Вот я неловкий. Апанасий полез собирать раскатившиеся вещи.
Ему было неудобно в тесном гараже между двумя машинами. Мы собрали всё, что смогли найти. Вышли из гаража одновременно с Кианой. Она держала в одной руке пакет, в другой термос.
Сделала бутерброды и чай, пояснила она. Хватит полдня продержаться?
Хватит, уверенно произнёс Апанасий.
У тебя алкоголь есть? спросил я. На всякий случай надо держать бак заправленным.
Держите. Она отдала мне пакет и термос. Сейчас принесу.
Через минуту она вышла с бутылкой водки и сунула её в пакет.
На вкус отвратительная, но для модификаций очень хороша. Трой заправлялся ею.
Упоминание мужа отразилось на её лице пробежавшей тенью. Я понимал, что он, скорее всего, погиб, но, пока не увидел труп, хотел надеяться на чудо. А Киана будто приняла мысль, что Троя больше нет, и вела себя так, словно он уже в прошлом. Мне хотелось приободрить её, подарить надежду, но слова не шли. Казалось, что любая моя попытка приободрить вызовет в ней неприятие и раздражение. И я промолчал.
Сторож, видимо, уже заподозрил, что случилось что-то серьёзное, и промолчал, только дёрнул пса за ошейник, чтобы он не мешал нам пройти. Киана попросила взять из гаража канистру бензина и долить в бак.
Через четыре часа темнеть начнёт, вздохнула она, глядя на солнце.
Успеем. Михаил Аркадьевич опытный дайвер, успокоил её я.
Французы тоже считали себя опытными. И Трой.
Мы с Апанасием переглянулись, чувствуя себя неловко. Киана заняла место за рулём, ловко маневрируя задним ходом, отошла от пирса и сразу сорвала катер с места, прыгая по волнам. Дорога до острова на этот раз заняла гораздо меньше времени, чем до её дома. Я боялся, что когда мы прибудем, Михаила там не окажется, но ошибся. Он бродил по острову, заглядывая под камни.
Нашли что-нибудь? спросил я, когда он подошёл к нам, чтобы забрать стремянку.
Ничего, что могло бы пролить свет на то, что здесь произошло, ответил он. Я нашёл наручные часы. Михаил вынул их из кармана.
Киана вспыхнула, глаза налились влагой.
Это часы Троя. Они дорогие, но не водонепроницаемые. Наверное, он снял их, чтобы не намочить. Она бережно взяла часы в руки.
Из её глаз капнули две слезинки. Киана смахнула их и взяла себя в руки.
Они всё-таки намокли.
Ладно, времени у нас мало. Давайте опустим стремянку на дно и отправимся сами.
Михаил пошёл к катеру. Я пошёл за ним следом.
Мы все будем нырять? поинтересовался я.
Нет. Апанасий останется. Не против? обратился к нему Михаил.
Вообще, мне было бы интересно, но если надо
Надо. Ты парень крепкий, вдруг придётся нас вытаскивать оттуда.
Этой верёвочкой? Апанасий показал на ту верёвку, к которой привязывали камеру.
В воде её будет достаточно. Другое дело, сможем ли мы из воздушной пробки добраться до воды. У меня в голове не укладывается, как такое может быть.
С земными технологиями это невозможно, но с космическими ничего сложного. Если бы на месте раздела сред находилась энергетическая мембрана, пропускающая в одну сторону, как на многих космических аппаратах, то запросто.
Ты серьёзно? Михаил посмотрел на меня с иронией.
На многих кораблях и космических станциях нет никаких железных шлюзов, человек или корабль спокойно проходят через мембрану, а вот воздух не может.
Я не о том. Откуда здесь возьмутся такие технологии? Тут только природа может учудить, или мы столкнулись с оптической иллюзией, и ствол жерла озера изгибается, поэтому в его конце образовался воздушный карман.
Возможно, но для этого надо погрузиться, правильно?
Совершенно верно.
Михаил отвязал камеру и привязал стремянку. Мы стали опускать её на дно. Точно так же на границе между шестьюдесятью и семьюдесятью метрами верёвка дёрнулась. Оставшийся конец Михаил привязал за массивный камень. Мы взялись за акваланги. Михаил научил меня, как им пользоваться.
Глубина в шестьдесят метров для неопытного человека очень опасна. Если бы я знал, что ты обыкновенный человек, то ни за что не разрешил бы тебе опускаться на такую глубину.
Спасибо, Михаил, хорошо, что напомнили. Киана, принеси, пожалуйста, водку.
Я принял в бак грамм пятьдесят. Силы в руках и ногах прибавилось. Теперь мне и большая глубина нипочём.
Надо же, додумались, на спирту, усмехнулся Михаил. Наверняка ваши модификации придумали алкаши, которым встать было сложно, чтобы они их к дому тащили.
Не исключено, согласился я, понимая, что все они произошли из незаконных организаций, в которых культивируются человеческие пороки.
Я такое в фильмах про роботов видел, изобразил ползущего человека Михаил. Терминаторы.
Он помог мне натянуть тугой костюм и подвесить кислородный баллон. Потренировал дыхание, чтобы я понимал, как надо дышать под водой. У меня всё получалось с первого раза.
Спускайся первым, я следом, буду за тобой присматривать. Держись за верёвку, чтобы не потерять ориентацию, посоветовал он мне.
Кто плавал в невесомости, тот имеет огромное представление об ориентации, похвалил я сам себя. К тому же у меня теперь предохранительный браслет, я похвастался подарком людей из системы.
Как знаешь, но лучше держись.
Прежде чем опуститься в воду я пожал руку Апанасию и приобнял Киану.
Будь осторожен, попросила она меня. Не рискуй.
Обещаю разобраться, остальное как получится.
Я прыгнул в воду солдатиком. Перевернулся и поплыл вниз головой. Услышал за собой шум погрузившегося в воду Михаила. По стенам колодца забегали тени. Мне на самом деле казалось, что я в невесомости. Никакого страха и паники, только усиливающееся с каждым метром обжимающее давление на тело.
Время замерло. Я загребал руками, но будто не двигался с места. При этом становилось темнее. Фонарь на лбу отсвечивал только на стенах. Когда я направлял его вниз, свет словно растворялся в воде. Я ждал, что увижу границу воды и воздуха, но просчитался. В нём я очутился внезапно и сразу. Секунда свободного полёта, и я приземлился на ноги, больно ударившись ступнями о камни. Браслет, как и обещали, помогал только в случае смертельной опасности. Через пять секунд почти на голову мне свалился Михаил. Он упал менее удачно, ударился коленом. Снял с лица маску и, кряхтя, произнёс:
По лесенке спуститься не получилось.
Глава 4
Михаил подвигал ногой, морщась от боли.
Ушиб? с надеждой спросил я, понимая, какую неприятность может иметь повреждение коленной чашечки.
Чепуха. Жить буду. Михаил посмотрел вверх. Надо дать им знать, что мы удачно добрались.
Как?
Дёрни за верёвочку, дитя моё, только один раз, как условились, иначе наш друг вытянет стремянку наружу, предупредил Михаил.
Стремянка стояла криво, а верёвка, которой она была привязана, валялась на земле с запасом. Я поставил лестницу к каменной стенке, чтобы она стояла надёжно. Забрался по ней и дёрнул за верёвку один раз.
Слезай, попросил Михаил.
У меня есть лазер. Я нашёл его в гараже Троя. Думаю, луч пробьёт толщу воды. Апанасий знает, что он у меня есть, значит, будет уверен, что это мы его подаём, а не рыба какая-нибудь, задевшая верёвку.
Ну, давай свети, согласился Михаил.
Я расстегнул костюм и вынул фонарь, прижатый к телу. Нашёл режим лазера и направил луч вверх. Зелёная точка заискрилась отражением от границы соприкосновения сред. Поводил её по всему зеркалу с минуту, надеясь, что Апансий или Киана смотрят вниз. Переговорного устройства очень не хватало.
Да-а-а, чудеса случаются. Михаил осмотрел невозможную аномалию.
Я переключил фонарь на обычный свет и посветил им по стенкам. Место, в котором мы очутились, не было изолированным. В стене темнел проход чуть ниже моего роста. На самом деле меня сейчас удивлял не он, а то, как получилось, что воздух не поднимается вверх. Не могла земная физика такого сделать. Тут явно имелся какой-то механизм, обеспечивающий разделение воды и воздуха.
Никакого искривления жерла, а воздух не выходит, обратил я внимание Михаила.
Вижу. Чертовщина.
Вдруг сверху из воды вылетел камешек и упал нам под ноги. Наверное, Апанасий дал знать, что получил наш сигнал. Я снова посветил ему лазером, чтобы он понял, что его сигнал тоже дошёл. Примитивный обмен информацией добавил спокойствия и подарил надежду, что пропавшие люди не погибли. У них была только одна возможность идти в единственный тоннель, выводящий отсюда.
Я выключил налобный фонарь и перевёл ручной в режим слабого света для экономии заряда.
Я пойду первым, предупредил Михаила и направился в тоннель.
Как скажешь. Он не стал настаивать, зная, что в случае чего мои рефлексы и сила превосходят его.
В тоннеле было тихо, как в пещерах той жуткой планеты Эль-Два-Шестнадцать, от воспоминаний о которой до сих пор становилось не по себе. Она прекрасна, разнообразна, но меня передёргивало, как только живо представлялись её ночные монстры. Но тут была моя планета, и потому тишина пещер воспринималась, как что-то родное и правильное.
В свете фонаря я определил, что стены пещеры не просто обточены водой, когда-то создавшей этот проход, а обработаны механическим устройством, оставившим на них следы своей работы. Я провёл рукой по концентрическим кругам. Либо мы столкнулись с чем-то неведомым, поселившимся на дне океана, либо люди настолько продвинулись в технологиях, что сумели построить подводную базу, используя технологии, не известные широкой публике.
Гордей, если это шпионская база, то нас отсюда не выпустят живыми, произнёс мне в спину Михаил.
Я начну говорить на французском, а вы молчите, если что, предупредил я его. Пока они будут соображать, я расправлюсь с ними.
Это если мы не попадём в какую-нибудь ловушку типа секретной комнаты, наполняемой ядовитым газом или ещё чего похуже.
Пока что это наши предположения. Вы же следователь, Михаил, вы привыкли замечать мелкие детали. Надеюсь, вам удастся вовремя заметить опасность.
Ага, в такой тьме я замечаю, только куда поставить ногу, чтобы не споткнуться.
Как колено?
Болит. Надо было брать с собой капсулу.
Что, тоже привыкли дело не в дело забираться в неё?
Не то слово. Чуть в жопу кольнёт, сразу туда. Меня жена графом Дракулой называет, а капсулу гробом. Аналогия, скажу тебе, прямая.
У меня так же. Когда мы на планете, о которой я вам рассказывал, остались без капсул, вот это был дискомфорт. Я там несколько раз чуть кони не двинул, общаясь с местными достопримечательностями. К хорошему быстро привыкаешь, за что приходится расплачиваться страхом не получить вовремя лечение и превратиться в простого смертного.
Так и есть. Придётся хромать, а ведь мог через пятнадцать минут прыгать как новенький, покряхтел Михаил. И куда же ведёт этот туннель?
Хорошо, что он не расходится, иначе пришлось бы придумывать, как пометить ответвления, в которых мы уже были. То, что в нём нет воды, вижу, вас уже совсем не интересует?
Гордей, давай на ты. Внешне мы почти ровесники.
Давай. Так как насчёт воды?
Хрен его знает. Чутьё подсказывает, что дело нечисто. Одной физикой тут ничего не объяснишь. Следствие пока не располагает достаточными данными, чтобы сформулировать свою позицию в этом вопросе.
Будет смешно, если мы пересечём что-то типа портала и выйдем за тысячи километров от Владивостока или вообще на другой планете, решил я подразнить Михаила.
А такое возможно? спросил он с тревогой.
Вне Земли запросто. Но тут я с таким ещё не встречался. Правда, не встречался и с тем, чтобы воздух находился ниже уровня воды. Так что может быть всё что угодно.
А как мы поймём, что перенеслись за тысячи километров?
Находясь в таких тоннелях никак. Сколько я пользовался порталами, понять момент перемещения органами чувств не представляется возможным.
Ну, ты молодец, умеешь приободрить. Знал бы взял с собой телефон, чтобы позвонить, сообщить, где находимся.
Никто не знал. Я тоже считал, что нас не ждёт ничего экстраординарного.
Тоннель пошёл на спуск. Мне стало не по себе от мысли, что вода во время регулярного подъёма движется по нему и нас вынесет обратно. Я присматривался и прислушивался к звукам спереди, чтобы вовремя заметить опасность и успеть надеть маску. Мы прошли под две сотни метров. На задержке дыхания даже с моими данными такой путь не осилить.
А над нами столб воды под сотню метров, произнёс Михаил.
Над нами ещё метров тридцать породы, которая её держит, успокоил я его. Раз землетрясения за столько времени не разрушили и
Моя правая нога, на которую я опёрся, скользнула вперёд. Я почти сел на шпагат. Попытался ухватиться за стены, но не смог. Он скользили под рукой, будто покрытые маслом. Я покатился вниз, как с ледяной горки.
Михаил, стой! выкрикнул я напарнику.
Было уже поздно. Его фонарик метнулся по стенам и понёсся за мной. Я набирал скорость. Внезапное приключение показалось мне чьей-то спланированной ловушкой. Ровная поверхность пола блестела подо мной, как лёд, при этом оставаясь относительно тёплой. Меня несколько раз бросило в поворотах на стены, а потом выбросило на земляной пол. Через несколько секунд в меня врезался Михаил.
Прости, я тебя не зашиб? испугался он.
Меня так просто не зашибёшь. Всё нормально. Как ты?
Дух захватывает, как на американских горках. Где мы? Михаил посветил нашлемным фонарём. Его свет потонул во тьме, словно не доставал до стен. Интересно, на сколько метров мы ещё спустились? спросил он озабоченно.
Без привязки к каким-нибудь координатам можно только гадать. Мои модификации молчат.
Нас намеренно сюда заманили? спросил Михаил. Нельзя же предположить, что камень стал настолько скользким от каких-то регулярных шлифующих процессов?
Да, эта горка очень подозрительная. Теперь мне ясно, почему никто не смог вернуться. Взобраться по ней нереально.
В этом есть некоторый плюс. Значит, люди ещё живы, просто ищут отсюда выход, с деланым оптимизмом произнёс Михаил. Как зовут твоего друга?
Трой.
Тро-о-ой! крикнул следователь во всё горло.
Искажённый голос эхом отразился несколько раз. Звучал он как издевательская насмешка над нами. Меня передёрнуло от суеверного страха. Никак не получалось у меня закалиться в приключениях и начать воспринимать любую действительность хладнокровно. Впрочем, если я стану так её воспринимать, то это уже будут не приключения.
Никто не откликнулся.
Значит, ушёл ещё дальше, решил следователь.
А куда отсюда можно пойти?
Я пошарил фонарём. Свет не достал ни до одного ориентира. Мне вдруг пришла идея посветить лазером. Я переключил на него и поводил по сторонам. Зелёная точка оказалась намного практичнее. Она точно показала нам размеры подземного помещения, в котором мы оказались. Под потолком собрался туман, съедавший обычный свет. Лазер частично отразился от него, а частично достал до твёрдой поверхности. Я водил зелёной точкой по всем стенам, пока она не скрылась из виду.
Там проход, предположил я.
Надеюсь, не такой скользкий.
Я шёл первым. Михаил прихрамывал позади меня. Пол в этой пещере, если её можно так назвать, выглядел ровным, словно его срезали. Никаких уступов, камней, сталагмитов, здесь был хозяин, регулярно наводящий здесь порядок.
Мне это место напоминает шахту. Тут будто выбирали породу, произнёс Михаил.
Кто? Что-то подозрительная шахта какая-то. Одна скользкая горка чего стоит, и воздух, не подчиняющийся законам физики.
Тут ты прав, горка и воздух выбиваются из общей картины, но место всё равно похоже на шахту. Порода явно выбрана механически. Никакого намёка на природное происхождение. Следы будто свежие, никаких натёков, хотя с потолка капает. Он осветил пространство под ногами. А это что такое? Михаил присел на колени, наклонился к полу и понюхал. Моча, сообщил он спокойным голосом. Мы на правильном пути.