Поэтому она ответила:
Я достаточно жестко ему отвечаю.
Ну ладно, Дэвид посмотрел на нее и коротко улыбнулся. Поправил задравшийся темно-синий джемпер, подтянул серые джинсы без ремня. Ты есть будешь? Мы как бы тебя одну ждем.
Кэсси без промедлений зашла в свою комнату. Из мебели там была односпальная кровать, шкаф, стол и стул. Над столом висели две полки. На нижней Кэсси хранила учебники, тетради, мягкие игрушки и всякие другие вещички, милые девичьему сердцу: пара фотографий со школьных мероприятий и одна самая важная и теплая, где вся ее семья на фоне цветущей вишни. Это фото было сделано в том году, но до сих пор грело душу. И будет греть всю жизнь. На верхней полке лежали медали, школьные грамоты. В ее школе почти каждый учащийся принимал участие в мероприятиях. Кэсси не была исключением. В потрепанной тетрадке Кэсси хранила записки от Кэтрин прибраться дома, полить цветы, и в конце обязательная приписка «люблю, твоя мама».
Повесив мокрые вещи на батарею, Кэсси переоделась в домашний теплый пуловер и заштопанные черные штаны.
На кухне она ела вместе с мамой и братом вкусный домашний ужин и обсуждала новость, о которой гудел весь город. О демонах и яшуто, о том, что будет с Ив Рикаром и как вообще дальше жить.
* * *
Суббота началась с приятной новости родственники дяди Холджера отменили визит. Кэсси была невероятно этому рада, хоть и старалась делать грустное лицо перед отчимом, чтобы не расстраивать его.
Погода выдалась тихой по сравнению с предыдущими днями: до этого буйствовал сильный ветер, лил холодный дождь. Потом температура упала, и весь город превратился в сплошной каток. Дороги, дома, ступени, ветви на деревьях и даже трава все покрылось тонким слоем льда. Люди падали, машины скользили по дорогам, на участках, где еще не успели посыпать песком; машины, что стояли на обочинах, напоминали ледяные скульптуры. А вечером в пятницу пошел снег.
Ближе к вечеру все решили провести время за телевизором, где показывали какой-то фильм про сироту, сбежавшего из приюта, в котором над ним издевались.
Кэсси сидела возле мамы, которая ласково поглаживала ее по голове, прижимая к груди. Кэсси ощущала себя в безопасности, окруженная заботой и любовью. В объятиях мамы ей было тепло и комфортно. Дэвид сидел в кресле, подперев рукой щеку; порой Кэсси замечала, как брат долго смотрит в пол, думая о чем-то своем что не рассказывает остальным членам семьи, даже ей.
Дядя Холджер иногда всхрапывал, а на рекламе просыпался и делал вид, что очень увлеченно смотрит фильм. Люстру не включали; и когда кадры сменялись или наступало затемнение, комната погружалась во мрак. Но было так уютно. В одну из рекламных пауз мама сказала, что на следующих выходных купят Кэсси новый пуховик, потому что приедут торговцы с юга Ив Рикара и будут продавать качественные вещи не так дорого. И еще нужно обновить ковер в гостиной. Кэтрин попросила Дэвида, чтобы он задействовал Мику, ведь у него есть машина. С ним будет легче добраться до рынка и вернуться с покупками.
Кэсси при упоминании Мики всегда немного смущалась. Потому что он был первым парнем, подарившим ей цветы. Это было два года назад, «цветами» именовался розовый лютик, который Кэсси до сих пор хранила. Дэвид всегда говорил, что Мика ей не пара, и злился, когда заставал ее за любованием засохшим цветком.
Кэсси не питала к Мике трепетных чувств. Ведь он не тот принц, которого она воображала перед сном. У того принца красивое лицо, горячий, непокорный нрав. А Мика в жизни другой.
В коридоре зазвонил телефон. Его оглушительная мелодия заставляла дрожать посуду в шкафах, а воздух электризоваться.
Все переглянулись и повернулись в сторону шума.
Я возьму трубку.
Кэсси выпрямилась, оторвавшись от мамы. Почему-то ей показалось, что звонит Ванесса (со смешной по мнению многих фамилией) Станишкис ее подруга, с которой у нее были довольно странные отношения: она с ней по большому счету не дружила, но с четвертого класса они учились вместе, дальше Несса последовала за ней в университет и попала в одну группу. Кэсси раньше дружила с двумя другими девочками, которые после школы уехали в Ахано к родственникам. Они поначалу поддерживали связь, созванивались, но это было уже совершенно не то, что раньше. А Несса с давних пор влюблена в Дэвида, вот и бегала за Кэсси, думая, что та сведет их вместе.
Не успела Кэсси подняться, как мама подскочила со словами:
Нет, я сама! Не утруждайся, доченька. И скрылась в коридоре.
Кэсси осталась в легком замешательстве.
Было что-то необъяснимое в поведении матери. Когда раздавался звонок она нервничала, прятала глаза, отделывалась дежурными фразами «ошиблись номером, по работе, родственники».
Кэсси глянула на Дэвида; тот с умиротворенным видом смотрел телевизор. Неровный свет покрывал его светлую кожу темной пыльцой, сильно выделяя скулы и глазные впадины.
Кэсси мечтала заполучить хотя бы толику его равнодушия и спокойствия.
Кэтрин произнесла в трубку: «Дом Валери». Затем воцарилась тишина.
Кэсси перевела взгляд на дядю Холджера: сложив пальцы на выпирающем животе, он тоже смотрел кино.
Возможно, не было ничего феноменального, но Кэсси постоянно толкало любопытство разузнать все детали.
Как думаете, кто звонит? Кэсси подняла брови.
«Какой смысл в мимике, если в комнате ни фига не видно?»
Хрен какой-нибудь, легко ответил Дэвид. Он не сменил позу, и когда говорил, его рука, подпирающая щеку, дергалась. Как и обычно.
«Странно, что дядя Холджер еще не заревновал маму. Ведь она там с кем-то шепчется. Может, действительно, по работе?»
А ты, дядь, как считаешь?
Холджер прочистил горло и протер лицо ладонью, глубоко зевая. Потом ответил:
Если было бы что-то серьезное, Кэти уже предупредила бы меня. И вас конечно.
Кэсси перевела взгляд на улицу и сквозь окно за тонким тюлем увидела темную ночь и бледный свет фонаря.
Ну, я так и сказал: хрен какой-нибудь, дополнил Дэвид. Как и обычно.
Нет ничего тайного. От нее ничего не скрывают. Это только ее наваждение.
«Правда?»
Глава четвертая
Брай, не волнуйся, все пройдет гладко. У меня все схвачено! Сэм нажал на педаль тормоза, перешел на нейтралку, бросил короткий взгляд на телефон, что лежал у рычага передач. Его ярко-синий спортивный кроссовер «Мондсо́нэ»21 остановился у перекрестка, пропуская машины на перпендикулярной дороге. Я быстро вернусь.
Ага. Опять у него схвачено все. У меня нет к тебе доверия, Сэм! Ты слишком часто его подрывал. Голос Брайана хрипел в динамике. Связь тут была отвратительная. Иногда она и вовсе пропадала, оставляя на фоне негромко играющую музыку. Сэм понимал, что на самом деле друг беспокоится за него, проявляет внимание. И вообще, где ты уже?
Сэм поднял глаза и огляделся. Его окружали полуразрушенные пятиэтажки, дома с пустыми глазницами и прохожие, на лицах которых было сплошь равнодушие. Люди бесстрашно переходили улицы светофоров на весь город было с десяток от силы, лавируя между машин: побитых, неухоженных, ржавых и грязных. Весь город был таким.
Сэм перестал улыбаться и облизал губы.
Я бы сказал он потер висок пальцем, подбирая слово. Я бы сказал, что это место напоминает мусорное ведро, но навигатор говорит, что это улица Золотого карпа. Похоже, карп уже с душком! Пропустив два медленных автобуса и дюжину машин, плетущуюся за ними, Сэм наконец двинулся вперед. Как бы я на месте, но у меня другой план.
Припаркуйся где-нибудь неподалеку, посоветовал Брайан. Его голос искажал динамик телефона. Колеса запрыгали по ухабам, машина задрожала. И не слишком далеко, как ты любишь. А то пока дойдешь обратно вспотеешь.
Сэм громко рассмеялся, аккуратно объезжая самые глубокие ямы.
Нет, я серьезно, сказал он, рассматривая дома и дырявые крыши. Ужасное местечко.
А ты знал, что Уилл специально не стал просить помощи? Он назвал тебя сукой выделистой Сэм снова громко рассмеялся, запрокидывая голову, но Брайан закончил, слегка повысив голос: И сказал, что легче с пьяным договориться, чем с тобой. Видишь, и Уилл тебе не доверяет.
Когда Сэм успокоился и вытер слезы, он ощутил внутреннюю разрядку.
Машины вокруг ехали ужасно медленно. Сэм чувствовал, как ноги сами тянутся нажать на педаль, как пальцы сами сжимаются на рычаге передач.
Но нужно ждать.
«Он и сейчас на месте. Этот мафиозный тип никуда не умотал. Екатерина проверила».
Бросив взгляд на часы на панели, Сэм поджал губы.
Он успевает.
Пусть теперь свои яйца бережет.
Пауза между его ответом и словами Брайана получилась совсем небольшая, но Сэму казалось время тянется непозволительно медленно.
Брайан коротко хохотнул.
Передам, не волнуйся.
Ладно, до связи, Брай. Удачи в поиске этого мудилы!
Спасибо! Свет и холод22, Сэм. На этот раз голос Брайана звучал очень серьезно. И Сэм перестал улыбаться, крепко вжав пальцы в руль. Свет и холод: помни.
Да. Его взгляд зацепился за надпись на окне пустующего здания «ЗАВТРА НЕ БУДЕТ».
«Весело тут у них».
В салоне машины стало невообразимо тихо. Сэм прибавил громкость, и музыка заиграла, уводя его мысли от переживаний.
Он припарковал машину в переулке, спрятав от чужих глаз. Заглушил двигатель, тяжело выдохнул и прижал затылок к подголовнику, закрыв глаза. Пальцы на руле разжались, и руки упали на колени. В полной тишине он вдруг понял, что снова стоит на перепутье: между здравомыслием и безысходностью. И второе кричало в нем куда сильней и тянуло на себя. Здравомыслие для Сэма уже давно утратило прямое значение и стало просто словом. И он этим не гордился.
Сэм выключил мини-станцию, чтобы она не привлекала других людей. Хитрый и продуманный народ везде имеется, несмотря на все запреты. Станция лежала на пассажирском сиденье. Сэм накрал ее автомобильным журналом, который забыл Брайан после посещения выставки новых моделей. Сэм знал, что на те машины у него не хватит денег, но Брайан оптимистично смотрел в будущее. Мини-станция была похожа на старый магнитофон, была увесистой и неудобной.
Достав из бардачка пистолет Супо́ра23 и дополнительные обоймы, Сэм запрятал его за пояс, обоймы распределил по карманам. Убрал боевые ножи в ножны, прицепленные на щиколотке. Положил фонарик в карман толстовки на всякий случай. Обернувшись, он посмотрел на лук, лежащий на сиденье. В этот раз его не получится взять с собой, хотя очень хотелось. Сэм скользнул взглядом по туго натянутой тетиве и ножа порой не надо, она запросто разрезала демонов на части. Сев прямо, Сэм глубоко вздохнул.
Он волновался. Сейчас он был один, без друга: Брайан занят очередным поиском отчима по притонам. Отчим был ужасным человеком, а мать Брайана его сильно любила: родила ему двоих детей и разорвала все контакты, которые выстроил ныне покойный отец Брайана. Он работал в Кленовом Доме на должности слушателя народа и являлся другом отца Сэма. Его убили, и жизнь Брайана изменилась. Он перестал быть любимым и желанным сыном в этом доме. И дом для Брайана перестал быть любимым и желанным. Изредка он навещал близнецов и маму. С отчимом отношения так и не сложились, а когда Брайан попытался урезонить его, мать устроила дикую истерику. При этом каждый раз, когда отчим пропадал на неделю, а то и больше, она звонила Брайану и грозилась, что покончит с собой, если он не поможет его найти и раздать долги за алкоголь, наркотики и карточные игры. Друзья всегда помогали Брайану в поисках и деньгами. Но Брайан чувствовал он на грани.
Солнечный свет блеснул на подвеске, что свисала с зеркала заднего вида. Стеклянный крест, заполненный святой водой. Екатерина утверждала, что он поможет лучше контролировать себя. Сэм пока в этом не убедился.
Он выбрался из машины.
Солнце. Сегодня его было слишком много, настолько много, что сам воздух, морозный и чистый, был пропитан его лучами. Они не грели, а только болезненно резали глаза, отражаясь от любых поверхностей.
Сэм сделал вдох всей грудью и с восторгом ощутил морозную свежесть этого ледяного дня. Кожу тут же покрыли крупные мурашки. Он выдохнул; полупрозрачное облачко у лица быстро растворилось. Захлопнув дверь машины, Сэм поежился от холода и настороженно огляделся.
Он втиснул машину между мусорными контейнерами и деревянными пустыми ящиками.
Накинув капюшон черного худи, Сэм вышел на улицу, по которой туда-сюда сновали люди. С совершенно равнодушным выражением лица: никто не улыбался, никто не злился, не возражал и даже яркий солнечный день не смог нарисовать ни на одном из этих лиц хотя бы полуулыбку.
Сэм сунул руки в глубокие карманы, поежился от холода. Если верить градуснику, приклеенному пожелтевшим скотчем к одной из витрин, температура воздуха была минус шесть.
Ступая белыми летними кроссовками по промерзшей земле, Сэм буквально ощущал ступнями стылую землю через тонкую подошву. Спустя пару минут ноги окончательно замерзли, уши и нос покраснели.
Он лазал по притонам теплого Шадера, помогая Брайану искать отчима, когда позвонила Екатерина: в одном городе зафиксировали активность, она прислала координаты. Брайан остался, а Сэм поехал на вызов.
Сэм уже десять раз пожалел о том, что не заскочил домой сменить одежду. Настолько сильно, что позабыл о предстоящей встрече.
Раздался собачий лай. Впереди, возле пустых коробок, прямо под ярким солнцем, устроились три собаки: рыжая и две пестрые.
Сэм остановился, когда услышал сигнал, доносящийся из кармана. Вытащил телефон негнущимися от холода пальцами. На экране высветилась карта и красная мигающая точка с надписью: «Вы на месте».
Сэм осмотрел нужное здание из черного кирпича. Шестиэтажное, похожее на цилиндр, оно выглядело куда хуже, чем себе представлял Сэм, но намного лучше, чем окружающие постройки. Темные окна закрывала мутная пленка. Она хлопала даже при минимальном дуновении ветра.
И сейчас она хлопала. А ветра не было.
Мурашки пробежались по спине.
Нужен черный ход. Екатерина велела заходить через него.
Сэм свернул в переулок, обойдя наваленные полусгнившие доски и деревянные конструкции, осторожно пошел к серой железной двери. Звуки с улицы доносились, но разбавлялись и терялись в обилии предметов, назначение которых он не мог угадать: они просто стояли здесь, захламляя проход. В глаза бросался черный потертый мультивен. И все бы ничего: обычный мультивен, такой же побитый и неухоженный, как все местные машины, но! Сэм оторопел, когда увидел, нифлемские номера.
Это либо хорошо, протянул Сэм, рассматривая машину, либо очень плохо.
Тот тип, Грин Лоутер, мог заручиться поддержкой нифлемской мафии. Скорее всего, он наладил связь с кланом «Республика диких пионов», а машину они «разукрасили» для отвода внимания. Сэм прикоснулся кончиками пальцев к капоту и растер грязь между подушечками пальцев. От прочного металла исходило тепло. Машина появилась здесь не так давно.
Легко поднявшись по железным ступеням, Сэм дернул ручку, и дверь отворилась. Он без раздумий вошел в здание и закрыл за собой дверь.
Назад пути не было.
Внутри было темно и сыро. Глаза, привыкшие к яркому свету, не сразу заметили лампы, свисающие с темного потолка.
Сэм включил фонарик, сжавшись от громкого щелчка кнопки, затем принялся водить ровным лучом холодного света по стенам и полу. Идти вперед совершенно не хотелось. Нутром он чуял, что впереди однозначно подстерегает какое-то противное обстоятельство, которое впоследствии здорово ему помешает.