Несмотря на свое нежелание уезжать из дома, своим долгом Анна посчитала помочь мужу обустроиться на новом месте, полетела вместе с ним, привела в порядок служебную квартиру, которую выделил Герману театр и через несколько дней вернулась домой.
Позже Анна ответила на вопрос, что с ней случилось в тот холодный вечер под фонарём: она потеряла смысл заниматься музыкой, жить как жила, и ветер тут ни при чём. Её жизнь превратилась в бесконечную симфонию, унылую, постылую, без ноты радости и счастья. Она устала от неё, эта симфония стала навязчивой, утратила все смыслы и значения. Профессиональное выгорание началось уже давно, Анна не хотела принимать этот факт и верить в то, что это случилось с ней. Музыка постепенно переставала быть тем, чем была десятки лет. Все больше и больше приходилось прикладывать усилий, чтобы брать в руки инструмент на репетициях, изучать новые произведения, ушел восторженный трепет от ожидания предстоящих концертов и гастролей Вместо радости появилось чувство неудовлетворения, навалилась хроническая усталость. Каждая поездка была нежеланной. Анна понимала, что обычный отпуск не поможет, пора покинуть сцену, на которой у неё остались замечательные партитуры человеческих отношений, но она сгорела, как свеча. Играть на скрипке десять, двенадцать часов в сутки больше не было сил и желания. Она больше не видела в этом смысла. Скрипка перестала быть продолжением самой Анны, и стала тяжёлой ношей. Не о такой жизни мечтала Анна, ей было бесконечно печально от этих мыслей и ощущений, но в глубине души росла уверенность: «мои мечты должны сбываться!»
Анна вернулась к своему старому дневнику и сделала запись: Дата. Сорок восемь лет. Точка.
У каждого человека есть своё поле. Оно в любые времена года отражает природу и суть своего хозяина. Только хозяин решает, каким ему быть: непаханым, удобренным, засеянным, ухоженным, заброшенным Необходимо ухаживать за полем, распахивать, обеспечить почву кормами, давать отдыхать, чтобы выросла культура. В детстве родители ухаживают за полем ребёнка. Случается, насильно засаживают чуждой культурой, но взрослый должен сам взращивать свои плоды. Собственные плоды делают человека состоятельным и состоявшимся, когда посажены с любовью. Но когда хозяин теряет вкус или пресыщается, то они превращаются в сорняки. Важно, чтобы поле соответствовало внутренним ценностям и желаниям хозяина. Тогда в нем хозяин видит смысл. Можно ли в сорок восемь лет поставить точку? Можно! Если заново перепахать поле, и посеять новую культуру Точка.
Под фонарём скрипачка доверилась себе и приняла решение: сделать остановку по требованию.
Доверие себе
Доверять себе так важно,
Чтобы цельность сохранить.
Не доверившись однажды,
Словно скатишься с горы
От себя и от натуры
Человеческой души,
Жить под гнётом диктатуры,
Преломляя всё внутри!
Отказаться от желаний,
И насиловать себя
Ради денег или славы,
Быть предателем нутра!
Занимать чужое место
И играть чужую роль
Иногда невыносимо,
Когда можно стать собой
Доверять себе так важно,
Не обманывать, не лгать,
Чтоб не вниз с горы катиться,
А вершину покорять!
Субито
Герман не ошибся, когда назвал этот город музыкальным, горожане гордились своими театрами и концертными площадками, здесь часто проводились музыкальные фестивали. Публика с удовольствием посещала заведения высокой культуры, среди заядлых театралов было и много молодёжи. Театр оперы и балета являлся одним из самых популярных мест в городе.
Несмотря на то, что ранее Герман занимал должность дирижера оркестра в столице, огромным шагом для него было получить место главного дирижёра театра, пусть и в другом городе. Задача маэстро заключалась в том, чтобы из музыкантов театра создать великолепный оркестровый коллектив высокого уровня. Для каждого дирижёра это является целью, профессиональной самореализацией, вывести свой оркестр на новую ступень и поднять общий престиж театра не только среди театров города, но и, возможно, вывести на мировой уровень. Герман понимал, как ему повезло, что судьба подарила такой шанс. Радости добавляло и то, что администрация театра ценит своего главного дирижёра и роскошный кабинет предшественника перешёл в полное распоряжение Германа. Широкое пространство и высокие потолки подчёркивали статус хозяина. В самом центре располагался концертный рояль, большой рабочий стол стоял ближе к высокому широкому окну, завешанному тяжелой портьерой. Расставленные по кабинету диван и мягкие кресла создавали уют и комфорт. На стенах висели портреты композиторов, которых давно нет на белом свете, но судьбу каждого Герман знал хорошо. Большая часть портретов появились на стенах с открытием театра, более пятидесяти лет назад. Маэстро чувствовал себя хорошим музыкантом, который удостоен проводить большую часть жизни в компании великих творцов. Ему нравилось принимать коллег и важных гостей театра на правах хозяина этого кабинета. По наследству преемнику должности также перешли партитуры различных произведений, изданные в разные года. Все эти постановки были осуществлены коллективом театра в разное время.
Вступив в должность, первым делом главный дирижёр решил познакомиться со своим новым музыкальным коллективом. Маэстро попросил театрального библиотекаря раздать музыкантам оркестра произведение неизвестного широкой публике молодого композитора. Герман посчитал, что такое испытание как раз и покажет, что из себя представляет оркестр театра и насколько сложно ему самому будет вживаться в новый коллектив. Важно узнать, как музыканты умеют читать с листа и насколько быстро совместно осваивают новый материал. Маэстро хватило десяти минут продирижировать, чтобы понять, что из себя представляет оркестр. Герман был готов к тому, что уровень коллектива будет уступать тому, с которым он уже сыгрался дома, и хорошо понимал, что работа предстоит тяжелая. Безусловно, ему нужно завоевать доверие коллектива, обрести авторитет, который позволит влиять на музыкантов, заставляя долго и кропотливо работать. После прослушивания маэстро сделал несколько замечаний, постаравшись сделать это в своей дипломатичной манере, мягко и с юмором, предложив нескольким музыкантам перейти в шумовой оркестр и шуметь там. Параллельно оценил работу своих новых ассистентов Дмитрия и Александра. Быстро понял, почему ни один из них не занял место главного. Дмитрий замечательный музыкант, дирижёр, энергичный, авантюрист по натуре, но ещё слишком молодой профессионально, ему не хватает навыка управлять людьми. Александр сам дал понять, что не готов занять эту должность. Он добросовестно служил в театре, но параллельно вёл свой музыкальный проект, вкладывал в него много сил и времени. В целом, Герман остался доволен большей частью музыкантов оркестра, но не всеми. Может, у них и есть данные, но ему показалось, что некоторые весьма ленивы и не слишком заинтересованы в том, что делают. Его предшественник был великим маэстро, но уже находился в преклонном возрасте, долгое время болел и в итоге покинул театр. Вследствие этого, коллектив был несколько вял и не собран. Дирекция театра рассматривала на должность главного дирижёра человека, который никогда не работал с балетом. Есть некоторые особенности работы дирижёра с музыкальными произведениями исключительно для оркестра или для сопровождения балета. Руководство театра решило, что нужна свежая кровь, что-то новое в импровизации и композициях. Тем более, Герман был талантливым пианистом, и этот факт также учитывался при выборе дирижёра. Отсмотрев в записи весь репертуар прошедших лет, новый главный дирижер понял, что последние время в оркестре ослаб импульс, нет искры, нет элемента внезапности субито!
На новой должности действительно началась другая жизнь, много нового материала пришлось осваивать буквально «по ходу пьесы». С оперой Герман был хорошо знаком, а вот балет это совсем новое в его практике. Изучая партитуру балетных движений, Герман приступил к дирижированию балета, открывая область создания музыкальной материи согласно баллистике. Маэстро искал свой стиль: подстраиваться под ноги артистов или чётко следовать партитуре, но темпы танца не всегда совпадают с партитурой. Герман был знаком с дирижёром балета, который принципиально никогда не подстраивался под ноги артистов, а дирижировал строго в соответствии с партитурой. В таком случае артистам, чтобы выдержать темп, приходится скакать по сцене, как блохам по собаке. В балете физическое тело подчиняется законам биомеханики, а музыка подчиняется замыслу композитора. Артист балета во время танца не в силах ориентироваться на дирижерский жест, как не крути, ведь приземлиться раньше или зависнуть в воздухе, согласно жестам, невозможно, поэтому дирижёр должен ориентироваться на танцовщиков. Нескольких репетиций Герману было достаточно, чтобы понять принцип расчёта темпа для крутящей фуэте балерины, чтобы фраза оркестра закончилась точно в конце шестнадцатого или тридцать второго оборота.
С утра до позднего вечера он находился в театре, изучал тонкости музыкальных связей мелодии и хореографии. Отношения с ассистентами-дирижёрами и музыкантами оркестра у главного складывались хорошие, музыканты уже не возмущались, когда репетиция продолжалась больше назначенного времени. Только на первой репетиции произошел небольшой инцидент: маэстро задержал оркестр, но гобоист сказал, что время уже закончилось. Герман спокойно ответил: «Прошу прощения, кому нужно уйти, могут уйти». Ушёл только гобоист. Он не был в числе вредных или принципиальных, и Герман понял, что он ушел только потому, что ему действительно нужно было закончить работу вовремя.
Дирижировать балет ему давалось не просто, и на первых репетициях приходилось часто делать остановки, корректуру в партитуре и давать указания музыкантам. Часто маэстро произносил: субито, субито! И когда, наконец, оркестр синхронно сыграл с танцовщиками в нужном темпе без остановок и ошибок большую часть первого действия, Герман понял, что балет это его стихия. Сыграться с оркестром и артистами балета главная задача дирижёра. Стать таким, как Григорович, цели не ставил, но очень хотел, чтобы посетители выходили из театра наполненными впечатлениями от прекрасной музыки в сочетании с красивым танцем и хотели вернуться снова.
За месяц единственный раз получилось нормально поговорить с женой, в остальных случаях, только: «привет! Как дела?» и «пока!» Поделился с женой своими впечатлениями об театральном оркестре.
Есть таланты, есть посредственности, сказал Герман, так же есть вакансии скрипок, виолончелей, активно проводим прослушивания. Но здесь не столица, и не так просто найти хороших музыкантов. Герман то ли сокрушался, то ли делал жене явные намёки.
Хорошие разлетелись по миру, уехали в столицу, ты разве не встретил их по дороге? Они ехали тебе навстречу, их легко было узнать по наличию инструментов! Отшучивалась Анна. Дамочки строят глазки? не смотря на собственное решение, она иногда ощущала уколы ревности, думая о том, что её Германа окружают молодые и красивые артистки.
И парни тоже, все только этим и занимаются! Герман поддержал шутливый тон жены. Согласен, что хорошие музыканты уехали, а кое-кто отказался приехать, язвительно заметил он. Здесь холодно, возможно, холод заставляет людей идти в театр и вместе греться? предположил Герман, но на премьеру уже все билеты проданы!
Их ветер задувает в театр, никогда не забуду тот пронизывающий ветрище, сказала Анна.
Если это так, то надо сказать ему спасибо. В тон ей ответил Герман. Потом печально добавил: Хотя Нет, он же тебя выдул или сдулотсюда Как правильно сказать?
Герман немного помолчал, вздохнул, и решив, что печали на сегодня хватит, стал дальше рассказывать о театре.
Концертмейстер оркестра, Илья замечательный музыкант, раньше много гастролировал, но сейчас решил поработать в домашнем театре, занял место первой скрипки и хорошо управляет оркестром. В оркестре три семейные пары, а их дети учатся здесь в музыкальном училище. Очень непривычно видеть на твоём месте Нелли, ей около сорока. Она хорошо играет, но ты лучше. Бывает, поворачиваю голову на твоё место, а тебя нет, ещё не привык к тому, что ты меня бросила. Знаешь, я ведь никогда не был один, печально закончил он.
Ты не один, я всегда с тобой, скоро примчусь! Анна старалась говорить ободряюще. Прошу тебя, береги себя, одевайся теплее, нам нельзя болеть! энергичным голосом выдала Анна их девиз. Она старалась уходить от обсуждения их разлуки.
Герману не хватало жены рядом, он надеялся, что Анна скоро соскучится и приедет к нему, но этого пока не произошло. По возможности они созванивались и общались по видео связи. Герман злился на жену. Он хоть и не чувствовал предательства с её стороны, но его не покидало ощущение своей ненужности ей. Герман знал, что жена всегда дома, даже на улицу редко выходит. Время от времени её навещают родственники и друзья, они весело проводят время. А он был совсем один в чужом городе, за тысячи километров от родного дома. За месяц работы маэстро не взял ни одного выходного дня. Максимум, что позволял себе иногда это выспаться, когда не было встреч и репетиций с утра, приходил в театр к обеду. В должность он вступил в середине сезона, а к Новому году нужно было поставить балет.
Через некоторое время к нему в гости приехал старый друг Василий, и радости Германа не было предела. Для него это было большое событие, ради которого он поручил репетиции своим ассистентам и взял пару выходных. Но всё равно, большую часть этих двух дней друзья провели в театре: днем Герман всё показывал Васе, а вечером из ложи смотрели оперу. Вася был в восторге от работы близкого друга. Друзьям было о чём поговорить, для Германа визит Василия был как глоток свежего воздуха. Ему нравилась работа, он был ею увлечен и постоянно занят, но сколько бы времени не было забито делами, его не покидало ощущение пустоты. У него было всё: плотность рабочего графика, динамичность, сумасшедшая нагрузка, новизна, но полного удовлетворения от собственной жизни, ежедневной радости, присущей счастливому человеку, не было, болезненно ощущалось отсутствие жены. В целом, ему нужна была жена, которая искренне радуется за него, и находится рядом. Герману было очень приятно, что Вася нашел время приехать и они могли поговорить по душам. От этого стало немного легче.
В служебной квартире маэстро большей частью просто ночевал. Учитывая, что для него быт всегда делился на ухоженный женой дом или чистую гостиницу, он не привык поддерживать порядок в квартире самостоятельно, редко готовил, да и вообще считал бытовуху и себя несовместимыми вещами. Пришлось нанять домработницу, которая приходила два раза в неделю и наводила порядок в его одиноком мужском жилище. Они пересекались редко, она знала свою работу и делала её хорошо. Белье было чистым и выглаженным, в квартире порядок, и готовая еда ждала в холодильнике. С тоской он отмечал про себя, если бы рядом находилась жена, тогда было бы еще лучше. Он любил Анну всей душой и ценил, как замечательную скрипачку. Очень скучал по ней, особенно в первое время после переезда. Аня была настоящая, живая, в ней не было фальши, как и в музыке, которую она исполняла. Герман обожал слушать жену и полностью согласился с бабушкой, когда та сказала: «Анечка, когда ты играешь, всё замолкает вокруг. Ты заполняешь красивой музыкой пространство, душа замирает, чтобы ничего не пропустить. Ты отвлекаешь слушателя от самого себя, от невзгод, тревог, печалей. Твоя «скрипочка» волшебница, она воспитывает чувства слушателя». Анна долго была солисткой в оркестре, но потом отказалась солировать, и дольше всех задержалась в помощниках первой скрипки. С Дарьей они отлично подменяли друг друга. Она сказала однажды, что ей приятнее слушать солиста, чем самой играть. Герман с женой были единомышленниками, понимали друг друга и поддерживали. Что с ней случилось, почему она положила свою «скрипочку» в футляр, закрыла его и не поехала с ним, он не мог понять. Но всё равно тосковал и ждал её.