Катя убирала у своего любимого зверя клетку. Гриша вёл себя не спокойно, и постоянно тыкался о её живот своим мокрым носом. Она гладила зверя по холке, и ворчала на него, что тот не ведёт себя как положено приличному зверю его размеров, а наоборот, какой-то «гипер» активный сегодня. Но он лишь снова тыкался в живот Кате, и мешал ей работать. Когда она закончила чистить клетку, то села к нему поближе, прямо возле его передних лап, и обняв их, рассказала ему, как счастлива. Она не имела привычки дружить с людьми. Всё, что ей было нужно, это дружба её питомцев с ней. Именно они могли всегда выслушать, и приласкать Катю, подставляя ей свою голову. Вот и в этот раз, Гриша слушал, как она рада, что у неё всё хорошо. Что на личном фронте наконец то наступил порядок, и её молодой человек относится к ней как к принцессе. «Представляешь Гриша, он не пьёт алкоголь и не курит. Не ругается матом и рассказывает интересные истории. Вот зачем я такому хорошему нужна? А вот нравлюсь, он говорит. А я верю» говорила Катя своему зверю на ушко. Потом встала, счастливо вздохнула, и улыбаясь, закрыла клетку. Гриша высунул лапу из клетки, как будто хотел, чтобы она вернулась, не пускал её. И нехорошо мяукал. Не по-доброму. Катя не заметила этого, занятая своими счастливыми мыслями.
Когда пришла в свою каморку, чтобы пообедать, обнаружила ветеринара дядю Фёдора, который её там поджидал.
Катюша, не хочешь со мной курочку скушать? Мне одному много, а с тобой веселее сказал он и подмигнул ей.
Конечно хочу. Вы же знаете, я всегда голодная, даже когда сытая. С детства вот так спасалась. Набьёшь пупок вкусняшками от администрации на какой-нибудь праздник, аж трещит он. И впрок туда всё что можно положишь. Вроде и тошнит уже, а про запас забывать нельзя. И в правду, потом, когда администрация уедет, нас два дня толком не кормят. На манке с водой держат. И тогда, набитый пупок конфетами спасает ответила она и пошла вслед за дядей Фёдором, в столовую.
Сели, как подобает. Открыли пакет, из которого очень вкусно пахло жареной курицей с чесноком. Незабываемый аромат, который всегда вызывает аппетит, даже, если не голоден человек. И Катя, изображая волка, щёлкнула зубами об зубы, показывая, как хочет есть. Доктор улыбался, и подкладывал самые жирные и вкусные кусочки ей в тарелку. И она лопала от души. И курицу, и Ташкентские красные помидоры, и сладкий чай с лимонным пирогом. Ветеринар удивился, как в неё всё это влезло, и даже немного погрозил пальцем. «Мол, нельзя так. Можно и на болезнь нарваться». Катя только смеялась. «Нет, мы живучие, девчонки. Нас на таком не подловишь» говорила она и снова ела. Когда живот начал выпирать из майки, она сыто его погладила, и откинулась на спинку стула.
Ой спасибоньки, дядя Фёдор. Я под завязку напихала в живот еды. Про запас. Максим мой говорит, что впервые с такой аномалией столкнулся. Мы на прошлой неделе с ним решили салатик приготовить, и увлеклись. Получился целый таз его, с майонезом. Он попробовать ложечку взял. Понравилось. Взял тарелку, мне и себе. Наложил, и мы поели. А когда он прилёг отдохнуть, я тазик и умяла. Он, когда на кухню пришёл, я «икала». Глаза округлил, схватил телефон. И давай в скорую звонить. Тазик то огромный был. Я еле успела, трубку отнять, чтобы докторов понапрасну не тревожил. Короче, всё ему объяснила, и он вынужден был меня принять такой вот, какая есть. Запасливой. Но больше тазиков салатов делать не разрешает. Говорит, мы не на войне и не в детдоме. Не нужны такие залежи еды в животе. Я ему верю, дядя Фёдор, но всё равно, привычка, хуже неволи.
Ох ведь «стрекоза» ты, сказал ветеринар, ведь он прав. Нельзя столько кушать, как доктор говорю. Давай, отвыкай. А то потом себя в зеркале не узнаешь, годков через десять. Будешь как шарик воздушный, ей богу.
Не, со мной такое не случится. Я «гончая» сказала Катя, и как-то нехорошо поморщилась. Приложила руку к правому боку и как будто попыталась сжать его.
Что случилось? встревоженно спросил дядя Фёдор.
Чего-то кольнуло больно. Не тревожься, со мной такое бывает. Иногда как «затрещит» там что то, а потом я вздохну глубоко, и там вроде всё на место встаёт. Нормально всё сказала Катя, и поблагодарив за обед, потихоньку, держась за бок, пошла снова к клеткам. Перерыв закончился.
Отработав смену, Катя начала собираться домой. Когда подходила к калитке, привычно увидела синюю куртку Максима за забором. Ждал её. Обрадовалась, заулыбалась. Поцеловав в щёку, она, как маленькая девочка, взяла его за руку. Это всегда очень нравилось Максиму. Так, он чувствовал себя главным в отношениях. Мужчина, который держит руку слабой женщины, чтобы защитить её от бед внешнего мира, и готовый исполнять эту функцию на протяжении всей своей жизни, это очень важная миссия. По крайней мере, для него. Он думал именно так. Катя показалась ему немного вялой и бледной, но он «списал» это состояние усталостью от смены.
Катя, ты не думала сменить работу? спросил он, когда они шли к остановке автобуса.
Нет, даже не думала об этом. Я знаешь, что хочу? Ветеринарный колледж закончить. У нас есть такой в городе. Надо только документы сдать. У меня ЕГЭ хватит для поступления. Поможешь мне? спросила она.
Конечно помогу, куда денусь. Только знаешь, что, девушка моя ненаглядная? Давай сначала поедим как следует, а потом, так и быть, пойдём зверей лечить.
Я сегодня плотно покушала, сказала Катя. Но про запас, так и быть, поем.
Ну пошли тогда в твою любимую «пиццерию». Закажем огромный блин с вкусной и жирной колбаской. И много, много сыра сверху, да?
Не пошли тогда, а побежали. Вкусненьким пупок набивать ответила она и они сели в подъехавший автобус.
Когда они пришли после кафе домой, Катя как то быстро скинула туфли, и прилегла на диван. Никогда ещё подобного поведения он от неё не видел. Обычно она начинала суетиться, ставить чайник, переодеваться и всё время делала это «шумно» и с «размахом». А тут, как-то тихонько лежала, и даже не шевелилась.
Что случилось? спросил Максим подходя к дивану и наклоняясь, чтобы пощупать лоб, ожидая повышенной температуры.
Меня что то тошнит, ответила Катя, и с этой фразой вылетела «пулей» в туалет. Характерные звуки не обманывали Максима. Её тошнило. Когда она вошла в комнату, то держалась за правый бок двумя руками.
Мне плохо, Максим, сказала она и заплакала, как будто что-то внутри меня, справа, «царапает». И тошнит.
Вызываем скорую что ли? спросил он.
Да не надо, я отлежусь сказала она и снова легла на диван. Вскоре, заснула. Максим прилёг рядом, даже не раздеваясь. Понимал, что сон её болезненный, и приступ может повториться. Так и случилось. В два часа ночи, его разбудил её стон. Вырвало прямо на пол, и она даже не смогла проснуться. Потрогав лоб, Максим выругал себя, что не вызвал скорую помощь раньше. Температура явно «зашкаливала». Схватив трубку, начал звонить.
Глава 2
Я смотрел на приближающиеся огни фар скорой помощи. Ночное дежурство, это ерунда. А вот внеплановая предстоящая операция без обследования пациента, это уже не шутка. «Терпеть не могу эту «ургентность». Почему нельзя в плановом порядке себя контролировать? Закололо в боку, ну приди как человек, сам. А мы посмотрим, стоит ли тебя резать. А так, если уж приехал на скорой, будь другом, ложись на спину, и анестезия тебе в помощь» ворчал я без остановки, готовясь к худшему.
В приёмный покой буквально «влетела» каталка, на которой лежала маленькая, щупленькая девочка. Она помещалась на каталке как-то с краю, и не занимала даже половины её.
Мужики, мы детей, без согласия родителей не оперируем. Совесть есть? спросил я, глядя врачам скорой помощи в глаза.
Сашка, ты охренел? Ты давай, завязывай со своими медсестричками, операционными. Это они у тебя, все как на подбор прям «взрослые». А есть ещё и такие экземпляры. Мелочь пузатая, и совершеннолетняя. Паспорт у жениха, ейного сказал Палыч, который сто лет дружил со мной, и имел право по-дружески, так сказать «отбрить».
Ладно, давай документы, сказал я и обернулся к пациентке, что случилось, лапа моя?
Болит очень «справа» сверху. И отдаёт под ребро. Рвота два раза, и температура, которую не мерил никто отрапортовала пигалица на каталке.
Это что же это делается, начал говорить я и улыбнулся девочке на каталке, которая испуганно на меня смотрела, в оба огромных глаза, пациент чётко всё мне рассказал, без лишних «прелюдий», а скорая, по дороге, даже градусник в рот пациентке не пропихнула. Куда это годиться?
Современная медицина не совершенна, уважаемый, начали ржать друганы, и тут уж, опыт не «пропьёшь», как бы мы не хотели. То, что у неё в желчном пузыре камень с грецкий орех, это даже ежу понятно, а уж что там говорить про нас, матёрых волков, медицинского разливаТак что, хирург дорогой, в путевом листе распишись, и иди так сказать, потроши жертву, Чикатило
Пациентку мне не пугайте, уроды ворчал я, подписывая листы и одновременно набирая номер ординаторской.
Наташа, давай мне быстренько, организуй номер одноместный, да сама помойся. Будем нынче чуток смотреть, что внутри у дамы сказал я в трубку.
Всенепременно исполняю, Александр Степанович. Другана вашего, еврея недоделанного, который спит на диване, будить изволите?
Без него ну никак не обойтись. Если только пациента решит водочки испить, вместо укольчика. Литра этак три. Чтобы в «зерро» так сказать впасть, и в «нирвану» упасть.
Не, я столько не выпью. Стошнит сказала Катя.
Леонида в операционную, со всеми его ампулами. Мы поднимаемся сурово сказал я, и положил трубку. Время шуток закончилось, пациента к операции готова, улыбается, и мне уже, судя по глазам, вполне доверяет. «Что и требовалось доказать» сказал я и мы поехали с ней к лифту.
Привычно переодеваясь перед операцией, я мысленно пожелал всем удачи. Операционная бригада этой ночью радовал меня своим профессионализмом, и я был твердо уверен, что «пигалица», которая лежала у меня на столе, на данный момент, находится в очень надежных руках. О том, что у нее существует камень, который весьма неудачно пророс там, где он не должен был быть, она конечно же не знала. Но винить пациента в том, что он не знает свою собственную анатомию, пожалуй, всё таки не стоит. " Никто ни в чем не виноват" подумал я, и насвистывая свою любимую мелодию, направился в операционную.
Друзья мои, как же я счастлив, что оказался среди вас в этой бесконечной ночи. Разделите со мной трапезу, после проделанной работы, и успокойте душонку мою, своим профессионализмом и компетенцией. Да прибудет с нами острый скальпель и хорошая синтетика. Приступим пропел я и продемонстрировал свою причастность к «таинству» хирургической братии, путём поднятых рук в натянутых латексных перчатках.
Уважаемый Александр Семенович! Как же счастливы мы бесконечно, что можем себе позволить работать с таким изумительным «трубадуром», который умеет не только балагурить как в цирке, но еще и виртуозно оперировать, своими бесконечно длинными пальцами. Мы разделим с тобой трапезу, и эту изумительную, творческую ночь, а также готовы испить чарку, после проделанной работы. И да прибудет с пациенткой сладкий анестезиологический сон, и она поделится с нами смирение и успокоением, часа на два, дабы руки бы у нас не дрожали, а коленки не трещали пропел Лёнька, старинный и проверенный приятель, и по «совместительству» анестезиолог.
Коллеги и соратники, вступила в диалог операционная медсестра, приступайте пожалуйста к операции. Пациентка спит, операционное поле раствором намыто. Вперёд
Какое-то время все сосредоточились на Кате. Маленькое, хрупкое тельце на столе вызывало у всех жалость. Но команда действовала слаженно, и щадящая холецистомия, которая была выбрана для данной пациентки, позволила не испортить кожу. Три маленьких отверстия, вместо большой раны. Щадящая операция правильный выбор. Я гордился собой, выводя дренаж из брюшной полости. Дело сделано.
На следующее утро, во время обхода, я обнаружил, что моя ночная пациентка лежит вполне отошедшая от наркоза, и даже пытается сесть. Я осмотрел послеоперационные рубцы, и, сделал все необходимые записи в истории болезни, решил, что необходимо поговорить с ней.
Катя, ситуации которая произошла сегодня ночью, является твоей ошибкой. Нельзя есть столько пищи, не впрок, никогда голоден. Хорошо, что мы открыты круглосуточно, и готовы помочь пациентам, которой неправильно питаются. А представь ситуацию, что нас рядом не было бы. Это жутко. До утра ты не дожила бы. Подумай хорошенько, стоит ли тебе следующий раз, так рисковать собой. Надеюсь, я тебя хорошенько напугал. И ты будешь любить себя и свой собственный организм. И помни, медицина спасает и предотвращает. В нее необходимо верить, и прислушался к ней. А сейчас ложись отдыхай, все у тебя будет хорошо.
Александр Степанович, простите меня пожалуйста. Я правда не знала, что мое обжорство так сильно может повлиять на мой организм. Я же всегда все делаю в прок. Мои коллеги по работе всегда относились к моей привычке с осторожностью. Дядя Федор, сказал, что мое поведение похоже на поведение девочки из блокадного Ленинграда. Войны нет, а то что впрок пропихнуть охота себе в организм, именно ее напоминает. Я детдомовская, и мне это простительно. Там нас едой не очень баловали.
Я понял тебя Катя, но в принципе, что случилось то случилось. Давай сейчас будем слушать только меня, и делать определенные выводы. После того как мы закончим с тобой лечение, я отправлю тебя в санаторий. Увы, отсутствие желчного пузыря «больно» скажется на твоей диете. Уже нельзя будет употреблять: жареного, копчёного, соленого и сладкого. Ты будешь жить там в истечении месяца, и у тебя будет очень много занятий по восстановлению. Мы забрали из организма очень важный орган. Без него жить можно, но очень осторожно. В каждом организме, Катя, независимо от того, кто ты: человек, собака, кошка или другое какое либо животное, не предусмотрены лишние органы. И когда хирург отнимает из организма орган, который уже не может спасти, это приводит к огромному стрессу в том самом организме. Ему нужно помочь, чтобы перестроиться. Я не пугаю тебя, просто хочу помочь.
Спасибо, Александр Степанович! Я очень рада, что попала именно к вам вчерашней ночью. Я буду стараться больше не допускать подобных ошибок.
Это здорово, поговорили мы с тобой хорошо. А теперь ложись, и хорошенько выспись. А я пошел проведывать других пациентов, которые нуждаются во мне.
Я взял свои медицинские истории, и привычно пошёл осматривать пациентов. Какое то смутное беспокойство слегка цепляло меня, как будто царапнуло. Стандартная ситуация. Вчерашний ребенок, который не умеет правильно питаться. Не потому что капризен или избалован. Таких я видел тысячу. А именно детдомовской девочка, которую просто не научили орудовать ложкой. Она не виновата.
Через два дня, когда готовил свою маленькую пациентку к выписке, я позвонил своему приятелю, который являлся заведующим отделением санатория имени "Чкалова", чтобы определить её на специальные диеты столы. Поговорили с ним по ней, определились с дальнейшей тактикой лечения, и пожелали друг другу хорошего дня. Провожали Катю всей бригадой. Она очаровала всю больницу своей детской непосредственностью и любовью к гепарду. Рассказывала нам, как кормит огромного зверя, не боясь его клыков и когтей. Мы со своей стороны, восхищались её мужественностью и храбростью. Тепло, которое исходило из неё, окутывало нас всех. И мы искренне желали ей здоровья. Молодой человек, который приходил к ней с регулярностью дня и ночи, приносил ей куриные бульоны, протёртые овощи и различные фруктовые морсы и пудинги. Кисель и бананы. Спрашивал нас, как ухаживать за ней, и беспокоился о здоровье. Мы отвечали, и радовались за неё. Парня она нашла себе замечательного, и из таких выходят отличные мужья и отцы. Он забирал её, держа за ручку, как маленькую. Я умилялся, и даже был немного «сконфужен». Я никогда так тепло не относился к своим женщинам. У него это явно лучше получалось. Есть чему поучиться. ХотяМне и не попадались такие, как она. Всё больше стервозные, и далеко не наивные. Гепарда они с рук кормить явно не будут. Эх, сам виноват.