ближайшее время я свяжусь со здешним агентом корпуса, пусть запросит Центр и выяснит, кем был убитый.
Она, конечно, права. Отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза покойного не зафиксированы в полицейском компьютере Блодгетта. Следовательно, он с другой планеты, и дело, таким образом, в компетенции легендарных, непревзойденных, прославленных на всю Галактику, профессиональных полицейских сил, известных как Специальный корпус. При всей своей скромности добавлю, что в этой организации я самый важный сотрудник.
Для установления личности убитого голограммы недостаточно, сказал я. Веди агента сюда, а я тем временем познакомлюсь с покойником поближе.
Я сунул в карман дежурный набор инструментов и отбыл. Морг находился поблизости. Милое соседство, однако. Внутрь я проник через заднее окно, три запертые двери миновал, почти не останавливаясь. Замки я взламываю не хуже, чем гурман со стажем вскрывает раковины устриц.
Я выдвинул ящик холодильника и осмотрел труп. Призрачная надежда, что наяву я его узнаю, растаяла, тайна осталась. За считаные секунды я срезал с ладони покойного крошечный кусочек кожи и клочок волос с головы, соскреб из-под ногтей грязь. Его костюм лежал тут же, в ящике, аккуратно сложенный и увешанный полицейскими бирками на манер рождественской елки. Я отодрал две-три ниточки от штанов, еще две от рубашки, с подошв ботинок счистил кусочки почвы. Вроде достаточно. Отбыл я, никем не замеченный, тем же путем, каким явился.
В дверях своего дома я нос к носу столкнулся со здешним агентом Специального корпуса.
Славная сегодня погодка, Джим, сказал он, одергивая пиджак.
На Блодгетте всегда такая погода, Чарли. Оттого-то я эту планету и ненавижу. Когда очередная почта в Центр?
Через два с небольшим часа. Обычные еженедельные рапорты и доклады. Почту сопровождаю я сам.
Прихвати с собой этот контейнер. Вот, держи еще снимок покойного, с которого я взял образцы. Скажи в лаборатории, пусть проведут все тесты, какие только придут в их безумные головы, но установят личность убитого. Если не смогут, пусть выяснят хотя бы, откуда он родом. Он разыскивал меня, а я понятия не имею почему.
Ответ из Центра пришел на удивление быстро. Через три дня в дверь позвонили. Я взглянул на монитор. Чарли. Впустив его, я потянулся к чемоданчику у него в руке. Он отдернул руку, задумчиво пожевал нижнюю губу и, услышав мой утробный рык, совсем сник.
Мистер ди Гриз, у меня приказ. От самого Инскиппа.
И что же наш дражайший шеф повелевает?
Он сказал, что, воспользовавшись поддельными чеками, ты снял с секретного счета корпуса семьдесят пять тысяч кредитов, и прежде чем ты, жалкий воришка ди Гриз, получишь информацию из Центра
Ты назвал меня жалким воришкой?
Видя мои сжатые кулаки, он с воплем отскочил и прижался спиной к стене.
Нет-нет! Ты неверно понял! Это не я, это Инскипп так сказал. Это он назвал тебя жалким воришкой, а я только передаю его слова.
Принесший дурную весть достоин смерти.
Я двинулся на него, но откуда ни возьмись появилась Анжелина и вклинилась между нами.
Вот деньги, Чарльз, которые мы брали В ДОЛГ. В записи бухгалтерии, вероятно, вкралась ошибка. Сам понимаешь, бывает.
Конечно-конечно. Ошибка? Случается, я сам беру в долг деньги. Чарли утер со лба пот и протянул ей чемоданчик. Будь добра, передай мужу, а мне некогда: дела, знаешь ли. До свидания.
За его спиной хлопнула дверь. Я взял у Анжелины чемоданчик, сделав вид, что не замечаю ее раздувающихся от гнева ноздрей, нажал на потайную кнопку. Чемоданчик раскрылся, из него поднялся экран. На экране Инскипп собственной персоной и смотрит мне прямо в глаза. Захотелось вдруг оказаться в другой комнате. А лучше на другой планете. Должно быть, заметив мое замешательство, Анжелина подхватила чемоданчик и поставила на стол. Инскипп на экране громко высморкался и потряс листом бумаги.
Ди Гриз, прекрати воровать деньги организации. Подумай, какой пример ты подаешь коллегам. Ты меня слышишь, следовательно, возместил похищенное, но заруби себе на носу: впредь ты так легко не отделаешься. На этот раз воровство тебе сошло с рук только потому, что мы интересуемся Параисо-Аки.
Что такое Параисо-Аки? спросил я вслух.
Ненавистный Инскипп глубокомысленно кивнул.
Сейчас ты спрашиваешь, что такое Параисо-Аки, как всегда опережая меня за шаг, самодовольно заявил он. Так слушай. Параисо-Аки планета, где родился убитый. Отправляйся туда и осмотрись. По возвращении сразу доложишь мне. Прежде прочти документ и, может, поймешь, почему нас заинтересовал этот мир. До скорого.
Экран потух и опустился. За ним оказался запечатанный пакет. Я разорвал его, достал оттуда тоненькую книжку в черном переплете с грифом «Совершенно секретно», открыл на первой странице.
Очень интересно, заявил я, пробежав по строчкам глазами.
Что именно, дорогой?
Оказывается, я не только не знал убитого, но и слыхом не слыхивал о его родной планете.
В конце концов, о чем-то всегда узнаешь впервые. Что нам предписано?
Хотим мы того или нет, отправляемся на эту таинственную планету и производим общую разведку.
Анжелина понимающе кивнула. Мы стояли и, зная, что недолгий мирный отдых подошел к концу, улыбались, как идиоты.
Глава 3
Тяжелый путеводитель приятно согревал пальцы, обложка мягко светилась.
Проведите отпуск на прекрасной солнечной Параисо-Аки, громко продекламировал я.
Сидевшая рядом Анжелина читала брошюру потоньше и оформленную поскромнее.
Параисо-Аки заселена во время первой галактической экспансии и вновь открыта совсем недавно. Главная особенность этой планеты самое коррумпированное правительство во всей Галактике.
Похоже, авторы малость расходятся во мнениях, заметил я, потирая руки в предвкушении трапезы.
Подкатил, раскланиваясь, робот-стюард:
Вам порцию бульона, сэр?
Утопись в нем сам, механический болван. Мне же принеси двойную «Альтаирскую пантеру» со льдом. Нет, неси две
Одну, твердо сказала Анжелина. Мне бульон.
Да, мадам. У вас безукоризненный вкус, мадам. Капая машинным маслом, раскланиваясь, кивая и потирая руки-манипуляторы, железный подхалим отбыл.
Я его ненавидел всей душой. Так же как ненавидел весь космический корабль, совершавший круиз с пышным названием «Роскошный тур по райским планетам», и всех его пассажиров без умолку болтавших и выряженных, как попугаи, туристов.
Должно быть, я свои мысли произнес вслух, потому что Анжелина напомнила мне:
Мы сами точно так же одеты.
Действительно, одеты мы не лучше. На мне были усеянные лиловыми и желтыми цветочками шорты и свободного покроя рубашка аналогичной расцветки. На Анжелине то же самое, но выглядит она почему-то, как всегда, привлекательной и желанной. Следуя последней курортной моде, мы обесцветили и завили волосы, кончики локонов подкрасили зеленым. Чувствовал я себя в таком виде круглым дураком, несколько утешало лишь то, что все вокруг поголовно наряжены и причесаны таким же образом. Отменная маскировочка, только, одеваясь по утрам, я скрипел зубами.