Чего вдруг название такое? Краповый? Красный, что ли?
Темнокрасный. Символизирует берет, окрапленный кровью, потерянной бойцом во время сдачи или в бою.
Ясно. Ответ для Пескова был исчерпывающим. В батальон?
Да. Куда ж еще?
Можно сгонять на аэропорт, поглядеть?
Наверное, в другой раз, Вить
Тогда по домам?
Бис снова с интересом пялился по сторонам, чувствуя бессилие и опустошение от разговора, в котором, казалось, высказался обо всем и устал, решив, что наступило время помолчать, но Песков не смог высидеть в тишине и минуты.
Знаешь, Егор, я чувствую, что у нас здесь тоже два лагеря: первый те, кто уже воевал типа тебя «афганцы», «чеченцы»; вторые кто никогда не воевал: вроде меня; не все построено на братстве, но, все как родные Почему?
Те, кто сейчас здесь сообщество недовольных в окружающем его социуме людей, ничего не знающих о войне как явлении, как событии, не знающих о природе войны ничего не понимающих и не принимающих тех, кто знает войну как обычную жизнь
Уже спрашивал и все же ответь: вернувшись с войны, ты же смог адаптироваться в привычной жизни?
Не знаю, задумчиво произнес Егор. Однажды я решил для себя: найдешь достойную работу куда ушел утром, вернулся вечером, на другой день снова, два выходных, отпуск приспособишься к изменяющимся условиям; будешь жить в семье сможешь окружить всех любовью, заботой, на своих ладонях вырастишь детей, будешь любим и счастлив адаптировался! Но, иногда заползет тоска за ворот и обязательно вспомнишь прошлое, чтото такое, что утащит тебя туда за мозги, где испытал наихудшие условия, видел смерть боевых друзей, боль и ужас и был необъяснимо счастлив затоскуешь, запьешь, заплачешь, закуришь и покажется весь этот ужас такими сладкими, что забываешь о счастье, которое в доме, потому что там, на войне все, и счастье было простым: вон враг, вот брат!.. Вспомнишь, когда был, как Джеки Чан: выкинешь двойку, блок, уширо маваши, рявкнешь оглянулся, а рядом из того счастья никого, ни брата, ни врага напротив Все! Тихо, солдат, успокойся! Войне конец! Задания нет Вернешься в дом, где семья с каждой зарплаты как проклятая откладывает в носок денег на отпуск, а наступит лето достанешь, разложишь, посчитаешь а там семнадцать тысяч Адаптироваться к жизни после войны можно только храбрясь на словах и напрягаясь убогим телом, но какая будет у твоих слов интонация и как будет при этом биться сердце в груди вопрос открытый! Почему мы здесь, на войне, так счастливы? Потому что однажды ослепли и счастье другого не увидели! Ктото никак не устроится в жизни, ктото не может в работе, а кто и вовсе в этой вселенной. Комуто счастливой семьи не удалось построить, а комуто это счастье не удалось разглядеть за войной. И вот мы здесь!
Виктор Песков, словно был нем, одарил Биса сочувствием и потускнел лицом, как упавшая с неба звезда, будто понял чтото про счастье, а может, знал и тоскливо уставился вдаль, в закатный горизонт. Вечерело.
Кстати, как погода в Москве? Как семья: жена, сын? спросил Песков.
Не знаю, признался Бис, не ей звонил
А кому? удивился Песков.
Важному человеку
С женой понятно Сыну?
Нет.
А чего так? Не знаешь номера?
Знаю, признался Бис. Не знаю, что говорить
Знаешь, что бы я хотел услышать от своего «козла»? строго посмотрел Виктор, сказав совершенно понятно: про отца. Что он меня любит! Это же так просто, да? Мне было бы достаточно слова: люблю!
Почему решил, что не любит? Наверняка, любит! Может, просто слово ему это сказать тяжело?
Песков задумался.
Мог бы, другими словами, а если не словами: поступками Ладно, не обо мне разговор Давай, звони сыну!
У меня телефона нет!
На, протянул Витька свой в очередной раз, держи!
Номер сына Егор не знал, знал только Катин она не давала, не хотела, чтобы отец звонил сыну исключительно когда пьян как свинья и жалок Егор набрал ее десятизначный номер по памяти, с трепетом в горле дождался гудка, будто кто держал его под дульным срезом пистолета, вынуждая совершать трудное действие, и после второго сбросил.
Не отвечает протянул он трубку назад.
Оставь себе, сказал равнодушно Витька. Вдруг перезвонит? У меня есть второй
Вить, где можно взять пистолет?
Ты чего? Проблемы?
Вроде того
Серьезные?
Могут быть да. Хочу быть готов.
Согласен, задумался Песков. Можно, перетереть с Медведчуком Я сегодня поговорю
Если не трудно Дело срочное и безотлагательное!
Договорились: сегодня же спрошу, отзвонюсь!
Куда отзвонюсь? ошалел Егор. Ах, да! махнул он телефоном в руке. Забыл уже Конечно, звони!
Вечером вновь явился Аллагов.
Поговорить можем? сказал он.
Я устал, Аллагов! Что тебе нужно? дважды пожалел Бис, что безоружен и ко всему был уже в постели без искусственных конечностей. «Черт, черт!» выругался он в голове, сведя брови. Когда уже поймешь: для разговора не ходят по двое, к тому же по ночам!
Я один пришел, обиделся чеченец. Разговор серьезный к тебе
Разве есть о чем? жестко ответил Бис.
Зачем так говоришь, а?! важно сказал Муса. Поговорим без нервов?
Бис поднялся, откинув простыню, принял сидячее положение на кровати, умышленно оголив отсутствующие части тела. Аллагов сильно смутился: зрелище было не для слабонервных, но и привычному, приятным бы не показалось. Егор не мог не заметить и молча позлорадствовал над такой реакции чеченца, выкладывая рядом с собой на кровать из дорожной сумки протезы руки и ноги.
Ну, говори, натянул Бис на культю манжету.
Короче, доун, я узнал тебя! сказал Муса. Я поклялся: узнаю кто ты, что ты? Я за тебя все выяснил!
Кому поклялся? Что выяснил? спросил Бис, соединяясь с бионической рукой, удерживаемой между ног.
Егор торопился собрать себя в цельную конструкцию как сложный сборный объект, намеренно сбивая Аллагова простыми наводящими вопросами и старательно затягивая время.
Выяснил, что биография в твоем деле полная ошибка! Я с первого взгляда знал: ты чтото скрываешь!
Почему так решил? активировал Бис протез.
Говорили, что ты подорвался на фугасе А в биографии ни слова нет про фугас! В личном деле написано: производственная авария на какомто заводе
«Тульский самовар», завод называется прокряхтел Бис занятый делом.
Да, без разницы мне его название!
Согласен взялся Егор за ногу, прям какаято полная нестыковка фактов! кривлялся он, улыбаясь Аллагову в лицо. А кто говорит, что на фугасе? Может ошибся он? непослушная силиконовая манжета путалась в мелких неточных движениях неподдающихся таким разным рукам.
Искусственная рука до конца не могла повторить нормальных физиологических действий живой конечности, движений, которые многократно автоматически повторялись в течение жизни и никаких мыслей не вызывали, всего того, что тело делало как бы само собой. Но, впереди любого движения бежала мысль. Мозг посылал сигнал в те мышцы, которые были задействованы в конкретном движении, а мозг Егора упрямо был занят другим и уж точно не железными нервами искусственной руки. Да и с протезом было все сложнее: вначале сигнал на движение считывался электродом, расположенным рядом с выведенным на мышцу нервом, а затем отправлялся на процессор внутри протеза. Вроде бы все быстро, но скорость совершения действий все равно уступала скорости живых рук.
Народ говорит! оценил Аллагов юмор Биса и всю футуристичность наблюдаемой им картины. Эй, не валяй дурака, доун, я с тобой серьезный разговор веду!
А ты скажи, Аллагов, что интересует тебя в моем деле? Может я тебе сам расскажу? Чтобы ты не тратил свое время на меня?
Мне нет нужды в твоем рассказе! Я уже все узнал о тебе из интернета!
Егор рывком поднялся на ноги, руками оттолкнувшись от собственных коленей.
Подашь брюки? спросил Бис Аллагова.
Аллагов не мешкая, без лишних слов протянул Егору одежду, сняв со спинки стула. Бис снова опустился на кровать, развернув брюки.
Так что там в интернете?
В интернете я обнаружил сведения, что ты проходил службу в особом полку Внутренних Войск, был офицеромсапером, подорвался на фугасе
Егор заволновался еще больше, стараясь спешить, что безусловно мешало. Чувствовал натужность этого разговора и нервно поглядывал на повешенные вчера тикающие часы на стене и по сторонам.
В бригаде сказал он.
Что в бригаде? спросил Аллагов.
В особой бригаде служил не в полку
Пусть так Что, даже отпираться не станешь?
Нет.
Хорошо! от души порадовался Аллагов. В «Википедии» есть статья о капитане с именем Егор Бис; в статье говориться, что с девяносто девятого года он участвовал в специальных операциях по уничтожению бандгрупп на территории Дагестана и Чечни. А восьмого марта две тысячи первого года ему была поставлена задача провести разведку в зоне ответственности, в Грозном. В ходе разведки его группа на БТРе подорвалась на самодельном взрывном устройстве и понесла потери: два бойца погибли, пятеро получили ранения, в том числе и он. Ему оторвало правую ногу Аллагов не переключаясь смотрел на протез, на который Бис натягивал брючину, и правую руку. Поле боя не покинул. Будучи тяжело раненным, осуществлял общее руководство эвакуацией раненных, пока не потерял сознание. Потом, его эвакуировали в госпиталь
Четверо военнослужащих погибло тогда добавил Бис. Еще двое, в том числе, один офицер, скончались позже в госпитале
Я сказал то, что написано в Википедии, обелил себя Аллагов.
В Википедии, как и Библии, полно ошибок и противоречий! не снижая давления, сказал Бис. У тебя все? Или еще что есть в Википедии? выложил он последнее слово отдельно от остальных, не зная, на кого злиться больше.
Имей терпение, да?! Перебиваешь, доун, без конца!
Не перебиваю, автоматически огрызнулся Егор, выпустив впереди себя ладонь протеза, будто избегал нападения, всего лишь восполняю пробелы любимого тобой сайта! улыбнулся он.
Зачем говоришь так, доун: он нелюбимый, он информационный не остался в долгу Аллагов. Короче, в ноябре того же года Указом нашего командира
Егор, грешным делом, успел подумать не о том
Верховного Главнокомандующего, за мужество и героизм, проявленные при выполнении воинского долга тебе присвоили звание Героя России словно чашку гороха на голову Егора высыпал Муса. Реальная информация?
Допустим Бису стало не до острословия.
Можешь ответить четко: реально или нет?! настаивал чеченец. Чего как не мужик!
Так точно, опустил голову Бис, будто каялся в ничтожной провинности.
Ты реальный герой России?! уронивши челюсть, чуть не задохнулся Муса, потеряв голос до сиплого шепота. Как наш Рамзан?!
Видимо: да, пожал плечами Егор.
После этого ты еще воевал в спецназе без ноги?!
Продолжил служить в спецназе, поправил Егор Мусу, уже не служу.
Хаха! Ха! обрадовался помальчишески Аллагов, посмеявшись как булычевский служащийбиоробот Института времени Вертер, многозначительно потерев ладони друг о друга.
Бис строго посмотрел на Аллагова:
Бинго! Ты, молодец, все узнал! Чего теперь хочешь? сказал почти равнодушно.
Посчитаться с тобой хочу!
За что? уставился Бис на Аллагова. Если не секрет?
Нет секрета, пожал плечами Муса, не собираясь скрывать. Я домой звонил, в Грозный. Одного уважаемого человека разыскал: Ваха Сутаев зовут. Поговорил с ним Знаешь такого?
Нет, вряд ли честно ответил Егор, почемуто полагая, что правдивого ответа Мусе не требовалось.
Не важно сказал Муса, не настаивая дальше. Он тебя знает! Я напомнил ему один случай, и он вспомнил: русского звали Егор. Фамилии не вспомнил, только звание «старший лейтенант» и позывной, которым ты пользовался: «Водопад»
Егору «обожгло кипятком» левую пятку, захотелось ее растереть.
Что за случай? внимательно разглядел Бис лицо Аллагова, но узнать в сидящем перед ним человеке с курчавой спутанной бородой и серьезными хмурыми глазами горца, горящие озорством в моменты радости, никого из прошлого не смог.
Во время войны в Чечне я жил в Грозном, на улице Хмельницкого Мне тогда было семнадцать После того случая со мной моя мать до самой смерти ходила с опущенной головой. У нас, доун, принято записывать провинности отдельного человека на всю его семью. Так что мой грех носила мать. Отца не было, убили еще в первую Убили неизвестные Я был мал, шла война, никто не разбирался, вот я и решил, что убили русские тогда удобно было так думать всегда винили русских во всем: в войне, которую вели; в геноциде, который устроили; в том, что сравняли с землей родной город; в том, что в каждой семье горький траур
Я помню одного Ваху вдруг заговорил Бис. Он был жив, и дети у него были совсем маленькие. Ты не мог быть его сыном! Жена у него была молодая, красивая может, поздно женился; может, была вторая Не знаю В прошлом он был подполковником Российской Армии, артиллеристом; когда мы познакомились был уже на пенсии Последнее место службы Ростов В двухтысячном, в Грозном, занимался розничной торговлей Он?
Нет. Другой
Тогда не знаю. Тогда, говори дальше?
Короче, в моем сердце тогда был страшный гнев! Я был страшно зол, желал смерти всем русским, я хотел убивать русских, резать им головы Я был глуп! Однажды мне предложили заработать денег, дали ведро со взрывчаткой, сказали установить на дороге и взорвать колонну военных За это мне обещали пятьсот долларов. По двести пятьдесят пополам с моим другом Ахметом Ночью, нас поймали спецназовцы и забрали в плен. Я не злился, мне уже представлялось, я умру как шахид! Ахмед всю ночь плакал. Ночь нас продержали в клетках, рядом с собаками, а на утро одели мешки на голову и сдали родителям Я был жестоко выпорот, а мать с тех пор не поднимала головы, никому не смотрела в глаза. Мой стыд стал ее стыдом. Это было унизительнее всего! Сатаев много тогда беседовал с нами обоими, много говорил, сказал, что мы должны молиться Аллаху за русского офицера, который вернул нас живыми, чтобы и он вернулся живым с войны! Но я все равно был зол: хотел, чтоб он сдох, как собака! Скоро узнали, что спасший нас офицер погиб, подорвался на фугасе, в районе завода «Красный молот» Я позже был на месте подрыва. Я был глубоко потрясен увиденным, но до сих пор не могу объяснить, чем
Егор молчал, опустив глаза, словно переживал те далекие и, в то же время, казавшиеся такими близкими и свежими события снова.
Ты помнишь это? Вспомнил меня? Ахмеда? Я часто вспоминаю ту ночь в клетке, помню, как Ахмед скулил как собака! Та ночь перевернула мою жизнь! Думаю, и Ахмеда тоже. Всевышний изменил мое отношение к чести и к некоторым русским! «Водопад», это же ты? Ты вспомнил?
Вспомнилвспомнил, тихо добавил Егор без злости, в том смысле, что: продолжай, не тяни.
Бис Егор, я в долгу перед тобой и цена ему моя собственная жизнь! Это милость Всевышнего, доун, что ты жив и Хвала Аллаху, что он собрал нас на войну вместе, против одного врага, в один чеченский взвод, да! радовался Аллагов. Ты для меня теперь брат! Клянусь: я буду предан своему слову, как никто другой! Тебе не нужно никого бояться здесь, здесь тебя никто не обидит, будь я проклят, если это будет не так! Человек, замышляющий зло, поставивший перед собой цель навредить тебе теперь мой враг и будет нейтрализован до того, как ему удастся чтото сделать! Таким лучше быть на моей стороне или держаться на другом конце света!
Ты что, это серьезно?! поднял Бис уставшие глаза на Аллагова, криво улыбаясь одной стороной рта.
Я тебе клянусь: не считай, что это пустая болтология! Будь я проклят, если не отвечу, как есть! Да, во время войны я с оружием в руках защищал свой народ, маленький был тогда, глупый, отец погиб не было рядом человека, который бы сказал мне что делать, как правильно!.. Я ошибся, ты же не убил меня, спас мне жизнь, так для чего она мне, если не для того, чтобы посчитаться за это?! Я воин, солдат своего народа, пехотинец Кадырова: если Рамзан Ахматович даст задание, любое, самое сложное, это станет для меня высшей наградой, большим счастьем! Я мечтаю об этом! А пока для меня задания нет я тебе жизнью обязан!