От насосов почти никакого проку, тяжело вздыхая, сетовал механик. Уж и большие рукава к ним прилаживали, и маленькие все одно. Только начнем откачивать на тебе! В рукав попадает крыса, а то и десяток. Забьют плотнее любой затычки. Все усилия насмарку. А вода продолжает сочиться. Были тут люди из колодезного отделения. Смотрели, измеряли. Утверждают, что якобы водоносные пласты находятся ниже и что если вычерпать всю воду то, больше она не появится.
Уверен, сэда согласится дать вам в помощь одного из придворных магов, сказал Брис.
Хорошо бы, финадд. Нам всего-то и надо, чтобы вода не прибывала. Тогда эту мы вычерпаем, а крысоловы спустятся вниз и переловят этих тварей. Минувшей ночью мы потеряли Ормли лучшего дворцового крысолова. Скорее всего, утонул: этот дурень плавать совсем не умел. Видать, Скитальцу в тот момент было не до него В общем, боюсь, что от нашего Ормли уже только косточки остались. Сами знаете: крысы своих врагов распознают сразу же.
Эти переходы помогут охранять короля надежнее, чем в старом дворце.
Не знаю, финадд, кому из ваших караульных захочется лезть в воду и плавать тут с крысами.
Я говорю не о нынешнем состоянии переходов, едва сдерживая раздражение, пояснил Брис. При любом препятствии наверху стража быстро доберется до нужного места.
Не сердитесь, финадд. Я всего лишь пошутил. Можно и сейчас найти среди ваших ребят хороших пловцов Похлопочите, чтобы нам в помощь выделили мага. Пусть разберется и остановит воду. Остальное мы и сами сделаем.
Надеюсь, причина не в том, что и здесь тоже почва проседает?
Как под недостроенными крыльями? Нет, мы бы сразу заметили. Между прочим, ходят слухи, что наши соседи желают взглянуть на недостроенные крылья и кое-чего присоветовать.
Какие еще соседи? не понял Брис.
Да тут некое строительное заведение объявилось. Какой-то дурень скупил прилегающие земли со всеми постройками. Уверяет, что якобы знает способ, как заставить строения стоять прочно.
Погодите. Что-то я об этом слышал.
Одно ясно: гильдиям подобное не по нраву. А выскочки эти знаете что творят? Стали нанимать к себе на работу разных молодцов, которые значатся в Отказном списке. Платят им, ясное дело, меньше, но те рады и таким деньгам. В других-то местах их и вовсе не берут. Гильдии как ни бесятся, а контору эту им не прихлопнуть. Придраться вроде бы не к чему: повышенным жалованьем никого к себе не сманивают, законы не нарушают. Механик принялся очищать запястья от глины. Если королевские зодчие решат, что способ Багга не досужая выдумка, заключил он, то придется гильдиям еще и расшаркиваться перед новичками.
Брис оторвался от созерцания крысиных заплывов и поглядел на собеседника:
Вы сказали способ Багга?
Как же я мечтаю о лохани горячей воды! всплеснул чумазыми руками механик. Вы только взгляните, во что превратились мои ногти!.. Ну да, способ Багга. Видать, в честь того малого, который его придумал. Похоже, он у них там за главного: во всяком случае, контора эта так и называется «Строительное заведение Багга».
Внезапно с нижней ступеньки послышалось удивленное восклицание одного из подручных механика. Потом этот человек вдруг завопил во все горло, указывая рукой в темноту затопленного прохода.
Плывущих крыс было столько, что они занимали всю ширину прохода. Казалось, по воде движется какой-то причудливый живой плот, который вскоре попал в круг света от фонарей, что горели на площадке. Помощник снова закричал, тыча пальцем в самую середину. Механик вполголоса выругался. Посередине крысиного «плота» двигалась человеческая голова! Седые волосы с золотистым отливом, бледное, морщинистое лицо с высоким лбом и острыми, близко посаженными глазами.
Часть крыс, не дожидаясь, когда их прибьет к нижней ступеньке, поплыла в разные стороны.
Да это же Ормли! воскликнул помощник механика. Ты жив, приятель?
Глаза седого мужчины блеснули. Из воды показались его плечи, отчего новый отряд крыс поспешил скрыться.
А разве не видно? ворчливо отозвался пловец.
Он остановился перед ступенькой, шумно выплюнул комок густой слизи и спросил:
Нравится мой улов?
Ормли приподнял руки, с которых, будто рыбешки на рынке, свешивались дохлые крысы, и пояснил:
У них хвосты, у меня веревки. Привязал одно к другому, вот и вся хитрость. Ну и тяжелые они, паршивки, когда мокрые!
А я уж решил, что ты утонул, пробормотал механик.
Брису показалось, будто он не слишком рад видеть крысолова целым и невредимым.
Ха! Он, видите ли, решил! усмехнулся Ормли. Пошевели мозгами, Грюм. С какой стати мне вдруг помирать, с моим-то опытом? Или думаешь, будто я этих тварей боюсь? Да провалиться мне в яму Обителей, я же не просто умелый старый крысолов! Я Ормли, которого знают все крысы Летераса. А это кто с тобой?
Финадд Брис Беддикт, представился королевский защитник. Меня восхищают ваши трофеи, крысолов.
У Ормли заблестели глаза.
А я что говорю? Пусть уж лучше болтаются на веревочках, чем плавают. Но какие тяжелые! Мокрая дохлая крыса она завсегда самая тяжелая.
Полагаю, вам лучше вылезти из воды, сказал ему Брис и повернулся к механику. Господин Грюм, Ормли вполне заслужил плотный обед и пару кувшинов вина за казенный счет. И дайте ему отдохнуть до завтрашнего дня.
Будет исполнено, финадд.
А я переговорю с сэдой, чтобы направил к вам мага.
Поднимаясь наверх, Брис думал, что вряд ли Дворец Вечности сумеют достроить к началу Восьмой эпохи. В народе грядущие торжества почти не вызывали ликования. В летописях сохранилось немало пророчеств о славной империи, которая однажды возродится снова. До времени, когда должны исполниться эти прогнозы, оставалось менее года. Однако реальность была далека от признаков возрождения: и в обыденной жизни, и в том, что касалось отношений королевства с его соседями. От так называемой Великой встречи приближавшихся переговоров с племенами тисте эдур не ждали ничего хорошего. Все понимали, чем это может обернуться. Летерийцы привыкли рисковать, без риска успеха не добьешься. На мирный исход переговоров никто особо не рассчитывал. Война тоже радовала далеко не всех, но при этом удовлетворяла многих. Проигравшие не в счет.
И почему непременно война? Если племена тисте эдур насильственным образом объединились, это еще не значит, что у них появилась боеспособная армия. К тому же опыт прошлого показывал: любые коалиции, пытавшиеся противостоять замыслам летерийцев, распадались под их натиском. И не только военным. С помощью золота удавалось уломать самых несговорчивых; среди союзников множились разногласия, и могущество врагов таяло на глазах. Так почему на этот раз должно быть по-другому?
Иногда Брису казалось, что его сограждане увязли в трясине благодушия. Конечно, недовольные существовали всегда. Но в целом летерийцы жили сегодняшним днем, и поводов для беспокойства у них не было. Товаров на рынках предостаточно. Гильдии крепки. По сути, каждого волновало лишь то, сколько материальных благ у него уже есть и сколько еще он сможет приобрести.
Правда, в самом дворце настроения были иными. Гадания сэды обещали разительные перемены в жизни Летерии. Прибегая к недомолвкам и иносказаниям, Куру Кан говорил о некоем преображении от короля к императору. Но о том, как именно это произойдет, ни слова. Возможно, захват богатых земель тисте эдур всколыхнет народ. Летерийцы зашевелятся, почуяв возможность нового обогащения. Победа всегда оправдывает способы ее достижения.
Выйдя из второго крыла Дворца Вечности, королевский защитник направился в сторону Узкого канала. Был почти полдень. Утром Брис поупражнялся с другими гвардейцами на плацу за казармами, после чего зашел перекусить в заведение, находящееся близ канала Квилласа. Там он мог позволить себе насладиться тишиной и уединением. Относительным, конечно. Даже эта прогулка стала возможной лишь потому, что король сейчас находился в покоях первой наложницы. Там он пробудет до середины дня. Однако невидимые нити, связывающие Бриса со службой, постепенно натягивались. Залпом допив вино, финадд отправился во Дворец Вечности, дабы проверить, как обстоят дела с откачиванием воды из подземных проходов. Теперь он возвращался в старую резиденцию Эзгары Дисканара.
Едва пройдя ворота, королевский защитник заметил непривычную суматоху. Чем ближе к Главному залу, тем ощутимее она становилась. Главный зал гудел, как потревоженный улей.
У Беддикта тревожно заколотилось сердце.
Что случилось? спросил он у первого же караульного.
Ничего определенного сказать не могу, ответил тот, привычно отсалютовав начальству. Я так понимаю, получены недобрые вести из Трейта. Тисте эдур при помощи своей жуткой магии расправились с летерийскими матросами.
И что король?
Приказал созвать совет. Через два колокола соберутся.
Финадд поблагодарил караульного и двинулся дальше, во внутренние помещения дворца. Главный коридор, как всегда, был полон слуг и посыльных. Проходя через него, Беддикт заметил первого советника Трибана Гноля, окруженного кучкой приспешников. Советник говорил шепотом, но весьма оживленно. Когда Брис был уже совсем близко, Гноль лишь скользнул по нему глазами, однако рта не закрыл. За спиной советника, позевывая, стоял первый консорт королевы Турудал Бризад. На его красивом холеном лице застыла презрительная усмешка.
Брис всегда недолюбливал этого человека, но вовсе не потому, что Турудал являлся официальным фаворитом королевы Джаналлы. Занимаемое положение позволяло Бризаду присутствовать на самых важных встречах и собраниях, где решались государственные дела. Правда, там он всегда сидел молча, со скучающим видом. Но поговаривали, что скука эта напускная, помогающая Бризаду подмечать и запоминать каждую мелочь. Знали во дворце и другое: первый консорт делил ложе не только с королевой Джаналлой и другими особами женского пола, но и с мужчинами тоже. И в числе его любовников, если верить слухам, был и первый советник Трибан Гноль.
«В общем, самый настоящий гадючник».
Двери в кабинет первого евнуха были закрыты и охранялись двумя рулитами евнухами-телохранителями из личной охраны Нифадаса. Телохранители были рослыми и, вопреки расхожим представлениям о кастратах, весьма мускулистыми. Их веки покрывал плотный слой черной краски, а рты, густо очерченные красным, придавали лицам неизменно хмурое выражение. Рулиты стояли скрестив руки. Их единственным оружием были кривые кинжалы. Никто не знал, что еще надето у них под длинными красными рубахами и широкими кожаными штанами. Возможно, доспехи. Обуви рулиты не носили.
Заметив Бриса, оба телохранителя кивнули и отступили на шаг, пропуская его вперед. Двери открылись легко, но с характерным щелчком, предупреждающим хозяина кабинета о появлении посетителя.
Нифадас был один. Он стоял возле стола, загроможденного свитками и картами, спиной к дверям, и, казалось, был погружен в созерцание настенной шпалеры.
А, это вы, королевский защитник. Я ждал вас.
Я счел своим долгом зайти к вам, первый евнух.
Понимаю. Нифадас помолчал, затем продолжил: Есть верования, которые затем ложатся в основу государственной религии того или иного народа. Но, по правде говоря, и верования, и сама религия не более чем тоненький слой позолоты, нанесенный на куда более древние кости. Ни один народ не является особенным или исключительным. И чем меньше подобные мысли будоражат умы, тем лучше. Опасное это занятие, когда некто заявляет о своей чистоте, будь то чистота крови или происхождения. Мало кто со мной согласится, но летерийцы становятся только богаче, поглощая другие народы. При условии, конечно, что те не исчезают бесследно.
Беддикт привык к монологам первого евнуха, традиционно предварявшим разговор о более насущных делах. И терпеливо ждал, когда же его собеседник перейдет к сути дела.
Как бы то ни было, финадд, вынужден признаться вам в своем неведении. Жизнь во дворце отгораживает нас от окружающего мира. Питание наших корней скудно. Мы знаем, во что верили простые люди сто или двести лет тому назад, но совершенно не представляем, каковы их верования сейчас. А меня, признаться, это очень занимает. Я хочу знать, финадд.
Брис наморщил лоб:
Верования людей обширны. Какие именно интересуют вас, первый евнух?
Связанные с морями. С обитателями морских пучин. С демонами и древними богами, ответил Нифадас, по-прежнему не поворачиваясь к нему лицом.
Тисте эдур называют морские глубины владениями Галейна. Иными словами, миром, родственным Тьме. Тартенали, я слышал, воспринимают моря в виде одного гигантского чудовища со множеством конечностей, к которым относят реки и даже ручьи. Нереки морей страшатся: для них это преисподняя, где утонувший обречен на вечные муки. По их представлениям, такая участь постигает убийц и предателей.
А летерийцы?
Брис удивленно пожал плечами:
Здесь познания Куру Кана гораздо обширнее моих. Моряки более склонны к суевериям, чем к вере. Они приносят жертвы, надеясь, что властители пучин не обратят внимания на их корабли. Они убеждены: самоуверенных гордецов на море ждет гибель, тогда как смиренные более угодны хозяевам водных глубин. Но и тут есть свои пределы. Я слышал, что чересчур смиренных хозяева пучин тоже не любят и набрасываются на них. Приливы и течения указывают, как правильно плыть. Со всем этим связано множество странных и не всегда объяснимых морских ритуалов.
Вы сказали, властители пучин. Не замешаны ли тут Обители?
Этого я не знаю, первый евнух.
Нифадас наконец соизволил повернуться. Глаза его были полузакрыты.
А вы не находите, финадд Беддикт, что во всем этом немало странностей? Летерию создали переселенцы, появившиеся на континенте во времена Первой империи. Затем Первая империя была разрушена, и рай земной превратился в безжизненную пустыню. Но вот что важно: о существовании Обителей узнали как раз в эпоху Первой империи. Правда, Пустая Обитель была обнаружена уже позже. Дает ли нам это основание полагать, что тысячи лет тому назад вместе с переселенцами сюда перекочевали и древние верования? А может, наоборот: участки суши с омывающими их морями породили свои верования? Скорее всего, так оно и было. Тогда становится понятнее, почему те же мореплаватели верят, что у каждого моря есть свой бог.
Суеверия плохая замена разуму, вздохнул Брис. Сколько морякам ни тверди, что богов мало волнуют дела смертных, они все равно не поверят. Скорее всего, в случившемся с летерийскими кораблями повинен не бог, а какой-нибудь морской демон.
Мы вечно страдаем от потребности объяснять необъяснимое, развел руками Нифадас. Матросы всех кораблей, отправившихся бить тюленей, были уничтожены магией тисте эдур. Три корабля вернулись в Трейт, и их до самого причала сопровождали призраки тисте эдур. Но ведь не они же пригнали эти несчастные суда. В Трейте сразу решили, что здесь замешан демон. Наш сэда в этом сомневается. Он считает, будто демону такое не под силу. Корабли вел некий могучий дух Вам известны верования фарэдов? Этот народ передает их из поколения в поколение, причем всегда в устной форме. Возможно, отчасти они приукрашены, но я подозреваю, что верования фарэдов очень и очень древние. Их легенды о сотворении мира связаны с древними богами. Каждый назван по имени, у каждого имеется своя вотчина. А уж боги при этом до чего злобные и кровожадные, один другого хуже настоящее отребье! Особым почтением у фарэдов в былые времена почему-то пользовался бог Маэль, которого они именуют то Древним повелителем морей, то Живущим в пучине. Согласно их верованиям, он однажды прошел по нашей земле в физическом воплощении, что ознаменовало конец эпохи.
И когда же это случилось?
Думаю, что очень давно, еще до появления самих фарэдов. В их легендах хватает противоречий и неясностей.