Только вчера, приехав в Санкт-Петербург, я узнал от самой Лизаветы, что оно так и не восстановилось после июньских событий.
Слишком высокая цена на мою жизнь Или все-таки нет?
Вернувшись к себе, я попытался уснуть. Но сон не шел. За окном шумел город. Немного лениво, исподволь. Совсем не так, как в будний день шумит Москва. И мне вдруг нестерпимо захотелось стать частью этого города. Раствориться в его толпе, в шуме моторов, в людском гомоне, не смолкающим ни на миг. Я оставил фрамугу открытой, только дернул за шнур, вновь опуская тяжелую портьеру, и отправился в душ. Из огромного зеркала во всю стену на меня смотрел угрюмый, уставший мужик. В русых волосах тут и там мелькала седина, потемневшие от проступающей щетины впалые щеки, под глазами залегли синяки. Губа разбита, и рассечена скула. Но самое главное, рубиновый контур дракона, узор, покрывающий спину, плечи и даже предплечья, с каждым днем становился все бледнее. И я умирал вместе с ним.
Пусто! Как же холодно и пусто!
Струи горячей воды били по коже, разгоняя холод. Просторная ванная комната наполнилась паром, и я больше не видел в зеркале ненавистного отражения. Стало нечем дышать, но я упорно стоял под душем, надеясь, что усталость возьмет верх и я просто рухну на темный мраморный пол, а потом
Знакомая мелодия вывела меня из оцепенения. Я выключил воду, набросил на бедра полотенце и вернулся в комнату. В такую рань мне мог звонить только один человек. Не без труда нашел брошенный среди подушек мобильный, упал спиной на кровать и только после этого ответил, не пытаясь смягчить тон:
Да.
Доброе утро, сын, произнес отец. Я почувствовал в его голосе легкое недовольство, но не позволил себе устыдиться.
К черту! Все к черту!
Здравствуй, пап. Что-то случилось?
Пока нет, Егор. Но непременно случится в ближайшее время.
Я знаю про совет. И про то, что старик Бергер снова требует Петьку.
Он не отступится, Егор. Впереди непростые времена, он хочет вернуть власть своему роду. Настоящую власть и право голоса.
Оно у него и так есть, хмыкнул я.
Уверен? Голос отца звучал серьезно.
За последние месяцы я неплохо узнал Баженовых. Они не способны на хладнокровное убийство.
Егор, тебе тридцать лет! Откуда в моем сыне столько наивности?
Это не наив
Будь осторожен, сын И завтра особенно!
Прежде, чем я успел ответить что-то колкое, он нажал отбой.
Спать расхотелось окончательно.
Она вошла без стука. Просто дверь бесшумно приоткрылась, и Лиза скользнула в комнату, нерешительно замерев у стены. Я машинально попытался прикрыться, но только запутался в одеяле.
Что-то срочное? спросил я нарочито прохладным тоном.
Нет Да То есть
Что ты хотела, Лиза?
Мы можем поговорить? твердо произнесла она и посмотрела мне прямо в глаза.
Прямо сейчас? Проходи, располагайся! ответил я и рывком поднялся.
Она немедленно залилась краской и уставилась на потолок. Честно говоря, я и не помнил, чтобы она так легко смущалась. Зато вспомнил другое Тонкий изгиб поясницы, округлые коленки, капельки пота на обнаженной груди
Она была моей.
Когда-то была.
Ее драконица каким-то образом почувствовала мое настроение и заурчала странно. Не предупреждающе, а наоборот, словно приглашая к полету.
Глупая девочка!
Лиза, словно сама удивляясь своему поступку, нежно коснулась кончиками пальцев моего плеча. А в ответ ничего! Абсолютная пустота
Ни жара, ни огня, ни мурашек.
Болит? спросила Лизавета глухо.
Немного, хмыкнул я. Ноет на погоду.
Врешь, прошептала она мне в губы.
Лиза! Что происходит? я схватил ее за плечи и слегка встряхнул.
Девчонка подняла на меня шальной, немного расфокусированный взгляд, и тогда я понял, что было не так
Лунная Кто-то обхаживал сейчас Лунную. И это явно был не Изумрудный дракон Бергера. Я чувствовал чужое присутствие, где-то совсем рядом и одновременно очень далеко. Абсолютно недосягаемо для простого человека.
Лиза, девочка моя! позвал я.
Она не откликнулась. Мои пальцы зарылись в ее темные распущенные волосы, скользнули на затылок, коснулись серебристого контура Лунной. Я сжал руку на ее шее, и Лиза испуганно распахнула глаза. Драконица деловито засопела, пытаясь вырваться, но тщетно. Я держал крепко, из последних сил укрепляя ментальный щит. Лиза рыдала от боли в моих руках, но все еще была далеко.
И тогда, в душе проклиная себя за это решение, я заорал. Заорал в голос Завыл, надеясь, что меня услышат.
Услышали
Петька и Баженов ворвались в мою спальню почти одновременно и замерли, не понимая, что происходит.
Я и сам не знал. Просто стоял абсолютно голый, на холодном полу, удерживая в удушающем захвате чужую жену.
Первым пришел в себя Бергер. Лиза уже не плакала, только тихо поскуливала, спрятав лицо у меня на груди. Я собрался сдать ее с рук на руки законному супругу, когда мне в челюсть прилетел тяжеленный джеб. Я устало тряхнул головой, пытаясь удержать равновесие. А заодно и щит. В тот же момент Лизавета обмякла в моих руках, теряя сознание. И я почувствовал странную пустоту там, где еще совсем недавно билась Лунная.
Бергер подхватил жену на руки и бережно уложил ее на кровать.
В ход пошла тяжелая артиллерия, проговорил Аркашка, протягивая мне штаны. Так топорно действовать В нашем доме
Отнюдь, перебил я его. Там был кто-то еще. Точно был. И глупышка Лунная им заинтересовалась.
Как ты живешь с этим? спросил Баженов-младший, вглядываясь в темноту за моей спиной.
А я и не живу Так, пытаюсь выжить. Без особого успеха.
Аркашка не ответил. Только легкое касание его Черного говорило о том, что он все понял.
Глава третья
Когда я вышел из метро, день уже клонился к закату. Погода стояла невероятно теплая для конца октября. И удивительно солнечная для Питера. У Горьковской, как всегда, было полно людей. Я потянулся до хруста и достал из кармана сигарету. Нетерпеливо прикурил и затянулся. Странно, но курить не хотелось. Я с удивлением уставился на сигарету, покрутил ее в руках, сделал еще одну торопливую затяжку, потом еще одну.
К чему все это?
Странный, и очень важный вопрос.
Вдруг появилась шальная мысль, бросить все, сесть в самолет, чтобы уже завтра оказаться в шумном Гонконге, например. Чтобы не слышать их. Не ощущать! Забыть!
Но я не мог.
Отец, Лиза Даже Бергер.
Они не отпускали. Как не отпускал этот каменный, холодный город.
Я приехал сюда, чтобы найти выход.
Я приехал сюда, чтобы, гордо задрав подбородок, посмотреть в глаза тем, кто ждет падения рода Демидовых.
Ждет. Но не дождется.
Мальчишка на трехколесном самокате, от силы лет пяти, в яркой голубой куртке и смешной шапке в виде дракона, врезался в меня на полной скорости, свалился на асфальт и зашелся в обиженном крике. Его до неприличия спокойная мать дернула сына за капюшон, заставляя подняться, и бросила мне ленивое:
Извините.
Не смею вас задерживать, ответил я.
Кажется, мамаша удивились. Ее отпрыск уж точно прекратил орать и уставился на меня огромными обиженными глазами. Я подмигнул малышу и пошел вдоль Кронверкского проспекта в сторону зоопарка.
Трамваи. Люди. Машины. Собаки.
Город жил. Дышал. Пыхтел.
И одновременно казался погруженным в послеобеденную дрему. Москва себе такого не позволяла даже ночью.
Девчонку я заметил, когда свернул на пешеходный переход, чтобы забежать за кофе. Честно говоря, ужасно хотелось чего-нибудь покрепче. Но я решил быть паинькой и не доставлять Баженовым новых хлопот. Это совершенно точно была та самая белобрысая девица, что сегодня утром сидела на набережной Фонтанки. Только тогда ее скрывал безразмерный худак, а сейчас миниатюрную задницу обтягивала узкая черная юбка до колена, а из-под короткой кожаной куртки выглядывал ворот алой водолазки.
Я мягко опустил щит и потянулся к девчонке.
Ожидаемо, без ответа.
Но я был обязан проверить, хотя Лунная Елисаветы и считалась единственной драконицей за последние почти полвека.
Девчонка знала, что я ее заметил. Подмигнула нахально и легко шагнула на проезжую часть. Раздался визг тормозов, кто-то из водителей, особенно нервный, что было мочи надавил на клаксон. Испуганно залаяли собаки. А девица, наплевав на всех и вся, шла ко мне, будто бы и не замечая всеобщего смятения. Длинные пряди светлых волос были собраны в нелепый пучок на самой макушке, оголяя коротко стриженный затылок, и огромные темные глазищи в обрамлении светлых ресниц. Ряд золотых колечек в аккуратном аппетитном нежном ушке, пухлый рот, вызывающий странные мысли
Кофе? предложил я, едва она достигла тротуара.
Прямо вот так? спросила она, приподняв тонкую бровь.
А что тебя смущает? Я хищно улыбнулся. Кем бы ни была эта девица, наглости ей было не занимать.
Ммм протянула она, окинув меня оценивающим взглядом. А ты ничего так
Хочешь сказать, что кинулась под колеса, даже не разглядев меня как следует?
Туше!
Хорошая девочка промурлыкал я и резко выбросил вперед руку, ухватил за шею и притянул девицу к себе. Спросил, слегка поглаживая бритый затылок. Так как насчет кофе?
Она задрожала
Какого хера она задрожала??? Боялась меня? Зачем тогда полезла. Я не знал ее, и не звал. Я был на взводе, а потому жестко перехватил рукой узкое запястье и потянул в полумрак ближайшего кабака.
Здесь было пусто, темно и прохладно. Пахло сыростью и куревом. Немолодой уже бармен, лениво протирающий за стойкой бокалы, посмотрел на нас с интересом, но вмешиваться не стал.
Два виски, бросил я, отпустив, наконец, девицу.
Та хмыкнула, рассеянно потерла запястье и как ни в чем не бывало направилась к столику на двоих в углу. Я последовал за ней.
Кто ты? спросил, когда девчонка, изящно закинув ногу на ногу, устроилась в глубоком кресле.
А ты?
Издеваешься? Я видел тебя сегодня.
Кажется, мне удалось ее смутить. Даже в полутьме бара было видно, как на бледных щеках проступил румянец. Девчонка до хруста сжала пальцы, закусила нижнюю губу, обнажив остренькие зубки. А у меня внезапно затянуло в паху.
Ответить она не успела. Бармен поставил перед нами пару стаканов, плеснул в каждый виски на два пальца и посмотрел на меня осуждающе.
Мне есть восемнадцать, буркнула девица и добавила с вызовом: Паспорт показать?
Я не стал вмешиваться, с нескрываемым интересом ожидая развязки:
Прошу прощения, мэм, произнес этот престарелый ловелас. Вы выглядите совсем юной.
Девчонка важно покивала, хотела поблагодарить, но не сдержалась и захохотала в голос.
Детский сад, проговорил я, глядя на бармена.
Тот сочувственно покачал головой и предложил:
Могу я предложить закуски?
Виски оказался очень даже ничего, что было странно.
Девчонка храбро опрокинула в себя полстакана, а потом долго жевала копченый сыр со специями и вяленые помидоры Портить неплохой виски подобным было кощунством. Но я сдержался. Только поднял руку, жестом прося бармена повторить.
Дарина проговорила девушка и уставилась на меня своими бездонными глазищами. Меня зовут Дарина.
Егор, ответил я и поднес к губам сигарету.
Девица недовольно поморщилась. Я прикурил под ее пристальным взглядом, нарочно выпустил ей в лицо струйку сизого дыма и спросил:
Зачем я тебе?
Нравишься, ответила Дарина.
И давно? Вот как из метро вышел, так сразу и понравился?
Ну да девица пожала плечами и улыбнулась. Стоял весь такой в своих мыслях, ребенка чуть не заши
Что ты делала у дома Баженовых?
Где?
У Инженерного замка! рявкнул я.
Дарина смотрела на меня непонимающе.
Я сделал глубокий вдох, такой же выдох. Залпом осушил свой стакан и снова спросил:
Зачем тебе я?
Понравился Очень.
Я закатил глаза.
Глупость какая-то!
Я снова аккуратно опустил щит, исподволь ожидая атаки. Но нет. Ничего! А девчонка была странная. От нее фонило чем-то незнакомым. Неизвестным. Но очень желанным и опасным. А потом я вспомнил, какой была Лиза утром в моей спальне, и по спине побежали мурашки. Но тогда я почувствовал чужое присутствие, кто-то очень сильный обхаживал Лунную. А сейчас вокруг нас была пустота. Вакуум.
Ну черт с ним! Жизнь слишком коротка, да
Я теперь знал это наверняка
Рывком поднялся, заставив Дарину вздрогнуть. Схватил ее за руку, потащил за собой. Надо отдать ей должное, девочка, кажется, все-таки испугалась. Но виду не подала. Послушно последовала за мной. Бармен только головой покачал, когда я оплатил счет, прихватив с собой вторую бутылку.
На улице уже стемнело. Я дождался зеленого сигнала светофора и потащил Дарину через проезжую часть к скверу. Балтийский дом остался позади, у зоопарка тоже было тихо. Чем дальше мы отходили от метро, тем безлюднее становилось вокруг. Девчонку я держал за руку крепко. Но она и не сопротивлялась. Послушно шла рядом со мной. И молчала. На меня она не смотрела. А вот я смотрел. На длинные ножки, на тонкий прямой нос и пухлый рот. На нежные, украшенные десятком колец, ушки. Хотелось прижаться к ним губами и потянуть. Услышать протяжный стон. Почувствовать жар, исходящий от ее кожи.
Чтобы перевести дух, я упал на первую попавшуюся скамейку и поднес бутылку ко рту. Сделал жадный глоток. Потом еще один. Жар разлился по горлу, и на мгновение показалось, что контур Рубинового вот-вот оживет. Полыхнет. И так и останется ярким.
Но нет
С тобой все в порядке? спросила Дарина, и на ее лице я заметил искреннее беспокойство.
В полном! хмыкнул я и притянул ее к себе на колени.
Вырываться она не стала. Послушно села и даже не дернулась, когда моя рука нахально прошлась по ее бедру и легла на коленку.
Выпей, хрипло произнес я, протягивая ей бутылку.
Она согласно кивнула и сделала глоток. Несмелый, и потому сразу закашлялась. Я отобрал у нее виски и провел рукой по узкой спине, успокаивая. Тяжелый вздох был мне ответом. И тогда я притянул девицу к себе на грудь, аккуратно приобнимая за плечи.
Дарина доверчиво свернулась клубком у меня в руках. Почему-то стало трудно дышать, неприятно, изматывающе засосало под ложечкой. Мысли мои уже давно свернули не туда. Я действительно хотел наказать девчонку за самоуверенность и глупость, за ненужную отвагу и любовь к спецэффектам. Но сейчас раздражение внезапно ушло, уступая место привычной безысходности. Я почти собрался отпустить ее, посадить в такси и забыть навсегда. Но
В кармане моей куртки тихо, но настойчиво загудел мобильный.
Дарина неловко отстранилась, заерзала, обхватив себя руками. Я не удержался. Слегка шлепнул девчонку по упругой попе и согнал с колен. Она обиженно засопела, но безропотно сползла на скамейку.
Демидов! прорычал я, не глядя на экран.
Демидов это хорошо, раздался в трубке веселый голос Аркашки. Вы где шляетесь, Георгий Алексеевич?
Не ваше дело, высокоблагородие! буркнул я в ответ.
Гошка, утром сегодня, у Летнего сада, все же произошел оборот, проговорил Аркадий совсем другим тоном. Спонтанный, Гош. Возможно и первый даже. А вот личность, или хотя бы род, мы установить так и не смогли.
Уверен? Я поднялся и отошел на несколько шагов.
Многие почувствовали, весь город пробрало.
Но парня так и не нашли?
Не нашли. Вроде бы нет чужаков в городе.
Я понял тебя, Аркаш. Буду осторожен.
Демидов! Не дури! Дуй домой! Завтра собрание!
Я помню. Не маленький! огрызнулся я.
Гош, не чуди! Охоту ведут на тебя!
Я перевел заинтересованный взгляд на Дарину.
Даже не собирался, хмыкнул я. И пусть только попробуют.
Я первый разорвал разговор, плюхнулся на скамейку рядом с девчонкой и запрокинул голову вверх, чтобы среди осенней листвы разглядеть кусочек небосвода.