Не подходите, мистер Стормайер. Марио выставил ладони вперед. Это место ДТП. Сейчас эксперт приедет. Будет замеры проводить, собирать улики.
Да я просто спросить хотел, что случилось. Виллем послушно остановился в нескольких шагах от запретной зоны, пристально разглядывая блестящие на солнце кубики битого стекла.
Легковая машина разбилась. Двое пострадало. Супружеская пара. сухо ответил курчавый патрульный, приблизившись к визитеру. Вы их, наверно, знаете. Лепински фамилия.
Ах, да слышал таких.
Стормайер на пару секунд задумался, пытаясь припомнить, как выглядели те самые супруги Лепински, но, так и не выудив ничего из собственной памяти, лишь машинально кивнул.
Живы они?
Жена была за рулем. Она в тяжелом состоянии. заметно помрачнев, сказал Марио. А вот супруг умер по приезду скорой. Удар пришелся с его стороны.
Весть о гибели человека, пусть и постороннего, незнакомого Виллему вызвала в душе у того прилив грусти и сострадания. Однако внешне, это нежданное явление чувств, на широком, скуластом лице пожилого мужчины практически никак не отразилось.
Они с чем-то столкнулись? Стормайер удивленно приподнял одну бровь.
Да непонятно. Следов и обломков второй машины вроде бы нет. патрульный непонимающим взглядом обвел улицу. Высоких деревьев на Тростниковой тоже нет.
Полицейский указал в сторону обочины, вдоль которой, стройными рядами, росли кусты аскарины. До ближайших деревьев, укоренившихся на холмистых склонах, было около сотни метров. Не было поблизости и каких-либо скал, каменных глыб, выступов, или любых других крупных предметов естественного происхождения.
А свидетели? Наверняка кто-нибудь что-то видел. Виллем кивнул в сторону домов, расположившихся по другую сторону улицы.
В том-то все и дело. разочаровано покачал головой Марио. Тростниковая новая улица и дома здесь тоже новые. По большей части они еще не проданы. Лишь отдельные обзавелись хозяевами. И то в самом начале. патрульный махнул рукой в сторону лагуны. Правда, живет тут одна старушка. Миссис Клаузевиц. Но и она лишь слышала звук удара, но видеть ничего не видела.
А может это автоматический грузовик был? предположил Стормайер, видя замешательство на лице служителя закона. Столкнулся с машиной Лепински. Пострадать пострадал, но подвижность сохранил. А потом просто взял да и уехал.
Ну, такое мы предположили почти сразу. Хотя откуда здесь, в жилом секторе грузовику взяться? Они в жилой сектор не заезжают, как правило. Марио снял фуражку и запустил пальцы в свою пышную шевелюру. Только если по близости кто-нибудь в новое жилье не переезжал. Но это мы проверим обязательно. А пока наш начальник уже распорядился осмотреть все грузовики, что есть на островах. Как автоматические, так и обыкновенные.
Это же не меньше двух сотен! удивился Виллем, прикинув примерное количество используемого в перевозках транспорта. Замучаетесь проверять.
Ничего. У нас народу достаточно. Проверим по-быстрому. махнул рукой кудрявый полицейский, одевая фуражку. Даже если грузовик успеют починить, мы сразу это определим.
Возможно, ты и прав. охотно согласился Стормайер. Он понимал, что у местной полиции дел и вправду было не очень много. Преступлений на архипелаге практически не совершалось. Были разве что только мелкие кражи, да пьяные драки в барах. Смерти при несчастных случаях были достаточно редки, а убийства и вовсе казались чем-то совершенно нереальным, страшными сказками из книг и фильмов.
Что ж, желаю вам удачно распутать это дело. Виллем пожал на прощание руку Марио и перед тем как уйти махнул рукой второму патрульному, все это время безучастно стоявшему в стороне у полицейской машины. Пока мужчина добирался домой, он все время думал о произошедшем несчастном случае. Аварии на дорогах в последние пару десятилетий стали происходить куда чаще. И не мудрено. Население островов росло, а вместе с ним возрастала и интенсивность движения. И дня не проходило, что бы где-нибудь не столкнулись два автомобиля, или чтоб кто-нибудь не вписался в поворот. Случалось всякое. Но происходило это все, в основном, на автостраде, или в административном секторе, где плотность движения была особенно высока даже в ночное время. Для жилого района, с его тихим размеренным темпом существования, подобное было несвойственно. Производимые на местной фабрике машины отличались повышенной прочностью кузова и безопасностью, а потому абсолютное большинство ДТП заканчивалось без жертв, или тяжких увечий. Следовательно, для того, чтобы насмерть разбиться при поездке на транспорте, требовалось совершить нечто эдакое, сумасбродное и в высшей степени неосмотрительное, совершенно несвойственное для спокойного, вдумчивого характера жителей архипелага Возрождения. И от того мысль о том, что супруги Лепински могли допустить роковую оплошность и попасть в смертельную аварию казалась вдвойне неуместной. Здесь было что-то еще. Нечто не вписывавшееся в привычную картину событий. Что-то выходящее за рамки.
Обуреваемый этими тяжкими раздумьями, Виллем весь день был молчалив и хмур. Но вечером, после ужина, стоя на крыльце с Эдвином и глядя на уходящее за горы солнце, он все-таки решил поделиться своими соображениями, рассказав о случившейся утром трагедии.
Эх, жалко Лепински, конечно. сокрушенно покачал своей белокурой головой Эдвин. Стройный, высокий и широкоплечий, он стоял вровень со своим отцом, практически доставая макушкой до уровня дверного балки. Черты лица Стормайера-младшего, были мягки и изящны, а широко открытые голубые глаза придавали его облику детскую невинность, что, в свою очередь, сильно контрастировало с могучим, атлетическим телосложением мужчины. И этой внешней мягкостью Эдвин больше походил на свою мать, нежели на сурового, кажущегося угрюмым отца.
Мы ровесники по возрасту были. Я с ними в одной школе учился. Они еще в старших классах сошлись. сын Виллема горько усмехнулся, похлопав густыми белесыми ресницами. Мы над ними потешались еще. Женихом и невестой называли. А они всегда вместе были. Никогда не ссорились. Поженились едва оба совершеннолетними стали Эх! Как же теперь Аннет без своего Джозефа будет.
Стормайер-младший выглядел непривычно расстроенным. Ведь обычно он всегда был бодр и весел, даже, когда приходил домой изнуренным долгим рабочим днем.
Надо будет зайти к ней завтра в больницу. кивнул Эдвин сам себе. Если она, конечно, в сознании будет.
Полицейский сказал, что Аннет в тяжелом состоянии была. со вздохом произнес Виллем. Конечно, это еще ничего не значит, но мне кажется, вряд ли она будет в состоянии принимать гостей.
Все равно разузнаю про нее. Если можно будет, то навещу. Ей сейчас любая поддержка нужна будет.
Взгляд Эдвина сменился с грустного на более свойственный ему, живой, полный любопытства.
А что касается аварии, то, я полагаю, не стоит беспокоиться тебе по этому поводу так сильно, пап. Это дело полиции. А она свое дело, поверь мне, знает. К тому же представь, какой общественный резонанс будет, если наши доблестные стражи правопорядка не справятся. Ведь такие события у нас редкость. Каждое, можно сказать, под особым учетом со стороны администрации находится.
Так это понятно, сынок. закивал Стормайер. Просто я лица патрульных видел. Разговаривал с ними. Видел бы, какие они потерянные были.
Ясное дело, что они потерянные будут. несколько самодовольно ухмыльнулся Эдвин. Привыкли, что все синяками, ссадинами и царапинами обходится. А смертельные исходы раз в год, как рождество бывают. А помнишь эти байки, что нам прадедушка рассказывал? Которые он от своего прадедушки слышал, а тот, в свою очередь от первых поселенцев узнал. Что, дескать, до прихода на эти острова, жили люди во внешнем мире, где было все: и убийства, и насилие, и грабежи. Войны, геноцид, голод, болезни
Конечно, помню. ностальгически улыбнулся Виллем. Страшные сказки на ночь от прадедушки Эдвина. Твоего тезки. Я тогда воспринимал их несерьезно. Да и сейчас, честно говоря, не могу поверить, что это правда была. Столько мучений в мире. Столько крови лилось. У нас ведь все не так. Все тихо и спокойно. В голове не укладывается, что люди в принципе на нечто подобное способны. Что способны жить в таком жестоком мире.
Стормайер помолчал некоторое время, наблюдая за тем, как диск солнца полностью скрывается за склоном горы.
Хотя с другой стороны, почему первые поселенцы тогда сбежали сюда, на эти далекие, богом забытые острова? Зачем начисто огородились от внешнего мира? Виллем пожал плечами, оставив озвученные им вопросы без ответа.
Наверно, на это были веские причины, пап. пожал плечами Эдвин.
А может быть, не врут старые сказки? Может быть, в нас с тобой и вправду дремлют монстры? Ждут удобного часа, чтобы вырваться наружу.
Ой, не смеши, пап! скривился в усмешке Стормайер-младший. В Роберте, или Айрене тоже монстр засел, хочешь сказать? Не городи чепухи! Наши деды и прадеды все эти истории придумали в воспитательных целях, для того, чтобы уберечь нас от ненужных ошибок. И не стоит здесь искать каких-то скрытых подтекстов. И это я не только про байки дедушки говорю, но и про утреннюю аварию. Все будет хорошо, пап. Кто надо во всем разберется.
Хотелось бы на это надеется. задумчиво ответил на эти слова Виллем. Непонятное тревожное ощущение не покинуло его сердца, а разум остался одолеваемым определенного рода сомнениями. И даже разговор с трезвомыслящим Эдвином не принес желаемого облегчения. Вообще в последнее время Стормайеру все сложнее было находить общий язык с сыном. Уже давно между ними, будто возникла незримая стена. И эта стена, год от года становилась все выше и крепче. Даже с Франсин у Виллема была куда больше взаимопонимания. Так может быть, стоило обсудить аварию вместе с ней? Нет. Вряд ли. Сейчас его невестке в первую очередь нужно думать о новорожденном Арьене. Ни к чему молодой маме забивать свою голову всякого рода неприятными вещами. Тем более, такими грустными, как смерть другого человека. Попытался избавиться от тяжких раздумий и сам Стормайер, перечитав на сотый раз одну из любимых книг и пересмотрев на тысячный один из обожаемых им старых фильмов. Но тревога не желала покидать сердце пожилого мужчины. Стоило оказаться наедине с самим собой, и в голове тот час возникал образ Тростниковой улицы, усеянной осколками битого стекла и обломками пластиковых деталей кузова попавшего в аварию автомобиля.
В итоге в тот день Виллем вновь не мог уснуть до середины ночи.
Но к счастью, так случилось только в тот день. Ведь человеческий мозг устроен так, что многое нехорошее, что случается с нами постепенно забывается. Истирается из памяти. В особенности, если в нашей жизни все идет наилучшим образом, а это нечто нехорошее не стряслось с тобой лично, а произошло с кем-то другим. Так было и со Стормайером. За три последующих дня, полностью поглощенный домашними заботами, он успел позабыть о несчастном происшествии с четой Лепински. Из сердца Виллема начисто выветрилась та тревога, что одолевала его после визита на Тростниковую улицу, уступив место иным, куда более приятным эмоциям. Но так шло до тех пор, пока однажды, возвращаясь с утренней прогулки, мужчина не наткнулся на патрульного Марио, сидевшего в своей служебной машине, припаркованной у обочины, в тени раскидистого миндального дерева. При виде его в душе Стормайера снова возникло дремавшее до этого необъяснимое беспокойство. Прорвавшись сквозь покровы будничных забот и маленьких радостей, оно вышло на первый план, заслонив собой безмятежность размеренной жизни. Появилось навязчивое желание, во что бы то ни стало разобраться с непонятной ситуацией возникшей несколькими днями ранее. Виллем не знал, в чем основа этого тревожного побуждения, но четко понимал, что если выяснит все для себя, то обретет покой в сердце и сможет вернуться к своему прежнему обыкновенному существованию.
Доброго дня! выкрикнул он, взмахнув рукой сидящему в машине полицейскому. Как служба?
Здравствуйте, мистер Стормайер. Марио отозвался с некоторой неохотой, лениво привалившись к двери и выглянув из окна. Все тихо и спокойно. Как всегда. А вы я вижу на традиционную прогулку вышли?
Уже возвращаюсь. Сейчас нечасто удается выбраться, после того, как у меня второй внук родился. Виллем бодрым шагом зашел в тень миндального дерева и, остановившись, благоговейно вздохнул, смахнув с морщинистого лба выступивший пот. Сын работает допоздна. Он ведь у меня в министерстве здравоохранения. Невестка одна с хозяйством и двумя детьми справляется с трудом. Вот я и помогаю, в ущерб собственному личному времени.
Понятно. Марио выслушал рассказ Стормайера с несколько скучающим выражения лица. Значит у вас теперь два внука. Поздравляю. А я пока даже женой не обзавелся не то, что детьми.
Какие ваши годы, офицер! улыбнулся Виллем, подойдя к полицейской машине и бесцеремонно облокотившись на ее крышу. Вам же еще и двадцати пяти нет. Вся жизнь впереди! Я и сам только ближе к тридцати женился.
Понятно, мистер Стормайер. Марио неожиданно стал серьезен, словно у него появились срочные дела. А какой у вас ко мне вопрос? Или вы так просто поговорить подошли? Вроде бы это не в вашем духе так просто на улице с кем-либо разговаривать.
Ну, вообще-то да. Ты прав. Не просто так я к тебе подошел.
Виллем вздохнул с облегчением. Этот глупый спектакль больше был не нужен.
А что вас беспокоит? патрульный посмотрел на стоявшего возле автомобиля рослого пожилого мужчину с некоторой долей подозрения. Не уж то хотите о ДТП на Тростниковой спросить?
Стормайер скривил губы в удовлетворенной улыбке, опершись рукой на капот полицейской машины.
Именно. О нем!
Ну, понимаете, мистер Стормайер, я не уполномочен говорить об этом. недовольно поморщился страж порядка, отпрянув от окна. Тайна следствия. Вы ведь понимаете. Да и не веду я это дело. У нас для этого особые люди имеются
Виллем бесцеремонно прервал речь патрульного, звонко хлопнув ладонью по пластиковому крылу автомобиля, и с прищуром посмотрел на настороженно замолкшего Марио своими выцветшими светло-голубыми глазами.
Да ладно, Марио. Не строй из себя начальника. Тебе до него еще далеко. Да и мышление у тебя совершенно иное. отрицательно покачал головой старик. Я тебя с вот такого возраста знаю.
Стормайер слегка нагнулся вперед и коснулся ребром ладони своего колена, показав, таким образом, какого роста был его собеседник в день их знакомства.
Я твоего отца хорошо знал. Мы с ним пятнадцать лет вместе на электростанции проработали. продолжал говорить Виллем, выпрямившись. Так что и ты меня в какой-то мере хорошо знаешь. Я ведь так просто спрашивать не стану. Уж точно не из праздного любопытства. Если я чем-то интересуюсь, то меня это действительно волнует.
Марио немного помолчал, глядя на стоявшего перед ним пожилого человека исподлобья и прежде чем начать говорить, внимательно осмотрелся по сторонам, словно опасаясь, что его может увидеть кто-нибудь из начальства. Затем жестом он попросил Виллема нагнуться к нему поближе и стал шептать тому на ухо, с каждой секундой произнося слова все громче и эмоциональнее.
Короче, мистер Стормайер. Скажу вам по секрету, но только потому, что вы с моим отцом дружили раньше. И сразу предупреждаю, я всех подробностей не знаю. Буду говорить лишь в общих чертах, то, что слышал лично. Эта история с аварией всю полицию на уши поставила. Мы последние три дня только и занимались тем, что искали этот предполагаемый грузовик, с которым столкнулись Лепински. Осмотрели все машины. Автоматические, обыкновенные. Грузовые, пассажирские и легковые. И ничего. Все автомобили целы и невредимы. А если следы ремонта и есть, то сделанного гораздо раньше, задолго до происшествия. Но это не все еще. Наш Эксперт место аварии осмотрел вдоль и поперек. Я сам присутствовал при этом. Он собрал все осколки до малейшей крошки. Измерил каждый квадратный миллиметр дороги. Провел все, какие нужно и ненужно анализы. И НИЧЕГО! Нет следов второй машины. Ни тормозного следа, ни фрагментов кузова. Только обломки автомобиля Лепински. К тому же по его расчетам получается, что потерпевшие столкнулись не с машиной большего размера, а с чем-то вроде стены, или скалы. В общем, с массивным неподвижным предметом. Уж слишком повреждения сильные оказались. Если бы это грузовик был, то он и сам, скорее всего, уехать не смог бы. А раз ни следов грузовика, ни его самого нет, то выходит мистика какая-то. Ведь стен и скал на той дороге тоже нет. Причем, даже близко. Из наших кое-кто предположил, что, мол, аварии так таковой вообще не было. Что это все инсценировка. Да вот только столкновение точно было. Миссис Клаузевиц заверила меня, что слышала грохот. Я с ней сам говорил. Она выглянула из окна, и видит автомобиль на дороге стоит, разбит весь вдребезги. И никого более. Пустая улица. Вот так, мистер Стормайер, чудеса, да и только. Никто не понимает, что там произошло на самом деле. И вы, наверно, тоже вряд ли не поймете.