Начальник ваш, Алексей Егорович, еще в гостинице?
Нет, уехал. Как только оперативник этот, который дело ведет, уехал, так и он тоже уехал. Охранник вдруг засуетился, посмотрел на часы и торопливо спросил: Я могу идти? У меня, понимаете ли, дела, работа стоит, обязанности
Идите, махнул рукой Гуров, и Рылов чуть ли не бегом кинулся к лестнице.
Чего это он вдруг об обязанностях вспомнил? усмехнулся Крячко.
* * *
Лев Иванович не успел ответить, как за их спиной кто-то нерешительно покашлял. Они обернулись и увидели молодого оперативника, который с видом обиженного ребенка топтался возле них.
А, Андрей. Гуров смутился.
Лев Иванович напрочь забыл о существовании оперативника, которого Пятаков так ненавязчиво оставил им то ли в помощь, то ли для того, чтобы иметь при них своего человека и следить, чтобы полковники, не дай бог, не влезли куда-нибудь не туда без его, Пятакова, ведома.
«Скорее всего, мысленно рассудил Гуров, и то, и другое вместе». По первому впечатлению опытного в составлении психологических портретов Гурова, Илья Ильич был личностью неординарной, но тщательно скрывающей эту свою особенность за замкнутостью и неразговорчивостью.
Лев Иванович, что мне делать? недовольным голосом поинтересовался Лемешев.
Кхм. Гуров кашлянул и, улыбнувшись, спросил оперативника: Слушай, может, ты есть хочешь? Уже девятый час, а ты и не ел еще. Иди поешь чего-нибудь или кофе выпей. Мы тебя со Станиславом Васильевичем подождем в моем номере, а потом вместе пойдем место происшествия осматривать, поспешил он добавить, видя, как Андрей уже открывает рот, чтобы ему возразить.
А заодно послушай как бы невзначай, что там, в коридорах и кулуарах, говорят постояльцы и работники отеля, добавил Крячко, улыбнувшись и подмигнув Лемешеву.
Да, а мы пока подумаем и составим список, с кем нам нужно в первую очередь переговорить, чтобы составить себе полную картину произошедшего, подыграл другу Гуров.
Но вы ведь начал был спрашивать Лемешев, но Лев Иванович перебил его.
Он похлопал парня по плечу и сказал:
Иди, иди. Мы тебя ждем. Уметь из пустопорожних людских разговоров добывать нужные сведения тоже надо учиться. Так что держи ушки на макушке и слушай, что говорят вокруг тебя. Фильтруй, а потом нам расскажешь, что узнал интересного. Да и от голодного оперативника никогда еще не было толку. Это первое оперативное правило. Так-то, брат!
Нерешительно, с оглядкой и чувствуя подвох в словах Гурова, Андрей направился к лифту.
Ну, ты и сказанул, хохотнул Крячко, когда Лемешев вошел в лифт. От голодного оперативника не было толку! Кто бы говорил.
Должен же я был хоть что-то сказать, чтобы он оставил нас одних. Мало нам с тобой писателей-детективщиков. Лев Иванович кивком головы указал на парочку мужчин, которые делали вид, что просто неторопливо прогуливаются по коридору, но при этом то и дело бросали пристальные взгляды на сыщиков, так еще и персонального топтуна нам не хватало. Пойдем скорее и посмотрим, что там, в номере, потянул он за рукав Станислава в сторону номера Кирьяновых. Правда, я сомневаюсь, что после экспертов там что-то найдется интересное, но кто знает.
Полковники торопливо подошли к номеру и, оглядевшись, быстро открыли двери и вошли. От внимания Гурова, когда он закрывал дверь, не ускользнул тот факт, что прогуливающиеся по коридору детективщики направились в их сторону.
Времени у нас немного, поэтому не будем его терять. Ищи в гостиной, наказал он Станиславу, а сам направился в спальню.
Что именно должен был искать Крячко, Гуров уточнять не стал. Станислав и сам прекрасно знал, что конкретики в этом «ищи» не было никакой, и искать они должны были все, что могло им дать хоть какую-то подсказку о том, что произошло в номере в течение того времени, когда отсутствовала Ольга. Хотя отсутствовала ли она вообще в это время это еще тот вопрос. Верить кому бы то ни было на слово ни Гуров, ни Крячко, если дело касалось убийства, не были расположены. Они доверяли только фактам и неопровержимым, опять же, основанным на фактах, свидетельствам.
Прошло около пяти минут тщательного осмотра, и Лев Иванович уже стал сомневаться, что они вообще что-то обнаружат после криминалистов, как вдруг удача улыбнулась ему. Он лег на пол и решил заглянуть под кровать, чтобы узнать, как тщательно убирается гостиничный номер, и не найдется ли там чего-нибудь важного для их с Крячко следствия. Гуров лег на пол и подсветил себе фонариком с телефона. И вот там, под кроватью, прямо у самой стенки он заметил какой-то небольшой и круглый предмет.
Станислав, зайди на секунду! позвал он, вставая. Помоги мне сдвинуть кровать.
Вместе они с большим трудом отодвинули громоздкую мебель на пару сантиметров. Лев Иванович нагнулся и аккуратно, двумя пальцами, через носовой платок, поднял с пола пуговицу.
Хм, очень интересная пуговица, стал рассматривать ее Гуров. Смотри. Он указал Станиславу на изображение якоря, нанесенного голубой краской на белую эмалевую поверхность.
Пуговица и вправду интересная, согласился Крячко. И долго она тут пролежала? заглянул он за кровать.
Судя по тому, что под кроватью полно пыли, а на пуговице ее практически нет, то недолго, резюмировал Лев Иванович. И еще. Смотри на петельке пуговицы болтаются остатки голубых ниток, что говорит о том, что ее не просто потеряли, а она была оторвана прямо-таки с корнем.
Гуров достал из кармана салфетку, которую прихватил из кафе, и положил в нее пуговицу. Не то чтобы Лев Иванович заранее знал, что он найдет под кроватью пуговицу и ему понадобится салфетка, чтобы завернуть этот вещдок, а просто он привык к неожиданностям в своей профессии и, зная, что ему предстоит расследование, сунул салфетку себе в карман чисто с профессиональным автоматизмом.
Ставим кровать обратно, скомандовал он. Старайся ставить точно на то же место, а то вдруг заметят, что мы тут мебель двигали. Тогда нужно будет отдавать пуговицу, а мне пока что этого не хочется делать, пояснил он.
Станислав сразу понял логику друга, ведь не зря же они столько лет проработали вместе. Крячко знал Гурова как самого себя, а значит, ему не нужно было задавать напарнику лишних вопросов и уточнять, что он имел в виду. Ему и так было ясно, что пуговица, которая закатилась за кровать и пробыла там совсем немного времени, не успев запылиться, могла вполне принадлежать или тому, кого убили, или самому убийце. Хотя, конечно же, вероятность того, что пуговицу потерял предыдущий жилец номера, была высока, и этот вариант тоже нужно было проверять.
Что ж, пойдем, Лев Иванович быстро осмотрелся, размышляя, что он мог еще упустить во время обыска, но не нашел и спешно зашагал к выходу из номера, спрашивая на ходу у Станислава: Ты ничего не обнаружил?
Нет, ничего такого, за что можно зацепиться, ответил тот.
Открыв резко дверь, они едва не сшибли одного из писателей, которые стояли близко и наверняка пытались подслушать или подсмотреть, что происходит в номере. Саму дверь они открывать не решались, боясь быть пойманными с поличным, а поэтому наверняка попытались подслушать хотя бы разговор сыщиков. Когда Гуров и Крячко входили в комнату, то в коридоре они видели только двух мужчин, теперь же рядом с дверью стояли уже не двое, а пять человек. Среди них была и одна женщина.
А, Ирина Яковлевна! И вы тут! широкой улыбкой людоеда улыбнулся Лев Иванович.
Что-то нашли? не обращая внимания ни на улыбку, ни на недовольство сыщиков, поинтересовалась Реус.
Где нашли? сделал удивленные глаза Крячко. В номере? Но мы туда даже не заходили, подмигнул он ей и всем остальным писателям заодно.
Ах, ну да, конечно же, тут же приняла их правила игры сообразительная Ирина Яковлевна. К чему я это спросила, пожала она плечами и, повернувшись к собратьям по перу, заявила, подняв руки: Друзья, давайте не станем мешать. Разойдемся по номерам. Лев Иванович, повернулась она к Гурову, я остановилась в двести четвертом номере.
А мы с Геннадием Северьяновичем ваши соседи по этажу! Мы из трехсотого! торжественно объявил один из двух писателей, которые ранее прогуливались по коридору. Он взял своего соседа под руку, и они, демонстративно развернувшись, направились в сторону своего номера.
А мы соседи Кирьяновых из триста первого номера. Голубев, Калистратов, представил себя и стоящего рядом с ним мужчину невысокого роста блондинистый пузатый человечек в рубашке-гавайке. Есть еще Ременев, но он пошел прогуляться. Очень впечатлительная натура, знаете ли. Нас сегодня уже опрашивали, добавил он.
Да, мы в курсе, натянуто улыбнулся Лев Иванович. Но нам бы тоже хотелось поговорить с вами.
Всегда к вашим услугам, с готовностью ответил блондинчик и обратился к своему русоволосому соседу: Пойдемте, Антон Валерьевич, в номер. В нарды сыграем, музыку послушаем. Стучите громче, выкрикнул он, скрываясь за дверью своего номера.
Глава 8
Ты чего такой кислый? Станислав толкнул Гурова в бок.
А то ты сам не знаешь, буркнул Лев Иванович и, покосившись в сторону лифта, добавил: Пойдем-ка и мы в номер. Пить хочется.
Пойдем, согласился Крячко. Что-то наши дамы притихли, не затевают ли они
Не успел он закончить, как из триста четвертого номера, который занимали Гуровы, вышли Наталья и Мария. У жены Льва Ивановича в руках была сумочка и зонт от солнца.
Ну, что нашли или узнали? с надеждой посмотрела Мария на мужа.
Пока что ничего, развел Лев Иванович руками. Куда это вы собрались? быстро задал он встречный вопрос, чтобы избежать дальнейших расспросов.
Хотя у Гурова никогда не было секретов от супруги, ему не хотелось рассказывать ни о найденной пуговице, ни о скандале Кирьянова с одним из писателей. Не хотелось, потому что Лев Иванович еще и сам не знал, имеют ли найденный под кроватью предмет и скандал отношение к убийству, а бежать впереди паровоза и рассказывать о том, о чем он и сам толком ничего не знал, было не в его привычках и правилах.
Мы отправляемся прогуляться, таинственно улыбнувшись, ответила за Марию Наталья, и обе женщины, больше ничего не объясняя, направились по коридору к выходу.
Гуров и Крячко посмотрели им вслед, а потом недоуменно переглянулись, но комментировать не стали молча ушли в номер. Гуров достал из холодильника бутылку минералки и разлил ее по стаканам. Станислав сразу же в два глотка выпил свой стакан и снова потянулся за бутылкой.
Высох весь, пожаловался он другу. При такой жаре нужно в номере под кондиционером сидеть или в море рыбку ловить.
Лев Иванович молча согласился с другом, но вслух высказываться не стал: не хотелось ему лишний раз бередить этот больной для него вопрос о рыбалке пока что приходилось только мечтать. Он коротко рассказал Станиславу о скандале, слышанном вчера вечером Мирой, и спросил:
Что ты по этому поводу думаешь?
Конечно же, задал такой вопрос Лев Иванович больше для поддержания разговора, чем чтобы действительно узнать мнение напарника. Это мнение он и так знал. Ведь за столько лет они стали мыслить настолько одинаково, что порой понимали друг друга без всяких слов.
Сомневаюсь я, что Кирьянова убил этот скандалист. Крячко сел в кресло поближе к кондиционеру. Ну, повздорили, и что? Не думаю, что это в первый раз. Тем более что и сама Ольга рассказывала, что у этого как его Слепакова были постоянные скандалы с ее мужем.
Так-то оно так, и я с тобой согласен, ответил Лев Иванович, усаживаясь рядом с Крячко. Но тут есть один нюанс деньги.
Деньги? не понял Станислав.
Да, премиальные деньги за произведение, кивнул Гуров. Я, правда, не знаю, какая сумма положена победителю, зато помню, что Маша еще дня два назад как-то после разговора с Ольгой сказала, что спонсоры конкурса известное издательство кроме выпуска книги с рассказами победившего автора, выплачивают ему немаленькую сумму. Сумма дается не просто так, а как бы авансом за будущие произведения, на которые у издательства с писателем будет заключен контракт. Вот я и подумал
В дверь постучали.
Входи, Андрей! хором ответили Гуров и Крячко и, переглянувшись, улыбнулись друг другу.
Молодой оперативник вошел в номер не один, а с некой дамой лет шестидесяти, невысокой и полненькой, даже кругленькой.
Вот, показывая на женщину и пропуская ее вперед, гордо объявил Лемешев. Это Марьяна Степановна Скорикова.
Очень приятно, ответил Лев Иванович, вставая и уступая даме место. При этом он вопросительно посмотрел на Андрея.
Я познакомился с Марьяной Степановной в кафе, и она любезно рассказала мне много интересного о покойном Кирьянове. А вернее, о его взаимоотношениях с коллегами, а в частности
Андрей, давайте я сама все расскажу, перебила его с улыбкой, но довольно твердо, Скорикова.
Да-да, конечно же, с готовностью согласился молодой оперативник и многообещающе посмотрел на Гурова и Крячко. Так обычно смотрят, если знают нечто интересное и значимое.
В отличие от своих коллег по перу, приподняв тонко выщипанную бровку, заговорила кругленькая Марьяна Степановна, я не стану рассказывать вам разные сплетни, а расскажу только то, что знаю точно. Ведь для следствия важна точность и правдивые свидетельства? спросила она у сыщиков, но тут же ответила сама: Впрочем, я, как писательница детективных романов, отлично знаю вашу кухню.
«Она сказала кухню? Неужели она и вправду думает, что для того, чтобы ловить убийц, воров и жуликов, нужен какой-то особый рецепт или есть какая-то особая пошаговая программа?» Эта мысль пришла в голову Льву Ивановичу и на время отвлекла его от дальнейших рассуждений самоуверенной писательницы. Он постарался сосредоточиться на ее рассказе.
Не буду вдаваться в подробности взаимоотношений внутри нашего Союза писателей, отмечу только факт, что все не так мило и гладко, как это кажется, может быть, со стороны. Страсти кипят! Да еще какие!
Марьяна Степановна замолчала, посмотрела на стакан Гурова с недопитой в нем водой и попросила и ей налить водички, что Лев Иванович и сделал.
Итак к делу, отпив пару глотков и поставив стакан на журнальный столик, продолжила Скорикова. Я хочу обратить ваше внимание, а вернее, внимание следствия, на одного из наших писателей, а вернее, даже на трех. Не знаю, в курсе ли вы, что наш конкурс подразумевает награждение победителей?
Женщина вопросительно посмотрела на всех троих оперативников. Крячко и Гуров кивнули, и она, удовлетворенная их ответом, продолжила:
Так вот, денежный приз, который должен получить победитель, а это пятьсот тысяч рублей сумма немаленькая. Особенно для периферийных писателей таких, как я и некоторые другие члены Союза. Кроме того, занявшие второе и третье место также получают вознаграждение в размере двести и сто пятьдесят тысяч рублей соответственно. Я к чему все это объясняю так подробно? Деньги немалые, а получают их, между нами говоря, каждый год практически одни и те же люди.
А кто принимает решение о награждении? поинтересовался Крячко.
В том-то и дело! чуть ли не выпрыгнула из кресла Марьяна Степановна. Кто получит премию, решает конкурсная комиссия во главе с покойным, женщина неожиданно для сыщиков вдруг быстро перекрестилась, Евгением Петровичем. Причем веское и последнее слово, так сказать, точка в решении принадлежит именно председателю. Нет, я ничего не хочу сказать против Кирьянова, как постоянного председателя комиссии, снова перекрестилась Скорикова. Но сами ведь понимаете, что не может быть так, чтобы каждый год побеждали только одни и те же