Доверяю. Только ты моя единственная ниточка, был ответ мужчины.
Дверь отворилась, мы мельком заглянули на номер, и как только ушел провожающий, пошли искать ту, за которой приехали. Взяв меня за руку для вида, Поль стал бродить вдоль и поперек парка, что окружал территорию клиники. Я бегала глазами туда-сюда, разумеется, никого не узнавая, шагала с ним в ногу и помалкивала. После минут пятнадцати бесполезной ходьбы, устав от картинки, перевела глаза на спутника, и только заметила, что смотрит он не по сторонам. Глаза встретились, Поль тут же их отвел, смущенно улыбнувшись.
Я ее здесь не вижу, произнесла я.
Да, ее здесь нет. Так не найдем, вздохнул Поль.
Что же делать? со вздохом произнесла я.
Прогуляемся, пока, произнес он и, молча, стал шагать по дорожке, потянувшись к сигарете.
Через полчаса я шагала за мужчиной, провожавшим меня в массажный кабинет, где предстояло отдаться в чужие рукам. Зайдя предварительно в номер и переодевшись в халат, я шла по коридору, разглядывая таблички и высчитывая двери. На пути, к большому сожалению, мне никто не встретился, но зону, которую только подготавливали, я заметила. Белая мужская спина, как путеводная звезда, вела по коридорам, наконец, остановилась возле белой двери, которую заботливо отворили передо мной, показывая пространство.
Тело прошло внутрь, взгромоздилось на лежак, заняв вертикальное положение, и стало уныло ждать. Мысли блуждали в ином месте. Судьба улыбнулась мне не раньше, чем я прошла полный курс массажа. Поблагодарив массажиста, на выходе я снова оглянулась вокруг и двинулась по коридорам в поисках главной цели, все еще ощущая чужие руки на теле. Сначала один коридор, затем другой, третий проскользнули мимо, как вдруг, в дверном проеме, промелькнул знакомый силуэт. Я полетела ведьмой за знакомой спиной, пока мои руки не вцепились в плечо мертвой хваткой. Татьяна охнула, и от страха растеряла все, что несла.
Ой! слабо доверяя глазам, произнесла она. Ты здесь откуда?
Надо поговорить, вцепившись еще сильнее, я потащила ее в свободную и укромную комнату.
Да что стряслось? озадачено лепетала она, но следовала за мной.
После того как я плотно прикрыла дверь, усадила ее перед собой и в красках рассказала, что стряслось, Татьяна схватилась за сердце. Точнее за шикарную грудь, под которой было сердце.
Господи! воскликнула она. Что же делать?
Прежде всего, сидеть здесь и не высовываться до вечера, ответила я.
Угораздило же меня выйти за дебила! еще громче вскрикнула она в отчаянии.
Вечером Поль уснет, и ты сможешь уехать, продолжала я.
Но куда? чуть ли не со слезами, продолжала женщина.
Туда, где тебя искать не будут, как могла, успокаивала я ее.
Нет такого места!
Я соображала быстро.
Слушай, есть идея. У меня есть арендованная квартира на три месяца, поживи там. Я тебе дам адрес и ключи. Назовешься мной.
Но мы с тобой не похожи, смутилась Татьяна.
Меня никто никогда не видел. Соседей там нет. Неделю посидишь в той квартире, дальше посмотрим. Через три дня дело должно разрешиться, и тебя перестанут искать, окончила я свою речь.
Может, лучше здесь остаться? с сомнением в голосе прошептала Татьяна.
Здесь он тебя нашел. И другие найдут, с горечью заключила я.
Татьяна посмотрела на меня, тяжело вздохнула и кивнула в знак согласия.
Ладно, еще раз в голос подтвердила она согласие. Я согласна.
Я вздохнула и села рядом, переводя дыхание.
А с картиной что делать будем? вдруг не к месту произнесла она.
Не знаю. Но я бы лучше ее отдала, с грустью в голосе произнесла я.
Ага, чтобы меня грохнули! Давай лучше ее подкинем этому маклеру. Пусть сам разбирается, зашептала соседка.
Каким образом? удивилась я.
В его магазин и подкинем, пожала она плечами.
Я не знаю, где его магазин, был мой ответ.
Так узнай! резко встав и положив руки на пояс, демонстрируя тем самым приказ, сказала женщина.
Как подкинем, по почте?
С деталями потом разберемся, махнула она. Иди пока к нему, а ночью я уеду.
Ладно. Пока, сказала я напоследок и вышла из массажного кабинета, кутаясь в халат. Угораздило же влипнуть!
Тихо войдя в номер по возвращении от Татьяны, закрыв за собой дверь, я застыла на пороге. Поль лежал на кровати, подперев руками голову, и смотрел в потолок.
Что ты здесь делаешь?
Он посмотрел на меня и не встал с кровати.
Ты же должен искать Татьяну?
Ее здесь нет, тихо и грустно ответил мужчина.
Ты уверен?
Я заглянул в базу данных. Никого с ее именем нет. Она не клиентка.
И что теперь?
Поль дернул бровью и вздохнул. Мне ничего не оставалось, как пройти в номер. Я подошла к окну, выглянула, пытаясь сообразить, куда выходят окна номера. Был виден все тот же парк, ворота спрятаны. Это означало, что если Татьяна будет уезжать поздно ночью на машине, у Поля не возникнет никаких подозрений. Осталось только выяснить, где находится его антикварный магазин. Почувствовав на себе взгляд, я резко обернулась и встретилась с голубыми глазами. Поль засмущался и, повернув голову, снова перевел глаза в потолок, мельком косясь в мою сторону, улыбался, пытаясь скрыть неловкость.
Поль, произнесла я тихим голосом.
У-мм, протянул он, скрестив пальцы рук на животе.
Что теперь мы будем делать?
Он кашлянул и ответил, не поворачиваясь.
Здесь останемся до утра, потом в Париж.
Поедем сразу, встрепенулась я, задергивая занавески.
Завтра, прозвучал ответ.
Почему?
Проверим еще раз за ужином, пояснил мужчина тихим голосом.
Какой ты умный, я улыбнулась, притворно выражая восхищение.
Поль обернулся и посмотрел своими голубыми глазами, настолько наивными, что я заулыбалась еще больше. Было самое время облачаться в обычную одежду. Особо изощряться в выборе наряда мне не пришлось, вновь надев свое длинное черное платье из полупрозрачной ткани с подкладкой, завязав не туго бант, я вздохнула с неохотой. Рука взяла расческу, занесла над головой, зубчики впились в волосы. Усевшись на краешке ванной, я водила медленно расческой по волосам, утонув в своих мыслях. Ничего хорошего меня не ожидало. Волновали две вещи: первая когда приедет Илья с моим чемоданом и украденным рисунком, что я буду делать, вторая как мне встретиться с Татьяной, если Поль от меня не отойдет. В том, что он не отстанет, я убедилась окончательно. Нечаянно посмотрела в зеркало, и тут же отвела взгляд, вздрогнув от неожиданности, и только потом мои глаза поднялись ко входу. В дверном проеме стоял мужчина и уже несколько секунд внимательно наблюдал за мной. Голубые глаза впивались с явным интересом. Инстинкт подсказал, что он думает о чем-то совсем не связанном с текущими делами, я бы даже сказала, что он что-то подозревает. Помявшись немного, я встала с краешка ванной, положила расческу, опуская глаза в пол подальше от зеркала, продвинулась к выходу, чтобы покинуть место пребывания. Рука резко преградила путь. Я вздрогнула. Глаза задержались на преграде, а потом поднялись к лицу в страхе от ужасной догадки. Такую сцену я уже проходила. Поль все так же продолжал впиваться в меня глазами, но совсем по-иному, словно пытался что-то понять или прочесть.
Почему ты не любишь смотреть на себя в зеркало? произнес тихо он.
?
Ты постоянно отворачиваешься от своего отражения, продолжил он.
Разве?
Да. И не говори, что это случайность, он настойчивее смотрел и ждал ответа. Что, черт возьми, с тобой?
Я невольно выдохнула, успокоившись, и заговорила по-иному.
Какая тебе разница до моих отношений с зеркалами?
Это ненормально, он продолжал начатое.
Почему? удивилась я искренне.
Ни одна женщина не отворачивается от зеркала, привел мужчина довод.
Это, все равно, что утверждать, будто все мужчины любят водить машины, парировала я на высказывание.
Он помолчал, совсем не обращая внимания на мои слова, и продолжил фразу.
Ты, вторая его рука дотронулась кончиками пальцев до моей щеки, так красива, что дыхание перехватывает.
Я вздрогнула и отстранилась.
И ты ненавидишь себя за это, донеслось в след.
От этих слов тело вздрогнуло снова. Я обернулась, уставилась на него как завороженная. Мы оба стояли молча.
На тебя можно смотреть бесконечно. Ты гипнотизируешь.
Снова сделал он шаг, и его пальцы стали мягко гладить мою кожу, проводя линии от скул к подбородку. Тело даже не дернулось. Глаза сами собой остановились на его губах. Я замерла, слабо осознавая свои желания. Пальцы продолжали скользить.
Чего ты боишься?
Ничего, опомнившись, произнесла я, и убрала свое лицо из-под его пальцев. Тебе показалось, поскорее заспешила я выйти из ванной.
Катрин, донеслось до меня еще раз, но я уже не реагировала.
Не говори, что все в порядке. Это не так! снова раздался голос мужчина, последовавшего за мной.
Конечно не в порядке. Такая история! произнесла я тихо.
Не сваливай все на текущие дела, снова прекословил мне мужчина, встав за моей спиной. Что с тобой происходит? В тебе будто жизни нет? Безвольная, покорная судьбе, жестокости. Почему ты молчишь, терпишь, помогаешь мне, принимаешь как неизбежное, почему не говоришь, что несправедливо втягивать тебя в подобные дела?!
Я прятала глаза и молчала, продолжая стоять к нему спиной.
Откуда в тебе эта покорность? Зачем ты помогаешь мне, почему слушаешь меня? мужчина схватил меня и оплел своими руками как кольцом.
Я лишь вздрогнула от испуга, затаив дыхание и продолжала молчать. Голова Поля прикоснулась к моим волосам.
Ты даже не сопротивляешься, тихо произнес он. А ведь я могу сделать с тобой, что угодно.
Я еще раз поежилась в стальном кольце его рук, но так и не решилась произнести что-либо, что открыло бы мужчине правду.
Катрин, дыхание тихо коснулось моей щеки. Я не хочу, чтобы ты шла прямиком в ад и не сопротивлялась. Я боюсь, что с тобой случится плохое. Эти люди опасны!
А ты знаешь дорогу в рай? тихо раздался мой голос. Мой ангел-хранитель.
Поль улыбнулся и позволил себе прижаться еще ближе, коснувшись щекой моей щеки.
Если останешься, я обещаю тебя оберегать, произнес тихо его голос. Но прошу, хватит жертвовать собой. Самоубийству господь не учил!
Он учил терпению и смирению, тихо произнесла я. Это лишь малая толика его заповедей.
В нашем жестоком мире, похожем на разлагающийся имперский Рим, где важны только собственные эгоистические цели, деньги, которые дают власть, нельзя вести себя как фанатичная христианка, соблюдая до буквы все заповеди. Таких христиан в первые века уничтожали бес сожалений!
Как католик может такое говорить?!
Мы не фанаты глупости, произнес Поль. Зачем этот бессмысленный риск во имя спасения души?
Разве ты не хочешь спасти душу? Тело не вечно, и жизнь на этой земле не вечна.
Но не стоит рано уходить в мир иной по собственной неосторожности!
Но я не преднамеренно рискую. Так сложились обстоятельства. Возможно, сам Бог ведет меня.
Он привел тебя ко мне, улыбнулся Поль. Я за это его благодарю и обещаю о тебе позаботиться, но прошу, не будь слишком безвольной, податливой. Бог дал нам не только душу, чтобы быть единым с ним, творить, подобно ему, но и разум, чтобы принимать решения, разделять черное и белое, совершать поступки и брать на себя ответственность за них.
Мы не сопротивляемся тому, что преподносит судьба. Стараемся справиться с проблемами, не роптать, а просить у Бога помощи.
Мы сопротивляемся, протестуем, стремимся изменить то, что не нравится, с чем не согласны! произнес голос мужчины. Мы делаем выбор. Ты должна научиться этому!
Для чего? Чтобы в мире стало еще больше хаоса?
Чтобы понять всю сложность человеческой жизни, хаотичность социума, перестать быть жертвой обстоятельств.
Не всегда обстоятельства бывают только плохими или хорошими. Обстоятельства могут что-то ухудшить в твоей жизни, и в тоже самое время, что-то улучшить. Забирают одно, дарят иное.
Ты так думаешь? улыбнулся мужчина.
Надо лишь внимательнее присмотреться. Есть такая поговорка: не было бы счастья, да несчастье помогло, на мои слова Поль снова улыбнулся.
Просидев в номере до вечера, мы спустились вниз в ресторан. Мы выбрали столик с прекрасным обзором. Поль то и дело бегал глазами по публике, заполнявшей ресторан, хмурил лоб и молчал. Меня созерцание перебинтованных женщин мало интересовало, я уткнулась в меню и стала читать каждую строчку. Есть совсем не хотелось. Пролистав пару раз вперед и назад страницы, вздрогнув, я подняла глаза. Голубые глаза смотрели на меня, а не на зал. Поль опять засмущавшись, чуть потупил взор, а потом уставился на меня более уверенно. Я улыбалась, сама не знаю от чего, скорее всего из-за того, что мне нравилось внимание мужчины.
Если ты будешь смотреть на меня, то ее не найдешь, снова опуская глаза в меню, произнесла я.
Он тоже улыбался, закрывая рот кулаком, и снова уставился уже гораздо увереннее.
Выбрала?
Мне не хочется ничего.
Совсем? удивился он, забирая у меня меню.
Я стала бегать по залу глазами, откинувшись на спинку стула, вместо него. Поль сделал заказ, уткнулся в тарелку с едой, после того, как его принесли. Ел с аппетитом. Удивительно, но проблемы на его способность поглощать еду с удовольствием никак не сказывались, в отличии от меня. В моей голове только и было мыслей, что о том, где сейчас Татьяна, и как долго я смогу удерживать Поля вдали от нее. А самое главное где же картина, которую все ищут? Если предположить, что ее забрала Татьяна, то где она оставила все свои пожитки? Как бы это проверить? Опомнилась я только, когда руки Поля оставили нож и вилку и отодвинули тарелку.
Я же сказал ее здесь нет.
А что будет, если мы так ее и не найдем?
Кого?
Картину, конечно.
Поль невесело вздохнул.
Картину надо найти. Так или иначе, о ней просто так не забудут. Если сделка сорвется, то люди потеряют очень большие деньги. Мне все это сильно подпортит репутацию. Ну а тебя живьем съедят.
Почему достается всегда невиновным? вздохнула я и посмотрела невинным взглядом.
Поль не сдержался, улыбнулся и коснулся рукой моей щеки. Проведя пару раз пальцем, в его голове начали крутиться мысли, которые я угадывала без труда, и совсем не связанные с нашими общими делами. Потом его рука снова вернулась к его лицу и закрыла кулаком рот, а глаза все так же бегали по мне.
А ты давно занимаешься маклерством?
Меня приобщили к этому лет в семнадцать.
Так рано?
У меня сложная жизнь, вдруг тихо начал он. Мой, так называемый крестный, на самом деле был любовником моей матери на протяжении многих лет, очень высокопоставленная фигура в парижском деловом мире Валери Эрво, владелец частного банка. Он устроил меня на эту работу, познакомил с нужными людьми. Только сделки у него, как и у них, далеко не всегда честные, подчеркнули последнее слово губы с четким контуром.
Ты согласился?
Не куда было деваться. Отец, очень хороший, но к сожалению, не обладает достаточным состоянием и связями. К тому же, всегда был у матери под каблуком. Деньги пришлось зарабатывать самому.
А родители знают?
Отец не знает. Мать, может и догадывается. Я мало рассказываю им о своей работе, они видят только обложку.
Не знаю почему, но мне ужасно захотелось обнять его и пожалеть. Я чувствовала неодолимое желание разделить с ним его проблемы и тяготы жизни, хотя бы объятиями и ласковым словом облегчить их. Я всегда думала, что у меня сложная жизнь, но в последнее время, все больше убеждалась в том, что я то, как раз, жила в раю. Правда, не в последнюю неделю.
А ты, серьезно, хочешь реализовать себя в живописи? тихо спросил он.