Да, несомненно, сухо ответил учитель и указал пальцем на свежее пятно крови, украшавшее ближайшее дерево.
Может быть, кто-то из крестьян просто оступился и поранился, попытался найти объяснение другой ученик.
Я нисколько в этом не сомневаюсь, мой мальчик, грустно ответил наставник и, подойдя поближе к дереву, раздвинул кусты орешника за ним. Там, посреди небольшой прогалины, вперив в небо остекленевший взгляд, лежал один из шести мужиков. Голова его была разбита, на лбу запеклись капли крови.
Наверное, здесь произошел несчастный случай, и остальные просто отправились за подмогой неуверенно предположил третий ученик.
Я с удовольствием соглашусь с тобой, если ты сможешь объяснить мне еще и это, жрец сделал несколько шагов в сторону, и ученики увидели второго мужчину, который лежал на другом краю прогалины, скорчившись от удара, нанесенного большой дубиной, валявшейся тут же. Крестьянин слабо постанывал
Пусть двое из вас останутся здесь и окажут ему помощь, если только это возможно, а остальные следуют за мной, распорядился наставник.
Они отправились дальше и вскоре увидели то, что лишило их последней надежды на положительный исход эксперимента: их взглядам предстали бездыханные тела еще двоих крестьян. Мужчины лежали навзничь: положение их тел на земле и страшные нанесенные им раны не оставляли ни малейшего сомнения в том, что смерть наступила в результате развернувшейся здесь ожесточенной драки. Над дорогой реял густой запах эля, который указывал дальнейший путь повозки отчетливей, чем следы колес на земле.
Пройдя еще немного, друид и его ученики оказались возле огромного, известного всей округе лесного валуна, который был таким большим и древним, что местные жители обожествляли его и часто приходили сюда со своими приношениями и молитвами. Возле священного камня валялись двое мертвецки пьяных мужчин и перевернутая повозка, а повсюду вокруг были сивушные лужи и разбитые бочонки из-под эля.
Но, учитель, вы же обрекли людей на верную смерть, введя их в искушение! возмущенно воскликнул самый юный из учеников.
Я всего лишь дал им возможность проверить их натуры, грустно ответил старец. Грехи, прятавшиеся в душах этих людей, привели их к смерти, а вовсе не я. Но если вы по-прежнему считаете, что мир изначально больше склонен к добродетели, чем ко злу, то можете мне возразить. Я вас внимательно слушаю, в ожидании ответа он спокойно обвел глазами притихших спутников, но те лишь мрачно потупились.
В чем заключается самое опасное свойство греха? продолжил он после небольшой паузы. Даже единожды заступив за черту дозволенного, человек пробуждает лавину зла, остановить которую не в его силах. Разбуженная им лавина, в результате, погребает под собой и его самого, и все, что ему дорого.
А последствия греха, тут учитель развел руками, указывая на разбитые бочонки и неподвижно лежащие тела, вы видите: они неотвратимы и смертельны.
«Вот ведь, вроде грубиян, разгильдяй, а стесняется. И мать жалеет» с одобрением подумала Сабина, искренне сочувствуя Мишке.
Тяжко ему, наверное, жить с такой матерью, настоящей алкоголичкой. И отца он, отродясь, не знал Все-таки интересно, кто у него отец? Как-то я раньше об этом не задумывалась
Девушка устало вздохнула и резко оборвала сама себя.
Все! Хватит! И думать не хочу! Не по душе мне все это, не по душе
Она уже окончательно утвердилась в своем решении расстаться и с Мишкой, и с его компанией, и со всем своим прежним, легкомысленным образом жизни. Сабина сидела, погруженная в собственные мысли, пока не почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Она подняла голову и увидела холодные, и, казалось, совсем трезвые глаза Володьки: из полумрака подвала, он внимательно наблюдал за ней, и ей вдруг почудилось, что его взгляд ощупывает, раздевает ее. Она непроизвольно съежилась, словно пытаясь защититься, провела ладонью по подолу платья, поправляя его, будто стряхивая какую-то невидимую, но накрепко приставшую грязь.
Этот взгляд, спертый воздух и повисшее в подвале напряженное молчание окончательно взвинтили ей нервы. Сабина ощутила резкое желание немедленно, без всяких объяснений и реверансов покинуть этот затхлый подвал, вырваться наверх на чистый воздух. Она поднялась и двинулась к выходу.
Ну что, невеста без места? раздался вдруг насмешливый голос, и свет тусклой лампочки заслонила тень
Сабина вгляделась в темную, надвигающуюся на нее фигуру, и поняла, что это Володька. Его неожиданное приближение и ехидная реплика привели ее в безотчетный ужас: она почувствовала, что на нее медленно, но неотвратимо надвигается беда. Хищная ухмылка, гулявшая у парня на губах, и его плотоядный, звериный взгляд заставили ее беспомощно сжаться, все внутри нее похолодело, от страха она не могла шевельнуться.
Жених-то твой тебя бросил, приблизившись почти вплотную, процедил Владимир. Для нас оставил, дружков своих верных. Ну, а мы не откажемся! Гулять, так гулять! Заодно проверим, честная ты или нет. А то вдруг ты Мишку обманываешь? Да, Толян?
Да что он говорит такое! Не слышать бы, зажать бы уши, но даже на это у нее не было сил.
Где-то позади Володьки взволнованно и подобострастно хихикнул Толян. Его все в округе знали, как совершенно бесшабашного, так же, как Владимир, способного на всякие, даже самые неоправданно жестокие и неразумные поступки отморозка. Вот и сейчас он оживился в предвкушении нового развлечения, пока еще не двигаясь со своего места, но с интересом наблюдая за развитием событий.
Сабина, парализованная страхом, опустилась на ящик и застыла.
Господи, хоть бы Мишка вернулся! Кажется, его друзья совсем обезумели
Да нет, не может быть! Ничего они мне не сделают. Так, куражатся Мы же все с детства друг друга знаем, росли в одном дворе Она пыталась смирить леденящий страх, но он все сильнее охватывал ее. От Володьки-то с Анатолием нормальные люди и так-то всегда шарахались. Что же я-то, дура, с ними связалась?
Озираясь в поисках хоть одного человеческого лица, она посмотрела в сторону Игоря. Но тот безучастно сидел в углу, пьяная улыбка гуляла по его лицу. Он пошатывался из стороны в сторону и ничего не видел дальше ящика, на котором сидел, а кроме него, защиты ждать было не от кого.
Часто в детстве, когда она испуганно жалась к деду при виде огромного бродячего пса, шатавшегося у них возле дома, дед одергивал ее и объяснял, что нельзя показывать животным свою слабость и страх, тогда они на тебя не кинутся.
Животные?.. Нет, эти парни сейчас хуже животных.
Промелькнувшее воспоминание о деде, казалось, помогло Сабине справиться со своим испугом. Из последних сил она снова поднялась и с наигранной бодростью, как ни в чем не бывало, произнесла:
Ладно, ребята, засиделись мы тут. Пойду я, пора
Но на середине фразы ее слабый голос предательски дрогнул и прозвучал неубедительно, жалко.
А что это ты так заторопилась? Не-е-ет уж, погоди протянул Владимир, загораживая ей дорогу к двери.
В углу что-то невнятно забормотал и зашевелился Игорь, с трудом пытаясь приподняться и разглядеть из-за Володькиной спины, что же там такое происходит
А Владимир уже стоял вплотную к Сабине.
Куда ты собралась-то, дурочка? Веселье только начинается!
Он похотливо осклабился. Его голос становился все глуше, зловеще посвистывал и шипел в самое ухо девушки. Ей показалось, что земля уходит из-под ее ног, а она сама стремительно падает в черную бездну страшного колодца
Сабина уже не видела приблизившегося лица лишь какое-то размытое пятно со зловонным дыханием, которое закрыло и без того тусклый свет, лишив ее последнего воздуха. Она отступила на шаг назад и почувствовала спиной сырую осклизлую стену.
Все! Пропала!
В следующее мгновение она оказалась впечатанной в грязную стену навалившейся на нее тушей, с отвращением почувствовала чужие потные руки, шарящие по телу И тут Сабина словно не осталось ни парализующего страха, ни сомнений ничего, кроме неведомого раньше, ослепляющего гнева, с неожиданной силой оттолкнула от себя парня, да так, что тот, споткнувшись об ящик, чуть было не полетел на заплеванный пол.
Да ты что?! закричала она неожиданно сильным голосом. Рехнулся?!
Володька, с большим трудом удержав равновесие, выпрямился и грязно выругался. Взбешенный неожиданным отпором, он вновь шагнул к Сабине и, грубо схватив ее за ворот легкого платья так, что жалобно затрещала лопающаяся ткань, и зазвенели, разлетаясь по полу, оторвавшиеся пуговицы с силой наотмашь ударил девушку по лицу. Ее голова запрокинулась и тяжело стукнулась о сырую бетонную стену.
Миша! отчаянно, из последних сил закричала она. Миша!
Глава пятая
Был самый ранний, предрассветный час. Мать Сабины, серая от слез и ночного ожидания, бродила по двору, тыкаясь во все углы, и жалобно, протяжно словно раненное животное кликала дочь:
Сабина! Сабина!..
От ее отчаянных, беспомощных криков переполошился весь двор. Соседи высыпали из своих квартир, и каждый старался успокоить безутешную женщину. А она ходила среди людей, с надеждой заглядывая каждому в лицо, задавая один и тот же вопрос:
Вы не знаете, куда Сабинка вчера пошла? голос ее то и дело срывался на слезы. Она ведь никогда Не было такого, чтобы домой ночевать не приходила Случилось, должно быть, что-то
Да брось ты, Лизавета, дело молодое, пытались успокоить ее бабы. Заневестилась девка, ну с кем не бывает?! Придет она, придет! Она же с Мишкой
Да это я знаю. Но Мишка-то сам где? тоскливо вопрошала женщина.
Так он в военкомат, видать, ушел! Там строго! А оттудова их сразу на сборный пункт, небось, увезли.
А Сабина-то как же? Сабины разве не было с ним? в отчаянии допытывалась Лизавета, стараясь уцепиться хоть за какую-нибудь соломинку.
А может, она с ним прямо в армию пошла? брякнула вдруг совсем уж нелепое предположение Антонина.
Это как это? заржали в ответ собравшиеся во дворе мужики. Кавалерист-девица? Дочь полка?..
Давно известно, что люди не могут подолгу выносить зрелища чужой беды, поэтому грубоватые шутки мужиков совсем было развеселили собравшихся, но, взглянув на Лизавету, каждый тут же осекся, смех застывал комком в горле.
Сунулась было Лизавета в квартиру Бурчилиных, там долго никто не открывал, а потом на пороге возникла Елена Мишкина мать, она смотрела на Лизавету пьяными, бессмысленными глазами и сначала никак не могла понять, чего та от нее хочет. Потом забормотала, с трудом подбирая слова:
Мишка?.. Покинул меня мой сынок, уехал Проводили его вчера Хорошо посидели А что у нас все как у людей
Так, ничего от нее толком и не добившись, Лизавета опять вернулась во двор.
Не переживай, мать, найдется твоя дочка, утешала ее, тряся белыми кудряшками, сердобольная Прокофьевна. Подумай сама, ну куда она отсюда могла деться? Да я же вчера ее своими глазами видела! С Мишкой через двор она шла.
А ты не путаешь?
Да что я слепая, что ли? Сумеречно уже было, да что я Мишку с Сабинкой не угадаю? Он, ясное дело, уже пьяный был, а она ничего, нормально держалась. Из подвала своего они выбрались, да так и пошли рядом. Точно тебе говорю. Так что не паникуй! Погуляет, погуляет, да и вернется
То же самое на другой день сказали Лизавете и в милиции, куда она отправилась вместе с Вильямом, дедом Сабины.
Дочка, говорите, пропала? Дело обычное. Сейчас их, знаете, сколько по поездам шастает! Это еще с тех пор, как эти самые хиппи появились, мода такая пошла из дома бегать. Да не плачьте вы раньше времени, вернется ваша дочка, побегает, побегает и вернется. Розыск? Нет, мамаша, так сразу мы это не делаем. Вот если через недельку не проявится, тогда пишите заявление, объявим вашу дочку в розыск.
Дед Вильям в разговоре участия не принимал, только смотрел прямо перед собой невидящими глазами. Теперь, после известия об исчезновении Сабины, он все больше молчал. Иногда казалось: он уже умер, вот только тело его еще об этом не знает и продолжает совершать привычные движения, бродит само по себе по этой грешной земле.
А когда Лизавета с Вильямом вернулись домой, еще одна новость обрушилась на жильцов дома: оказывается, Мишка Бурчилин на призывной пункт не явился. К Елене Бурчилиной, со стонами и проклятиями выбиравшейся из недельного запоя, уже приходил милиционер с повесткой.
Вот что, мамаша, если ваш сын не хочет оказаться вместо казармы на тюремных нарах, пусть не ищет приключений на свою задницу и явится добровольно, с повинной. От нас не скроешься, рано или поздно все равно разыщем.
У Елены тряслись руки, разламывалась голова, она плохо соображала. Не зная, что делать, она поплелась в ларек за бутылкой пива, и тут ей навстречу попался Володька. Она бросилась к нему:
Володичка, объясни ради Бога, куда мой дурак подевался?
Ну, вы даете, тетя Лена! Пить надо меньше! привычная наглая ухмылка светилась в глазах Володьки. Вы что, и правда, ничего не помните?
Она помотала головой и сморщилась:
Не помню, Володичка. Как пили в подвале, помню, а что дальше было убей, не могу вспомнить.
И что вам Мишка говорил не помните?
Не помню, Володичка, не помню.
Ну и ну, клинический случай! Он же вам тогда, в подвале, и сказал, что решил свалить от армии. Что он, лох какой, чтобы в Чечне кровь проливать? И Сабинка его поддержала. Они, я полагаю, вместе и рванули. Вот так-то, тетя Лена.
А куда? Куда?
Вот этого я уже не знаю. Это он вам, видать, говорил. А вы по пьянке мимо ушей пропустили. Я и говорю: пить надо меньше. А то чуть что Володя крайний. Вон и Сабинкина мамаша ко мне пристала: что да где? А я знаю? Я, что, следить за Мишкой и его девкой должен? Ушли и ушли. А куда, зачем мне без разницы.
Он повернулся и все с той же наглой ухмылкой пошел прочь, оставив посреди двора вконец растерянную и озадаченную Елену.
Впрочем, часа через два, хлебнув сначала спасительного пива, а потом и водки, Елена Бурчилина уже громко разглагольствовала перед дворовыми старухами:
Не думайте, мой Мишка не пальцем деланный! Он всегда был себе на уме. Он всегда мне говорил: «На дураках, маманя, воду возят!» И то правда: в Чечне этой проклятой, небось, генеральские сынки не воюют. Только таким, как мой Мишка, повесточки свои поганые шлют. А кукиш в ответ не желаете? Найдут они его как же! Держи карман шире!
И верно: еще дважды являлся к Бурчилиной милиционер, и дважды уходил ни с чем. А когда во дворе Елену спрашивали, нет ли известий от сына, она напускала на себя таинственный вид, хихикала и прикладывала палец к губам: дескать, знаю, да не скажу.
Впрочем, скоро вся эта история стала забываться, дом возвращался к своей обычной жизни. Правда, еще долго на стенах дома и соседних домов, на стволах деревьев белели листки, исписанные рукой Лизаветы: «Сабиночка! Вернись, дочка! Твоя мама и дедушка ждут тебя!» Но со временем ветер и дожди сделали свое дело: текст на бумаге расплылся, а сами листки размокли и постепенно исчезли.
Глава шестая
(Пять лет спустя)
Кобелина проклятая! Чтоб ты сдох! Сволочь! неслось из кухни.
У Андрея уже уши закладывало от зашкаливающих децибел этих ежевечерних материнских «концертов», но скрыться от них в его комнатенке было некуда. Когда-то он жил здесь вдвоем с сестрой Ольгой, но, повзрослев, она обзавелась своим углом (в прямом смысле этого слова) каморкой, отгороженной шкафом и маленькой ширмочкой от гостиной.
Он сидел за столом, точнее за заваленным книгами подоконником, заменяющим ему стол, и грустно смотрел на улицу. Там было тепло и ясно, весенний ветер шелестел в гибких ветвях деревьев. Воробьи устраивали свои шумные сборища прямо на широком карнизе