Меня так и подмывало спросить, как именно старый князь то ли прогнал, то ли вообще убил огромную хищную тварь, которой были нипочем пули из нагана. Но, разумеется, я промолчал: особые способности Владеющего рода Юсуповых к делу определенно не относились.
А к утру их сиятельства пережили целое нашествие упырей. Сразу четыре Прорыва неподалеку, продолжил Дельвиг. И виной всему тому, как ты догадываешься
Нитсшест, который вы нашли в саду, закончил я. И который явно попал туда не сам по себе. Кто-то из прислуги, может, посыльные. Или даже родственники. Или
Или кто угодно из примерно двух сотен гостей бала, который как раз случился у Юсуповых вечером перед В общем, ты понимаешь. Дельвиг поморщился, будто ему на язык вдруг попало что-то кислое. Ситуация, мягко говоря, непростая.
Титулованная знать, кивнул я. Высший свет столичного общества. И если кто-то из них и правда замешан, значит
Именно так, гимназист. Дельвиг строго сдвинул брови. И поэтому я настоятельно прошу тебя держать язык за зубами. А это значит никому. Ни друзьям, ни Геловани с Вольским, ни даже самому государю императору.
Так точно никому. Я шутливо изобразил воинское приветствие, приложив кончики пальцев к виску. Так, значит, мы сейчас к Юсуповым?
Нет. Не к Юсуповым. Дельвиг улыбнулся одними уголками рта. Но там тоже пригодятся твои особые таланты.
Еще один нитсшест, третий? Я на мгновение задумался. Или?..
Можешь не гадать, гимназист. Мы уже приехали.
Последнее, что я успел заметить, как мы махнули через два моста, в одно мгновение пролетев Каменный остров. Дельвиг, как и всегда, гнал во весь опор, но теперь замедлил ход, свернул с проспекта направо и уже без спешки покатился по аллее сквозь небольшой сквер прямо к двухэтажному белому особняку.
Где нас уже, похоже, ждали: не успел я выбраться из машины, как невысокая темноволосая девушка сама поспешила нам навстречу.
Доброго дня! Дельвиг захлопнул дверцу и поклонился. Позвольте представить мой товарищ и протеже Владимир Волков. А это
Ее сиятельство княжна Екатерина Петровна Вяземская, улыбнулся я. Нам уже приходилось встречаться и в последнее время на удивление часто.
Глава 10
Вот как? Дельвиг посмотрел на меня поверх очков. Что ж, в таком случае, не будем тратить времени на лишние разговоры. Мы с Владимиром полностью к вашим услугам, Катерина Петровна.
Его преподобие явно удивился, что мы с Вяземской уже встречались, но расспрашивать, понятное дело, не стал. А уж самой ей, похоже, и вовсе не было до меня особого дела: за белоснежными стенами особняка на Каменноостровском определенно скрывалось что-то поважнее странного гимназиста, который водил знакомство с георгиевским капелланом.
Я с самого утра вас жду, Антон Сергеевич. Папенька совсем плох стал мы уже не знаем, что делать На вас одна надежда!
Вяземская схватила Дельвига под руку и как будто даже прибавила шагу, утаскивая его преподобие сначала к двери, а потом дальше, вверх по лестнице. Мне оставалось только идти следом, оглядываясь по сторонам.
Впрочем, на полноценное изучение интерьеров особняка времени оказалось маловато. Хотя и нескольких мгновений пути до второго этажа хватило понять, что мы приехали в гости к наследнице княжеской фамилии: мрамора и позолоты было не столько, чтобы внутреннее убранство дома скатывалось в безвкусицу и избыточный столичный лоск, но все же достаточно Не для родового гнезда, конечно же. Наверняка у Вяземских имелась полноценная загородная усадьба, а то и еще пара-тройка резиденций прямо в Петербурге побольше и побогаче.
Но этот особняк, похоже, принадлежал лично ее сиятельству княжне.
Сегодня почти не спал и я тоже, продолжала вполголоса рассказывать Вяземская, шагая по коридору. Талант исцеления у нас в крови, но с таким не справился ни сам отец, ни Дмитрий Петрович, ни
Ваш брат? уточнил Дельвиг. Старший из троих?
Да! Вяземская тихонько шмыгнула носом. Отец и сам еще в силе был а сейчас уже и не говорит почти. Я одна с ним сижу, а другие и не верят, что встанет. Надежда Петровна говорит время ему пришло.
Не имею ни малейшего намерения огорчить ваше сиятельство, Дельвиг чуть замедлил шаг, но родовой Талант обычно сильнее всего развит у старшего сына. И если уж сам Дмитрий Петрович
Но вы же обещали помочь! Вяземская едва не сорвалась на крик. Сказали, что уже видели подобное и знаете, как с этим справиться!
Увы, этого порой недостаточно. И все же я то есть мы, Дельвиг вывернул шею и взглянул на меня, сделаем все, что в наших силах.
Да, конечно же простите, Антон Сергеевич. Вяземская подобралась и продолжила уже тише: Прошу вас, судари, проходите. Только постарайтесь не шуметь, у отца безумно болит голова.
Дверь справа приоткрылась, мы прошли в комнату и будто попали в чулан. После коридора темнота показалась почти осязаемой. Черной и такой густой, что я едва заметил щель между штор единственный источник, который давал хоть какие-то крохи света. Впрочем, в отличие от остальных, мне хватало и его, и когда глаза привыкли и «перекинулись» в звериные, я разглядел сначала потолок со стенами, а потом и контуры мебели пару стульев, круглый столик, здоровенный шкаф слева от окна, тумбочку
И кровать широкую, явно рассчитанную на двоих. Впрочем, наверняка других в особняке Вяземской не было и вовсе разве что для прислуги. А отец, похоже, занял одну из гостевых комнат. Просторную, но без особого убранства. В самый раз для тех, кто по каким-то причинам останавливается у княжны на несколько дней и, конечно же, волен пользоваться всеми благами особняка и распоряжаться местными горничными, лакеями
Но больному князю уж точно было не до этого. Конечно, за ним исправно ухаживали скорее всего, сама дочь, лично, и в комнате вовремя убирались и проветривали. Обычный человек вряд ли смог бы почуять хоть что-то, но от моего обоняния остатки запахов все-таки не скрылись.
Его сиятельство сам уже не мог дойти до уборной и, похоже, не первый день пользовался ночной вазой.
Папенька Петр Андреевич! негромко позвала Вяземская. К вам пришли. Надо зажечь свет.
Зажигай, Катюша, зажигай. Доброго дня судари. Извините, что не могу приветствовать вас, как подобает.
Неудивительно. Даже слова давались князю не без труда, а уж подняться наверняка и вовсе было куда выше его сил. Я пока еще не разглядел черты лица, но голос определенно принадлежал человеку немолодому и вдобавок измученному болезнью.
Вяземская зажгла ночник и сразу отодвинула его подальше от кровати. Не помогло старый князь все равно застонал и прикрыл глаза рукой.
Но я все-таки успел увидеть лицо вытянутое, тяжелое, будто слегка обвисшее от возраста, с полными губами, широким мясистым носом и крупными мочками ушей. Наверняка его сиятельство и в молодости не слыл красавцем, а к своим шестидесяти-семидесяти годам сохранил разве что породу, так что эффектной внешностью Вяземская явно была обязана матери. Над закрывавшей глаза ладонью возвышался огромный лоб с залысинами, но на макушке и по бокам волосы еще остались и даже не все успели поседеть.
Когда-то князь был весьма рослым и крупным мужчиной, и с годами не утратил стати. Болезнь еще не иссушила его окончательно: видимо, Талант целителя и забота дочери справлялись не так уж плохо. Отчаянно сражались, тратя целую прорву сил, и сохраняли жизнь, даже когда простой смертный наверняка уже отправился бы к праотцам.
Захар сгорел за какие-то несколько часов и погиб бы, не явись я вовремя. А здесь, похоже, прошла чуть ли не неделя.
Видишь? Прямо как в тот раз. Дельвиг осторожно взял полумертвую руку за запястье и положил чуть выше на одеяло. Сможешь справиться?
Действительно, то же самое почти. Колдовство нитсшеста заставляло беднягу-денщика буквально гнить заживо, но здесь с ним в схватку вступил родовой Талант. Я мог только догадываться, сколько чудодейственной энергии потратила Вяземская, чтобы дать мышцам и коже сил для регенерации. Она даже смогла остановить черноту чуть ниже локтя и сохранить ногти на руке да и в целом старый князь выглядел куда лучше Захара, хоть и страдал уже не первый день.
Однако родовая сила Владеющих лишь отсрочила неизбежное: Вяземская отчаянно латала пробоины, связывала надломленный остов воедино, не давая развалиться на части, но вода уже заполнила трюм и готовилась вот-вот хлынуть на нижние палубы, снося переборки.
Старый корабль умирал и дело было не только в недостатке сил или повреждениях тела. Если запущенное проклятие уже добралось до энергетических центров того, что обычно называют душой, обратно их уже не восстановить. Такое не лечится, и, даже убрав чужое колдовство полностью, Вяземского я не спасу. Конечно, родовой Талант продержится еще сколько-то. Месяц, два, три полгода при регулярной и обильной подпитке извне. Но потом старик все равно умрет.