Для нее было неожиданностью его появление, он прижал ее к себе:
Не ожидала, пташка? Сердечко мое, искал тебя везде. Сам не ожидал от себя такого вранья.
Он знал, что он не должен никого целовать, он привык, что целуют его. Но не смог удержаться от поцелуя. И это было опять сладко и остро, вдохнул запах ее волос. Просто мед.
Что ж ты косичку свою забыла? Он вытащил полкосы из-за пояса. А меч с тобой?
А как же, княжич!
С лязгом вышел меч из ножен. До боли знакомый звук. Только теперь меч оказался у нее за поясом, настоящим мужским кожаным поясом.
Вот тебе и пташка! Нет уж, второй раз она меня не ранит! пронеслось у него в голове.
Он отступил на мгновение, хотел посмотреть, что она будет делать. Клинок нацелился прямо ему в горло. Ловким движением выхватил у нее меч, завел ее руки назад, обнял сзади:
Ну, что сладкая, ты меня опять удивила. Вот теперь не отпущу, будешь моим гриднем. Опять повернул ее к себе, на шее сверкнула камея. Да кто ты такая? Огородница с драгоценной камеей на шее, провел пальцем по украшению.
Что ж все также? Хочу куплю?
Денег хватит, сладкая, медленно провел языком по ее шее.
В рабыни берешь? глухо сказала она.
Вы все мои рабы. Для тебя так важны слова? Просто будешь моей, мне дерзкая нужна.
Сверкнула изумрудами. Наконец-то. Опущенный взгляд от нее не хотел терпеть.
Изяслав, монах к тебе.
Он хотел возразить, но маленький человечек уже упал к нему в ноги:
Не казни, княжич, брат я этой девы.
Сколько хочешь за нее брат?
Есть разговор о ней важный. Выслушаешь?
Что бы ему сейчас монашек ни сказал, он ее все равно не отпустит. Просто не сможет.
Веди их ко мне. Он не знал, что скажет князь, но стоять дальше на дороге было нельзя. Накорми, глаз с них не спускай, я скоро буду, приказал Изяслав.
36
Несмотря на поздний час и усталость князя, после богослужения отец Геннадий настоятель монастыря встретился с княжеской семьей. Они высказали свое восхищение красоте богослужения и убранству храма, большому числу молящихся. Отцу Геннадию была лестна похвала наместника таких важных городов, как Переяславль и Воин. Об их богатствах ходили легенды, много говорили и о самом Добромире, соратнике Владимира Святославовича и последнем князе Севрском. Его многочисленное племя северян покорилось Рюриковичам, но при этом не было обложено непомерной данью. В городах, где наместничал Добромир, бойко и честно велась торговля, селились ремесленники, было много крещеных. Шалили, конечно, разбойнички, не без этого, но печенеги донимали еще больше. Подталкиваемые с юга и востока другими кочевыми племенами, они подходили к русским городам все ближе и ближе. Еще при самом Владимире была задумана Посульская линия, целая череда городов крепостей по реке Суле. Одним из главных защитников от печенегов была дружина Переяславля и Воина. Знатные дружинники и купцы были на сегодняшнем богослужении. Ожидал отец Геннадий в праздничные пасхальные дни и князя Черниговского Мстислава, да тот сказался больным. Что сделать? Возраст брал свое. Вот уже восемнадцать лет, как Русь поделена между двумя братьями, Ярославом и Мстиславом. Вражда между русскими племенами прекратилась, и была только одна угроза печенеги. На правом, более защищенном берегу печенегов было меньше, но здесь, на левобережье, Мстиславу и его подданным приходилось нелегко. Говорил князь Северский с настоятелем обо всем, хотелось ему и похвалы, но более всего сейчас интересовался он делами церкви.
А что сосед мой, князь Василий? Родень пал в свое время перед Владимиром, а там издавна еще Ярополком поощрялись христиане.
Много воюет Василий, некогда ему думать о благочестии. Язычество поощряет, они и службы свои совершают, жертвоприношения. Капище большое процветает прямо на берегу Свавутича у зарубинского брода. Ходят к ним мои монахи, Псалтирь читают, проповедуют. Все медленно идет.
Смотрю я, много забот у монастыря. Что бы хотел ты сделать для своей обители?
Да, много дел, батюшка, кельи помочь монахам поставить, звонница нужна, кормить надо всех странствующих, храм стоит наполовину нерасписанный.
Вижу я радение твое о людях. Помогу, и денег дам, и людей.
Спаси Господи. Князь, а что глаза такие грустные, что мучает тебя?
Волнуюсь о сыне, горяч, выдержки не хватает. И сейчас где-то пропадает
Молодость проходит быстро, не держи парня строго, уж больно хорош молодец, смел, умен, красив. Учителей его знаю, Андрей часто у меня бывает, советуется. Буду беседовать, молюсь о вас и думаю всечасно.
Князь увидел входящего Изяслава:
Я рад, что ты присоединился к нашей беседе. Мне хотелось бы, чтобы ты помог отцу Геннадию в обустройстве монастыря.
Изяслав вспыхнул, затем сдержал себя:
Отец, я воин, мало понимаю в мирских делах. Я занимаюсь дружиной, ее пополнением и обучением. Это более подходящее для меня дело. Хотелось бы мне участвовать и в малом походе на поганых.
Изяслав, я не отменяю своего задания, но мне бы хотелось, чтобы ты научился распоряжаться княжеской казной. У отца Геннадия есть нужды, я хочу понимать наш вклад.
Я думаю, мы справимся, Изяслав. Отец Геннадий, Изяслав только вернулся из плена. Был оглушен во время боя, потом ранен, плечо еще не зажило. Говорят, у вас есть святой источник, который творит чудеса.
Князь-батюшка, есть, как не быть. На том стоим. Люди идут прикоснуться к благости. Вылечим, вымолим нашего благодетеля.
Изяслав, ты долго был в плену, как вели себя печенеги с тобой, а с другими русскими людьми?
Внешне учтиво, но с остальными невыносимо. Разорили деревню, насиловали женщин, дружинников сделали колодниками. Я не смог никого спасти, сейчас отец послал дружину для освобождения людей. Мне бы хотелось быть там, Изяслав опустил глаза, ему стало совестно за свою горячность и своенравие, но тебе видней, отец. Мучили наших людей, а сами хотели с русскими породниться, женить меня на печенежской княжне.
Князь, а ведь такие браки часто помогают, чтобы прекратить разорение земель. Вы не думали об этом?
Я хотел бы видеть своих внуков светловолосыми, как я сам, а земли свои пока могу защитить с Божьей и княжеской помощью. И мой сын думает так же. Дружина справится с этим. Негоже нам пресмыкаться перед погаными, льющими кровь русских людей.
Да будет так, батюшка, спаси вас господи. Завтра пришлю своих людей, княжич.
Ценю твою деловую хватку, святой отец.
Изяслав проводил батюшку и вернулся к отцу:
Отец, мне бы хотелось, чтобы ты предупреждал меня о своих желаниях. Мне хотелось бы боле времени проводить с тобой.
Сын, ничего я заранее не продумывал, просто святой отец снял мои мысли с языка. Тебе надо отвлечься от войны, у тебя есть немного времени.
Изяслав подумал, что ему даже не пришлось ничего говорить отцу. Он задержится здесь, будет свободен на какое-то время от родительских глаз. Теперь он понимал, что втягивать отца в свои сердечные дела неправильно. Он муж и воин, должен все решить сам.
37
Он вернулся к своим пленникам. Они сидели за столом в людской. Несколько служанок и дружинники слушали Фому:
А разве это не чудо, когда у гроба господня вдруг полыхнет огонь, и он такой ласковый, что им можно умываться. Он не жжет.
А как такое может быть? Служанка прикоснулась рукой к пламени свечи обожглась.
Это чудо. Бывает один раз в году, на Пасху, как сейчас.
Псалтирь был открыт, и, видимо, Фома его читал.
Оставьте нас с братом.
Она не хотела выходить, остановилась, опустив глаза.
Да, что такое, пташка, посмотри на меня. Подумал он и сказал более мягко: Подожди, у нас мужской разговор.
Кивнула, но глаз не подняла.
Перед Изяславом сидел маленький человечек с жиденькой бороденкой, подслеповатыми выпуклыми глазками.
Ну, скажем, никакой ты ей не брат. А кто? Любовник?
Ох, батюшка, ну какой из меня любовник? Я монах. Хожу по монастырям, благодати ищу. Вот встретил Найдену несколько недель назад. Полюбил, как родную. Души в ней не чаю, спасла она меня.
Так ее Найденой зовут Поэтому и встрял?