Анна долго не приезжала, даже на время, хотя Герман обещал не давить на неё и не заставлять остаться с ним. Первый визит жены состоялся спустя два месяца разлуки, она приехала на генеральный прогон и премьеру балета «Манон». Постановкой и музыкой она была очарована, всё что зависело от маэстро, прошло великолепно, да и постановка хореографии была выше всяких похвал. Анна с удовольствием находилась по другую сторону от сцены, скрипачка чётко осознавала, что теперь её место в зрительном зале и совсем нет желания брать в руки скрипочку и спускаться в оркестровую яму. После премьеры, сидя в рабочем кабинете мужа, она ощущала себя счастливой от осознания, что ей комфортно было оставаться зрителем, уютно расположившись в мягком кресле обычного посетителя. Смотреть балет, слушать оперу, концерт и возвращаться домой с отдыха, а не с работы. Теперь с музыкой и театром у неё новые отношения.
Вся концертная одежда мужа, костюмы, фраки, галстуки-бабочки находились в кабинете, в огромном старинном шкафу, в том числе и упаковки новых носков. Это было большим преимуществом; не нужно каждый раз таскать с собой чехлы с одеждой. После премьеры музыканты и артисты балета зашли поблагодарить маэстро. Герман ощущал себя очень уставшим, но бесконечно счастливым: у него всё получилось, всё прошло наилучшим образом. Он прошёл первое «боевое крещение», как пошутил директор театра. Ведь это был его первый балет, и Анна видела, что муж доволен собой. Одновременно пришло ощущение, что эмоциональная связь с Германом становится слабее. Раньше рядом с мужем Аня могла ощутить его эмоции, разделить их, она слышала внутри себя музыку, а сейчас та затихла внутри неё. Когда все ушли и супруги остались наедине, она решилась сказать Герману: «я перестала слышать твоё дыхание и чувствовать тебя, как раньше».
Герман посмотрел на нее долгим взглядом и произнес: «Я перестал дышать как прежде, у меня портится характер, я становлюсь другим. Даже не знаю, как к тебе относиться. У каждого сейчас своя жизнь, возможно это испытание для нас, но я боюсь не пройти его. Боюсь себя, своих эмоций, мне не нравится возвращаться в пустую квартиру. Меня перестаёт вдохновлять музыка, как прежде. Сейчас, пока всё для меня внове, я на подъёме, а когда всё превратится в привычные будни, что будет? Твоё место рядом со мной, ты можешь не работать, заниматься своими делами, пиши, рисуй, читай, но ты должна быть рядом», он продолжал внимательно смотреть на неё.
Анна отвела глаза. В его речи она слышала упрёк. Это было больно, но справедливо, накрывало чувство досады и вины. Она решила остаться ненадолго. Ходила в театр на репетиции, на спектакли, ждала мужа в квартире, даже пыталась что-то писать, но понимала, что находится не на своём месте. Она честно уговаривала себя съездить домой, собрать вещи и переехать к мужу. Хватило её на неделю. Всё это время преследовало ощущение, что её с корнем вырвали из земли, пересадили, а на новом месте она не прижилась. Домой вернулась с измученным сердцем и чувством вины перед мужем, но даже в этом состоянии искала причины, чтобы больше не ехать к нему. Близкие видели, что происходит, но не могли понять мотивов её поведения. Анне казалось, что все знакомые винят ее в разрыве отношений, в потере семьи, что они говорят за ее спиной, деланно улыбаясь при встрече. Порой ей казалось, что она сходит с ума. Сын тоже не понимал происходящего, уже перестал подшучивать над ней и серьезно просил почаще ездить к папе.
Вы всегда были перелётными птицами, но сейчас разлетелись, как скворцы в разные концы, словно перестали греть друг друга, и каждый нашёл свой скворечник, сказал сын.
Из оркестра она уволилась, но никогда не отказывалась от подработок: по возможности играла на банкетах, торжественных мероприятиях, домашних квартирниках. Ей не хотелось, но это было необходимо. Конечно, Герман высылал ей деньги на жизнь, но она пыталась быть самостоятельной. «Во имя хлеба насущного» успокаивала себя.
Сам Герман не приезжал домой из-за сильной занятости. В праздничные дни нового года и Рождества в театре велась практически круглосуточная работа. Супруги отдалялись друг от друга всё больше. Анина мама повторила слова Германа, «Разве можно оставлять мужчину одного, когда он всегда был с тобой? Смотри, твоё место быстро займут». Дочь была согласна с матерью, но ничего не предпринимала. Подруги тоже не понимали, что происходит. Анна не могла им объяснить причины своего поведения и поступков. Германа считали идеальным мужем, и все говорили, что она заелась, тронулась, сошла с ума
Когда Анна окончательно обустроилась дома, пришло понимание, что она счастлива: жила в полной тишине, читала, писала, спала, смотрела телевизор, никому не звонила, только отвечала на редкие звонки. Больше не видела себя в другом месте со скрипкой в руках. Ногти на пальцах рук отросли, чего не допускалось с ранних лет, мозоль на шее стала менее заметна. Во всём ей виделись только плюсы. Жизнь замедлилась и потекла плавно, можно было плыть вместе с потоком, без усилий, не боясь, что унесёт. Удалось навести идеальный порядок в доме, создать уют и получать удовольствие от жизни, и всё это неспеша. Планов Анна не строила, ну, может быть, кроме как написать что-то, исключительно для себя. Она продолжала вести дневник, привычка делать записи появилась в раннем детстве, тогда всё началось с песенника, как у многих девочек, заставших времена СССР. Маленькая Анечка записывала в него красивые цитаты, выражения, песенки с припевами, украшала яркими рисунками; цветочки, скрипичный ключ, ноты, свою скрипку. Все эти тетрадки Анна хранила и с улыбкой иногда перелистывала. Яркий детский рисунок на фоне стишка, вызывал улыбку:
Красивая роза, красивый букет!
Красивая Анечка, в свои десять лет!
Каждый день рождения добавлял в стишок год, но всё равно всё оставалось красивым: роза, букет и Анечка, они всегда были на своих местах. В подростковом возрасте песенник принял форму дневника-ежедневника, в нём девушка записывала свои переживания, страхи, увлечения, мечты, желания. Всю свою сознательную жизнь она держала в левой руке скрипку, а в правой смычок. Дневник был её собеседником, летописью жизни автора: взросление, печали, радости, волнения, влюблённость
В подростковом возрасте у Анны был серьёзный кризис. Она устала от скрипки, стала ненавидеть её, хотела бросить и выйти из музыкальной среды. Но родители сказали: только после того, как получишь диплом, можешь идти на все четыре стороны. Это как раз случилось тогда, когда Аня из раза в раз искала и не находила нужных эмоций и звука, исполняя композиции на своей «студенческой» скрипке. В музыку её вернула случайная встреча со скрипкой Страдивари. Она открыла совсем другой звук, который Анна долго искала. А еще этому способствовали её мастерство и трудолюбие, умелые пальчики и поющая душа. Жизнь в музыке снова обрела смысл. Учителем Ани был друг заслуженного скрипача, которому дали в постоянное пользование скрипку Страдивари. И девушка вместе с учителем имели эксклюзивную возможность пару раз поиграть на старинном уникальном инструменте. Чтобы поддержать дочь, отец приобрёл Ане «скрипочку». Девушка с новыми силами отдалась музыке. Когда диплом об окончании музыкальной школы был в руках, Анна не задумываясь поступила в музыкальное училище. Появилось желание показать себя, оценить свои возможности, захотелось большего победы на конкурсах! Желание играть и любовь к своей скрипке заставили Аню активно принимать участие в конкурсах. Именно скрипка Антонио Страдивари поставила перед ней новые цели и дала веру в себя. Словно сам Мастер пообещал ей триумф и предоставил шанс почувствовать себя легендой.
С Германом Аня познакомилась на конкурсе молодых инструменталистов, она играла на своей «скрипочке», он на рояле. Через пару конкурсных туров они уже общались, как близкие люди, словно давно знали друг друга. Герман всегда с улыбкой выходил на сцену, но как только садился за рояль, сосредотачивался, серьёзнел и погружался в произведение. Скрипачка удивлялась, как хорошо у него получается справляться с волнением и страхом перед выступлением. Она увидела, что он живёт музыкой. Под пальцами юноши рояль оживал и начинал петь. Аня искренне пыталась понять, как это возможно ведь звук из рояля извлекается ударом молоточка по струне. Но когда за рояль садился Герман, законы механики и физики переставали действовать, время останавливалось, а сердце готово было разорваться от переполняющих эмоций. Герман не просто играл, он жил мелодией, творил чудеса, понимал и чувствовал музыку, словно был рождён для нее и был одним целым с инструментом.
Пианист был младше скрипачки на год, но разницы в возрасте они не ощущали. На выступлениях у юноши всегда присутствовала группа поддержки: друг Вася и бабушка. Василий тоже играл на рояле, иногда принимал участие в конкурсах, редко выходил во второй тур, но всегда приходил за компанию, чтобы поддержать товарища. После выступления бабушка говорила Герману, в каких местах можно было сыграть лучше. Аня решила, что бабушка профессиональная пианистка, но Герман сказал:
Бабуля профессиональная слушательница, у неё музыкальная «наслушанность», он немного помялся, это не объяснить. Видела в концертных залах или опере постоянных слушательниц? Нарядных, интеллигентных дам 70+? Вот одна из них моя бабуля. Он улыбнулся. Она всегда среди них. Если их спросить «как концерт?», то они разложат всё по полочкам, скажут, в каких местах солист убежал или отстал от дирижёра, а вторая скрипка за третьим пультом проспала свою партию
Было очевидно, что у бабушки своя музыкальная волна, но она видит во внуке потенциал и по праву им гордится.
Молодые люди стали часто общаться вне конкурсов. Созванивались, всегда приходили на выступления друг друга. Аня обязательно отменяла все свои планы, если Герман приглашал её. Девушка уже тогда поняла, что Герман очень талантливый музыкант. Он вдохновлял её и открывал перед ней новый мир музыки. Ребята много времени проводили втроём: Герман, Анна и Василий; готовились к конкурсам, разучивали партии, репетировали, играли друг другу. Всё это происходило у Германа дома. Родители юного пианиста поддерживали его увлечение музыкой и обеспечили максимальные удобства для занятий. В специальной шумоизолированной комнате стояло пианино. Это была самая большая комната в квартире, где родители позволяли Герману заниматься музыкой хоть 24 часа в сутки. Для музыкантов это был настоящий рай. Их дружба крепла, общие долгие занятия музыкой приносили свои плоды, они стали играть лучше, сами это замечали, а бабушка однажды сказала: «Герман, в твоей игре появилась новая нота. Ты играешь знакомые произведения, словно переписал их в важный период своей жизни, появилось новое звучание, звук, оттенок» Бабушка поняла: внук влюбился. Ей нравилась Анечка талантливая скрипачка, хорошая девушка, они с Германом отлично дополняют друг друга. За короткий период знакомства Анна и Герман значительно выросли как музыканты. Ну, а про Васю бабушка говорила, что его голова умнее рук, ему надо не по клавишам стучать, а головой думать. В крайнем случае держать в руках авторучку. Василию хотелось быть хорошим пианистом, как Герман, но страх лишал его возможности чувствовать себя хозяином на сцене. Герман и Аня продолжали участвовать в конкурсах, это обрело для них новый смысл. Скрипачка хотела победы, и талантливый пианист давал мотивацию играть лучше. Они вместе подавали заявки на все конкурсы, куда могли поехать и не раз становились лауреатами. В конкурсах высокого уровня лауреатам иногда даже выплачивали гонорары.
Их дружба не сразу превратилась в любовь. Вместе с занятиями музыкой и временем, проведённом на конкурсах, росла привязанность ребят друг к другу. Осознание влюблённости пришло вместе с первой победой. Когда Ане вручили диплом победителя, она со сцены посмотрела на Германа, поймала его взгляд и поняла, что он стал для неё больше, чем музыкант-конкурсант-приятель-коллега-друг В тот вечер она доверила свои чувства дневнику. Написала, что влюбилась, что Герман самый умный, самый красивый, самый лучший музыкант на свете! Она с трепетом ждала от него звонков, радовалась встречам и надеялась, что любовь взаимна. Внутри порхали бабочки, за спиной выросли крылья, душа жила и пела! Не зная наверняка и живя только надеждой, Аня не смела открывать своих чувств, ждала, когда Герман сам раскроет ей своё сердце.
Однажды Герман сказал:
Мне важно с тобой первой делиться своими новостями, исключительно хорошими. И взял её за руку.
Аня, смущаясь, ответила: «очень рада такому желанию и хорошим новостям».
Через год после знакомства, когда она училась на последнем курсе училища, Аня перебралась жить к Герману. Они могли бы жить и у Ани, но Герман заметил: «легче принести твою «скрипочку», чем моё пианино». Родители Германа хорошо приняли девушку, уже давно старшим было понятно, что эти двое созданы друг для друга. Юноша был единственным ребёнком в семье, папа с мамой работали на заводе «ЗИЛ». Отец инженером в автосборочном цехе, мама в отделе сбыта. Сами родители музыкой никогда не увлекались, в их семье было два музыканта Герман и бабушка. Именно она привела мальчика в музыкальную школу и посадила за рояль. Несмотря на то, что бабушка жила отдельно, она регулярно приходила к ним в квартиру, проверяла уроки, ставила оценки внуку, и вообще вела себя как профессор консерватории и домоуправ. И никто никогда ей не возражал.
Во время учёбы Анна с Германом играли в симфоническом оркестре Академии, их связывала музыка, они уже не представляли жизни друг без друга. Герман увлекался изучением биографий исполнителей и композиторов, его очень интересовали личности великих музыкантов. Музыка в его жизни была идеалом, стремлением, целью; перед ним никогда не вставал вопрос «кем быть?» Несмотря на Анину любовь к музыке, её увлечённость была менее глубокой. Но это не помешало ей принять решение сделать музыку своей профессией. Впереди была долгая жизнь и стоило озаботится дальнейшей карьерой профессионального музыканта, войти в состав оркестра.
Неоспоримый факт, что «без бумажки ты букашка, а с бумажкой человек!» в музыкальной среде работает как в любой другой, и диплом лауреата международного конкурса значительно облегчает открытие дверей в профессиональное музыкальное будущее Такую пользу конкурсов Анна оценила гораздо позже. В то время для девушки участие в конкурсах было мотивацией к росту, к большой работе над собой. Ни один концерт не давал такого стимула. Только потом пришло понимание, что все работодатели заглядывали в начало резюме, где указано место обучения, и в конец резюме, где указаны как раз победы в конкурсах. Два лауреатства в поздних сольных конкурсах и несколько ранних, давали преимущество на место в оркестре.
Уже тогда Аня знала, что девушек на работу в оркестры брать не любят. Работодатель видел в глазах Анны исключительно желание выйти замуж и немедленно уйти в декрет. Объяснять, доказывать и обещать что-то бесполезно. Понятно одно, чтобы получить место, даже самое распоследнее в оркестре, нужно было играть в разы лучше любого музыканта мужского пола. Она не один раз слышала, как бы здорово девушка ни играла, отдадут предпочтение мужчине, даже если он играет несколько хуже. Проходя собеседования одно за другим, раз за разом Аня слышала: «Вы великолепно играете, но мы не можем себе позволить взять Вас в оркестр. Не расстраивайтесь, Вы очень молоды, у Вас вся жизнь впереди, семья, дети» Анна упорно ждала, когда же ей повезёт. И действительно, везение пришло в ее жизнь, вместе с той самой «скрипочкой». С ней Аня могла не опасаться услышать отказ.