Никто не теряет больше, чем раб; ведь он теряет всю свою внутреннюю жизнь. И он не вернет ее, даже в малой степени, разве что появится возможность изменить свою участь. Таково царство силы: оно простирается так же далеко, как и царство природы. Ведь и природа, когда требуют ее жизненные нужды, заглушает всю внутреннюю жизнь и даже материнскую скорбь:
Не передать острее горе человека, чем изобразив его потерявшим способность чувствовать свое горе.
С того момента, как сила приобретает власть над жизнью и смертью другого человека, она так же тиранически правит его душой, как и смертельный голод. Она правит с таким холодом, с такой суровостью, будто власть безжизненной материи. Человек, повсюду чувствующий себя столь слабым, и посреди городов так же одинок, и даже еще более одинок, чем тот, кто потерялся в пустыне.
Но как без милосердия сила крушит несчастных, так немилосердно опьяняет она всякого, кто обладает ею (или думает, что обладает). На самом деле ею не обладает никто. Люди не разделяются в «Илиаде» на побежденных, рабов и просителей, с одной стороны, и победителей и вождей с другой. Здесь нет ни одного человека, который в какой-то момент не был бы вынужден склониться перед силой. Воины, хотя они свободны и отлично вооружены, не менее других несут бремя ее велений и ударов.
Терсит дорого платит за свои слова, хотя они вполне разумны и подобны словам Ахилла.
Но и сам Ахилл, гордый, никем не побежденный герой, в самом начале поэмы предстает плачущим от унижения и бессильной боли, когда на его глазах увели женщину, что он хотел сделать своей женой, а он не осмелился даже противоречить.
Агамемнон сознательно унижает Ахилла, желая показать, кто тут хозяин:
Но спустя несколько дней сам верховный вождь, в свою очередь, плачет, вынужденный смириться, умолять, и ему еще больнее оттого, что эти мольбы напрасны.
27
Ни один из сражающихся не избавлен и от того, чтобы испытать бесчестие страха. Герои трепещут, как и все прочие. Один только вызов Гектора приводит в замешательство всех греков без исключения, кроме разве что Ахилла и его воинов, которые отсутствуют.
Но стоило выступить вперед Аяксу, и страх овладевает противоположным лагерем:
Через два дня и Аякс испытает ужас:
Сам Ахилл однажды затрепещет и завопит от страха, правда, не перед человеком, а перед рекой. За исключением Ахилла, абсолютно все персонажи показаны нам в какой-то момент побежденными. Доблесть героя меньше участвует в решении исхода борьбы, чем слепой рок, представленный золотыми весами Зевса:
Этот рок, будучи слепым, устанавливает что-то вроде справедливости, тоже слепой, которая настигает людей, взявшихся за оружие, карой возмездия. «Илиада» сформулировала этот закон задолго до Евангелия и почти в тех же терминах:
Каждому ли из людей с рождения суждено страдать от насилия? вопрос, на который власть обстоятельств запирает человеческий разум, как на ключ. Ни сильный не силен абсолютно, ни слабый не слаб абсолютно, но ни тот ни другой не знают этого. Оба не верят, что они суть одно и то же: слабый не считает себя подобным сильному, как и тот не рассматривает его в этом качестве. Обладающий силой проходит сквозь среду, не оказывающую сопротивления, и в человеческой массе вокруг него никто не проявляет нормального человеческого свойства образовывать между порывом к действию и действием краткий интервал, который занимает мысль. Где не находится места для мысли, там не остается места ни для справедливости, ни для осмотрительности. Вот почему люди с оружием поступают так жестоко и безрассудно. Их копье пронзает безоружного врага, поверженного к их ногам; они торжествуют над умирающим, расписывая ему те бесчестия, которым будет подвергнуто его тело
33
34
35
Их гибель неизбежна: не считая свою силу ограниченной величиной, они и свои отношения с другими не рассматривают как баланс неравных сил. Присутствие других людей не обязывает их делать в своих движениях паузы, из которых только и происходит наше внимание к себе подобным. Из чего они выводят, будто судьба предоставила им право на всё, а тем, кто ниже их, не позволено ничего. По этой причине они выходят за пределы силы, которая им принадлежит. Они неминуемо нарушают границы, забывая, что их сила ограниченна. Отчаянно отдаются они на волю случая, и вещи больше им не повинуются. Иногда им везет; в другой раз случай им препятствует, и вот, они оказываются наги перед лицом несчастья, утратив доспехи могущества, чем прикрыть душу, утратив всё, что помогло бы им сдержать бессильные слезы.
Примечания
1
Платон. Государство. VII. 517 b c (пер. А. Егунова).
2
Там же. IX, 592 a b.
3
В статье «Невозможность жизни» (см.: Вейль С. Формы неявной любви к Богу. СПб.: Свое издательство, 2012. С. 97140) и в сопроводительной статье к «Лондонскому блокноту» в составе IV тома «Тетрадей» (2022) я пытался размышлять об этой смерти под несколько различными углами. Не отказываясь от обеих трактовок, я, однако, признаю неполноту их обеих.
4
Солемское аббатство бенедиктинский монастырь во Франции, близ г. Сабле, на берегу реки Сарты. Основанный в XI в., разгромлен в годы революции; возобновлен после 1833 г. Со 2-й половины XIX в. приобрел известность как центр сохранения и исследования древних традиций церковного пения (амвросианский и григорианский хорал).
5
Письмо к о. Ж.-М. Перрену от 14 мая 1942 г.; см. с. 439 наст. изд.
6
Weil S. LEnracinement // Weil S. OEuvres complиtes (далее OEС). T. VII. Vol. 2. Paris: Gallimard, 2013. Р. 146 (пер. здесь и далее мой. П. Е.).
7
Вейль С. Набросок декларации обязанностей по отношению к человеку (1943) // Вейль С. Тетради. Том 4. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2022. С. 361, 362. В дальнейшем для удобства тома этого издания, с первого по четвертый, обозначаются как Т1, Т2, Т3, Т4.
8
Вейль С. Личность и священное. СПб.: Jaromнr Hladнk press, 2019. С. 1617. Пер. П. Епифанова.
9
См. с. 508, 509 наст. изд.
10
Впервые: Nouveaux Cahiers. 1937. 2 и 3 (1 и 15 апреля). Перевод выполнен по изданию: Q, p. 469486.
11
Впервые опубликована в марсельском журнале «Cahiers du Sud» под псевдонимом Emil Novis, 230 и 231, декабрь 1940 январь 1941. Перевод выполнен по изданию: Q, p. 529551.