Нет, у нас был и четвёртый. Разве вам Иващенко и Горчаков не сказали?
В ту минуту меня занимали иные мысли. Не соблаговолите назвать четвёртое имя?
Владимир Гаврилович надул губы Егор Иванович.
Господин Елисеев, пока вы утаиваете имя, которое, кстати, можно узнать у ваших компаньонов по карточному столу, возможно, у четвёртого господина в квартире находятся воры, или они появятся чуть позднее.
Заведующий паспортным делопроизводством канцелярии градоначальника, коллежский советник Василий Андрианович Суворков.
Простите, где он проживает?
Ропшинская, три.
В коридоре Филиппов шепнул Николаю Семёновичу.
Живо на Ропшинскую!
Первой опрошенной оказалась супруга господина Елисеева. Предъявленную фотографическую карточку она долго крутила в руках.
Господин Филиппов, она скорчила гримаску, вроде бы и видела сего господина, но вот где?.. Простите, хотела бы помочь, но по правде напоминает мне кого-то, но и развела руками.
Елизавета Самойловна, извините за назойливость, вы знаете господ Горчакова, Иващенко и Суворкова?
Супруга господина Елисеева вспыхнула, гневно скользнув прищуренными глазами по полицейскому, но потом вмиг побледнела.
Нет, вырвалось у неё, но она тут же попыталась сгладить свою неловкость. Мой муж заядлый картёжник, и с этими господами иной раз просиживает далеко за полночь.
Вы были им представлены?
Ну, я же хозяйка! возмутилась Елизавета Самойловна.
Прошу простить за бестактные вопросы, но меня извиняет только одно моя служба.
С этими словами Владимир Гаврилович приложился к руке госпожи Елисеевой и откланялся.
Горничная Катя опознала изображённого на фотографической карточке господина сразу же.
Да это же Гришка, сын Ульяны!
Ты его хорошо знаешь?
Не очень. Приходил иногда к матери, пытался ухаживать за мной, но мне такие не нравятся.
Какие? спросил Филиппов.
Есть порода людей, не только среди господ, Катя поняла, что сказала что-то лишнее, исподлобья взглянула на начальника сыскной полиции, но тот словно не слышал последних слов, есть такая порода людей, у которых, кроме одной пары исподнего белья, ничего нет, но они себя королями чувствуют, словно все сокровища мира у них в кармане.
Гришка приходил с кем-нибудь или в одиночестве?
Один, да и то я заметила, если и появлялся, то обязательно в отсутствие господ.
С кухаркой Владимир Гаврилович решил поговорить в сыскном отделении. Всё-таки сын Ульяны оказался замешан не только в поджоге, но и в ограблении со смертельным исходом, да и сам лишился жизни.
Филиппов, хотя и допрашивал людей разного звания и положения, но всегда страшился разговоров с женщинами. Всё бы ничего, но слёзы и истерическое поведение действовали на него угнетающе.
Садись, Ульяна, начальник сыскной полиции стоял за столом. Воспитание не позволяло садиться первым, даже при особе низкого происхождения.
Благодарствую, как ни странно, кухарка выглядела спокойной, без испуга в глазах, даже нотки насмешливости звучали в голосе.
Вслед за женщиной в кресло опустился Филиппов и положил руки на столешницу. Не слишком вежливо, но обстоятельства требовали сосредоточенности.
Ты, наверное, догадываешься, по какой причине тебя сюда привезли?
Она пожала плечами, но ничего не ответила, только спустя минуту нарушила паузу.
Вы, барин
Владимир Гаврилович, подсказал хозяин кабинета.
Простите, запамятовала, Владимир Гаврилович! В последнее время вы интересуетесь пожаром у моих господ.
Совершенно верно.
Но, к моему сожалению, Владимир Гаврилович, к тому, что я поведала ранее, ничего добавить не могу.
Ульяна, так у нас разговора не получится.
Простите, барин, но раз привезли меня сюда, то вы держите меня в подозрении?
Вопрос не застал Филиппова врасплох.
Да, держу.
Женщина явно не ожидала такой откровенности. Она открыла рот, но тут же закрыла. Опять возникла пауза, в течение которой начальник сыскной полиции разглядывал кухарку, наклонив голову набок.
Я ушла вслед за хозяевами, и Катька может это подтвердить.
Она и подтвердила.
Вот.
Но есть ещё маленький штришок. Ты знаешь этого человека? Филиппов протянул ей фотографическую карточку Григория.
Ульяна, едва взглянув на портрет, вернула карточку Владимиру Гавриловичу, явно что-то обдумывая.
Вы же уже знаете, что это мой сын Григорий.
Хорошо, тогда следующий вопрос. Когда ты его видела в последний раз?
Давно, кухарка нахмурила брови, словно пытаясь вспомнить, месяц тому, а может, и больше.
По моим сведениям, он приходил за час до пожара.
Женщина сверкнула глазами.
Ваши сведения ошибочны. Видимо, с кем-то перепутали Григория.
Возможно. Так где сейчас Григорий?
Он проживает в Выборге, служит на каком-то судне матросом.
У него есть приятели?
Наверное, пожала плечами кухарка и торопливо добавила: Но я их не знаю. Гриша редко бывает у меня, но о приятелях не рассказывал.
Ульяна, не подскажешь, кому ты посылала записки по адресу: «Большая Монетная, восемь»?
Женщина побледнела, глаза её свернули, но выражение лица не изменилось.
Не знаю, Владимир Гаврилович, о чём вы. Никаких записок я не посылала.
Что ж, пусть будет так. Не посылала так не посылала. Но вот что мой свидетель ошибся, Филиппов улыбнулся, я даже допустить не могу. Очень уж большое он вызывает доверие.
Ошибся ваш свидетель, ошибся. Не мог мой Гриша приходить в день пожара, не мог!
Я же сказал, Ульяна, что это не самый неблаговидный поступок Григория. Есть, к сожалению, и другие.
Женщина насторожилась и сжала в руке угол платка.
Какие? голос её дрогнул, и теперь в глазах читался, кроме заинтересованности, ещё и испуг.
Ты говоришь, что приятелей у Григория не было, но, видишь ли, Ульяна Филиппов снова протянул карточку кухарке. Тебя ничего не смущает на портрете?
Женщина робко взяла карточку и сразу же закрыла рот ладонью.
Он здесь как будто
В том-то и дело, что не «как будто», Ульяна.
Он кухарка сглотнула слюну, мёртв?
Мне хотелось бы сказать иное, но увы, у меня служба такая иногда приносить людям трагические известия.
Кухарка выронила из рук карточку, закрыла ладонями лицо. И по её мелко трясущимся плечам начальник сыскной полиции понял, что слёз в этот раз ей сдержать не удалось.
2
На Ропшинской, в квартире заведующего паспортным делопроизводством творился сущий бедлам. Гувернантка не могла справиться с пятью детьми в часы, когда госпожа Суворкова уезжала с визитом к престарелой матушке.
Николаю Семёновичу открыла дверь средних лет горничная, не утратившая девичьей красоты. Густые волосы обрамляли лицо, на котором светилась приятная улыбка и ярко-голубые глаза.
Простите, но Василий Андрианович убыли на службу, а Наталья Николаевна навещают госпожу Иванову.
Что у вас так шумно? поморщился Власков.
Дети, улыбнулась женщина.
Такое ощущение, что у вас целый табор.
Всего лишь пятеро. Что вам угодно передать Василию Андриановичу?
Передай мою карточку, Николай Семёнович протянул визитку, и проси телефонировать господину Филиппову, начальнику сыскной полиции.