Полиция Ника не может утаить грусть в голосе.
Она звенит, как натянутые струны на скрипке. Неминуемо.
У вас был печальный опыт? Стефано пытается заглянуть ей в лицо, но Ника опускает голову еще ниже. Вы так произнесли это слово.
Поверьте, если я начну рассказывать все, что произошло в моей жизни, одного дня будет мало.
Разве мы кудато спешим?
Вопрос мужчины тонет в водовороте ощущений. Яркооранжевые языки пламени играют друг с другом в камине, и тепло касается озябших рук, вечно холодных в любую погоду. Едва уловимый запах поленьев, под пальцами гладкие подлокотники кресла. На коленях привычная тяжесть родного фотоаппарата. Если думать о настоящем, прошлое не настигнет врасплох.
Ника, расскажите о себе. Когда вы начали фотографировать?
Она осмеливается посмотреть на Стефано. Его сосредоточенный взгляд внушает доверие, что он и правда хочет слышать.
Мне было восемнадцать. До этого возраста я не знала, чем хочу заниматься в жизни. Плыла по течению, как брошенная бутылка, и ждала, когда однажды меня прибьет к берегу.
И что же вас подтолкнуло?
О, Ника гладит черную поверхность камеры, это был удар в спину.
В смысле?
Погибла моя подруга.
За окном идет дождь ее фраза звучит именно так. Сухо. Без эмоций. Очередной неопровержимый факт.
Сожалею.
Стефано осторожно пытается прикоснуться к руке Ники, но она прижимает ее к груди, и он стискивает пальцами воздух.
Незачем. Ника заполняет неуклюжую паузу. Я долго мирилась со своей совестью, потому что был шанс предотвратить ее гибель. Но я не смогла. Она умерла, и прошлое не изменить. Поэтому я стала фотографировать. Хотела научиться замораживать время: счастливые моменты, красивые закаты, живых людей И у меня получилось. Она робко улыбается. Даже сейчас на пленке навсегда застыл тот момент, когда вы спали возле камина. Никто не умеет останавливать время, а я могу, с тихой гордостью произносит Ника.
Стефано молчит, и треск поленьев заполняет комнату.
* * *
Ника смотрит на руку, к которой прикасался Стефано. Проводит пальцами. Место прикосновения до сих пор горит. Хотя она давно вернулась в спальню и больше не видела графа, ей до сих пор кажется, что он гдето рядом и наблюдает за ней. Она прижимается спиной к двери и закрывает глаза.
Стефано даже не подозревает, сколько усилий Нике потребовалось, чтобы не сбежать. Странно, что он на нее так влияет. Анджело не вызывал подобных эмоций. А ее школьный друг и вовсе ночевал с ней в одном номере, когда они ездили на выставку фотографий в Питере. И это было год назад. Правда, он больше напоминает ребенка, чем парня. И все же она считала, что поборола свой страх. Видимо, не до конца.
Стефано слишком похож на него. На Габриэля. Тот же волевой подбородок, напряженный взгляд, мягкие руки. Только улыбка другая. Когда Стефано улыбается, Ника отчетливо замечает разницу.
Она смотрит на пустой графин и вздыхает. Часы показывают девять, поэтому лучше сходить за водой сейчас, пока Люса еще не спит.
Так как Паола не вернулась с работы, то Ника ужинала с Люсой и Мими, и женщина была сама не своя. В основном молчала и только изредка поглядывала на включенный телевизор, похожий на черную коробку, где передавали новости об убийстве. А Мими наслаждалась реакцией бабушки, судя по ее самодовольной улыбке. И Ника окончательно запуталась в отношении этих двоих.
Она подхватывает графин и скользит взглядом по фотоаппарату.
Не раздумывая, накидывает его на шею и выходит из спальни. Коридоры освещены встраиваемыми в потолок светильниками, напоминающими круглые желтые глаза. И куда бы она ни сворачивала, они неотступно следили за ней.
Ника быстро спускается и с легкостью находит нижнюю залу. Но тихие, яростные голоса заставляют убавить шаг, и она неохотно замирает в соседней комнате, где днем с упоением разглядывала на стенах изображения снежных гор. Сейчас их освещают лишь уличные фонари, чей свет нагло бьет в окна.
Ты с ума сошел! Я ни за что не стану с ней разговаривать!
Она узнает грудной голос Паолы.
Подслушивать нехорошо, но Ника не может уйти обратно. Природное любопытство толкает ее ближе к двери, и она прислушивается, затаив дыхание.
Паола, любовь моя, она страдает так же, как и ты. Вы не виделись столько лет. Дай ей шанс.
О, не ври мне, Анджело. Только не мне! Ты так говоришь, потому что не можешь устоять перед ней. Я права? Боже, как я была глупа!
Чушь!
Анджело повышает голос, но тут же испуганно говорит тише.
Ника не представляла, что в тихом водителе горят столь сильные чувства.
После всего, что было, ты обвиняешь меня в измене? Я душу продал ради тебя
Повисает молчание.
Прости. Ника слышит шаги. Я не могу поверить, что она вновь объявилась, поэтому наговорила глупостей. Не проси меня с ней встретиться. Только не сейчас.
Раздается тяжелый вздох.
Как скажешь, любимая. Я приду к тебе позже?
Нет. Не сегодня.
Ты заставляешь меня днем молчать о своих чувствах, а ночью прогоняешь. Я так не могу
Тссс, потерпи, Анджело, потерпи. Осталось совсем немного, и мы будем вместе. Обещаю.
И снова молчание.
Лицо горит, как ошпаренное, но Ника будто прирастает к месту.
Разговор оказался слишком личным, сокровенным. Его никто не должен был слышать. Тем более Ника. Гнетущая тишина сменяется поспешными шагами, и Ника с ужасом отпрыгивает от двери. Идут прямо к ней. Без мыслей она бросается к тяжелым шторам и ныряет за них. Прислоняется к углу комнаты. Ладонью зажимает рот, чтобы заглушить сбивчивое дыхание.
Господи, только бы не заметили!
Ника сама не понимает, чего боится. Но явно не того, что ее упрекнут в подслушивании. Она видит сквозь плотную ткань, как две фигуры молча проходят через комнату. Вскоре за ними закрывается дверь, и Ника с облегчением выдыхает.
Больше никогда не буду подслушивать, шепчет она и выбирается из укрытия.
Сердце все никак не уймется. Ника прижимает к груди ладонь и считает удары. Еще раз шумно выдыхает. Опасливо оглядывается на дверь, через которую ушли Анджело и Паола, но шаги уже почти затихли. Лишь далекие отголоски доносятся до нее.
Ника понятия не имеет, о чем они говорили. Но точно не о работе. Она качает головой и проходит в зал, который освещается бледнолимонным светом торшеров. Между лопаток пробегает противный холод. Из груди вырывается хрип. Ника смотрит в середину комнаты, и ей кажется, что там сгущается туман. Мерзкий, склизкий, сырой. Больше она ничего не видит. Но чувствует, как вибрация прокатывается по телу, а сердце пропускает удары, бьется не в ритм дыханию. Оно облачком пара зависает в воздухе.
Графин выскальзывает из рук и со звоном разбивается о каменный пол.
Глава 5. Невидимый мир
Люса высыпает осколки графина в мусорное ведро. Они бьются друг о друга и обиженно звенят. Женщина отряхивает полные ладони и смотрит на Нику угрюмым взглядом. Таким обычно смотрят начальники на подчиненных.
Ника опускает голову. Кружка обжигает пальцы, от ложки кругами расходится чай, а воздух на кухне смешивается с запахом мелиссы и мяты.
Простите за графин. Я не хотела.
Забудь. Мими садится рядом с Никой.
Ее глаза возбужденно горят, черные волосы заплетены в две неряшливые косы. Белая ночная рубашка подчеркивает бледную кожу девочки. Слишком бледную для итальянки.
Ты правда видела привидение? Мими преображается. Она больше не глядит на Нику свысока. Ее лицо оживает, брови изгибаются в причудливой дуге. Розовые губы приоткрыты. Девочка сама напоминает призрака. Ну, скажи, скажи! Бабушка не верит, ну и пусть. А я верю! Всегда верила! И синьор Росси тоже, хоть и отрицает.
Стефано?
Ника оборачивается и смотрит на Люсу, которая сидит возле окна, нахохлившись, как огромный воробей.
Верю, не верю, бурчит та, какая разница. Если духи существуют, их лучше не тревожить. Особенно в Кастелло ди Карлини.
Бабушка, никто их не тревожит. Они первые начали, возмущается Мими и надувает губы.
Ника вспоминает, что девочка еще совсем ребенок, который сейчас смотрит на нее как на Святой грааль.
Кто сеет ветер, пожнет бурю 5, только отвечает Люса и плотнее укутывается в шерстяную пепельную шаль.
Не ты ли все время рассказывала о семейном проклятье?!
Мими сердито упирает руки в бока. Стул под ней качается от нервного подергивания ногой.
Я уважаю память наших предков, но это не значит, что я верю во весь этот бред. И мне не нравится, что ты упорно доказываешь обратное. Я уже жалею, что однажды решила рассказать тебе сказку о Маддалене. Ты помешалась.
Кто такая Маддалена? Ника жадно впитывает каждое слово Люсы, не упуская самое важное «проклятье».
Мими хмыкает и наклоняется к ней:
Потом расскажу. Лучше ответь, ты видела?
Нет, Ника качает головой и слышит, с каким облегчением вздыхает Люса, но он видел. Она кивает на фотоаппарат.
Мими недоуменно смотрит на камеру. На фарфоровых щеках выступает нежный румянец.
Что?
Я не вижу духов, но чувствую их, поясняет Ника. И сегодня я ощутила, что в холле ктото есть. Этот некто стоял посреди комнаты. Стоило протянуть руку, и я дотронулась бы до него, таким реальным он казался. Поэтому я не теряла времени и сфотографировала. Чтобы потом увидеть на снимке.
Покажешь, покажешь, покажешь?
Мими подпрыгивает на стуле, но Люса тут же осаживает взбудораженную внучку:
Хватит. Марш спать. Половина одиннадцатого, а тебе завтра в школу.
Нет. Мы пойдем с Никой смотреть фотографии!
Никаких фотографий, Мими. Мне не нравится, что ты в это впутываешься! Брови Люсы сходятся на переносице, как два черных штриха. Она подходит ближе и хватает внучку за тонкую кисть. Я потеряла сына, тебя я терять не собираюсь.
Ника делает глоток чая, и жидкость огнем прокатывается по горлу. Мама никогда не разговаривала с ней так. Никогда не кричала. Даже когда умер отец и Ника пустилась во все тяжкие, мама не изменяла тихому голосу и мягкой улыбке.
Девочка всхлипывает и остервенело вырывает руку.
Мими, Люса права. Фотографии посмотрим позже. Это ведь пленочная камера, так быстро их не распечатаешь. Сначала надо проявить пленку. Ника ласково улыбается Мими, но она нервно поводит плечами и уходит. За ней громыхает дверь.
Люса садится на опустевший стул и кажется большой, одинокой, как далекая гора на горизонте.
Я сойду с ума от этой девчонки.
В ее возрасте я была такой же.
Ты и сейчас не изменилась, отрезает Люса. Она не смотрит на Нику. Буравит пол, будто он виноват во всем. К чему разговоры о призраках? Мими и так постоянно о них говорит. Вечно читает умные книжки об экзорцизме, духах и потусторонних мирах. Замок для нее это лаборатория. А теперь еще подопытная крыса появилась.
А почему вы так противитесь этому? Я вечно сталкиваюсь с аномальными вещами, и ничего. До сих пор жива.
Жива, но разве счастлива? Люса вскидывает голову и глядит на Нику.
Поверьте, духи здесь точно ни при чем. Ника морщится. Скорее, живые.
Прости. Я сунула нос не в свое дело.
Не переживайте, сама грешу подобным.
Голос Ники ломается, как тонкая веточка. Она всегда старалась говорить непринужденно, и иногда ей казалось, но лишь казалось, что у нее получается. А на деле каждый звук, слетающий с губ, выдавал истинные чувства.
Люса усмехается и накрывает ладонью ледяную руку Ники:
Ты чувствуешь духов, а я вижу раненые сердца. У каждого человека свой дар. Она смотрит на дверь, через которую убежала Мими, и качает головой. Но я не могу найти подход к собственной внучке. Бедной девочке пришлось пережить смерть родителей, и я слабая замена. Мими ищет их в том мире, невидимом для нас, а я хочу, чтобы она отпустила прошлое.
Они давно погибли?
Два года назад. Тогда случилось много плохого. Для всех была черная полоса, не только для нас.
Ктото еще умер?
Каждый вопрос вызывает в Нике бурю протеста. Но она не может не спросить, потому что любая деталь дополнит картину того, что она видела в холле.
Не важно, отмахивается Люса. Уже поздно, деточка. Бери новый графин с водой и больше не гуляй по ночному замку. Иначе будут сниться кошмары.
Ника робко улыбается:
Спасибо за чай. Она встает, но в последний момент замирает. Расскажите мне сказку о Маддалене. Это ведь и есть семейное проклятье?
Люса тут же хмурится:
Эта история как омут. Засасывает любого, кто хоть раз ее услышит. Поэтому не проси меня об этом.
Слова звучат как замогильный шепот, или у Ники разыгрывается воображение. Но даже лицо Люсы бледнеет и превращается в гипсовый слепок. Один из тех, которые Ника видела на стенах замка. Бескровный, безжизненный и обреченный.
* * *
Ника стоит в холле, прислушиваясь к собственному дыханию. Хотя полумрак искажает окна, а тени на стенах оживляют фрески с осадой замка, она ничего не ощущает. Если нечто и было здесь, то вся надежда остается на фотоаппарат, свисающий с плеча.
Ника выходит из зала и бредет по ночному замку. Крепко держит графин, но, когда в глубине поместья раздается глухой крик, вздрагивает и вода выплескивается на грудь. Холодные капли стекают за ворот хлопковой рубашки по горячей коже. Сердце замирает. Ника роется в памяти, отыскивает план здания. Если она не ошибается, в той стороне находится Северная башня. Комната Стефано.
По лестнице сбегает Паола, врубает светильники. Они обнажают потертые кресла возле окон, сетку трещин на потолке.
Ника морщится и прикрывает ладонью глаза.
Ты слышала? Я была в библиотеке
От укладки Паолы остались жалкие воспоминания. Волосы забраны в конский хвост, оголяя высокий лоб и заостряя тонкие черты лица. Глаза покраснели от усталости, а вместо привычной элегантной одежды спортивное платье и кроссовки. Изза ее метаморфозы Ника некоторое время растерянно молчит.
Да. Кажется, кричали там. И она неопределенно машет рукой.
Стефано
Паола срывается и бежит через комнаты к Северной башне, оставляя за собой раскрытые двери, словно беззубые рты.
Ника ставит графин на ближайший столик и спешит за ней. На ходу вытаскивает смартфон и включает фонарик, чтобы не споткнуться. Луч света выхватывает из темноты незнакомые стены, старинную мебель.
Здесь Ника еще не была.
Паола уже на винтовой лестнице, точно такой же, какая ведет к спальне Ники. Учащенное дыхание, гулкий топот разносится по башне.
Стефано!
Ника слышит крик графини и неуверенно поднимается на последнюю ступеньку. Дверь распахнута.
Паола стоит посреди овальной спальни и тяжело дышит, а Стефано подбирает с пола фарфоровые осколки настольной лампы. Горят все люстры. От яркого света слезятся глаза, и Нике тяжело рассмотреть комнату.
Ты кричал? Паола успокоилась, но ее взгляд все так же растерян.
Да, черт возьми. Этот замок сведет меня с ума! Я говорил, что не хочу здесь жить. Говорил! А ты уперлась, как
Стефано замолкает. Рубашка натянута на спине, по широкой ладони стекает струйка бордовой крови.
Мужчина швыряет осколок в стену и встает. Он не видит Нику, и она отступает в глубь лестницы, коря себя за чрезмерное любопытство.
Я разбил лампу. Опять померещилось, бормочет Стефано.
Паола подбегает к нему и нежно обнимает за плечи.
Прости меня, эгоистку. Но мне так страшно, без тебя я не справлюсь.
Женщина вздрагивает и оглядывается на Нику. Туманные глаза проясняются.
Ника, все в порядке. Мы только зря испугались.
Стефано разворачивается и впивается в нее едким взглядом:
Какого черта! Что она здесь делает?
Лицо кривится от злости, искажая красивые черты. Серебристые глаза темнеют, превращаются в холодную сталь. Ярость, необратимая ярость направлена на Нику. Она прижимается к стене, скользит ладонями по шершавым камням. Ступени уходят изпод ног.