Я, когда мы дома, особо ничем не занимаюсь. А у Дашки, важная миссия. Она занимается моим воспитанием. Правда, я отношусь к этому скептически. Я говорю Дашке так. Что выросло, то выросло. И ничего с этим уже не поделаешь. Но Дашка упорная, её не переубедишь. Потому, на этой почве у нас иногда возникают противоречия. Например, ей не нравиться, что я всё время разбрасываю свои вещи. Это не порядок. Говорит она. Безалаберность. Слово то, какое выдумала. А я считаю, что разбросанные вещи это и есть проявление порядка, только в иной форме. Вселенная говорю я ей, разнообразна. И нужно принимать её такой, какая она есть. А не пытаться подстричь её как кусты в парке. Она этого не потерпит, и жестоко отомстит. Но Дашка считает иначе. И упорно стремиться меня переделать. И это Дашкино стремление к наведению порядка во всём, меня ужасно раздражает. В конце концов, я вышел из того возраста, когда мной можно понукать. Я не хочу складывать вещи аккуратно. Мне нравиться бросать их там, где я их снял. И я не понимаю, зачем нужно бежать и мыть яблоко, перед тем как его съесть?! Меня вполне устраивает не мытое яблоко. Я считаю, что это свободный выбор каждого человека. Я ведь, не заставляю её, есть грязное яблоко. Если она хочет мытое яблоко, пусть моет себе на здоровье. Зачем же меня форматировать?! Зачем заставлять меня делать то, что я не хочу?! Иногда возникает такое ощущение, что люди вступают в брак, что бы терроризировать друг друга. Я часто думаю об этом, когда сижу под окнами на детской площадке, под ярко-красным, с жёлтым горошком грибком. Я сижу под ним после очередной баталии, с Дашкой. Я сижу, и жду, когда Дашка погасит свет, и ляжет спать. Я не возвращаюсь раньше, что бы Дашка, осознала как она не права. Ведь всякий раз, когда я ухожу, я ухожу насовсем. И потому, по возвращении, тихо радуюсь, когда Дашка, изображая недовольство, сонным голосом отправляет меня в ванну. Я начинаю лазить в полутьме по комнате в поисках своего халата. Естественно я его не нахожу ни на кресле, ни за кроватью, ни даже на ручке холодильника. Потеряв надежду найти его самостоятельно, я ползу к Дашке. Д-а-а-а-ш. Говорю я, растягивая гласные. Ты не видела мой халат? Он там, где ему место. Я иду к шкафу, и достаю халат. Поразительно как это просто. Взять и достать халат из шкафа. И никаких тебе получасовых поисков, по всей квартире. Что-то в Дашкиных устоях есть. Думаю я, забираясь к Дашке под одеяло. А всё-таки брак, не плохая штука, рассуждаю я, утыкаясь носом в Дашкину грудь. Ну, а разногласия, это не слишком большая цена, за то, что бы заснуть, в свитом Дашкой гнезде.
Да, я начал со времени, так вот, время удивительная штука. Раньше, когда я был один, я его не замечал. Оно для меня, практически, не существовало. С появлением Дашки в моей жизни, время впервые, проявилось в моём сознании. Теперь жизнь стала делиться на периоды когда я с Дашкой и когда без. Впрочем, период, когда я без Дашки относителен, так как всё равно, мысленно она всегда была со мной. Но теперь, появилась чёткая граница, это час, к которому, как сказал классик, я готовил своё сердце, это был час встречи с Дашкой, переход одного периода в другой. Я не могу сказать, что период, без Дашки, был плохим, но я могу с уверенностью сказать, что период с Дашкой, намного лучше. Из этого, я заключаю, что жизнь поступательна в своём развитии. И каждая новая ступень, выше предыдущий, а это обнадёживает, особенно, когда пытаешься смотреть в будущее. А будущее казалось мне безоблачным.
Зимний вечер. За окном воет метель. Мы сидим дома. Дашка, что то вяжет, мерно постукивая спицами. На неё, как она сама говорит, иногда находит. Тогда она достаёт из шкафа, клубки шерсти, спицы, и садиться под торшером, подогнув под себя ноги. Дашка сидит в кресле, у меня за спиной, но я не поворачиваюсь к ней. Я вижу её в отражении зеркала. Иногда, оторвавшись от монитора, мой взгляд скользит по комнате и застывает на тёмном стекле. Там в свете ночника сидит женщина. Сверкая спицами, она смотрит сквозь стёкла очков, на маленький только что связанный лоскут. Губы у неё собраны, и, кажется, что медленно двигаются, словно она бурчит, что-то себе под нос.
Что ты делаешь? Спрашиваю я, отрываясь от компа.
Что? Спрашивает Дашка, продолжая произносить заклинания над своим лоскутом.
Я говорю, ты там как старушка, со спицами. Что там вяжет моя бабуля?
Носочки.
Носочки?! Я смотрю на удивительно маленький размер лоскута и делаю заключение. Это для котёнка?
Нет. Говорит Дашка, не отрываясь от работы. Для малыша.
Какого малыша? Я чувствую, как сжимаются и холодеют мои внутренности.
Для нашего малыша. Что-то вспыхнуло, лопнуло, и погасло в моей голове.
Ты, что беременна?!
Нет.
Фу, выдохнул я.
А, что?
Ничего.
Испугался?
Нет.
А что тогда?
Просто неожиданно как то.
Самые ожидаемые события, всегда происходят неожиданно.
Ну, знаешь. К таким событиям нужно готовиться заранее.
Вот я и готовлюсь.
А с чего ты решила, что уже пора?
Вот где расходится мужское и женское мышление. Я же тебе только, что сказала, что к таким событиям готовятся заранее.
Подожди, ты, что, решила забеременеть?!
Нет.
Тогда к чему всё это?
Какой же ты тяжёлый.
Я тяжёлый!? Это ты тяжёлая. Что-то решила сама себе, а меня даже не поставила в известность.
Я ничего не решила, я же говорю тебе, рано или поздно, подобное событие происходит в жизни мужчины и женщины, и нужно быть к нему готовым.
Готовым, это когда всё происходит постепенно, по нарастающей, а не когда уже ставят перед фактом.
Каким фактом?! Что ты несёшь!
Вот! Я, ткнул пальцем, в недовязанный Дашкой лоскут.
Господи! Да, что ты привязался к носку.
Потому, что это улика.
Какая улика?
Улика, что ты всё давно решила без меня.
Да, ты прав, с тобой нужно было начать этот разговор, ещё до того как мы начали встречаться. Может быть, тогда ты был бы, более готов к подобному разговору. Хотя, не думаю, и знаешь почему? Потому, что ты боишься! Боишься этого события как огня. И бежишь от него, как можно дальше, прячась за тем, что тебя, дескать, не предупредили! Тогда прячься и дальше. Это говорит лишь о твоей незрелости. А я пока подумаю, стоит ли мне связываться с человеком, который не как не может повзрослеть!
В тот вечер, Дашка больше со мной не разговаривала. А уже через год, в роддоме, я держал Дашку за руку, когда появился на свет наш малыш.
Пейзаж.
Тонкие ветви берёз дрожали в прозрачном воздухе. Небо отражалось в ледяных лужах. Аллея извиваясь, уходила вдаль, теряясь среди серых талых сугробов.
Как то бездвижно у тебя тут, на картине не хватает движения.
Это апрель. Он не подвижен. Он есть ожидание, нового. Начала, понимаешь?
Ну не знаю. Хоть бы собачка какая, тут бежала б, или белка. Что ни будь, что выведет пейзаж из статики.
Слушай, ты кто?
Никто, прохожий.
Ну, так и проходи, не мешай работать.
Ой. Как мы не любим критики.
Слушай критик, возьми кисть, краски и рисуй себе собачек, кошечек, а в чужую работу не лезь.
Да, пожалуйста И он сел на скамейку. Она обмакнула кисть в краску и застыла. Работа не шла Вот же паразит. Весь настрой сбил Она посмотрела на него. Он сидел и смотрел, как ворона важно шагает по аллеи. Он достал из рюкзака булку и кинул её ей. Одним движением она расправилась с ней. Он кинул ещё, но уже поближе к себе. Ворона справилась и с ним. Последний кусок он положил возле своих ног. Ворона покосилась на него и подошла к булке. Он бросился к ней, она взлетела, оставив перо в его руке.
Господи, дитя малое. Ворон он пугает.
Да уж, куда нам до ваших высоких материй.
Это не высокие материи, это жизнь. Вот смотри, видишь берёза?
Ну.
Она замерла. Она не движется, она готовиться к рождению новых листочков. Это как ты когда замер перед прыжком на ворону. Вот, что происходило внутри тебя? Там глубоко в тебе, что? Не было никакого движения?
Нет, у меня там все колотилось так, что я думал, ворона меня услышит.
И конечно она тебя услышала. Ведь птицы очень чутки. Они чувствуют то, что ещё только готовиться, понимаешь?
Это как предчувствие?
Да. Как предчувствие. Так и мой пейзаж, это предчувствие чего то, что ещё только должно произойти.
А, что должно произойти?
Не, знаю. Это загадка, которую ещё предстоит разгадать, а пока я хочу написать это ощущение ожидания. И возможно понять, что должно произойти, понимаешь.
А как можно написать ожидание?
Видишь ли, всегда есть предпосылки, какие то вестники грядущего. И если быть очень внимательным, то можно их уловить. Понимаешь?
Нет.
Ну, вот смотри на моё лицо, только очень внимательно. Я не буду двигаться, но ты обязательно, что ни-будь увидишь. Потому что в человеке всегда, что то происходит. Сядь ближе, смотри только внимательно Он рассматривает её лицо Ну что? Видишь?
У тебя глаза красивые.
Не отвлекайся. Внутри меня происходят процессы и они обязательно должны отражаться на лице. Ну Он смотрит на неё, потом целует Ты что? Ты зачем это?
Прости, я не удержался. Ты очень красивая.
Я тебя, что просила сделать?
Ой, вижу, ты покраснела.
Я покраснела? Дурак Она отвернулась.
А тебе не понравилось?
А ты считаешь, что мне это должно нравиться?
Нет, просто я подумал
Думал бы ты меньше. Впрочем, если хочешь, можешь повторить.
Тонкие ветви берёз дрожали в прозрачном воздухе. Небо отражалось в ледяных лужах. Двое держась за руки, и шли по аллее, растворяясь в предчувствии весны.
Лили, и её мечта.
У неё аккуратный носик, мелированная чёлка, маленький ротик, сложенный из двух розовых лепестков, дрожащие ресницы, и задумчивый, мечтательный взгляд.
Она работает в офисе, с девяти, до семнадцати. Обедает в столовой напротив, или обходиться салатиком, захваченным по пути на работу, запивая его морковным соком.
В рабочее время она стучит пальцами по клавиатуре, делая перерывы на кофе. Иногда она отрывает взгляд от монитора, и смотрит куда-то вдаль, тогда пальцы её перестают стучать, и в кабинете наступает тишина. Слышно как шумит вентилятор системного блока. И розовая дымка, её мечтаний, призрачным облаком, плывёт над её головой.
Со следующей зарплаты думает она пойду, и куплю то белое платье с оборками, и плевать мне на то, сколько оно стоит! Заключает она, гордо приподнимая кончик своего носа. Я имею право на хорошее платье. К тому же оно идеально подойдёт к тем босоножкам, что достались мне на распродаже. Когда я разбогатею, я не стану даже интересоваться, сколько стоит понравившаяся мне вещь. В конце концов, это унизительно. Думать о том, сколько стоит вещь. Достаточно того, что она стоит того, чтобы её купить. Вот. Заключила она, и, вздохнув, посмотрела на монитор. Цифры чужих счетов, пестрили нулями. Ах, если б мне хоть половину таких доходов думала она глядя на цифры я бы сумела распорядиться ими как следует. Во-первых, купила бы к тому платью серьги. Те, в виде сердечек, что видела вчера в ювелирном. Потом, купила бы себе квартиру, или нет, она вспомнила свою маленькую квартирку, которую снимала, отдавая за неё треть своего заработка, нет, лучше дом. Большой дом, за городом, с камином, садом, и с бассейном, это обязательно. Потом, отправилась бы, в путешествие. Куда ни-будь на острова, с песчаными пляжами, томными пальмами, и бамбуковыми пабами. Там, мне, непременно встретиться он. Он увидит меня с борта своей яхты, когда я буду стоять в белом платье, на берегу, и смотреть на океан. Это будет любовь с первого взгляда. В этот же день он бросит всё к моим ногам, и мы отправимся с ним на нашей яхте, в свадебное путешествие. Она вздохнула, и вновь увидела, сквозь розовую пелену, чужие счета на мониторе компьютера. Пальцы сухо застучали по клавиатуре, И яхта потонула в треске пластиковых кнопок.
Мир должен быть справедливее к честной девушке, которая сама зарабатывает себе на жизнь. Думала она, идя по улице. В конце концов, это не так-то просто она остановилась перед витриной кондитерской. На витрине, стояло блюдо, с пирожными не так-то просто удержаться, тем более, когда тебя не кому остановить. Она толкнула дверь, колокольчик зазвенел, и Лили вошла в кондитерскую. Кофе и два пирожных. Сказала Лили продавщице. Мир состоит из обязанностей и удовольствий. Обязанностей, к сожалению больше чем удовольствий, и потому не стоит себя сдерживать, когда выпадает особый случай. В конце концов, что мне будет с двух не больших пирожных, тем более что я всю неделю сидела на одних салатах. И теперь могу позволить себе несколько больше. Лили медленно ела пирожные, наслаждаясь, взбитыми сливками, и воздушным бисквитом. Она запивала его кофеем, тихо мурлыкая от удовольствия. Чашка кофе, и пара пирожных, могут сделать мир намного лучше. Сказала она, себе выходя из кондитерской. Колокольчик вздрогнул и зазвенел. Только не говори мне, по ком звонит колокол, он звонит по двум скоропостижно почившим пирожным.
Теперь я точно не влезу в это платье. Впрочем, что мне мешает это проверить. Сейчас пойду в магазин и примерю платье, в конце концов, за примерку денег не берут.
Платье оказалось как раз по размеру. Ну, вот я же говорила, что пара пирожных, фигуры не испортят. Как же я в нём всё-таки хороша. Думала она, кружась перед зеркалом. А до зарплаты ещё три недели.
Вы будете брать это платье За спиной стояла хмурая продавщица.
Я ещё думаю.
Это очень дорогое платье.
Я вас не спрашиваю, сколько оно стоит. Упакуйте его мне. Деньги для меня не имеют значения. И она победно прошла мимо открывший рот продавщицы.
Что я наделала? Думала она, идя домой, с новым платьем в пакете. Как я проживу эти три недели? А ещё нужно, заплатить за квартиру. Но с другой стороны, я должна была поставить на место эту выскочку. Она думает, что если торгует дорогими вещами, то может разговаривать со мной таким тоном? Пусть сначала сама попробует купить себе такое платье. А потом будет расфуфыривать свои перья.
Сегодня же вечером надену его, и пойду в кино. Марк звал меня туда, ещё месяц назад. Она достала телефон и набрала Марка.
Марк, был длинен как железнодорожная рельса. Белобрысый хохолок упрямо торчал на голове, никогда не знавшей расчёски. Уши топорщились, предавая голове, видимость самовара, с двумя медными ручками по бокам. Вечно виноватая улыбка блуждала по его, краснеющему по всякому пустяку, лицу. А глаза лишённые хитрости, предавали ему выражение, наделавшего лужу щенка.
Привет Марк Сказала она, когда Марк снял трубку.
Привет Лили. Ответил Марк.
Я согласна пойти с тобой в кино.
В кино? Марк замялся, припоминая, когда он приглашал Лили в кино, а Лили почувствовала, как лицо Марка становится пунцовым.
Значит сегодня в девять возле кинотеатра. И не опаздывай. Она повесила трубку, а Марк, ещё долго думал, что бы это значило. В конце концов, он подпрыгнул, крикнул Ес! И заказал два билета, на сдвоенное кресло, в последнем ряду.
В полдевятого, Лили всё ещё стояла перед зеркалом, в своём белом платье, и не могла отвести от себя глаз. В таком платье думала она да идти в кино с Марком, нет, это платье заслуживает если не принца, то, по крайней мере, миллионера. Впрочем, за неимением большего, можно, пока, согласиться и на меньшее, в конце концов, не держать же это платье в шкафу, до тех пор, пока судьба не подкинет мне, более подходящий вариант. Нельзя лишать мир возможности увидеть меня в этом платье, только потому, что Марк его не достоин.
Тем временем Марк, топтался у входа в кинотеатр, глядя на часы, и нервно кусая губу. Его нежная кожа лица, несколько раз уже краснела и приходила в исходное состояние, когда ему казалось, что в толпе появлялась Лили.