Глянем, кивнул я, ладно. Пойду за подшипником, я улыбнулся, а то Степаныч, видать, заждался уже.
Игорь, остановил меня вдруг завгар.
Ммм? я обернулся.
Весь день наблюдаю, как вы с Серым цапаетесь. Знаю, что ты сейчас и дядьку его, Степаныча, теребить начнешь. Выспрашивать. Просьба у меня такая есть к тебе.
Это какая же? Я вопросительно изогнул бровь.
Ну не расспрашивай пока его ни о чем. Не надо свое личное в гараж. То, что промеж вашими семьями, пусть за воротами будет. Бо придется мне собрать товарищеский суд. Если уж сами, по-человечески порешать не сможете, порешает за вас коллектив.
Признаться, я и правда думал спросить Степаныча, что же происходит. Но вот эти слова завгара: То, что промеж вашими семьями, пусть за воротами будет. Вселили в мою душу беспокойство. Что же промеж нашими семьями? Не уж то там что-то непростое? Приду домой выспрошу. А сейчас послушаю завгара, раз уж ему это так важно.
Хорошо, дядь Миш, согласился я, я правда хотел его расспросить. Но разу уж ты просишь, не буду.
Спасибо, Игорь, заглянул завгар мне в глаза, у нас на носу уборка. Тут не о том думать надо. Тебе, например, о том, чтобы в поликлинику сходить. Боевой мне рассказал и про солнечный удар, и про потерю памяти. Много забыл?
Так, отмахнулся я, чуть-чуть. Не проблема это.
Ну, коль считаешь, что не проблема, то хорошо, завгар сжал губы, добро-добро, вздохнул он.
Не ответив, я кивнул, и мы разошлись.
Склад запчастей представлял из себя небольшой продолговатый сарай с серой от времени шиферной крышей. Расположился он за диспетчерской. Когда я приблизился, увидел, что одна его высокая деревянная воротина, выкрашенная синей краской, откинута. Внутри горел тусклый свет.
Когда я вошел, в нос ударил приятный запах свежего моторного масла и консервационной смазки. Всюду, у стен, стояли тяжелые железные стеллажи. На полках лежали новые и не очень детали. Я обратил внимание, что большинство полок пустовали.
Степаныч, пыхтя, взобрался на деревянный стул без спинки и шарил руками на верхней полке стеллажа.
На, вот, сказал он, когда слез со стула и подошел, бери подшипник. Но, так и знай. Была б моя воля, не ведать тебя его было бы за колхозный счет.
Я пообещал Федотычу, сказал я, заглядывая в хмурые глаза механика, что все, что промеж наших семей произошло, будет только за воротами гаража. Там дуйся на меня сколько влезет. Хоть не разговаривай. Молчи как рыба. А тут, ты механик, я шофер. Работаем мы. Колхозу мы и руки, и ноги. Так что тут, между нами, ничего личного быть не должно.
Старый механик засопел. Потом мелко закивал.
Хорошо. Но вне колхозной жизни дружбы между нами не будет.
Глянем, бросил я через плечо, выходя из сарая.
Не скрою, что коробка эта попила у меня крови по самое горлышко. Собирать ее, запрессовать вал обратно, было сплошным мученьем. И все же, к вечеру я справился с этой железякой. Когда принялся затягивать последние болты на крышке, подходило пять вечера.
Самосвалы, молоковозки, автобусы по одному, по два, стягивались в гараж. То и дело слышал я рык двигателя и хруст асфальта под колесами очередной возвращающейся машины. Вернулась пара новеньких КАМАЗов, которые колхоз приобрел совсем недавно. Многострадальная Колхида притянула свой прицеп, зеленый после силоса.
К вечеру гараж наполнился людьми. Шоферы, уставшие, но радующиеся окончанию рабочего дня, выпрыгивали из кабин. Столпились у конторы, спеша черкануть в книге за машину и отправиться домой.
Игорь! Ну че ты там? Крикнул мне кто-то снаружи.
В этот момент я как раз копошился под машиной, стараясь затянуть туда коробку так, чтобы не слизать ее железный корпус об асфальт.
Бросай давай эту железку! Поехали домой!
Моложавый голос звонко разнесся по округе, перекричал низкий гул двигателей тяжелых машин. Я высунулся из-под днища.
Это был Саня Плюхин. Сосед мой. Невысокий, но кряжистый светловолосый парень сидел на краснобокой новой Яве. Мотоцикл блестел хромированными трубами в лучах вечернего солнца. Ее двухтактный двигатель звонко трещал вхолостую.
Поедешь домой? Или пешком? Перекричал Саня свой мотор.
Саню я знал давно. Старше меня на три года, он был сыном простых колхозников, и потому как пришел из армии, тут же подался шофером. Саня был толковым, быстро попал в комсомол. К двадцати трем годам ездил на одном из самых новых самосвалов в гараже. И даже купил себе новенький мотоцикл.
Да не, я выбрался из-под машины, мне б доделать.
Да брось ты ее, рассмеялся Плюхин, брось коробку. Или до ночи решил с ней воловодиться?
Да не, повторил я, я быстро.
А потом запрыгнул в кабину.
Саня удивленно уставился на меня. Заглушил двигатель мотоцикла и поставил его на подножку.
Ты че это удумал? залез он на ступеньку.
Поставить ее хочу, сказал я, утирая кепкой лоб, чтобы не бросать дело на полпути.
Я понял, он вздохнул, хочешь ты и сам тут до ночи сидеть, и меня с собой увлечь. А в буфете нынче пиво! Отрадненское! Машка обещала, что привезут три бочки.
Да не держу я тебя, Саш, взялся я за рычаг, езжай домой. А я сам хочу.
Как это, сам? Расширил глаза Саша, ты, чай, не пьяный?
И действительно, я хотел сам. Сам ее поставить. Весь сегодняшний день я наслаждался каждым движением своего молодого тела. Разница со старостью была так велика, и в то же время неуловима, что ощутить ее можно было только сделать вот такой быстрый скачок из одного возраста в другой.
Я просто не мог остановиться. Радость оттого, что в движениях больше нет напряги, что ничего не болит, а одышка ушла в прошлое, захлестывала так, что хотелось испытать себя перед все новыми и новыми преградами.
Кроме того, я умел ставить КПП газона сам. В одиночку. Выучил это, не побоюсь слова, искусство еще в прошлой жизни. Когда общался с тем самым Федором Ильичом, тренером по тяжелой атлетике, которого занесло в шоферы.
У нас он пока не работал. Придет только году в восемьдесят втором. Но мужик был мировой. Высокий, почти как Никита Олегович и такой же крепкий. Ох и удивился же я, когда он один, в две руки, установил КПП на место. Да еще и с первого раза. Ну и сразу напросился научить.
Ох, долгое это дело, вспоминал я слова Федора Ильича, тут нужен острый глаз, сила, сноровка, а главное, выносливость!
Вот и хотел я проверить свою силу и выносливость. Казалось, не верил до конца, что очутился в молодом теле и все хотел сам себя убедить тяжелой работой. А Федор Ильич меня, все же, научил. Хоть и не один год на то ушел.
Не, Саня, не пьяный, посмотрел я в светло-голубые глаза Плюхина, и да. Хочу сам.
Да не глупи-то! Спину попортишь!
А че у вас там такое творится? Послышались и другие голоса снаружи кабины.
Домой не торопитесь?
Санек, че ли заночевать решил в ГАЗу?
Как Боевой? Тогда ему в Колхиду! Там сидушка удобней!
Ага! И вентиляция что надо! Дует даже оттуда, где щелей нету!
Не душно будет спать!
Грянул дружный мужской смех.
Да не! Боевой сегодня ночует в конторе. Его завгар туда пустил!
Да ну вас, обиделся Саша, я тут Игорька пытаюсь из кабины выковырнуть. А он ни в какую. Коробку на ночь глядя ставить собрался! Да еще один!
Саня выбрался из кабины и спрыгнул. Сел на Яву, скрестив руки. Тогда и я выглянул наружу, чтобы посмотреть, кто там собрался.
Несколько молодых мужчин с интересом наблюдали за происходящим. Кажется, их привлекли слова Саши о том, что я решил ставить КПП один. Так бы никто и не обратил внимания на шофера, суетящегося вокруг машины. Привычное это было зрелище. Ни то, что коробку в две руки устанавливать.
Ну че вы Саньку обижаете? Ухмыльнулся я, да, собираюсь. Не хочу дело бросать на полпути.
Так мож тебе помочь? Обеспокоенно посмотрел на меня высокий, но худой Шофер с чумазым от масла лицом, как же ты один-то?
Тут бывает вдвоем, втроем, подхватил другой, толстый, но молодой мужичок с реденькими усами, а ты один?
А лучше брось это дело, начал третий худой и низкорослый парень с плоским лицом и маленьким носом, завтра домучишь.
Не переживайте вы, сказал я ровным тоном, я недолго. Сейчас щелк! И КПП на месте.
Все, в том числе и Плюхин переглянулись.
Да ну, че врешь-то? Нахмурился толстяк, кончай нас дурить. Или рисуешься, что новенький? Хочешь себя показать? Знай, выскочек у нас не любят.
Давайте домой, мужики, простодушно улыбнулся я, нечего мне рисоваться. А до ночи я провожусь скорее, если с вами болтать буду, чем возиться с коробкой.
Все переглянулись еще раз.
Ты не шутишь че ли? Сказал шофер с плоским лицом, правда, ставить один будешь?
Не шучу.
А можно посмотреть? Подхватил толстяк.
Только если молча, хохотнул я.
Мы все тут, раскинул руки Саша Плюхин, как могилы!
Не ответив, я пожал плечами. Не успел оглянуться, а к групке шоферов стянулись и другие. Среди них был даже завгар, да и механики тоже.
Я выбрался из кабины и снова залез под машину. Ловя на вечерний свет обзор, заглянул в отверстие, в которое предстояло вставить вал. Нужно было посмотреть, как застыли на месте прорези диска сцепления.
Вроде правильно, прошептал я, вращая вал, чтобы примерно подогнать борозды вала под зубцы сцепления. Когда закончил, вернулся в кабину.
Ну что ж. Как там учил Ильич? Рычаг держать под носом, и следить за левой верхней направляющей. Когда сравняется с петлей, то вставлять. Теперь только на выносливость надежда.
Я поудобнее расположился в пустой кабине и поплевал на грязные ладони. Растер. Мужики, что понаглее, запрыгнули на ступеньки, заглядывали в ветровое стекло.
Ну, недовольно сказал я, воздуху дайте. Или вы решили всем гаражом в моей машине поместиться?
Всюду послышались хохотки, и часть людей поспрыгивали. Стали следить за происходящим снаружи.
Я взялся за рычаг покрепче. Сжал пальцы так, что аж кожа побелела. Вставив спину на манер штангиста, стал давить в железный пол ногами изо всех сил. Почувствовал, как нагружаются руки, а коробка отрывается от земли.
Через небольшое отверстие в полу кабины коробку было очень тяжело позиционировать. Ее опущенный, неправильный центр тяжести усугублял задачу.
Я напрягся и подтянул железный короб выше. С трудом соотнес с направляющими.
Ну что он там?
Стоит!
Да хватит уже, Игорь! Ты так не попадешь!
Все эти голоса понеслись снаружи. Однако, хотя я их и слышал, но совершенно никак не реагировал. Только искал подходящий момент и прислушивался к собственным рукам. Силы уходили, и я не мог тянуть время. Нужно было скорее вставить ведущий вал в двигатель. Причем так, чтобы его пазы ювелирно соотносились с вырезами в сердцевине диска сцепления.
Да тихо вы все! Закричал вдруг завгар, не понимаете, что мешаетесь Игорю?!
Конечно, это, со стороны Федотыча было лишним, но я все равно мысленно поблагодарил его за внимательность.
Руки стремительно уставали, и коробка начинала дрожать в них. Пришлось торопиться. Иначе вот-вот рычаг начнет скользить во вспотевших ладонях, и ничего не получится. Если же я устану, то и правда не смогу поставить КПП сегодня.
Тогда дружеского подтрунивания от шоферов всего гаража не избежать. Ну ладно это. Мне станет стыдно перед самим собой. Это ж выходит, я сам на себя взвалили непосильную задачу и не справился? А как же мне тогда сохранить благополучие моей семьи раз уж я даже коробку поставить неспособен? Нет. Не бывать этому. Все у меня получится.
Стиснув зубы, я из последних сил повел плечами. Толкнул железный короб вправо, а вал в объятия диска сцепления. Грюкнуло. Зашелестел металл. Окружающие шоферы ахнули.
Глава 5
Ну чего там? Попал?
А! Не знаю! Мне отсюда не видать!
Я знал, что попал. Ведущий вал вошел в диск сцепления. Большой железный короб КПП повис на валу, но направляющие не попали в петли. Вал взял на себя вес коробки, и в руках наступило облегчение. Главное самое сложное позади.
Попал!
Да иди ты?!
Да попал-попал!
Через щели в полике, между коробкой и дном я заметил копошащихся под машиной шоферов. Кто-то, самый нетерпеливый, прыгнул под днище, чтобы посмотреть на все своими глазами.
Ты посмотри, че творит!
Снаружи зарокотали. Кто-то весело рассмеялся.
Тут иной раз, сутки возисся! А он одним махом!
Дело осталось за малым. Напрячься, насадить коробку на направляющие, да прикрутить гайками к раме. Ну а потом подсоединить кардан и остальное, так, по мелочи.
Не успел я опустить рычага, как увидел зашарившие в щелях по коробке пальцы. Потом она, как бы сама собой приподнялась и встала на место, на направляющие. Это шоферы, что были, снизу решили подсобить.
Игорь? Ключ на семнадцать есть? Закричали снизу, А! Так вот он!
Кто-то из удивленных шоферов принялся прикручивать последние гайки. Я выбрался из кабины. Меня тут же встретили удивленные и веселые лица мужиков. Я принялся благодарить тех, кто вылазил из-под Газона.
Ты где такому научился?
А меня обучишь?
Давай на бис! Пошутил кто-то в толпе.
Улыбаясь толстыми губами, завгар скрестил на груди объемные руки. Ухмыльнувшись, крякнул прокуренным голосом:
Ну, даешь! А я и не верил! Вот что советская армия с людями делает!
Хмурый механик по ремонту Степаныч, следивший за всем от угла диспетчерской, понуро сплюнул. Высморкавшись в пальцы, вернулся в конторку.
А что это у вас там происходит? Даже полнощекая диспетчер Лидия Петровна выложила на подоконник открытого окна свои объемные груди, что за митинг затеяли?
Кому расскажешь, не поверят! Хлопали меня по плечам шоферы.
Ну парень! Ну талант! Это где ж ты научился?
Да был один у меня наставник, смущенно улыбнулся я.
В общем, остались шоферы под впечатлением. Еще некоторое время посудачили. Когда прохладный вечер стал медленно опускаться на округу, шоферы принялись расходиться и разъезжаться по домам.
Саня Плюхин, задержавшийся у машины, помог мне поставить на место кардан.
Ну че? Попробуем? Спросил он, когда я запрыгнул в кабину, а то вдруг опять не поедет?
Да куда она, родимая, денется, сказал я, вставляя ключ в зажигание.
Двигатель был теплый, и проблем с запуском не должно было возникнуть. А вот с коробкой глянем, как пойдет. Во время сборки я залил в нее свежее масло, что взял у Степаныча. Опасаться нужно было только плохого качества деталей.
Потому я решил: услышу подозрительные звуки в КПП тут же глушу. Не надо мне, чтобы снова что-нибудь в коробке разлетелось, и заклинило все намертво.
Я тронул теплый, шершавый в пальцах ключик зажигания и повернул его. Стартер торопливо закрутился, и двигатель завелся. Низко зарычал, когда я дал ему немного газу. Сняв с ручника, я выжал туговатую педаль сцепления и включил первую передачу. Педаль пошла шершаво, рывками. Возможно, было что-то неладное с вилкой сцепления. Ладно, глянем потом.
Когда я отпустил педаль и добавил еще газу, самосвал завыл на тон выше и сдвинулся с места. Разгоняя с пути зазевавшихся шоферов, я развернулся на широком дворе. Пошел к воротам.
Ты куда, Игорь?! Кричал мне вслед Саня Плюхин.
Проверю, как передачи переключаются, выглянул я из окна, шумит ли коробка!
Не поедешь со мной-то?
Не!
Миновав ворота, я вырулил на широкую гравийку и дал газу. Выдавив сцепление, перевел передачу в нейтральное положение. А потом надавил снова и вставил вторую. Машина пошла быстрее, когда я вернул сцепление на место и добавил газу.
Коробка работала складно. Подозрительных шумов я не слышал, хотя прислушивался чутко. Ловил каждый посторонний звук, которого не должно было быть в моей машине. Также гладко пошла и третья передача. Четвертую я включил, когда выехал на Ленина, на асфальт.
Белая стрелка спидометра побежала по пухлым делениям. Замерла на одном делении до восьмидесяти. В кабине зашумел ветер, почти заглушил рык двигателя. Мимо, оседлав Яву, промчался Санек. Весело махнув рукой, он на скорости погнал по пустой дороге в сторону центра.