Разносчица бухнула перед ними несколько кружек три с пивом и две со сбитнем, колыхнув полной грудью в вырезе декольте, и унеслась обслуживать купцов, щедрых на чаевые по пьяни. Человек подхватил свою и поднял вверх, сияя, что начищенный пятак:
Предлагаю тост! За знакомство!
Рановато пить за него раз уж мы не знаем имен друг друга, пробубнел себе под нос ост.
Так это не поздно изменить, пожала плечами гельд. Можете звать меня Иатэн.
«Iat En Осенний огонь» тут же перевела Аэнис и, решив, что кому-кому, а рыжей точно подходит это имя, представилась сама. Род она сознательно не стала упоминать.
Ари Фион, пропела нимеида.
Позвольте и мне представиться Йозеф фон Вальден. Весьма приятно познакомиться, парень не преминул облобызать ручку красавицы.
Ровин из рода Двала Могучего, смахнув рукой пену с усов, представился ост.
Выпили за знакомство и принялись за еду тушенные ребрышки и гороховый суп со шкварками. Только нимеида есть ничего не стала, с отвращением поглядывая на то, как Ровин жадно обгладывает кости. Аэнис украдкой взглянула на нее, теряясь в догадках, что же заставило лесную красавицу принять участие в игре. Что она попросит в обмен на свою победу?
Сама Светлая ела без охоты кусок в горло не лез после беседы с отцом. Да еще эта первая подсказка Они получили ее почти сразу же после того, как Темный покинул имение: в воздухе засияли, дрожа и колеблясь, будто бы от легкого ветерка, строки, долженствующие указать на то, где искать следующее место. С полчаса бились над загадкой, споря и крутя слова подсказки так и эдак. Однако, в итоге сошлись во мнении, что перед дорогой не мешало бы подкрепиться. Да и все ж не стоять, как придорожные столбы посреди пустого зала.
Наконец, с обедом было покончено. Ровин сыто рыгнул.
Напомните-ка, что там было?
Послушно повторила Аэнис:
На севере от разлома жемчужины, где пахнет серой след, у слепых глаз кровь взрастила черный дуб.
Слепые глаза, кровь Какое-то мрачноватое начало игры, вам так не кажется? спросила Ари, поведя точеным плечиком.
Уж какое есть, моя дорогая, развел руками Йозеф. Если крови было столько, чтоб подкармливать дерево, то наверняка это место какой-то битвы. Как думаете?
Иатэн фыркнула:
Почти нет ни одного клочка земли, где народ не убивал бы друг друга.
И то правда, согласился ост. Этак можно до скончания веков искать. А вот серный след
И Ровин замолчал, словно решая, делиться своими догадками или нет.
Говори, не томи, поторопила рыжая, прихлопнув ладонью по колену.
Есть у нас один источник подле Совиного Кряжа Серой от него несет знатно.
А что насчет жемчужины? поинтересовалась Светлая. Есть идеи, где ее искать?
Все, включая оста, задумались, но, судя по затянувшемуся молчанию, никому так ничего в голову и не пришло.
Разве что протянула Аэнис, вдруг вспомнив, как назывался континент до того, как раскололся на две равные части Эйлинньен и Локкеньен. Liria Perli.
Жемчужина Высших Ну, точно же! Иатэн обрадованно хлопнула Светлую по плечу.
Надо заметить, не слабо Аэнис украдкой потерла предплечье.
И в самом деле На севере от пролива Арэ крови полно было, покивал головой Йозеф, теребя бородку. Там не то что какой-то дуб с дюжину дубовых рощ можно было напоить ею.
А уж серных следов и того, подтвердил ост. Немеряно.
Что правда, то правда: несколько веков назад, на пике Рубиновой эпохи, врата, открытые Асхиллом Завоевателем в попытке присвоить «жемчужину», выпустили на земли Локкеньена полчища демонов. Жемчужина, кровь, сера По всему выходило, что где-то на Адовой Пустоши, у слепых глаз и растет тот черный дуб.
Значит, плывем? Иатэн кинула задумчивый взгляд в сторону моряков, половина из которых уже пьяно посапывала на скамьях и под ними, а вторая бурно выясняла отношения, и решительно встала.
Глава 3
Сотня.
Ч-что? переспросил старик, уже не чая получить согласие и решив, что ему послышалось.
Узник был последним из списка. Если его не удастся уговорить на участие в игре О том, что будет, если так выйдет, Хранителю не хотелось думать. Он гнал эту мысль подальше от себя, и уже в который раз за последний месяц остатки благоразумия напоминали ему, что пора бы найти преемника. Давно пора.
Сотня серебряных, Темный, наконец, поднялся с продавленного лежака, наполненного скорее гнилой трухой, чем соломой, и обратил свой взор на визитера.
Но начал было Штефан.
Или вы думаете, пустой карман для вора и убийцы не проблема? криво усмехнулся Эралиир.
Ну что вы, возразил Хранитель, смущенно опустив взгляд и смяв полу шляпы. Я просто
Можете не оправдываться, пресек объяснения заключенный, лениво приблизившись к прутьям решетки, отчего цепи кандалов глухо заскребли по полу. Я не судья.
Старик пожевал губами, только для виду прикидывая что-то в уме, и произнес:
Так и быть, по рукам.
Этот разговор День за днем Эралиир ждал, когда подвернется момент. Малейшая лазейка. Шанс выбраться из заточения и отомстить. Он не раз представлял себе Продумал в мелочах, что он сотворит с Терреном, стоит только очутиться на свободе. И вот он испил, наконец, глоток чистого воздуха, а не тот смрад, что источают стены ненавистной темницы Дефоса, но вместо того, чтобы поквитаться с младшим братом, вынужден скитаться по миру, участвуя в идиотской игре. Проклятье!
Первая подсказка, заставшая его на пути к оружейной лавке единственной, где можно было в этой портовой дыре раздобыть более-менее сносный клинок ковки Высших, оказалась проще простого.
Адова Пустошь Или, если быть точным, какой-то черный дуб меж берегами Сорос и Атос, двух соляных озер «слепых глаз». Кто знает, может даже удастся смотаться в предместья Креса, навестить братца?.. И уж абсолютно точно надо будет попытаться вернуть Тень. Как же Эралииру его не хватало! Словно вырвали часть души и спрятали под замком. Он чувствовал, как где-то там, на землях Локкеньена томится в неволе его дэррил, но находясь за сотни миль морской глади от своего питомца, ничего не мог поделать.
Мешочек с серебряными, спрятанный за пазухой, уже полегчал на несколько монет капитан «Святой Элены» обещал отправиться в плавание завтра рано утром, что Темного более чем устраивало. А вот в поисках приличного постоялого двора пришлось пройтись: припортовые улицы могли похвастаться разве что клоповниками с разбавленным пивом и отвратительной едой. Высший тихо ненавидел этот город, насквозь провонявший рыбой и ставший местом его заточения. Грязные мостовые, усыпанные тускло поблескивавшей на солнце чешуей, развешенные повсюду снасти, дымящие коптильни Дефос поставлял улов по всему югу Корды Наконец, подходящая таверна нашлась: аккурат недалеко от той, куда за Эралииром приволоклась городская стража несколько месяцев тому назад.
Договорившись с хозяином худощавым, невысоким и вертлявым, словно ящерка, Темный разместился в углу так, чтобы вход хорошо просматривался, и подозвал разносчицу. Она тут же принесла кружку холодного шнапса. Спустя четверть часа на столе появилась грибная похлебка, кусок мягкого, еще теплого, хлеба и чуть позже жаркое из крольчатины.
Высший с наслаждением вгрызся в душистую мякоть и медленно прожевал. Угрюмо уставился перед собой, вспоминая. По лицу заходили желваки. Тогда он вот так же обедал, поглощенный мыслями об утреннем визите в городскую ратушу надо было уладить кое-какие дела, и не сразу заметил, как его взяли на прицел арбалета. Метаться был поздно снаружи ждал отряд, да и в тот момент Эралиир решил, что это просто какое-то недоразумение. Он был уверен, что стража обозналась и уже предвкушал, как они будут лебезить перед ним позже, извиняясь.
Как же он был глуп в своей наивности!
За решеткой время тянется медленно, будто густая патока. Так медленно, что мысли замирают, превращаясь в стеклянные осколки. Их можно перебирать, эти стекляшки, рассматривая в мельчайших деталях, подмечать странности, несоответствия. И увидеть то, что Темный проглядел. Замкнутость брата после смерти отца, его отлучки, холодность И расспросы. Как бы невзначай Террен вызнавал о планах Эралиира, связях. И даже когда тревожный звоночек, намекавший то и дело, что что-то не так, превратился в набат, Высший предпочел игнорировать его, находя оправдания странному поведению брата.
Случайные знакомства по прибытию Высшего в город, напоминавшие бездарные театральные постановки Свидетели потом дружно вспоминали, что, мол, да, видали Темного в «Русалкином хвосте» за одним столом с подельниками Джеромом Безухим и Вильгельмом-Донышко. Последний, как оказалось, любил перерезать горло жертвам отбитым, острозаточенным дном бутылки, и на месте преступления в особняке герцога Феликса Дефосского тоже не поленился оставить свой «почерк».
Уже тогда Эралииру показалось необычным приглашение дворянина, с коим он никогда не был знаком. А уж когда ужин ограничился лишь краткой беседой о погоде да местных ценах на рыбу, он и вовсе заподозрил, что что-то тут неладно. Глаза герцога бегали, лицо лоснилось от пота, хотя в зале было отнюдь не жарко: кажется, не смотря на перевалившую за середину осень, слуги экономили на дровах камин еле-еле теплился.
А потом уже стало слишком поздно. Рано утром на ноги подняли всю городскую стражу: из особняка достопочтимого Феликса Дефосского украли фамильные драгоценности, картину пера самого Христофа Шемма и перебили половину охраны его милости. Все улики были против Эралиира.
Корил ли себя Темный?
Несомненно. В заточении у него было достаточно времени, чтобы сложить два плюс два и выяснить, кто стоял за всем этим. Он слишком долго закрывал глаза на интриги, сплетаемые за его спиной собственным братом, и поплатился за это.
* * *
Свинцовая гладь воды отражала небесную хмурь. Противно моросило: косо, мелко, заставляя щуриться и кривить лица. На причале нахохлившись сидели чайки, поджидая первые лодки с уловом: рыбаки приплывали почти сразу же после рассвета. Время от времени одна-другая сварливо вскрикивала, то ли жалуясь на погоду, то ли призывая кары небесные на головы запаздывавших кормильцев. Соленый воздух пропитался вонью снулой рыбы, отхожего места и чего-то еще, не менее противного.
Несмотря на рань, по пирсу уже вовсю сновали моряки: перетаскивали какие-то тюки, катили бочки, ругались. Ровин недовольно ворчал, громко топая по сходням на палубу «Святой Элены». Давешние пьянчуги отказались плыть и послали Иатэн Нет, к счастью, не в места, о которых приличным дамам не стоило бы слышать, а всего лишь к капитану другого корабля, шедшего в Локкеньен через Каттан следующим утром.
Ну, чего ты ворчишь? Неужели дождя испугался? ухмыльнулась рыжая.
Был бы то дождь А так досадливо махнул рукой ост. Сплошное издевательство. Будто кто в лицо плюется.
А вы плюньте в ответ, загоготал Йозеф, довольный собственной шуткой, и помог нимее, не расстававшейся со своим платочком, пропитанным пахучим маслом, перебраться на борт корабля.
Выглядел он помятым, поминутно зевал и посматривал по сторонам с опаской. Парень вызвался проводить Ари в каюту, а остальные задержались на палубе, наблюдая за слаженной работой матросов.
Жаль, что Темный отказался посетовала Аэнис, облокотившись о борт и разглядывая покосившиеся, выбеленные солью дома, приткнувшиеся у самого причала.
Они жались друг к дружке, словно замерзшие воробьи. Наверняка, убери один так они все повалились бы.
Да-а-а согласно протянула Иатэн. Вот уж кто действительно знает Адову Пустошь лучше всех нас, вместе взятых.
Обойдемся и без него, буркнул Ровин.
Ты никак ревнуешь? хитро сощурившись, посмотрела на него рыжая.
Да какое там! возмутился бородач. Я же не этот какой-то
Да ладно, ладно, я просто пошутила, рассмеялась гельд, а потом внезапно посерьезнела: Но ты и в самом деле как-то с неприязнью к нему относишься что ли.
Ост нахмурился, сплюнул в воду, но ничего не ответил на это. Матросы закончили погрузку, отвязали швартовы и стали убирать сходни.
Вы с ним знакомы? поинтересовалась Аэнис.
Ровин отрицательно мотнул головой, и после недолгого молчания все-таки сдался:
След у него был На запястьях.
Какой еще след?
От кандалов, нехотя признался бородач.
Аэнис умолкла, старательно припоминая встречу с Высшим в малейших подробностях, как вдруг рыжая захихикала.
Спутники удивленно на нее посмотрели, а она закатила глаза вверх:
Я, несомненно, хороша собою, но что вы на меня уставились? Не туда глядите!
И, чтоб они уж точно не промахнулись, указала рукой чуть севернее причала.
Там, мастерски балансируя, перепрыгивал с крыши на крышу шестой Ходок, стремительно приближаясь к «Святой Элене». А за ним неслись четверо Нет, пятеро противников с клинками наголо и недвусмысленными намерениями, отставая на какой-то десяток саженей. Вот его темно-серый, почти черный, плащ снова взметнулся вверх, словно крылья огромной птицы, и Темный, скатившись по краю черепицы, сиганул вниз.
Корабль, скрипя нутром и покачиваясь, отчаливал, с каждой секундой все больше удаляясь от берега. Аэнис напряженно наблюдала за тем, как Темный несется к ним во весь опор, гадая, успеет ли он. В этот момент она и сама не знала, чего желает больше.
Глава 4
Ужин, впрочем, как и обед, был скудным: пресные лепешки, сыр да вяленное мясо с бочковыми крепенькими солеными огурчиками. Нимеида есть отказалась, сославшись на плохое самочувствие, и осталась в своей каюте. Аэнис еще днем, пожалев бедняжку, отнесла ей мятного настоя, но, судя по всему, он ей слабо помогал. Остальные же собрались на палубе, устроившись кто где: девушки облюбовали приземистый ящик со щетками, ост уселся на бухту каната, Йозеф на перевернутое кверху дном ведро. Темный, видимо, предпочел отужинать у себя.
Что ж она м-м-м не ест-то ничего? промычал с набитым ртом Ровин.
Похоже, дитя лесов плохо переносит морскую качку, пожав плечами, предположила Иатэн ей как раз аппетита было не занимать.
Так и вчера цедила только из кружки своей, возразил ост. Она ж эдак растеряет все свои э-э-э
Он неуклюже обрисовал в воздухе фигуристый силуэт.
Прелести, подсказал Йозеф.
Ага эти самые прелести.
Ничего Ей не помешает, фыркнула гельд.
Что? Завидуете, госпожа Иатэн? заржал человек.
Обе и рыжая, и Аэнис отличались мальчишеской худощавостью и особо выраженных женских форм не имели. Только стройность гельд была другого рода: подтянутая и гибкая, словно вся слепленная из мышц и сухожилий, она напоминала дикую кошку, готовую в любой момент атаковать.
Чего же завидовать той, чью душу за сись прелестями, я хотела сказать, никто и рассмотреть не сможет?
Светлая улыбнулась краешком губ. Ей нравилась Иатэн. Порой она была слишком взбалмошна, сумасбродна и остра на язык, но ее прямота и оптимизм притягивали. Неутомимая и целеустремленная, рыжая отлично подходила на роль негласного командира их маленького отряда.
После ужина все разошлись по каютам. Аэнис досталось жить с гельд, а Ровин делил квадратные метры с Йозефом. Последнего это раздражало: там и так было тесно, а неповоротливый ост то и дело задевал парня. Ко всему прочему выяснилось, что здоровяк храпит. Да что там храпит Казалось, он все это время прятал где-то в своем огромном носу волынку, и вот сейчас, на ночь глядя, решил на ней заиграть. Из противоположного угла булькало, хрипело и постанывало. Йозеф засунул голову под подушку, но это совсем не помогало: перья в ней давно свалялись. Иногда бородач замолкал ненадолго, тогда несчастный пытался уснуть, но стоило только приблизиться к этому блаженному состоянию, как ост особенно громко всхрапывал и начинал по новой.