Еще в 1928 г. выступая на июльском пленуме ЦК ВКП (б) Сталин выдвинул формулу «обострения классовой борьбы по мере ускорения продвижения к социализму»66 теперь он придает ей практический характер. В декабре 1929 г. появился лозунг о ликвидации кулачества как класс. Порядок раскулачивания определялся секретной инструкцией ЦИК СССР и Совнаркома от 4 февраля 1930 г. Предписывалось кулаков участников антисоветских движений (I категория) арестовывать, передавать их дела в органы ОГПУ. Зажиточные влиятельные кулаки (II категория) переселять в пределах области или другие области, остальные кулацкие хозяйства расселялись на худших землях, вне колхозных земельных участков. Земля, скот, хозяйственные постройки раскулаченных крестьян передавались в колхозы, личное имущество, продукты питания конфисковались, а затем раздавались односельчанам или распродавались. На новых местах переселенные принуждались к лесоразработке, строительным мелиоративным работам. Основные районы ссылок стали Урал, Сибирь, Северный край, Казахстан, Дальний Восток. Одновременно этому усиливается и антицерковный террор, закрываются церкви и монастыри. К концу 1930 г. было закрыто до 80% сельских храмов. Только в 19301931 гг., по имеющимся данным, было раскулачено и выселено в отдаленные районы 382 тыс. крестьянских семей (средняя семья 4,8 человека), а на 1 января 1950 г. число выселенных крестьян с политическим клеймом «переселенцев» достигло почти 3,5 млн человек. Среди специалистов существует мнение, что общее число раскулаченных составило 8,59 млн человек (документально не подтверждено). Часть из них погибла в пути и на новом месте жительства, где не было ни обустроенного жилья, ни лекарств, ни теплой одежды.
Дух всеобщей истерики все сильнее проявлялся в республике «Свобода». Начинающееся насилие власти было вызвано доктринальным положением равенства, которое исключает личностное начало (тем более творческое), которое «Свобода» воспринимает на свой счет как угрозу существования. В свою очередь, ответом крепкого личностного начала на действия властей стало понимание их уничтожения как личностей, с последующей ответной реакцией рефлекса. Поэтому насилие властей вызвало ответный протест крестьян, не желавшие вступать в колхозы. Наряду с письмами-жалобами в местные и центральные органы власти ширились и открытые выступления, вплоть до восстаний. В январе-марте 1930 г. число восстаний достигло более 2 тыс., для подавления которых использовались ОГПУ и армия. Не желая вести в колхозное стадо свой личный скот, крестьяне его резали. Поголовье скота сократилось в 23 раза. Опасения всеобщего крестьянского восстания заставили Сталина отступить. В марте-апреле 1930 г. он опубликовал статьи «Головокружение от успехов», «Ответ товарищам колхозникам», ЦК партии, в свою очередь, принял постановление «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении», где вся вина за «перегибы» была свалена на местные органы власти.
«Первый вопрос. В чем состоит корень ошибок в крестьянском вопросе?
Ответ. В неправильном подходе к середняку. В допущении насилия в области хозяйственных отношений с середняком. В забвении того, что хозяйственная смычка с середняцкими массами должна строиться не на основе насильственных мер, а на основе соглашения с середняком, на основе союза с середняком. В забвении того, что основой колхозного движения в данный момент является союз рабочего класса и бедноты с середняком против капитализма вообще, против кулачества в особенности.
Пока наступление велось против кулачества в едином фронте с середняком, все шло хорошо. Но когда некоторые наши товарищи, опьяненные успехами, стали незаметно сползать с пути наступления на кулака на путь борьбы с середняком, когда они, в погоне за высоким процентом коллективизации, стали применять к середняку насилие, лишая его избирательного права, «раскулачивая» и экспроприируя его, наступление стало искривляться, единый фронт с середняком стал подрываться, и, ясное дело, кулак получил возможность попытаться вновь стать на ноги.
Забыли, что насилие, необходимое и полезное в деле борьбы с нашими классовыми врагами, недопустимо и пагубно в отношении середняка, являющегося нашим союзником.
Забыли, что кавалерийские наскоки, необходимые и полезные для решения задач военного характера, непригодны и пагубны при решении задач колхозного строительства, организуемого к тому же в союзе с середняком.
В этом корень ошибок в крестьянском вопросе»67.
После опубликования партийных документов темп коллективизации снизился, из колхозов начался массовый отток крестьян. Но эта передышка была недолгой, несмотря на некоторые тактические уступки, государственная политика коллективизации продолжалась.
До 1927 г. факт отставания жизненного уровня населения от царского времени открыто признавался советскими вождями, объясняя это последствиями империалистических и гражданских войн. В 1928 г. Национальный доход СССР составлял 88% от уровня 1913 г. В связи с продовольственным кризисом (точнее, индустриализации) и товарного дефицита с 1928 по 1935 гг. была введена карточная система. Полностью отоварить свои карточки могли лишь рабочие ведущих промышленных объектов. Лишь в 1931 г. появляется постановление о снабжении по карточкам интеллигенции, в частности врачей, учителей. Одновременно с карточной системой были открыты и «коммерческие» магазины, где можно было купить любой товар по ценам в 56 раз превышающие карточные. Нормы продажи товаров по карточкам постоянно снижались, сокращая их ассортимент. Рабочие голодали. «Тов. Рыков. Просим Вас от имени 50.000 рабочих Ижевского завода спасите нас от голода. Столовые закрываются, дают воду с овсяной крупой и немного хлеба. В магазинах дают до полфунта черного хлеба или муки на человека, больше ничего не дают вот уже месяц. Мы пухнем с голода, работать нет сил. Раньше дармоедам-солдатам давали по 3 фунта черного хлеба и по четверти фунта мяса и по полфунта круп да на ужин, а они ничего не делали, а мы несем тяжелую работу, особенно в литейном цехе. Рабочие бегут с производства, продают все с себя лишь бы подкормить детей»68 писали рабочие Ижевского завода в августе 1930 г. к председателю СНК А. И. Рыкову, в то время, когда в 1930 г. был рекордным по сбору урожая, но собранное зерно вывозилось за границу. Голод давал возможность руководителям предприятий заставлять рабочих трудиться непосильно, т.к. за выданное в небольшом количестве дополнительное продовольствие голодные люди соглашались повышать выработку, становясь ударниками труда. Но даже скудных дополнительных пайков всем ударникам не хватало.
Еще более тяжелым, чем в городе, было положение сельчан. Колхозно-совхозный сектор к 1932 г. давал более 80% товарно-зерновой продукции. Однако объем поставок в город продуктов питания в целом упал. Причиной тому было неэффективность наспех созданных колхозов, небрежного отношения к скоту, технике. Крестьяне работали из рук вон плохо, желая развала созданных колхозов. Заготовки 1932 г. шли с огромным трудом, много продуктов утаивалось, расхищалось, гибло. Погода усугубила ситуацию, сильная жара привела к засухе. Потери зерна при его уборке выросли до беспрецедентных размеров.
В ответ власть пошла на принцип. Ее репрессивные действия теперь были направлены уже против самих колхозников, которые начались с резкого повышения норм сдачи сельхоз. продукции. План хлебозаготовок в 1932 г. был составлен исходя из завышенной предварительной оценки урожая (в реальности он оказался в два-три раза ниже), а партийно-административное руководство страны требовало неукоснительного его соблюдения, и на местах началось фактически полное изъятие собранного хлеба у крестьян. Заготовители во многих хозяйствах, на Украине, Кубани, Северном Кавказе, в Поволжье, подчистую забирали не только товарную продукцию, но и семена, а также зерно, предназначенное для оплаты по трудодням. Несмотря на засуху из деревень было изъято больше хлеба, чем в рекордный по урожаю довоенный 1913 г.
7 августа 1932 г. был издан закон «Об охране социалистической собственности», получивший название в простонародье «закон о пяти колосках», установивший жестокие наказания за «хищение социалистической собственности», вплоть до расстрела с конфискацией всего имущества (а при смягчающих обстоятельствах лишение свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества). К уголовной ответственности привлекались даже дети. В эти самые хлебные районы, Украина, Кубань, Северный Кавказ, Казахстан, Поволжье, теперь пришел голод. Информация о голоде, высокой смертности, направлявшаяся в местные и центральные органы власти, становилась секретной. Власть всячески опровергала все проскальзывающие сведения, в помощь голодающим не была мобилизована ни советская, ни мировая общественность. (В дни, когда голод уносил жизни тысячи людей, проходил I Всесоюзный съезд колхозников ударников под лозунгом «Сделать все колхозы большевистскими, а колхозников зажиточными»). С зимы 1932 г. смертность из-за недоедания стала нарастать. Появились случаи трупоедства и людоедства. Вымирали целыми семьями. По меньшей мере, голод унес более 3 млн человеческих жизней (по другим оценкам, 58 млн). Пик смертности пришелся на весну-лето 1933 г. Весной 1933 г. голодающие районы получили от государства семена и начали сев, но последствия голода долго еще давали о себе знать. Разразившийся голод заставил сельских жителей мигрировать в другие районы и города. В пресечении подобного явления территории голодающих окружаются армейскими частями, а в 1932 г. Сталин вводит паспортный режим, без выдачи паспортов селянам (паспорта вернули в городах, поселках городского типа, райцентрах, а также в Московской области и ряде районов Ленинградской области). Так, покинувшие деревню не имевшие паспортов переходят в разряд «беглых» (как при крепостническом строе). Всеобщая паспортизация способствовала следить за перемещением населения и при необходимости ограничивать свободу передвижения.
К концу 1932 -началу 1933 гг. складывается система централизованного управления колхозами во главе с Наркомземом СССР. Чтобы окончательно сломить крестьянство и завершить коллективизацию на период 1933 по 1934 гг. при МТС (машинная техника государственной собственности) образуются чрезвычайные партийные органы-политотделы, подконтрольные лишь политотделу Наркомзема СССР. Наделенные широкими полномочиями политотделы следили за общим порядком в колхозах, обеспечивали выполнение планов посевов и уборки, контролировали выдачу трудодней, выявляли «вредителей». Большую часть урожая колхозы сдавали по обязательным хлебопоставкам по ценам в 1012 раз ниже рыночных. Еще часть урожая шла в виде натуроплаты МТС за обработку колхозных полей.
В 1935 г. на II съезде колхозников-ударников был принят новый «Устав сельскохозяйственной артели». При его обсуждении Сталин вынужденно пошел навстречу желаниям большинства крестьян, разрешил колхозникам иметь «личное хозяйство, небольшое, но личное», в виде приусадебных участков земли. «Сочетание личных интересов колхозников с общественными интересами колхозов, сказал Сталин, вот где ключ управления колхозов»69. С 1939 г. в связи с обострившейся военной опасностью и создания стратегических запасов продовольствия для членом колхозов устанавливается обязательная годовая норма трудодней. За ее невыполнение колхозник мог лишиться приусадебного участка фактически единственного средства существования. Тем самым труд колхозника окончательно приобретает зависимый крепостнический характер. В том же 1939 г. был установлен налог на каждое плодовое дерево и каждую огородную грядку крестьянского подсобного хозяйства вне зависимости от урожая70. Одновременно увеличивался размер обязательных государственных поставок колхозов.
К 1937 г. коллективизация фактически завершается. К этому времени 93% крестьянских хозяйств были объединены в 243,7 тыс. колхозов. На земле появилось два хозяина колхоз и государство, где решающее слово оставлялось за государством. Острословы говорили после 30-х годов ВКП (б) это второе крепостное право большевиков.
Формально советская политическая система к началу 30-х годов располагала многими чертами цивилизованного (т.е. христианского) демократического государства. Высшая власть принадлежала Всероссийскому съезду Советов, депутаты которого получали полномочия на основе всеобщего избирательного права. В реальности власть еще в 20-е годы безраздельно переходит в руки партийно-государственного аппарата. И несмотря на шумные пропагандистские кампании, «орабочить» государственный аппарат не удалось. Сама идея привлечь в госаппарат рабочих от станка как радикальное средство против бюрократизации оказалось надуманной. К 1930 г. из миллиона служащих более 60% принадлежало к непролетарским слоям.
Законодательно власть партийного аппарата опирается на статью 126 конституции СССР, которая допускает принятие совместных решений государственных и партийных органов, и теперь приобретает официальный статус. Подчинение номенклатуры аппарату довершает систему государственной власти. Важнейшей особенностью советской номенклатуры являлся ее закрытый характер. Рядовые советские граждане не знали ни о самом факте существования списка государственных должностей, которые с 1932 г. становятся государственной тайной, ни тем более о характере полномочий отдельных бюрократов и их привилегиях. В 30-х гг. верховной властью СССР являлся не конституционный ВЦИК, а высшие органы партийного аппарата Политбюро, Оргбюро, Секретариат ЦК, на заседаниях которых решались вопросы, вплоть до мельчайших. Со временем формальная сторона деятельности Советов только усиливается. Так, за период с 19371966 гг. законодательная инициатива лишь в 3 случаях из 140 исходила со стороны депутатов Верховного Совета. За весь период существования советского парламента не было ни одного случая голосования против заранее подготовленных аппаратом постановлений. Логическим продолжением процесса концентрации власти стало создание «секретариата тов. Сталина». Этот пост фактически становится высшим исполнительным органом партии. Одновременно все важнейшие правительственные посты занимают сторонники и выдвиженцы Сталина: К. Е. Ворошилов, который с ноября 1925 г. становится наркомом по военным и морским делам, Г. Г. Ягода, возглавивший в 1926 г. ОГПУ, В. М. Молотов, занявший пост председателя Совнаркома СССР в декабре 1930 г.
За десятилетие перед войной стремительно растет штат административного управления. Если в начале 30-х гг. управленцев было около 300 тыс., то перед войной уже несколько миллионов. Культивирование личности Сталина начинается фактически сразу после смерти Ленина. Появляются целые культовые ряды в топонимики: в 1924 г. Юзовку переименовали в Сталино, в 1925 г. Царицын в Сталинград, в 1929 г. Душанбе в Сталинабад, в 1934 г. Цхинвали в Сталинари. Уже на XIV съезде партии благодаря Ворошилову партийная линия отождествляется с личностью Сталина: «Тов. Сталину, очевидно, уже природой или роком суждено формулировать вопросы несколько более удачно, чем кому-либо другому члену Политбюро. (Смех. Аплодисменты.) Тов. Сталин является я это знаю главным членом Политбюро, однако, никогда не претендует на первенство, в разрешении вопросов он принимает наиболее активное участие, и его предложения чаще проходят, чем чьи-либо другие. (Смех, аплодисменты.)»71 Большая роль в легитимизации сталинского режима, отводилась положению соответствия сталинской власти интересам всего народа, последователя марксистско-ленинской идеологии. Используя всю мощь пропагандистского аппарата создавалась иллюзия непосредственной причастности советских людей к великим свершениям.