Горячность друга удивила Джайлза, но ему почему-то хотелось с ним согласиться. Женщина, которая служила экономкой в его доме, вряд ли была способна совершить такое преступление. О, он не сомневался, что миссис Монтфорд могла бы совершить убийство, но это было бы хорошо спланированное убийство, а не совершенное в порыве бесконтрольной ярости, после которого на ковре остались пятна крови, а в доме все перевернуто вверх дном.
Ты говоришь о ней с таким восторгом, что я начинаю подозревать тебя в предвзятости, заметил Уолрейфен с улыбкой.
А я и не стану этого отрицать, признался Креншоу с мальчишеской улыбкой. Знакомство с ней любому приятно. Согласись, Джайлз, она редкая красавица и к тому же обладает определенным обаянием, если мужчина не боится сильных, самостоятельных женщин.
Ничего такого я не разглядел, солгал Джайлз, изобразив равнодушие и даже пожав плечами, чтобы скрыть смешанные чувства к миссис Монтфорд.
Она его раздражала, он не мог смириться с ее острыми замечаниями и надменностью, граничащей с презрением, но от него не ускользнули искорки юмора, временами сверкавшие в глазах, остроумные комментарии, и это держало в узде его гнев, хотя голос смягчить не могло.
И Креншоу не преувеличивал она обладала не только редкой красотой, но и живым умом, умела мгновенно находить ответы на самые каверзные вопросы. Ее зеленые глаза сверкали как изумруды, лицо покрывалось нежным румянцем, когда она злилась, но старалась держать себя в руках. А густые рыжие волосы, которые каким-то образом ухитрялись выбиваться из-под покрывавшего их чепца, как будто старались выставить себя напоказ! Ее внешность вызвала у Джайлза удивление, поскольку его дядюшка предпочитал пышных красавиц, не блиставших ни умом, ни твердостью характера.
Обри, протянул Уолрейфен. Какое странное имя. Я никогда не слышал такого. У Хиггинса имеются какие-то достоверные улики против нее?
Ее одежда была перепачкана кровью, снова пожав плечами, сообщил Креншоу. Как следует из ее заявления, никого в доме больше не было. И, по словам Хиггинса, она отвечала на его вопросы совершенно спокойно. Но от миссис Монтфорд вряд ли вообще можно ожидать истерических припадков.
«И в этом он абсолютно прав», мысленно согласился с ним Джайлз. Сегодня днем при аудиенции с ним один на один она не отступила, не проронила ни слезинки, не впала в истерику, даже голос ее ни разу не дрогнул. Его гнев, казалось, не произвел на нее совершенно никакого впечатления даже тогда, когда он пригрозил ей увольнением. Выдержке этой женщины мог бы позавидовать и мужчина. «Была ли это маска?» задумался Джайлз. Возможно, дело не только в ее твердом характере, а, как подозревал Хиггинс, ей есть что скрывать.
В этот момент в дверь постучали и вошел Певзнер.
Прошу прощения, милорд, сказал дворецкий. Я не знал, что здесь доктор Креншоу.
Певзнер, что стряслось? спросил Уолрейфен, когда тот уже почти закрыл за собой дверь.
У дворецкого был такой вид, словно он только что нашел на обеденном столе дохлую крысу. Он вошел в комнату и, бросив на Креншоу настороженный взгляд, закрыл дверь.
С сожалением должен доложить вам, сэр, что исчезли карманные часы вашего дяди.
И что, дорогие часы? уточнил Джайлз.
Да, сэр: из чистого золота, украшенные сапфирами. Майор Лоример очень дорожил ими и всегда держал в шкатулке на туалетном столике. Я собирал его вещи, но часов нигде не обнаружил. Боюсь, их украли.
Я сообщу об этом Хиггинсу. Благодарю вас за усердие. Уолрейфен знал, что материальные ценности ничего не значили для Элиаса.
Если они не найдутся в ближайшее время, не отступал дворецкий, я думаю, следует обыскать весь дом.
Конечно. Организуйте это, Певзнер. Джайлз нетерпеливым жестом отпустил дворецкого.
Мне тоже пора. Креншоу резко поднялся, когда Певзнер, кивнув им, вышел. Моя помощь больше не нужна?
Нет, Джеф, спасибо. Джайлз протянул было другу руку для пожатия, но вдруг передумал. Подожди, есть еще кое-что. Огилви сортировал почту, и среди писем оказалось одно адресованное тебе. Подойдя к столу, он стал перебирать стопку конвертов. Вот, он протянул доктору коротенькую записку. Огилви нашел его на столике у двери в большом зале. В суматохе кто-то, видимо, положил туда всю пришедшую в Кардоу почту.
Почерк миссис Монтфорд, сказал Креншоу, рассматривая сложенный лист бумаги, и, сломав печать, бегло прочитал послание, а затем передал его Уолрейфену.
Удивительно, сказал Джайлз, прочитав записку. Миссис Монтфорд просит вас прийти в замок и осмотреть моего дядю? Причем, как она пишет, он согласился на это, чему верится с трудом.
Зачем бы ей лгать? вступился за нее Креншоу. Это было написано утром в день смерти майора. Она и представить не могла, что на следующий день его не будет в живых. Нужно обладать недюжинным талантом, чтобы заранее спланировать такое и ничем себя не выдать.
Миссис Монтфорд обладала многими талантами Джайлз лично удостоверился в этом, но чтобы убить? Нет.
Конечно, ты прав, так что захвати эту записку с собой: мне хватает и собственной корреспонденции.
Я рад, что ты не утратил своего сарказма, ухмыльнулся Креншоу, засовывая лист бумаги в карман, и, пожав Джайлзу руку, направился к двери.
Подожди, Джеф! остановил его Уолрейфен. Может, пообедаешь с нами? Вот-вот приедут родственники из Бата, и я, честно говоря, чувствую себя неуютно в одиночестве.
Сабрина, Сара и Сьюзен? с сочувствием взглянул на друга Креншоу.
Мне кажется, Сильвия, Сибилла и Серена. Или Сандра? Я не могу отличить их друг от друга. И конечно, тетя Харриет.
Извини, старина. Креншоу кивком указал на испачканный кровью рукав пальто и весело подмигнул. Сейчас я не слишком презентабелен.
Хотя никто и не догадался бы об этом, увидев ее, но к пяти часам Обри совершенно извелась от беспокойства. Мало того что умудрилась разгневать своего работодателя с первой же встречи, так еще предстоит организовать официальный обед, на котором будут присутствовать почти все родственники Лоримера.
Обходя один за другим залы для официальных приемов, Обри придирчиво разглядывала полы, обстановку и занавеси, то и дело останавливаясь, чтобы расправить складки или переставить цветы. Все должно быть безупречно, изысканно, как прежде, эту цель она поставила не только перед всей прислугой, но и перед собой в первую очередь, не желая доставлять графу Уолрейфену удовольствия убедиться, что его экономка оказалась не только неучтивой, но еще и неумелой.
Покончив с осмотром гостиных и холлов, Обри направилась в главный обеденный зал, где служанки должны были навести идеальную чистоту, перед тем как лакеи начнут накрывать стол. Ее встретили распахнутые настежь двери, а изнутри доносились громкие голоса, что было совершенно неприемлемо. Остановившись у порога, Обри увидела в конце зала Бетси, которая полировала и так уже начищенные до блеска фигурные настенные канделябры, в то время как Летти и Ида особенно не утруждались: стояли у окна, выглядывая из-за занавесей в сад и сплетничали.
Ну и как тебе его сиятельство? Немного изможден: темные круги под глазами, но вообще привлекателен, правда?
А Бетси говорила, что лорд Уолрейфен велел миссис Монтфорд разместить леди Сесилию в ее прежних апартаментах, услышала Обри шепот Иды. Тебе не кажется это странным? Весь багаж пришлось переносить.
Фу, Ида, фыркнула Летти, ты зеленая, как трава, а еще из Лондона!
Да что такое я сказала-то? явно обиделась Ида.
Обри понимала, что следует вмешаться, но ноги ее словно приросли к полу.
Скажем так: лорду Делакорту лучше покрепче запереть на ночь дверь в спальню своей жены, пояснила Летти, еще немного отодвинув занавеси. Всем известно, что хозяин по-прежнему страдает по ней. Ты только взгляни, какими глазами они смотрят друг на друга!
Ой, перестань! По мне, так ничего особенного! И потом, разве она вышла замуж за этого старика?
Ага, конечно, как бы не так! Это все только потому, что старый лорд набросился на мистера Уолрейфена, снова хихикнув, возразила Летти. А женился он просто назло. Отвратительный был тип! Вечно хватал и щипал где не положено.
Замолчи, Летти! шепнула Ида. Ты что, хочешь, чтобы нас кто-нибудь услышал? Да хоть миссис Монтфорд
Боюсь, уже поздно, тихо сказала Обри, входя в комнату. Ида, Летти, что здесь происходит?
Ничего, мадам, ответила Летти, когда девушки испуганно разом повернулись в ее сторону.
А мне показалось, что вы сплетничали, причем о своих хозяевах, что отвратительно. Если вы здесь закончили, спускайтесь вниз: поможете лакеям чистить емкости для охлаждения вина.
Подхватив свои тряпки и ведра, служанки бросились прочь, как пара напуганных кроликов, а Бетси, закончив свою работу, подошла к окну, поставила на пол ведро, и комната сразу наполнилась острым запахом яблочного уксуса.
Выглянув в окно, Обри увидела, что лорд Уолрейфен все еще прогуливается по саду под руку с леди Делакорт. Сесилия смеялась, запрокинув голову, так что заходящее солнце играло в ее волосах. Уолрейфен, должно быть, рассказывал ей что-то смешное. Это было весьма странно ведь в доме траур. Вот они остановились, он сорвал веточку с ближайшего куста и воткнул ей в волосы, при этом с необыкновенной нежностью слегка коснувшись щеки. Они были прекрасной парой: оба такие молодые и красивые, что их можно было принять за жениха и невесту.
Откуда эти сплетни, Бетси? недовольно спросила Обри, поглощенная сценой в саду. Они говорили это возмутительно о его сиятельстве и леди Делакорт.
Что ж, вы правы, спокойно сказала Бетси, тоже глядя в окно. Полагаю, Летти следует держать рот на замке, но она ничуть не лжет.
Ах вот как озадаченно проговорила Обри и, непонятно почему смутившись, плотно задернула шторы.
Родственники Джайлза из Бата приехали в Кардоу незадолго до обеда, прием пищи превратился в затяжной напряженный ритуал, наполненный бесконечным количеством вопросов, на которые у Джайлза не было желания отвечать. Тетя Харриет и ее незамужние дочери были ужасными сплетницами, а отец семейства Майлз, напротив, не произнес ни слова. Но спасибо Сесилии: она умела пустой болтовней с изяществом отражать большинство неприятных вопросов, и ее мужу, который без зазрения совести флиртовал с самой тетушкой и ее дочурками, пока точно по расписанию не были поданы все семь блюд.
Такое обслуживание стало для Джайлза еще одним сюрпризом. Он ожидал самого худшего, полагая, что слуги не привыкли заботиться ни о ком за исключением дяди Элиаса, у которого, разумеется, не было никаких запросов. Как было известно Джайлзу, большая часть прислуги понятия не имела о правилах обслуживания гостей, однако ни к одной мелочи, начиная от великолепно отглаженной скатерти и кончая послеобеденным портвейном, нельзя было придраться. И он отлично понимал, чья это заслуга.
Наконец-то обед закончился, и Джайлз получил возможность уйти в китайскую спальню, чтобы погрузиться в беспокойный сон. Проснулся он рано, едва забрезжил рассвет, накинув халат, позвонил, чтобы ему принесли кофе. Еще накануне вечером прибыл посыльный из Уайтхолла, и Огилви наверняка уже приготовил ему на просмотр груду рабочих бумаг. На девять часов у него назначена встреча с мировым судьей. Хотя твердое намерение разыскать убийцу дяди и не поколебалось, Уолрейфен очень не хотел иметь дел с бюрократической машиной.
Примечания
1
О господи! (итал.)