Брак по расчёту
Михаил Волков (Мотузка)
Иллюстратор Михаил Волков
© Михаил Волков (Мотузка), 2024
© Михаил Волков, иллюстрации, 2024
ISBN 978-5-0062-1894-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава первая
В которой я в очередной раз прикидываюсь целкой-неудачницей, пытаюсь устроиться на постоянную работу и еду к жуткой бабке покупать халявные холсты.
1.
Ирина Анатольевна Новослободская качнула бокалом с шампанским и красивым (как ей, очевидно, казалось) жестом стряхнула с сигареты пепел.
Мы сидели в кафе на улице Трёхперстной, куда мне было приказано прибыть ровно в полдень, бритым, трезвым, прилично одетым, без пива и перегара. Ирина Анатольевна имела права это требовать, поскольку, во-первых, являлась хозяйкой данного, как раньше выражались «пункта общественного питания», а во-вторых, была моей невестой. Вот уже полгода как.
Опять сорок пять! недовольно сказала она, делая глубокую затяжку. Ну, почему когда у меня появляется свободное время, ты всегда оказываешься занят?!
Я состроил на физиономии кисляк и сокрушённо вздохнул.
Мне нужна работа.
Ирина отхлебнула шампанского, снова затянулась.
Упрямство не лучшее качество для мужчины! она подумала, затем уточнила: Для МОЕГО мужчины!
Пришлось делать мужественную морду, слегка разбавив её выражением крайнего умиления и обожания.
ТВОЙ мужчина должен тебе соответствовать. Быть достойным тебя.
Боже, какая пошлятина! Женский роман в мягкой обложке. Космические страсти Эллочки людоедки, возглавившей совет директоров крупной финансовой корпорации. Беседы о вечном на берегу океана, под южными звёздами, безумный трах с утра до вечера на низком ложе размером с небольшой аэродром, красные шёлковые простыни, бардовое трёхсотлетнее вино, чёрный виноград и возлюбленный главной героини трагичный и прекрасный, с лучистым взглядом, никогда не падающим членом, небритым подбородком и сильными руками. Умеющий бить морды негодяям и задумчиво наигрывать Шуберта на фоне развевающихся под лёгким морским бризом занавесок. С видом на прибой.
Если кто не понял, возлюбленный это я. Правда, пальцы у меня не музыкальные, мужские достоинства самые обыкновенные, а взгляд скорее мутный. Ну, это после вчерашнего
Ирина расплылась в довольной улыбке, став ещё страшнее, хотя, как правило, у некрасивых людей улыбки располагающие.
У меня претензий к тебе нет, сказала она. Я вижу ты стараешься.
Во. Что нам и нужно по большому счёту. По очень большому. Миллионов эдак на семь восемь долларов. Приданное госпожи Новослободской.
Мне легче. В том смысле, что считать особо нечего. На текущий момент семьсот рублей в кошельке, начатая пачка «Донского табака» в кармане, дешёвая пластмассовая зажигалка и древний айфон. Билл Гейтс, твою дивизию!
Есть, правда, ещё двухкомнатная квартира в центре, доставшаяся в наследство от папеньки, но она в таком состоянии, что недвижимостью это можно считать с большой натяжкой. Никто же не считает недвижимостью городскую свалку, правда?
Окна у меня выходят не на море, а на ту же помойку. То есть на мусорные контейнеры, в которых по вечерам копаются бомжи. Очень такое назидательное зрелище. Сразу работать хочется.
Было бы где.
Я мрачно посмотрел на возящихся возле кафе гастарбайтеров, которые не то укладывали булыжники в стилизованную под старину мостовую, не то наоборот их выковыривали.
Ты меня вообще слушаешь? обиделась Ирина.
А? встрепенулся я. Извини, задумался.
Бухал, что ль вчера опять?
Ну, почему сразу бухал?! Так, посидели с Михалычем, молодость вспомнили.
Понятно, Новослободская нахмурилась. Я этого твоего Михалыча в дурку сдам! Как белогорячечного! Кто в одних трусах, в три часа ночи с балкона стихи читал?!
Да ладно, ладно, я успокаивающе поднял руку. Он же извинился.
Перед тобой, не передо мной! И вообще, чего он тогда припёрся?! Единственная, можно сказать возможность, побыть одним, и нате вам нарисовался, алкоголик недоделанный!
Ну, алкоголик, он как раз доделанный, вполголоса произнёс я, вспоминая тот вечер.
По сути, Михалыч, а в миру Серёга Воронин поэт, рок-музыкант и просто хороший мужик, тогда выполнил мою просьбу: незамедлительно приехать ко мне домой, нажраться, упасть на диван и проваляться на нём до утра. Пока уважаемая Ирина Анатольевна не свалит куда подальше. Меня она тогда застала врасплох, решив всё-таки затащить будущего мужа в постель.
Вообще, конечно, дурдом полный! Обычно бывает наоборот. Мужик домогается, девушка отбрыкивается, типа «только после свадьбы». А в нашей, прости, Господи, паре, приходиться отбрыкиваться мне. Поскольку моя потенциальная вторая половина ужасна, как ядерная зима, и никакого сексуального желания пробудить не в состоянии. Пока по крайней мере.
Если кто до сих пор не понял, объясняю: я решил жениться на деньгах. Брак по расчёту называется. Поскольку задолбало сидеть в нищете, питаясь магазинными пельменями да «бомж-пакетами», куря самое дешёвые сигареты и давясь палёной водкой. Надоело ходить пешком или ездить на раздолбанных маршрутках с водилами шахидами; осточертело жить в медленно, но верно разваливающейся «сталинке», которая на своём веку видела всё, кроме капитального ремонта!
Нищета унижает, а я унижаться не хочу.
Мне тридцать четыре года, у меня высшее образование, да и внешностью мама с папой не обидели не кадавр какой. Плюс бонус: я рисовать умею, и неплохо это делаю.
Так какого хрена, спрашивается, эта сраная вселенная не даёт мне развернуться?! Если подворачивается работа, то обязательно оказывается, что зарплата там вдвое, а то и втрое ниже обещанной, что начальник полный даун, а фирма давно уже балансирует на краю финансовой пропасти.
Если я в кого-нибудь влюблюсь, то выясняется, что эта женщина замужем, с двумя детьми, а со мной в кабак попёрлась, что бы «малость развеяться».
И так далее, и тому подобное.
В общем, когда, примерно год назад, количество всяческих засад окончательно перешло в качество, я озверел и решил стать негодяем. Хочет человечество получить в свои ряды ещё одного отморозка? Получит! И первым моим негодяйством станет эта жуткая каракатица в центнер весом, с циничным и хамским характером, к тому же с полным отсутствием чувства юмора. Страшная, как современный ремейк советской комедии семидесятых.
Тем более, эта, неприятная во всех отношениях дама, дочь одного из самых богатых в Центральном Федеральном Округе хряков, воспылала вдруг ко мне неземной любовью. А когда в руки сами лезут бешеные деньги, длинные лимузины, бутылки с марочным пойлом и яхты, отказываться как-то не принято. Ибо второй раз могут и не предложить.
Правда, как ни крути, как ни оттягивай, рано или поздно в постель с ней лечь придётся. С этим я вроде как уже смирился, и даже придумал кучу всяких отмазок от больной головы до психической импотенции. Типа в детстве напугали, теперь лечиться надо. Пока по врачам похожу, пока то, пока сё, глядишь что-нибудь и изменится. Похудеет моя каракатица, пластику сделает, там отрежет, тут приклеит.
«Тьфу ты, чёрт!» я покосился на целлюлитную ляжку Ирины Анатольевны, выглядывающую из безумно дорого платья в обтяжку и тяжело вздохнул. Мысленно, разумеется.
Ирина Анатольевна красиво раздавила сигарету в красивой пепельнице (попробовали бы официанты принести некрасивую!), посмотрела на меня взглядом дознавателя в СИЗО.
И куда ты сейчас?
Да вот, я пошарил в кармане, достал смятый листок с адресом, развернул. Надо съездить с человеком поговорить. Ему дизайнеры нужны.
Зачем?
Для наружной рекламы.
Будешь по лесенкам лазить и эти дебильные плакаты клеить? испугалась она.
Не, я помотал головой. Буду дебильные плакаты придумывать. Типа «ещё пять гигабайт подлости по смешной цене!».
Ирина Анатольевна посмотрела на меня, как на идиота. Впрочем, она на всех так смотрела.
Подлости?
Ты, что, рекламу мобильного интернета никогда не видела?
А моя целлюлитная невеста кивнула. Только там, кажется, про подлость ничего не было.
Там было про бездушие.
И чего?
Уф! Никогда не связывайтесь с бабами, умеющими очень хорошо считать, но совершенно лишёнными даже не чувства юмора, а элементарной логики! Жуткое сочетание.
А потом?
Чего потом?
Потом куда поедешь?
Я перевернул листок.
На Великоламский проспект.
Там-то ты чего забыл? Или это ещё одна вакансия?
Да нет, я поморщился. Просто, нашёл объявление тётка одна старые холсты распродаёт. Буквально за копейки. И уже использованные, и вообще новые. В смысле не новые, конечно, но чистые.
А на фига?
А картины мне на чём писать? На стенах?
На бумаге.
Маслом?! На бумаге?!
Ирина Анатольевна нахмурилась.
Так. Поедем сейчас в художественный салон и купим всё необходимое! Холсты, краски, кисти.
Нет, я покачал головой. Кажется, мы уже договаривались.
Договаривались не договаривались! раздражённо произнесла она. Достал ты меня со своими принципами! У тебя деньги-то есть? Хоть какие-нибудь?!
Хоть какие-нибудь есть, буркнул я. Мне хватит.
Хватит ему! продолжила ворчать моя каракатица, впрочем, посмотрев на меня с уважением. Ладно. Езжай. Вечером созвонимся.
2.
Дизайнерская контора носила название «Дженерал график» и располагалась на улице Крымова. Я с сомнением глянул на покосившуюся вывеску с двумя отсутствующими буквами и вошёл внутрь. В офисе, а точнее переделанной двухкомнатной квартире первого этажа стояло несколько конторских столов, протёртый чуть ли ни до дыр кожаный диван и древний пузатый телевизор. Кажется ещё советский.
Пахло свежемолотым кофе, перегаром и почему-то керосином. На стене висел старый, с измочаленными краями, рекламный плакат фильма «Омен».
Добрый день, поприветствовал я мрачного лысого мужика, сидящего за столом в углу. Там же (в смысле на столе) стояло несколько открытых пивных бутылок (частью ополовиненных, частью ещё целых) и лежала растерзанная вобла. На газетке.
Хай! лысый лениво помахал в воздухе рукой. Ты к кому?
Я по поводу работы.
Мужик усмехнулся.
Нам хлеба не надо работу давай? он перевёл взгляд на бутылки. Пива хочешь?
Я сглотнул слюну.
Хочу.
Держи!
Напиток оказался неожиданно холодным и свежим. После вчерашнего самое то!
Фу! я, наконец, оторвался от горлышка, стёр с губ пену. Спасибо.
Алкоголики должны друг другу помогать, наставительным тоном произнёс незнакомец. Глаза у него, кстати, были мутные. Как у меня.
Воблу бери.
Я ещё раз поблагодарил, оторвал от рыбной мумии кусочек, зажевал.
Так как насчёт работы?
Люди нужны, неопределённо высказался лысый. Ты дизайнер?
Художник.
О как! удивился мой собеседник собутыльник. А чего рисуешь?
Всякое разное. Да вот, я достал из кармана айфон, нашёл папку с рисунками. Посмотрите.
Ага, мужик схватил со стола какой-то документ, вытер им руки, после чего взял протянутый телефон и принялся листать файлы.
Умеешь, наконец сказал он, возвращая мне гаджет. Фантазия есть.
Стараюсь.
Лысый схватил бутылку, хлебнул.
И ты хочешь у нас работать?
Хочу.
Дизайнером?
Да.
А ты знаешь, чем мы занимаемся?
Ну я неуверенно обвёл глазами помещение, наружной рекламой. Наверное.
Хернёй мы занимаемся! неожиданно рявкнул мужик. Всяких психов рекламируем.
Каких психов?! не понял я.
Долбанутых на всю голову! Вот, неделю назад заказ поступил. сейчас, он покопался в груде бумажек на краю стола, нашёл отпечатанный на принтере листок и протянул мне.
На нём, на фоне горящего камина, был изображён седой дядька лет шестидесяти, в смокинге. В одной руке у него была гитара, во второй бокал вина. Сверху имела место надпись. Красивыми золотистыми буквами: «Галечке Епифановой от возлюбленного: ты моя, а я твой навеки!».
И чего? удивился я. Обычное дело. Мужик выразил свою, так сказать любовь, через наружную рекламу. Первый раз, что ли?!
Ага! Мужик! лысый фыркнул, после чего ткнул пальцем в изображение. Этот усатый хрен, вовсе не муж этой долбанной Галечки! И даже не любовник! Он её начальник. В какой-то государственной конторе. К тому же примерный семьянин. Плакат же заказал бывший супруг вышеупомянутой Епифанцевой, у которого та, в своё время отжала «мерс».
Я усмехнулся.
Отомстил?
Отомстил, мой собеседник тяжело вздохнул. И нас подставил по полной. Тут такой ор стоял мама не горюй! Суды, пресса, телевиденье, он безнадёжно махнул рукой.
И что?
Наложили штраф, мы потом два месяца без зарплаты сидели.
Бывает, философски заметил я. Сегодня без зарплаты, завтра, глядишь с зарплатой
Лысый хохотнул.
А ты оптимист!
Оптимистом быть выгодно, я отхлебнул ещё пива. Во всех смыслах.
Точно. Рыбу бери.
Оторвав от усопшей в незапамятные времена рыбки ещё кусочек, я принялся жевать.
Ладно, мой собеседник снова махнул рукой. Если хочешь присоединиться к нашему дурдому, я не возражаю. Кстати, он протянул мне руку. Григорий Александрович. Бакланов. Директор всего этого бардака.
Леонид, представился я, пожимая потную ладонь.
А фамилия-отчество? лысый пододвинул к себе ежедневник, схватился за ручку.
Леонид Владимирович. Фамилия Кремлёв.
О! он записал и поднял на меня взгляд. Классное погонялово. С таким хорошо в аппарате Президента работать.
Я скорбно покачал головой.
Не берут.
Бакланов снова хохотнул, после чего записал мой телефон, захлопнул ежедневник и отпил ещё.
Зарплаты у нас какие, знаешь?
Догадываюсь.
Да ты не переживай, будущий начальник подмигнул. Есть ещё премиальные. Как ты, должно быть, догадываешься, налогом не облагаемые.
Серьёзно? обрадовался я. Это хорошо.
Бакланов неожиданно нахмурился.
Это плохо! Если б не зверские поборы, всем бы было гораздо лучше и проще. Мы бы получали нормальные, белые зарплаты, государство свою «долю малую», пенсионеры приличные пенсии, мамашки пособия, на которые можно не только коробок спичек купить, но и что-нибудь для киндера молочную смесь там, памперсы. Вот ты мне скажи, он сделал несколько глотков, почему в Рассее матушке у власти всегда дураки? Так вроде живёшь, с людьми общаешься все себе на уме, все соображают неплохо, анекдоты прикольные рассказывают. Почему в Москве-то столько идиотов?! Где они их вообще берут?!
Специально выращивают. Что бы нам тут жизнь мёдом не казалась.
Возможно, с серьёзным видом кивнул Григорий. Жидо-масоны хреновы.
Я согласился, хотя сам, разумеется, ни в какие теории заговоров не верю. Почему не верю? Да потому что не первый год в России живу. И вообще на белом свете. И людей знаю.
Есть у меня. даже не предположение, а твёрдая уверенность: сохранить какой-либо секрет достаточно продолжительное время, скажем больше двадцати тридцати лет, невозможно в принципе. Поскольку в ЛЮБОМ тайном обществе ОБЯЗАТЕЛЬНО найдётся тот, кто об этом самом обществе кому-нибудь да расскажет. Либо по пьяной лавочке, либо преследуя свои, сугубо эгоистические цели хапнуть побольше бабла, прорваться во власть, да просто соблазнить понравившуюся бабу.
Не верю я в законспирированных мудрых бессмертных старцев, правящих миром и время от времени подкрепляющихся кровью христианских младенцев. Дешёвка всё это. Роман в мягкой обложке.
Ладно! Бакланов грохнул ладонью по столу и достал откуда-то снизу (из сумки, кажется), бутылку конька. По граммульке? предложил он.
Я махнул рукой.
Давай!
Тут же на столе возникли две стопочки и бутерброд с колбасой. Мой будущий начальник разлил, мы выпили.
Во! Григорий широко улыбнулся. Считай познакомились. Но! он поднял указательный палец. В рабочее время бухаем в первый и последний раз! После окончания трудов праведных, хоть укушайся! А на работе ни-ни! Согласен?