Я непроизвольно сделала этот вдох и действительно мне стало гораздо легче.
Наверное, лучше снять повязку, я почувствовала скольжение ткани по коже и поморщилась, так как даже сквозь веки глаза резанул яркий свет. Или это мне так казалось? Теперь надо открыть глаза, голос мужчины звучал куда тверже.
Не хочу, хныкнула.
Макс, ты не видишь, что она боится? Встряла в разговор женщина. Так, Лира, я почувствовала, как она склонилась надо мной, если тебе больно, то кивни. Я помотала головой. Если можешь открыть глаза, то можешь открыть один и чуть-чуть.
Я вздохнула и попробовала.
У меня ресницы слиплись, прошептала и от неожиданности распахнула оба глаза, не обращая внимания ни на какой свет. У меня ресницы есть? Выпалила.
Не то, чтобы их у меня совсем не было. Они у меня и до болезни не отличались длиной и пышностью, но после нескольких курсов химиотерапии и от того, что было, осталось одно название. Я скосила глаза к носу, любуясь переплетенными длинными волосинками.
Лира, все хорошо. Так как Максим все время, что ты была без сознания, лечил тебя, то все функции организма стали работать нормально, надо мной склонился Валерий Семенович.
Я перевела на него взгляд и улыбнулась. Выглядел он очень даже здоровым и умиротворенным. И зрячим.
Привет, глупо улыбнулась.
Пфф, раздалось рядом. Надо мной нависла девушка. Лицо Валерия тут же исчезло из зоны моей видимости. Я к ней даже ревновать не могу, вздохнула весьма симпатичная особа, с любопытством разглядывающая мое лицо. Я ее рассматривала с не меньшим интересом. Лицо умное, живое и какое-то решительное что ли. Да, Макс, работы у тебя много будет.
Клав, это не твое дело, лицо девушки исчезло, и я увидела красивого юношу со странно окрашенными волосами и задумчивым выражением лица. Красивый ребенок. Я даже залюбовалась на секунду. Так, Лира Андреевна, посмотрите на мою руку.
Я сфокусировала зрение на пальце, затянутом в белую медицинскую перчатку. Он поводил им у меня перед лицом.
Макс, а ты ей сказал? Из-за его плеча снова выглянула девушка.
Клав, забери своего Валерия Семеновича и идите проверьте с Алиской мавок, рыкнул юноша.
Макс! Послышался шлепок. Кажется, мальчику с разноцветными волосами прилетел подзатыльник. Совсем что ли?
Не не бейте его, вступилась я.
Клавдия, выйдите, пожалуйста! Этот Максим возмущенно оглянулся и вскоре послышался звук закрывшейся двери. Извините, повернулся он ко мне.
Ничего, я облизнула губы. Они хорошие.
Юноша скривился. Интересно, сколько ему лет? На вид не больше шестнадцати. Но врачами в восемнадцать не становятся, значит ему около двадцати пяти. Просто его мама видимо молодильных яблочек во время беременности переела.
Лира Андреевна, вы сильно пострадали при аварии, поэтому мне нужно вам кое-что сказать, озадачил он меня. Я приготовилась слушать. Мы не смогли спасти вашу руку, поэтому у вас её нет.
Я замерла, прищурилась и с облегчением выдохнула.
Какая рука пострадала? Уточнила.
Правая, услышала в ответ.
Слава Богу, я с облегчением рассмеялась. Боже мой, да разве ж это проблема? Я до сих пор жива и дышу. Подумаешь, руки нет. Тем более, правой.
Лира Андреевна, промямлил парень.
Всё нормально, выдавила я, задыхаясь от смеха. Я левша.
Юноша задумчиво посмотрел сначала на меня, потом на мою правую руку, которую я действительно не ощущала.
Левша, вздохнул он. Протез придется переделывать.
Я резко перестала смеяться. Мне тут помочь пытаются, а я ржу, как лошадь, недобитая никотином.
Извините, промямлила. Наверное, это я от голода, решила отчего-то и замерла, вдруг почувствовав, как я хочу есть. Голод действительно был дикий. В животе заурчало.
Максим перевел свой взгляд на одеяло, укрывавшее меня, и взялся за телефон.
Марта Мироновна? Она проснулась и хочет есть. Нет, показатели в норме. Нет, Захар будет переделывать. Нет, она еще слаба. Хорошо, я подожду Антона, он убрал телефон в карман халата и немигающим взглядом уставился на меня.
Мне же показалось, что он смотрит куда-то внутрь себя, как бы оценивая что-то. Я тут же почувствовала себя дико неловко.
Вас зовут Максим? Вырвался у меня идиотский вопрос.
Да, парень подозрительно прищурился и потрогал мой лоб. Наверное, решил, что я свихнулась на почве переживаний из-за отсутствия руки.
Максим, а вы можете мне подробнее рассказать, как вы меня лечите? Спросила я уже спокойнее.
Он удивленно вскинул брови.
Ну, я ввел лекарство, которое восстанавливает ваш набор цепочек, он замолчал, затем вздохнул. Лекарство замещает нездоровые элементы вашего организма на здоровые, переформулировал он.
Интересно, но не очень познавательно.
И рука отрастет? Уточнила я. Ну, мало ли.
Рука не отрастет, обстоятельно ответил мне этот мальчишка. Но мы уже готовим для вас высококачественный протез. Думаю, что через пару дней нам удастся его полностью доработать.
Спасибо за ответы, кивнула я и принялась думать.
Так, я сейчас нахожусь в этом самом загадочном Мае, про который говорил отец. Меня успешно лечат и даже делают протез. Папу тоже лечат. Интересно, сколько с нас возьмут денег за лечение? И протез тоже не бесплатный. Значит, нужно где-то найти деньги. Или отработать. Я хороший юрист, возможно я смогу как-то это применить на практике.
Задумавшись, я не сразу заметила вошедшего в палату парня, который принес маленькую фарфоровую супницу с крышкой и поставил её на стол, расположившийся у стены.
Привет, тебе помочь? Парень этот взрослым тоже не выглядел.
Нет, я справлюсь, Максим проводил гостя взглядом и перетащил супницу к моей кровати. Еду принесли. Вам нужно поесть.
Я нахмурилась. А как я буду есть? Мне сесть надо? Но я сама очень давно не садилась. Заметив мое замешательство, Максим вопросительно на меня посмотрел.
Мне, наверное, нужно сесть, неуверенно сказала я.
Юноша кивнул и нажал что-то на кровати, верхняя часть которой медленно поползла вверх. Я с удивлением заметила, что не испытываю каких-либо проблем с тем, чтобы сидеть самостоятельно, опираясь спиной на поднявшуюся часть кровати. Так же я рассмотрела обе свои руки, безжизненно лежащие вдоль моего тела. Правая кисть была перемотана бинтами и пальцев я действительно не чувствовала. Поэтому пошевелила левой рукой. Та меня послушалась, но тоже неохотно.
Наверное, придется разрабатывать. Вы слишком долго находились в неподвижном состоянии, Максим подтянул к себе стул, взял небольшую супницу в руку, открыл ее и вынул из тумбочки серебряную ложку. Я даже глазам своим не поверила, когда заметила известный логотип. В больницах такого шика не бывает просто.
Да, что-то я давно отвыкла, что меня с ложечки кормят. Да еще и так аккуратно. А самое главное, что меня не затошнило от такого весьма наваристого супа. Мне не стало плохо, не закружилась голова, и даже запах понравился. Действительно, давно я себя так хорошо не чувствовала.
Еще и мальчик этот меня рассматривал с неприкрытым интересом, заставляя меня чувствовать себя неловко. Наверное, ему интересна история моей болезни и способ ее излечения. Иначе зачем ему меня так рассматривать?
После обеда, где я смогла осилить почти половину этой небольшой супницы, Максим принялся рассматривать мою левую руку. Затем, он нашел в шкафу у стены какой-то крем, закатал рукав моей футболки и принялся разминать мою руку с этим кремом.
Ай! Это было больно.
Придется немного потерпеть. Мышцам нужно дать питание и разогреть, чтобы они смогли функционировать, поджал он губы.
Это я понимаю, кивнула. Но менее больно мне от этого не становится.
Максим вдруг резко встал со стула и вышел из палаты, оставив меня с намазанной кремом рукой. Пока я пыталась сообразить, что это было, в палату вошла очень миленькая блондинка лет шестнадцати с младенцем на руках. Это тут порядки такие, что ли?
Заноси и поставь здесь, распорядилась блондинка. Я увидела Максима, который занес в палату что-то вроде кувеза и поставил его у окна. Здравствуйте, Лира. Меня зовут Алиса и я буду каждый день в это время разминать ваши мышцы, представилась девица и положила спящего ребенка в кувез.
Я Лира, заторможенно ответила, пытаясь переварить хоть что-то из увиденного. А здесь взрослые есть? Все же решила уточнить.
Девушка улыбнулась.
Мы и есть взрослые. Поверьте, нам достаточно лет, чтобы заниматься лечением людей, ласково сказала она, взяла с тумбочки крем и села на стул, рассматривая мою руку с тем же интересом, что и Максим ранее.
Я постаралась воспроизвести в голове все здесь увиденное. Валерий Семенович тоже стал выглядеть намного моложе, из его лица ушла изможденность и печать лет.
Тогда вас здесь всех покусали вампиры, сделала я вывод.
Но тут тоже что-то не сходилось. Вот же ребенок лежит, его явно родили не так уж и давно. А у вампиров вроде бы не бывает детей. Или я совсем плохо в них разбираюсь?
Вампиров нам здесь только и не хватало, проворчала девушка и принялась за мою руку. Больно, кстати, не было. Максим, выйди минут на двадцать, попросила она.
Парень недовольно фыркнул, но из палаты вышел. Алиса тут же занялась мной вплотную, принявшись крутить, вертеть и сгибать суставы так, как я их никогда в жизни не сгибала.
А теперь переворачиваемся, я даже и не подозревала, сколько силы в этой девушке. Я себя даже пушинкой в какой-то момент почувствовала. Да, работы еще много, но за месяц мы вас точно восстановим.
Я тихонечко лежала на кровати и растекалась в состоянии желе. Очуметь! Это что за доктора такие? Хотя, если я приду в норму после таких нагрузок, то это все оправданно. Наверное, завтра будет легче. Уснула я буквально через пять минут после того, как меня укрыли одеялом. Устала.
На следующий день мне легче не стало. Наоборот, все тело ломило от тянущей боли в мышцах. Я даже не обратила внимания на подошедшего ко мне Максима, который приложил ладонь к моему лбу, что-то едва слышно прошипел и вышел из палаты. Вернулся со шприцем в руке.
У вас температура, объявил он мне, прежде чем сделать укол.
Из-за чего? Спросила я сквозь стиснутые зубы.
Из-за чрезмерной активности, которую вчера устроила Алиса, недовольно надул он губы и стал похож на маленького обиженного ребенка. С сегодняшнего дня я сам буду этим заниматься.
Нет, вскинулась я, когда до меня дошел смысл сказанных им слов. Я же лежу тут в одной безразмерной белой футболке. Мне элементарно будет неловко, если меня в таком виде увидит этот юноша. Пусть лучше Алиса.
Почему? Озадаченно спросил он.
Она меня жалеть не будет, быстро нашла я повод. Мне же вчера не показалось, что он не хочет причинять мне боль?
И Алиса меня не пожалела. Вот только теперь было больно еще сильнее, но я почему-то неимоверно радовалась этому. Наверное, потому, что эта девушка совершенно не боялась, что я неожиданно здесь и сейчас умру, как боялись все врачи, встречавшиеся на моем пути до этого. Да и боль быстро проходила, принося какую-то ненормальную радость.
Ну вот. Мазь поможет твоим мышцам быстрее начать работу. Скоро ты у нас бегать будешь, улыбнувшись, сообщила она.
Я скривилась.
Я уже и забыла, что это такое. Мне бы хоть на ноги встать и пару шагов сделать. Я ведь даже пока сидеть сама нормально не могу, вздохнула устало.
Тело слишком ослабло за время бездействия. Сейчас ему надо дать понять, как возвращаться здоровое состояние, Алиса убрала мазь в шкаф и посмотрела в окно. Смотри, какой солнечный сегодня день. Не хочешь прогуляться?
Я? Прогуляться? Это как?
Оказалось, что все просто. Алиса притащила откуда-то весьма удобное инвалидное кресло и пересадила меня в него.
Держишься? Уточнила она.
Да, свое тело я теперь держала сама, без удерживающих ремней. Кивнув, положила на подлокотники руки: левую нормальную и правую культяпку. Девушка укрыла меня одеялом и подоткнула его, закрывая меня со всех сторон.
Можно ехать, скомандовала я.
Алиса засмеялась и на огромной скорости выкатила меня в коридор, где мы едва не сбили с ног Максима.
Куда ты ее повезла? Тут же взвился юноша.
Как куда? Погулять. Ты видел, какая замечательная погода на улице? Георгий с детьми сегодня у озера весь день, девушка снова засмеялась.
Я сам ее повезу, нахмурился парень.
Зачем? Алиса остановила коляску со мной. Я все равно на озеро иду.
А обратно её кто покатит? Максим небрежно указал на меня. Ты же с Георгием и детьми останешься.
Девушка громко фыркнула, но почему-то решила согласиться.
Ну, ладно. Но из одеяла ее не доставай. Не дай Дый простудится, пожала плечами девушка и отпустила ручки кресла, за которые тут же взялся Максим. А чего это ты вообще из своей лаборатории вышел? Ты же обычно вообще никогда не гуляешь. На улице всегда появляешься только ради работы, она покосилась на Максима, который катил меня по пандусу.
Это научный эксперимент, проворчал он недовольно.
Снова? Алиса резко остановилась и теперь внимательно посмотрела на меня, наверное, ожидая, что у меня ослиные уши вырастут. Тебе же нельзя ничем таким больше заниматься, с укоризной сказала она.
Вера Родионовна не против, спокойно ответил ей парень и покатил меня по деревянному настилу.
Я же изо всех сил вертела головой во все стороны. Оказывается, что больница, где меня лечили была практически вмонтирована в гору. А все вокруг было закрыто деревянным настилом, а еще тут стоял вертолет. Небольшой, но совершенно настоящий. Чуть поодаль стояли одноэтажные деревянные дома, которые неимоверно гармонично вписывались в пейзаж. За домами виднелась водная гладь, за которой снова была гора.
У меня из глаз непроизвольно побежали слезы. Хотела же в красивое место. Куда уж красивее этого?
Лира, ты чего? Алиса взглядом велела Максиму остановиться и заглянула мне в лицо.
Ничего, я шмыгнула носом и помотала головой. Тут так красиво!
Девушка понимающе улыбнулась.
Это да. Мне тоже здесь очень нравится. Мы с Герой живем на берегу озера, там здорово. Подожди, мы сейчас за выступ пройдем, и ты город увидишь. Он тоже замечательный, махнула она на кусок скалы, закрывающий все по правую руку от нас.
И правда, едва мы вышли на открытое пространство, как я увидела город Май во всей его красе. Не знаю, как простым смертным удалось так вписать человеческую жизнь в природу, но все это выглядело какой-то квинтэссенцией гармонии.
Я бы смогла прожить тут всю жизнь, отчего-то решила.
Глава 4
Максим
Я смотрел на эту женщину и понять не мог, что со мной не так. Обычная пациентка, такая же, какой была, например, Марта Мироновна. Но конкретно Лиру хотелось вылечить так, чтобы и шрамика ни одного не осталось. Сделать идеально. Но идеально уже не получится, не могу же я ей новую руку вырастить. А вот сделать. Захар обещал сегодня вечером привезти получившийся прототип кисти. Наверное, его можно будет потом усовершенствовать и улучшить до состояния нормальной кожи. Но вживлять все равно придется через операцию. Или просто пока соорудить накладку? Как же будет лучше?
Именно с этими мыслями я и вез Лиру к озеру, и когда она сказала, что хотела бы тут жить, то меня как обухом по голове ударило. Я понял, почему я о ней так пекусь. Я воровато покосился на Алису, которая тоже рассматривала раскинувшийся в долине Май и чуть наклонился, втягивая носом воздух около головы женщины. Она почти ничем не пахла. Только лекарствами, которые я вводил в нее. И все. Ничего уникального. Наверное. Но по моим внутренним ощущениям она меня совершенно не раздражала. Почти как Вера Родионовна. Но, если жена Хозяина все-таки вызывала во мне некоторый внутренний дискомфорт, то Лира же совершенно естественно дополняла обычный фон вокруг меня, как будто она была частью меня. Как такое было возможно?