Я тебя предупреждал?! Предупреждал Извини
И со всего маху двинул Загу в челюсть.
Заг от неожиданности потерял равновесие и вместе со стулом упал назад, создавая страшный грохот и переполох. На звук прибежали работники заведения, подняли отмахивающегося и отплевывающего кровь Зага. Марк и Барт все так же сидели и невозмутимо пили пиво, словно были ни при чем. Заг выругался неприлично и вышел, забыв даже оплатить свое пиво. Оставшиеся выпили по целому кубку в полной тишине.
Жаль, что так получилось, извиняясь, сказал Барт.
Сам виноват, спокойно ответил Марк. Он давно напрашивался. Слишком много и не по делу рассуждает.
Ну, так я, получается, орудие справедливого возмездия? улыбнулся Барт.
Что вы такое несете сегодня? Кронс включил обратную матрицу, что ли? пошутил Марк.
Ты о чем это? не понял Барт.
А, нет, все нормально, не бери в голову, успокоил Марк товарища и улыбнулся девушке приятной наружности, подошедшей забрать пустые кубки.
Будете еще пиво? спросила она негромко.
Барт уставился на нее слегка повеселевшим взглядом, оценивающе рассматривая с головы до ног.
Будем, ответил Марк. Принесите нам, пожалуйста, такое же.
Да, конечно, улыбнулась девушка и поспешно отошла от их столика.
Как ты думаешь, сколько ей лет? спросил Барт.
Не знаю, лет двадцать, может быть, предположил Марк.
А вот и нет! обрадовался Барт возможности выглядеть осведомленным. Ей лет тридцать.
Да брось, совсем еще юная девушка, засомневался Марк. Смотри, какая тоненькая, как стебелек.
Ну и что, фигура не главное, уверенно возразил Барт.
А что тогда?
Возраст женщины определяется по глазам. У нее глаза взрослые.
Морщинки?
Нет, глаза. По ним видно.
Уставшие?
Подзатрахавшиеся, со знанием дела подытожил Барт.
Марк усмехнулся и ничего не ответил.
Вот почему ты всегда такой?! набирал обороты захмелевший Барт.
Какой?
Будто самый умный. И даже молчишь так, что я себя каким-то тупым чувствую.
Марк не сразу нашелся, что ответить.
Думаю, дело не во мне, безжалостно произнес он наконец. Особенно, если я молчу. Ты сам все чувствуешь и без меня.
Марк увернулся от летящего в его сторону кулака, но девушка в этот момент уже ставила на стол кубки, полные пенящегося пива
Тебя в изолятор, что ли, сдать? шутил Марк, отчищая свою и Барта одежду от пива, сидя на лавочке рядом с кафе, из которого их вывели. Страшно рядом с тобой оставаться в Строгий период, когда ты и в нестрогий такое творишь!
Я не знаю, что на меня сегодня нашло, прости, друг, виновато проговорил Барт. Это все она, Мэри, жена моя С утра меня вывела, а я, когда на нервах да на пиве, слетаю с катушек. Прости.
Ничего, проехали, тихо ответил Марк и вдруг толкнул приятеля так сильно, что тот слетел со скамейки и ткнулся лицом в снег.
Марк рассмеялся, вскочил и побежал, не дожидаясь, пока Барт догонит его.
Марк, засранец, остановись! кричал ему вдогонку Барт, плохо справлявшийся с мешавшими быстро бежать ногами. Я тебя все равно догоню и урою!
Марк бежал очень быстро и смеялся очень громко. В какой-то момент Барт потерял его из вида. Он остановился, не понимая, куда мог деться приятель, только что бежавший метрах в двадцати от него. Марка нигде не было. Словно сквозь землю провалился. Барт стоял посреди площади, не соображая, что произошло. И тут его увидела Мэри и прямиком направилась к нему
Чем от тебя так несет? сморщив нос, спросил сенатор Мэнси, столкнувшись с сыном в лифтовой комнате.
Сенатор собирался спуститься в город в то время, как его старший сын Марк оттуда вернулся.
Пивом, улыбаясь, ответил Марк.
Ты снова за свое? Не понимаю, что за удовольствие для тебя общаться с этими оборванцами? В голосе сенатора звучали сердитые нотки.
Не называй их так, отец, они вполне интересные личности.
Личности задумчиво повторил Мэнси-старший. Какие личности? Где ты видел на дне личности?
Всюду, отец, оскорбился Марк. Они тоже личности Правда, немного другие.
Немного все так же монотонно повторил отец.
К тому же будущему сенатору, которым я собираюсь стать, полезно знать жизнь народа изнутри, из первых глаз, так сказать.
Когда-нибудь все это плохо кончится, настороженно произнес старший Мэнси. Каждый раз, когда ты туда отправляешься, я не знаю, чего ожидать.
Не преувеличивай, отец. Ты же знаешь, что я очень осторожен и умен, шутливо ответил Марк.
Да уж, умен, саркастично заметил Мэнси. Одежду оставь в утилизацию, пока этот мерзкий запах не отравил весь дом.
Слушаюсь, сенатор, игриво ответил Марк и обнял отца.
Вижу, что пиво пропитало тебя насквозь, брезгливо отстранил Мэнси сына, от которого пахло слабым пивным перегаром.
Вот так всегда, никакой ласки, притворяясь обиженным, проговорил Марк и поспешил уйти, чтобы вымыться и переодеться.
Мэнси проводил его отеческим снисходительным взглядом и вошел в лифт.
Маркуша, где ты пропадаешь все утро? раздался голос мадам Мэнси, когда Марк неосторожно громко хлопнул дверью своей комнаты. Тебя ждет у себя господин Вэл. Нехорошо заставлять ждать такого человека. Да, где же ты? нетерпеливо переспросила она, не услышав ответа от сына.
Я в душ, маман, я быстро, выкрикнул Марк, скрываясь за дверью ванной комнаты.
Через двадцать минут он зашел к матери, благоухая тонким парфюмом, в белой сорочке и серо-голубом твидовом костюме, очень шедшем к его голубым глазам.
Что хотел господин Вэл? спросил он, целуя матери руку.
Я не знаю, мой дорогой, немного кокетничая, проговорила мадам Мэнси.
Маман, вы сегодня выглядите потрясающе! улыбнулся Марк, желая расположить к себе мать.
Спасибо, льстец, улыбнулась она, предчувствуя подвох в словах сына. Тебе что-то нужно от меня, не так ли?
Марк скривил губы, изображая, что обижен.
Почему сразу что-то нужно? Разве я не могу просто сказать обворожительной даме, что она обворожительна? Я же не слепой!
Ну все, все, махнула она тонкими пальчиками, унизанными красивыми кольцами, показывая тем самым, что сдается. Ты меня подкупаешь своими комплиментами, Марк, а я, ты же знаешь, ни в чем не могу тебе отказать. Что на этот раз?
Ничего, маман, честное слово, ничего, спокойно ответил Марк. Вот только, если Он оборвал фразу в задумчивости, которая так нравилась в нем его матери.
Договаривай, Маркуша, вкрадчивым голосом проговорила мадам Мэнси. Если что?..
Да нет, право, пустое, все еще не решаясь продолжить, отговаривался Марк.
Ну, мой мальчик, ты же знаешь, как я не люблю этой недосказанности! возмутилась она, теряя терпение.