Легкая, едва уловимая неловкость натягивается между нами. Но Эви тут же ее обрывает.
Моринос. говорит она заклинание, направленное на то, чтобы очистить грязь от моей обуви у двери, но ничего не выходит.
Мовинос, а не Моринос. исправляю я, указывая на обувь. В то же мгновение следы грязи испаряются, превращаясь в частицы серебра, растворяющиеся в воздухе. И как ты учишь детей, если даже простое заклинание запомнить не можешь?
Я обучаю одаренных. фыркает она. Для этого заклинания не нужны.
Еще одно напоминание о том, какие мы разные. В то время, как Эви прогуливала занятия, мне приходилось зубрить все заклинания из гримуаров, потому что управлять даром я не могла. Все еще не могу.
Ты голодна? вдруг спрашивает она.
Я хмурюсь.
Еще даже шести утра нет.
Агнес сегодня встала в четыре, как и пол поместья. развернувшись, она жестом приказывает следовать за ней. Все готовятся к прибытию гостей.
Шабаш собрание всех семей ковена. Первое за несколько лет. Единственное, что убедило меня вернуться.
Мы вместе с сестрой в полном молчании выходим из моего крыла в гостевое, но вместо того, чтобы спуститься вниз направляемся дальше по коридору. Многочисленные картины, портреты, двери сопровождают нас по дороге на кухню. Внешне поместье всегда кажется мертвым, заброшенным, но внутри чувствуется его дыхание, даже стены пропитаны магией и жизнью. Несмотря на все ужасы, которое оно хранит.
Мы преодолеваем несколько лестничных пролетов. Множество коридоров это своего рода артерии, а любому, кто не является членом семьи Монро ничего не стоит заблудиться здесь. Дом не любит чужаков. В роду даже ходит легенда однажды в этих стенах исчезла целая семья ведьм. Говорят, они хотели навредить семье Манро, за что и расплатились жизнью. Нужно быть либо идиотом, чтобы напасть на нашу семью в нашем же доме, либо являться чем-то неживым, неестественным
Моя железная стена дрожит, и я ничего не могу с этим поделать. Десятки крошечных ударов по защите раздаются в груди. Я чувствую их. Отголоски самых разных эмоций скользят по коже, ощущаются самыми разными вкусами на языке. От сладкой ванили, до перца. Сжимаю кулаки, делая глубокий вдох.
Эвива распахивает деревянную дверь, и мы оказываемся на небольшом балкончике, внизу под нами оживает целый улей. Десятки работников поместья трудятся на огромной кухне кто-то готовит, кто-то таскает вазы с цветами. Люди. Здесь много людей.
В самом центре этого хаоса Агнес, высокая женщина с невероятного цвета глазами. В них всегда горят угольки пламени, багровые, как осенняя листва. Такого же цвета волосы затянуты в тугой хвост на затылке. Благодаря ей это поместье сохраняет тепло и уют. Никто точно не знает, сколько ей лет. Но ее жизнь неразрывно связана с этим местом. Ведь она мефира.
Мефиры служат только одной ведьменской семье. Они хранительницы, защитники. Именно ее магия и струится по стенам нашего дома.
Ровно в тот момент, как мы входим, ее глаза устремляются в нашу сторону. А по взгляду я сразу понимаю ей хорошо известно о моем утреннем прибытии.
Ну, конечно. В этом месте ничего не происходит без ее ведома.
Эвива спускается по узкой лестнице вниз, я следом. Те, кто замечают нас, непринужденно здороваются с Эви и удивляются при виде меня.
Нет, не удивляются.
Нотки паники, привкус страха и едва различимое уважение просачивается сквозь мою броню. Они боятся меня, моего дара, но уважают за то, через что я прошла три года назад. Такова участь эмпата. Тебя опасаются просто за то, что ты существуешь, но начинают уважать только если ты делаешь нечто самоотверженное. Но даже в таком случае тебя будут избегать. Никому не хочется становится марионеткой, не хочется открывать свое сердце или знать, что тебя читают, как открытую книгу.
Камилла, добро пожаловать. по-матерински улыбается мне Агнес, обнажив свои белоснежные острые зубы. Она приобнимает меня за плечи и ведет к столу, на который уже уселась Эви.
Агнес была и остается одной из тех, чьи эмоции и чувства мне не дано прочесть. Точнее, у меня может и получилось бы, но это было бы похоже на погружение на дно океана без кислорода. Трудно и не имеет смысла.
Сестра хватает булочку со стола, бросая мимолетные взгляды на поваров на кухне. Многие отвечают ей взаимностью. Кто-то слишком поглощен работой. Даже знать не хочу, со сколькими она здесь за годы своего заточения.
Ты исхудала. замечает Агнес, усаживая меня за стол. В тоже мгновение передо мной появляется тарелка с фруктами, кашей, молоком и еще десятком сладостей. Когда-то я их обожала. А сейчас сама мысль о еде комом встает в горле.
Сестра отламывает кусочек белого шоколада и отправляет его в рот вместе с булочкой.
Без тебя, Агенс, любой бы исхудал. усмехается она, облизав пальцы, затем откидывается назад, упершись двумя руками в стол. Всегда завидовала ее непринужденности.
Агнес отвлекается на молодую девушку, приказывая ей заменить постельное белье в моей комнате. Но потом вдруг передумывает.
Эрик! зовет она. Парень появляется откуда-то из подсобки. Будь добр, замени постельное белье в спальне Камиллы.
Бедный Эрик вновь заливается краской. А сестра едва сдерживается от смеха.
Зачерпнув ложку каши, я догадываюсь:
Так, ты получается, знала. О них с Эвивой.
Сестра фыркает, а Агенс грациозно садится за стол напротив меня.
В этом доме ничего не происходит без моего ведома, дорогая.
Мои брови сходятся на переносице.
И ты не против?
Они с Эви переглядываются.
С чего мне быть против? Это ведь я отправила Эви к нему.
Каша идет не в то горло, и я начинаю громко кашлять. Сестра смеется, запрокинув голову назад.
Она ведь разобьет ему сердце. возражаю я, отодвигая тарелку.
Конечно, разобьет. кивает Агнес, складывая руки в замок на столе. Но иначе он никогда не станет мужчиной.
Жестокая ты женщина. делаю глоток молока.
Это мир жесток. Кстати, обращается она к Эви. Как он?
Та слегка поворачивает голову и подмигивает.
Можешь им гордится.
Даже знать не хочу, о чем именно они сейчас говорят. И поэтому меняю тему:
Когда прибудут первые гости?
Агнес не моргая, переводит свои большие глаза на меня. Ее узкие вертикальные зрачки всегда завораживают. А бледная кожа напоминает фарфор. Не знаю, как именно появился Эрик, но он вылитая копия Агнес. Те же багровые волосы и кошачьи глаза. Подобных мефирам существ нет в нашем мире. Они прекрасны.
Семья Маклауд прибудет через пару часов. кивает Агнес. Эдварду нужна помощь Евы.
Ева Маклауд, как и весь ее род владеют даром ясновидения. Некоторые могут заглядывать в прошлое, кто-то далеко в будущее, но большинство не могут видеть дальше часа. Ева исключение. Наверное поэтому мы с ней хорошо ладим.
Интересно, зачем отцу понадобилась ее помощь?
Бэлфоры скорей всего будут ближе к вечеру.
Эвива фыркает, закинув ногу на ногу. Этой своей позой она даже больше, чем Агнес, напоминает кошку.
Бэлфоры терпеть не могут мою младшую сестру. Разумеется. Ведь она обладает их даром. В их глазах она воровка, изъян.
Когда в детстве проявились ее способности, весь ковен встал на уши. Чуть позже она закрутила роман с Ноланом Бэлфором, одним из немногих парней, кому передался дар. Его семья была в ужасе. Обидных слов в ее адрес они не пожалели. И только нашему отцу дипломату удалось успокоить их, даже устроить помолвку. Вот только замужество никогда не входило в планы моей сестры. И она закрутила еще один роман. Теперь уже с Марком из семьи Локхарт.
Позор.
Скандал.
Наша семья оказалась на грани войны. Заточение Эвивы на землях поместья Манро стало единственным вариантом сохранения мира.
А Локхарты, продолжает Агнес, от одной только фамилии все внутри сжимается. Скорее всего прибудут прямо к собранию.
Она предостерегающе смотрит на меня.
Знаю, отвечаю я на ее немой вопрос. Буду держаться от них подальше.
Семья Локхарт эмпаты, как и я. В их многолюдной семье только четверо владеют этим даром. Эрин Локхарт, глава семьи, ее старший сын Ангус и близняшки Элоиза и Леонор. Последние слабы. А так как дар и без того считается редким, их семья до сих пор делает все, чтобы заполучить меня. Забрать на холмы и поженить с единственным мужчиной, обладающим этим даром.
Расскажи ей об особых гостях. с весельем в голосе пропевает Эви.
Агнес бросает на нее хмурый взгляд.
Мысленно готовлюсь к худшему.
Представители Элариса так же прибудут сегодня на собрание. без эмоций в голосе произносит она.
Подрываюсь на ноги, полностью ошарашенная, ищу ответы на лице Агнес. Но ее как всегда читать труднее, чем древние манускрипты.
Феи? выплевываю я, таращась на сестру, которую все это кажется только забавляет.
Царица Америда приняла приглашение лично. поясняет она. Но это еще цветочки.
Агнес спокойно поднимается на ноги, напоминая мне одну из тех статуй, что я видела в Аргосе.
Кто еще? продолжаю допытываться я.
Оборотни. торжественно заявляет сестра.
От одного только этого слова вокруг нас повисает мертвая тишина. Я оборачиваюсь, чувствуя как стена внутри покрывается трещинами. Страх черными когтями впивается в мой железный барьер, разрывая его на крошечные осколки. И это не мой страх. Далеко не мой.
Агнес зыркает на своих подчиненных, и улей вновь оживает. Мне требуется время, чтобы восстановить барьер. Но страх никуда не исчезает.
Какого черта здесь происходит? требую я ответы. Сестра с Агнес снова бросают друг другу взгляды, которые я не понимаю. С лица Эви испаряется все веселье. Где отец?
У себя. отвечает она. Но прежде, чем ты с ним увидишься, думаю, тебе стоит взглянуть на кое-что еще.
2
Эви выводит меня на улицу, на задний двор, который упирается в границу с лесом. Холод тут же пробирает до костей, и я обнимаю себя руками. Сестра закатывает глаза.
Смотрю, ты отвыкла от здешних холодов.
Фэрис. шепчу я заклинание, и тепло тут же расцветает где-то глубоко во мне, растекаясь по всему телу.
Мысленно стараюсь не думать о том, что мне только что рассказала Эвива. Феи, оборотни и ведьмы под одной крышей ни к чему хорошему это не приведет. Не удивительно, что отцу понадобились услуги Евы. Столетиями наши миры едва соприкасались. Феи заперлись в своем царстве, оборотней, этих дикарей, никто годами не видел. А мы одни остались с людьми и защищали их от демонов из Иного мира.
Сестра вдруг останавливается. Я оборачиваюсь вместе с ней. Слева от нас из-под арки, к нам навстречу направляется толпа детей. Большинству не больше четырнадцати, подростки. Но есть и младше. Намного младше.
Разве детей не отправляют сюда с двенадцати лет?
Да, но с недавних пор тренировки начинают с восьми. с нотками горечи отвечает Эви. Ее лицо вдруг становится непроницаемой маской.
Если родители отправляют их сюда в таком юном возрасте, значит что-то плохое надвигается. Очень плохое.
Две девочки в первом ряду замечают нас. Обе раскрывают рты, улыбаясь, но сестра хмурится, неодобрительно качая головой, и они тут же прикрывают рты и переводят глаза на меня. Невооруженным глазом видно им едва удается сдерживать смех. Хихикая, они проходят мимо. Коричная сладость касается моего языка.
Ясно.
Дисциплиной тут и не пахнет.
За детьми идет высокая женщина со светлыми, как у меня, волосами. Ее губы растягиваются в теплой улыбке, стоит глазам заметить меня.
Камилла Манро. руки обвиваются вокруг меня крепкими объятиями, и сквозь стену чувствую облегчение. Но в следующую секунду любой намек на эмоции сменяется абсолютной тишиной. Она закрылась от меня. Как же я рада тебя видеть.
Я тоже скучала, Кора.
Кора из тех ведьм, что не находится в родстве ни с одной из основных семей. Такие, как она, могут сами выбирать свою судьбу. Многие живут среди людей, создают собственные семьи. Кора же примкнула к нам. И теперь находится под защитой ковена. В наши дни так безопасней. Держаться вместе.
Лично для нас Кора всегда была частью семьи. Она была рядом, сколько себя помню.
Неужели королева так сильно схватила тебя за яйца? женщина принимается осматривать меня с ног до головы. Ты сильно похудела.
Эвива цокает языком.
Она работала в библиотеке.
Хранилище. поправляю я.
Одна фигня. отмахивается сестра Перебирала книжки.
Помогала обучать людей истории магии.
Спорим, ты даже людей то толком не видела.
Здесь она права. После войны, мне никого видеть не хотелось. Особенно людей с их неспособностью закрывать от меня свои эмоции. Поэтому когда мне предложили должность в хранилище знаний, я охотно согласилась. Кому еще понравится быть запертой в пыльном помещении? Только мне.
Кора улыбается, наблюдая за нашей перепалкой.
Ты уже рассказала ей детали сегодняшнего собрания? осторожно спрашивает она Эви.
Если ты о феях и оборотнях, то да. отвечаю, складывая руки на груди. Какого черта, Кора?
Ее губы сжимаются в тонкую линию, тяжело вздохнув, она избегает ответа:
Лучше поговори с отцом.
Обязательно.
У меня накопилось к нему немало вопросов за последний час.
Кора отходит в сторону. Взмах руки, и воздушная завеса, созданная ею, распадается. Теперь на другом конце поляны нам открывается шатер. С оружием, знакомый мне с детства. Кора с Эви бросают друг другу многозначительные взгляды, сестра кивает и тянется рукой к двум кинжалам. Они за секунду оказываются в ее руках. Один она крепит к своему бедру, а второй протягивает мне. Беру его и тут же ощущаю забытую тяжесть, холод металла. Перед глазами в мгновение ока вспыхивают воспоминания трехлетней давности. Но я успеваю подавить их, как и все, что следует за ними.
Будьте осторожны. говорит нам Кора, прежде чем присоединиться к детям, которые уже вовсю разминаются.
Эй! кричит Эви в толпу. Не халявить. Я вернусь через десять минут.
Толпа подростков взрывается смехом.
Определенно никакой дисциплины.
Мы направляемся в лес по тропинке. Черные стволы деревьев обступают со всех сторон. Холодный ветер гуляет между ветвями, заставляя все чувства обостриться. Любой, кто не знаком с местностью, вряд ли бы сунулся в этот лес. Однако я всегда находила его тьму успокаивающей. Шепот деревьев заменял общение со сверстниками. Редкие птицы помогали скоротать одиночество.
Мне все еще неизвестно, что именно собирается показать Эви, но вся ситуация с сегодняшним собранием настораживает. У меня возникает дурное предчувствие. Но и его я на время убираю подальше.
Они тебя любят. озвучиваю вслух мысль, которая пронеслась еще во дворе.
Меня все любят. отмахивается сестра, но мне все равно удается перехватить нотки терпкого аромата розы. Эви гордится собой.
Барьер, Эви. Не забывай.
Она издает недовольный стон.
Я и в обычной жизни не скрываю своих чувств, знаешь, как трудно запихивать их за магический барьер?
Могу представить. опускаю взгляд к холодной жесткой земле.
Нет, не можешь. она оборачивается ко мне лицом и начинает идти вперед спиной. Ты всегда была ходячей статуей.
Просто немного сложно проявлять эмоции, учитывая, что каждую секунду приходиться испытывать чужие.
На ее лице вдруг проносится эхо понимания вместе с сочувствием.
Нелегко тебе пришлось после смерти мамы, да?
Я рефлекторно сжимаюсь, отвожу взгляд к деревьям.
Мне тогда едва исполнилось восемнадцать. Эви шестнадцать, Валери двадцать. Но боль у всех была схожей. Ни одна из них не умела строить барьер. И скорбь от потери близкого человека увеличилась вдвое.
Но хуже всего была та, что испытывал отец. Даже сквозь барьер его боль пробивала мою душу. Представьте, что вам на грудь положили тяжелый камень. А потом накинули еще три.