В 1881 году Николай Иванович Пастухов загорелся идеей (подсказанной ему Плевако) выпускать первую газету специально для простонародья, чтобы ее читали дворники, извозчики, прислуга, деревенские мужики. Для этого он сделал ее попроще и печатал на дешевой бумаге. Газета получила название «Московский листок». На страницах газеты Пастухов публиковал сплетни, скандальные истории, но успех ее обеспечивали репортажи и фельетоны. Репортерские заметки, помещенные в рубриках «По улицам и переулкам», «Советы и ответы», «По городам и селам», рассказывали о происшествиях в Москве и Московской губернии.
На рубеже XIXXX веков «Московский листок» становится одной из самых популярных газет в России. Тиражи исчислялись десятками тысяч, а читательская аудитория охватывала всю страну.
В 1882 году на страницах «Московского листка» Пастухов начал печатать собственный роман «Разбойник Чуркин». В основу романа легли материалы уголовного дела с протоколами и перепиской о банде атамана Чуркина, недавно орудовавшей в Подмосковье. Для сбора материала о разбойнике издатель отправил лучшего репортера русской журналистики Владимира Алексеевича Гиляровского.
Василий Чуркин был уроженцем востока Подмосковья и происходил из деревни Барская (ныне Орехово-Зуевский район). Гиляровский побывал в Куровском, Запонорье, Павловском Посаде, Ильинском Погосте, Гуслицком монастыре, везде, где жил и действовал Чуркин. Общался с теми, кто знал Василия Чуркина трактирщиками, крестьянами, с супругой атамана Ариной Ефимовной. В окрестностях многих населенных пунктов сохранились так называемые Чуркины поляны. Выяснилось, что шайка в 1870-е годы действовала на огромной территории от Москвы до Владимира. Чаще всего разбойники промышляли на Носовихинском тракте и на знаменитой Владимирской дороге, устраивая здесь лежбища и засады.
Вернувшись из поездки, Гиляровский представил редактору собранные свидетельства, но Пастухов, отбросив многие факты, начал создавать свой литературный образ разбойника Чуркина. По мере развития сюжета основной персонаж произведения все больше приобретал черты народного героя и все больше и больше завоевывал читательскую аудиторию. Постепенно Чуркин становился подмосковным Робин Гудом. Это стало причиной недовольства московского генерал-губернатора Владимира Долгорукова, который пригрозил Пастухову закрыть газету в случае продолжения публикации романа. Так деяниям разбойника пришел конец.
Популярность газеты сделала Николая Пастухова заметной фигурой в жизни Москвы. С ее страниц периодически звучали призывы к читателям об участии в различных общественных сборах. Сам издатель пожертвовал 25 тысяч рублей на обустройство музея изящных искусств. Будучи любителем рыбной ловли, он собрал единомышленников и создал первый в столице «Кружок рыболовства». В качестве почетного гостя основатель «Московского листка» приглашался на балы к французскому президенту. Среди наград, которых удостоен Н. И. Пастухов, ордена Святого Святослава III и II степеней; ордена Святой Анны III и II степеней; болгарский орден «За гражданские заслуги», III сербский орден Святого Саввы, корреспондентские коронационные знаки.
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский (18751958) выдающийся русский советский писатель. Родился 18 (30) сентября 1875 года в селе Бабино Тамбовского уезда и той же губернии (ныне село Преображенье Рассказовского района Тамбовской области), в семье учителя. В 1890 году окончил уездное училище, поступил в приготовительный класс Екатерининского учительского института, начал писать стихи. В 1892 году в «Тамбовских губернских ведомостях» был опубликован его первый прозаический опыт «Кочетовская плотина». В это время он прибавляет к своей фамилии псевдоним Ценский, который взят писателем от названия реки Цны, на берегах которой прошло его детство. В 1895 году окончил Глуховский учительский институт с медалью. Затем несколько лет работал преподавателем в ряде учебных округов России.
Свою литературную деятельность Сергеев-Ценский начал как поэт, выпустив в 1901 году сборник стихотворений «Думы и грезы». В 1902 году Сергеев-Ценский преподает математику в четырехклассном училище в провинциальном городе Павловский Посад. В 1903 году в журнале «Русская мысль» появился его рассказ «Тундра», сделавший имя молодого писателя известным в литературных кругах. Сюжетами и героями следующих рассказов явились реальные события и люди.
Литературоведы в своих исследованиях уделили значительное внимание павловопосадскому периоду жизни Сергеева-Ценского. В рассказах «Погост» и «Колокольчик», которые критики признали достаточно зрелыми, писатель рисует картины ущербного существования одиноких слабых людей. Человек оказывается во власти непреодолимой силы, не находя в себе силы воли бороться за свои мечты. Рассказ «Медуза» автобиографичен. Он написан под впечатлением работы в городском училище. В нем заключена острая социальная сатира на порядки, господствующие в системе школьного образования. В основе сюжета конфликт между инспектором городского училища Кирилловым по прозвищу «Медуза», рутинера, интригана, доносчика, и молодым учителем-новатором Данковым, в котором писатель изобразил себя.
В 1904 году Сергеева-Ценского призывают в армию, после окончания Русско-японской войны он увольняется в запас, а в 1905 году уходит в отставку с учительской службы в чине коллежского асессора. В 1906 году Сергеев-Ценский покупает участок земли в Алуште. С этого времени литература становится его главным делом. В 1907 году вышел принесший ему мировую известность роман «Бабаев».
Главным произведением Сергеева-Ценского является многотомная эпопея «Преображение России», в которую вошли двенадцать романов, три повести и два этюда, созданные на протяжении сорока пяти лет. В ней широко показана жизнь дореволюционного русского общества, события Первой мировой войны 19141918 годов и Февральская революция 1917 года.
В 1943 году писатель получил степень доктора филологических наук за произведения о русских классиках и был избран действительным членом Академии наук СССР. Сергеев-Ценский имел правительственные награды. В день 80-летия, 30 сентября 1955 года, был награжден орденом Ленина. Умер 3 декабря 1958 года. Похоронен в Алуште на территории своего дома-музея.
История Покровско-Васильевского монастыря и святого праведного Василия Павлово-Посадского
Ирина Ушакова
В русской провинции храм всегда был центром хозяйственной и культурной жизни округи, поэтому история строительства и деятельности, закрытия и разрушения православных храмов неразрывно связана с историей края. Все основные события в жизни каждого человека от рождения до смерти были связаны с храмом, а православные праздники регулировали жизнь и занятия людей в течение года. В маленьких провинциальных городках, выросших из сел и деревень, где мещанин еще на протяжении нескольких поколений в бытовом и хозяйственном отношении являлся крестьянином, храм долго оставался центром и определителем жизни округи.
Русская православная церковь проводила активную деятельность на территории Богородского уезда и, в частности, в Павловском Посаде, который с 1844 года считался заштатным городом (до этого село Вохна и окрестные деревни) уезда. С конца XVII века в южной части Богородского уезда, в так называемых Гуслицах, селились старообрядцы хранители древнерусских традиций и обрядов, «древлего благочестия», не принявшие церковных реформ патриарха Никона. Со временем здесь образовался один из крупнейших старообрядческих центров, официальная пресса конца ХIХ века называла Гуслицы «старообрядческой Палестиной».
По статистике, на рубеже XIXXX веков каждый третий житель Богородского уезда являлся старообрядцем. Исследователь Богородского уезда, современник событий отмечает, что «открытие православной общины в этой местности, в которой преобладают раскольники, является весьма желательным для укрепления и развития православия». Покровско-Васильевский храм и монастырь были основаны и содержались на средства семьи Лабзиных. Начал строительство храма глава семьи Яков Иванович Лабзин купец первой гильдии, потомственный почетный гражданин, владелец крупнейшей фабрики, на которой производились шерстяные и хлопчатобумажные ткани, а также шерстяные набивные шали, знаменитые павловопосадские шали, известные не только в России, но и во всем мире. По рассказам старожилов, Яков Иванович был влиятельнейшим лицом в городе, его портреты, отпечатанные типографским способом, висели во многих городских учреждениях и домах граждан.
Строительство Покровско-Васильевского храма и учреждение при нем сначала женской общины, а затем монастыря неразрывно связано с жизнью и деятельностью другого жителя Павловского Посада Василия Ивановича Грязнова. В. И. Грязнов купец первой гильдии, родной брат жены Я. И. Лабзина, они были компаньонами, совладельцами платочного производства. После смерти Грязнова Лабзин начинает строительство храма на могиле своего родственника и делового партнера, а нижний этаж храма был освящен в честь Василия Исповедника, чье имя носил В. И. Грязнов.
В. И. Грязнов родился в 1816 году. Как описывается в его Житии, в юности его образ жизни был далек от праведного. «Дух мира сего стал тревожить его неокрепшую душу, дурное сообщество фабричных подростков толкало на путь порока, навыки добродетельной жизни, усвоенные в семье, стали ослабевать, а благое рассуждение стало его по временам оставлять». Но однажды на его глазах внезапно умер его товарищ, умер в тот момент, когда произнес хулу на икону Божией Матери. И Василий Грязнов услышал голос, призывающий его изменить образ жизни, а если он не исправится, то и его ожидает такой же конец.
Однако точных документальных свидетельств о его жизни и деятельности в 18301840-е годы нет. В одном из документов рассказывается, что в 1845 году в Павловском Посаде состоялось следствие по доносу о том, что В. Грязнов организовал «секту под названием фармазонской». В Житии упоминается, что «Василий Иванович и близкие ему по духовной настроенности люди, ищущие истинного благочестия, стали собираться вместе для чтения Священного Писания и святоотеческих книг». То есть донос имел в своем основании реальные факты: под руководством Грязнова собирались его родственники и друзья с целью изучения и толкования христианского учения, хотя монопольное право на это принадлежало священнослужителям Русской православной церкви. Из Москвы в Павловский Посад для проверки фактов и проведения следствия на месте приехали жандармский полковник князь Хилков, исправник, стряпчий, следователь и представитель от духовенства священник Антоний. Б. И. Грязнов был арестован, его приказали пытать, выбили два зуба и проломили голову. В результате расследования московская комиссия пришла к выводу, что В. Грязнов «человек редкой добродетели, человек Божий и истинный христианин». И этому человеку в ту пору было 29 лет.
С тех пор Василий Иванович, «по велению свыше», стал принимать всех обращавшихся к нему за помощью. Кому он помогал деньгами, кому добрым советом, кому молитвою. Но наиболее активную деятельность он вел среди раскольников, старообрядцев, которые благодаря его духовно-нравственному влиянию воссоединялись с православной церковью.
Духовная деятельность В. И. Грязнова, выведенная на первое место в Житии, в реальной жизни, по крайней мере, в конце 1840-х 1850-е годы совмещалась с достаточно активной торгово-промышленной деятельностью. В этот период он уже является купцом первой гильдии, и в 1855 году, объединив капитал с Я. И. Лабзиным, становится совладельцем платочной мануфактуры. Краевед 19201930-х годов М. П. Смирнов исследователь истории Старопавловской фабрики (мануфактуры Лабзина и Грязнова) отмечает, что Грязнов «был ловкий и умелый администратор и коммерсант и много содействовал лучшей и более прибыльной постановке предприятия, а также был не менее зятя популярным в Посаде, среди граждан которого и до сих пор передается легенда об этом компаньоне Лабзина по одним легендам разбойник и кутила, по другим праведник, целитель и утешитель».
Не менее красноречивое свидетельство о деловых качествах Василия Ивановича представляют отзывы о нем и личные поручения митрополита Московского Филарета, который поручил Грязнову в 1858 году «как искреннему любителю иночества иметь наблюдение при устроении Спасо-Преображенского Гуслицкого монастыря» совместно с его первым настоятелем игуменом Парфением. Об активном участии В. И. Грязнова в строительстве Гуслицкого монастыря свидетельствует переписка митрополита Филарета с наместником Свято-Троицкой Сергиевой лавры архимандритом Антонием, где в нескольких письмах упоминается В. И. Грязнов. В письме от 22 апреля 1859 года митрополит Филарет предполагает «отпустить» Парфения и «возложить труд на Грязнова» (труд по устроению монастыря). А в письме от 11 сентября 1859 года митрополит Филарет называет В. И. Грязнова «поручителем» и рекомендует «спросить что он думает», то есть Василий Иванович курировал строительство монастыря и принимал участие в решении хозяйственных вопросов. Данная переписка свидетельствует о том, что при строительстве Гуслицкого монастыря было допущено перерасходование средств и по окончании строительства «на нем оставался долг в двадцать три тысячи рублей». Этот факт оказал влияние и на дальнейшие события в судьбе самого Грязнова.
Строительство Гуслицкого монастыря было начато по желанию императора Александра II, который поручил М. Н. Муравьеву (министр государственных имуществ) «отнестись к Высокопреосвященному Филарету, Митрополиту Московскому, и спросить его, не может ли принести пользу, в видах постепенного уничтожения раскола в стране Гуслицкой, учреждение между заблудившимися мужских монастырей и женских общин, и при них училищ, больниц и богаделен?» Выполняя волю государя императора, митрополит Филарет поручил игумену Парфению «отправиться в Гуслицы, объехать всю страну эту и избрать место, удобное для сооружения монастыря». По результатам поездки о. Парфений «донес Владыке, что он находит самым удобным и даже необходимым устроить мужскую обитель у Спаса на Мошеве, а для женской общины полагал избрать приходскую церковь Никиты Мученика, что на Дрезне».
Митрополит Филарет предполагал после окончания строительства Гуслицкого Спасо-Преображенского монастыря начать строительство указанной женской общины, пользуясь и в этом деле помощью В. И. Грязнова. Но в связи с большим перерасходом средств при устроении Гуслицкого монастыря митрополит Филарет сомневался и не решался начать новое строительство. В письме к архимандриту Антонию он говорит так: «Министр желает, и думает, что сие угодно будет Государыне Императрице. Парфений представляет, как сократить расходы. Грязнов говорит, что некоторые придут и построят кельи от себя. Трудный вопрос, кому быть строителем. Парфений опять обочтется. Грязнов говорит, что можно найти купца: но в таком случае дело опять надобно будет вести на удачу. И как вверить частному лицу царские деньги. На частные приношения нет надежды».