Андрюха в потоке толпы протолкался в салон и прибился к окну. В голове щелкнуло: «Слабо завязаны ботинки, если я сейчас их не перезавяжу, на меня нападут эти мысли, и мне станет крайне мучительно, на меня посмотрят как на психа, и этого от стольких людей я не переживу».
Он крепче сжал подлокотник, чтобы перебить этот инсайт. Машины обгоняли их автобус, он стал молить водителя ехать быстрее. Это единственное, на что он уповал в этом положении. «Перезавяжи их ты», стучал внутренний голос. «Но они завязаны, зачем?» «Иначе навязчивые мысли за себя не ручаются». «Пошли они на хер». «Нет, это ты пойдешь на хер». Андрюха стукнул по перекладине.
Все хорошо? спросил его соседний мужик. Андрей бросил на него несчастный взгляд. Мужчина отвернулся.
«Я не смогу их перезавязать здесь, потому что тут не протолкнуться. На улице да. Здесь нет».
Андрей враз успокоился. На ближайшие пятнадцать минут. Благодать снизошла на него, словно Господь вырезал квадрат в крыше автобуса прямо над ним и прикоснулся к его макушке своими перстами.
Слева освободилось место. Андрей с облегченной усталостью положил тело на него и с умудренной грустью уставился в окно. Он приближался к пункту назначения. Машины на улице сбивались в более плотный поток, впереди было сужение и одновременно остановка Андрея с его курсами.
Народ начал двигаться. Мука в его душе поднималась. Он нехотя встал, подошел к двери. Автобус выруливал к остановке. Он хотел бы остаться в нем навечно вместе с этой толпой. С каждой секундой этот помысел становился все более иллюзорным. Он уже видел козырек остановки. «Господи, дай мне сил».
Двери распахнулись, и он ступил на раскаленный битум асфальта. Ему нужно было протопать один квартал. Это слишком долго для его мучений, и он решил бежать. Он помчался изо всех сил, лишь бы перебить странное желание перезавязать кроссовки и одновременно борясь с тревогой по поводу потенциального наступления навязчивых мыслей. Люди расступались перед ним, пару раз он налетел на каких-то увальней. Но все это не помогло.
Курсы неотвратимо приближались, и он знал, что все равно перезавяжет гребаные ботинки, иначе не сможет сосредоточиться на занятиях.
Незамысловатое двухэтажное здание показалось из-за угла. Его от курсов отделял небольшой сквер. Андрей причалил к аккуратно подстриженному кустику, присел, обернулся люди не обратили на него внимания и стал развязывать шнурки. Развязал, выдохнул, вдохнул, взялся за них и принялся завязывать. Он крепко ухватил их, завязал бантик, накрепко прибил к ступне. Сначала с одним, потом также с другим кроссовком. Миссия было выполнена. Необъяснимая легкость стала подниматься из глубин его чрева.
Он спокойно поднялся, подхватил упавшую на землю сумку и уверенной поступью двинулся к месту своей учебы. Еще несколько секунд, и Андрей оказался внутри этого здания. Он оглянулся по сторонам, было довольно пустынно. Глянул на табло часов, они показывали 8:45. До начала занятий осталось пятнадцать минут. Он побродил по коридорам и нашел доску с расписанием. Определил, в какой аудитории у него состоятся занятия, и направился туда.
Она оказалась небольшим открытым классом, в котором никого не было. Он бросил быстрый взгляд на ботинки. «Гадины, не вздумайте меня замучить посредине учебного дня». Андрей бросил сумку на парту и плюхнулся на сиденье.
Через некоторое время в аудиторию зашли несколько парней, державшихся одной компанией. Андрей и они обменялись формальным знакомством, которое ни к чему не обязывало ни одну из сторон, и словно бы забыли о существовании друг друга.
Андрей раскрыл тетрадь, достал мобильный и стал читать русско-английский словарь, который был у него в телефоне. Он и сам не заметил, как в аудиторию вошел преподаватель, и вводное занятие плавно началось.
Оно ничего из себя не представляло. Ближе к концу преподаватель, который оказался куратором группы, попросил их записать кое-какие организационные моменты в тетрадки.
Раскрыв свою и начав записывать, Андрюха понял, что если он еще раз не проставит точку после последнего написанного предложения, то ему захочется перезавязать ботинки, чего он очень не хотел. Лекция благополучно подошла к концу, и вокруг него поднялась суета. Андрюха, словно впав в казуистическую прострацию, сидел с занесенной ручкой перед тетрадкой и никак не решался проставить точку семь раз именно столько, подсказывал его мозг, требуется, чтобы не возникло навязчивых стремлений.
Дождавшись, пока из-за его спины уйдут последние ребята, и, улучив момент, когда преподаватель повернулся к нему спиной, стирая написанное на доске, Андрей быстро-быстро стал проставлять точку в конце предложения. Ровно семь раз, после чего проворно захлопнул тетрадь и стал поспешно собираться.
Молодой человек, у вас ко мне вопросы? спросил обернувшийся преподаватель.
Нет-нет, поспешно ответил Андрей и стал еще быстрее закидывать вещи в сумку. Выбежав из класса, он отправился к расписанию посмотреть, где следующее занятие. Ему предстояло просидеть еще две лекции.
Переводя дух, он пошел в другую аудиторию.
«Моя мать проклятая тварь, она должна умереть мучительной жуткой смертью».
Мозг стал лихорадочно биться в попытках отыскать ответ на вопрос, что же такое с ним творится.
В измученном состоянии Андрей подошел к следующей аудитории, в которой уже толокся его курс, и слегка замедлил шаг, чтобы более или менее привести мысли в порядок. Не успел он ступить в аудиторию, как его обступили те парни.
Ты какой-то загруженный!
Да не, нормальный, сказал Андрей.
Он занял парту в конце комнаты и стал спокойно, как мог, готовиться к следующей лекции. Пелена усталости от творившегося с ним стала завладевать его сознанием, сыграв, однако, добрую шутку.
Он вдруг понял, что сможет досидеть этот учебный день до самого конца без единого странного действия, потому что уже слишком устал от них и довел ситуацию до абсурда.
Лекция действительно прошла спокойно.
Андрей наслаждался покоем, растекшимся в его душе, и умиротворенно, старательно и сосредоточенно записывал за преподавателем все, что он говорил.
После лекции ребята организовали совещание, кого избрать старостой группы. Андрей чуть поодаль стоял, чтобы ничего не пропустить. Вдруг несколько человек обернулись к нему.
Вот он такой серьезный, может, ты будешь старостой?
Нет, пусть кто-то еще, поспешно ответил Андрюха.
В итоге старостой стал парень, выразивший озабоченность по поводу того, почему Андрей такой загруженный. Как и у всех остальных, он взял у Андрея его телефон и потом пригласил с парнями в пиццерию после занятий. Андрей ответил согласием.
На последнем занятии он начал возбуждать любопытство этой группы парней своим отстраненным и молчаливым поведением. Потом, когда все подошло к концу, они направились в столовую.
Каждый решил взять себе по булке с кофе. Стоя с парнями и роясь в кошельке, Андрюха вдруг зациклился на том, чтобы проверить, точно ли у него все деньги на месте, и несколько раз заглянул в разные отделы кошелька. Миха так звали старосту глядя на него, сказал:
Да успокойся, мы ничего у тебя красть не собираемся.
Андрей улыбнулся, хотя в глубине души его пронзила тревожная мысль, что Миха мог что-то понять про него. Он заказал себе еду и присоединился к парням за столиком. Эта тревога продолжала грызть его, и он отвечал односложно, в то время как парни раскованно общались друг с другом. Миха, казалось, тоже забыл об этом инциденте, и только Андрей занимался самоедством.
Он попытался присоединиться к общему веселью, и у него это получилось несколько натужно. Он старался смеяться над скабрезными анекдотами, но когда парни встали, чтобы отправиться домой, поспешил со всеми распрощаться и оторвался от компании.
Сам не заметил, как дошел до автобусной остановки. Он напряженно думал над тем, как и в каком состоянии он провел первый учебный день, и в итоге остался собой не слишком доволен. Безусловно, он произвел странное впечатление на своих сокурсников. Слава богу, на завтра хотя бы нет никаких домашних заданий, и дома, как он надеялся, он сможет отдохнуть и расслабиться.
Глава 4
Он умиротворенно добирался на автобусе до дома и в какой-то момент даже задремал, дала о себе знать полубессонная ночь.
Но вот наконец и его район, и дом с благословенной дверью квартиры. Мать была на работе, и он мог насладиться одиночеством. Сбросил ботинки, причинившие ему сегодня столько хлопот, прошел в ненавистную ванную и сполоснул руки. Как ни странно, там все обошлось без происшествий.
Пройдя в комнату, Андрей стянул с себя рубашку. Стал вешать ее на стул, и только она опустилась на спинку, как у него возникло непреодолимое желание снова перевесить ее, потому что иначе ему будет хотеться опять раскрыть тетрадь и проставлять в ней точку в том злополучном месте. Андрюха, стоя в джинсах, покрылся холодным потом.
Потом резко схватил наушники, включил любимую группу Muse на компьютере и стал колбаситься.
Затем выдернул их из ушей и, нацепив первую попавшуюся футболку, помчался в лесопарк неподалеку.
Он бежал не помня себя, изо всех сил стараясь отвлечься от демонов, завладевавших его существом. Встречная бабка буркнула: «Сумасшедший», это только добавило ему дерзкого куража. Он пробежал через зебру уличного перехода и побежал по велосипедной дорожке в парке.
Андрей вспотел как свинья, небеса распластались над ним, как лоскутное одеяло. «О, блять, это синее небо», пронеслось в голове, и тут он стал чувствовать усталость и вскоре присел на первую попавшуюся скамью, усиленно переводя дух.
Он провел рукой по лбу, вытирая пот. Потом встал и потрусил обратно домой, чтобы взять велосипед и уехать куда-то за тридевять земель в пределах МКАДа.
Быстро забрал велос, спустился вниз и помчался как угорелый.
Оказавшись на расстоянии пяти километров от своего дома, он вспомнил, что в этот район переехал один из его школьных друзей, и решил позвонить ему, чтобы вместе покататься.
Давай на великах по Севастопольскому!
Я устал, чувак, в другой раз.
Андрей с досадой засунул телефон в карман, после чего припустил в обратную сторону.
Он понимал, что его попытки избавиться от навязчивостей становятся все более призрачными, и хотел только одного кружить по улице до прихода матери, так как знал, что при ней точно не станет подходить к стулу с рубашкой и несколько раз перевешивать ее
Поэтому крутился по району, благословляя Иисуса за то, что по крайней мере сейчас избавлен от дебильного желания перезавязать кроссовки.
Мать приходила домой с работы в турагенстве в восемь часов, и в девятом часу Андрюха был дома.
Молодец, катаешься! похвалила мать.
«Знала бы ты, какие мысли стучатся в мою голову».
Довольный своим планом, Андрей, тем не менее испытывая тревогу и дискомфорт, закрылся в своей комнате и стал резаться в GTA San Andreas.
На расспросы матери о первом дне на курсах старался отвечать добросовестно, но потом все-таки стал раздражать ее своей поглощенностью игрой, и она ушла, заявив, что в последнее время он стал какой-то странный. Андрюха пропустил это мимо ушей.
Настал поздний вечер.
«Вонючая коза, если бы ты сдохла, то мне бы не пришлось слушать твоих нотаций». С этой навязчивой мыслью он захлопнул ноутбук и нырнул под одеяло. Он лежал и смотрел в потолок, подложив под голову руки. Вдруг слеза навернула девятый вал в его правом глазу. Смахнув ее, Андрюха перевернулся набок и крепко заснул, утомленный психоневротическими пертурбациями своего мозга.
Глава 5
На следующее утро снова будильник. Андрей вскочил сразу. Протер глаза, посмотрел в окно. Затем спустил ноги с кровати и подумал, что сейчас, дома, и по пути на курсы он не должен позволить болезни залезть и завладеть его сознанием. Он решил, что оно должно быть чистым и незамутненным. Однако очень скоро стал понимать, что это желание далеко от реальности.
На кухне он был один, мама еще спала. Он заперся в ванной и быстро осознал, что еще пару дней назад захлопнул себя в психологический капкан, начав выполнять непонятные, странные действия, которые, как он знал, называются ритуалами.
Умываясь и обливая лицо каплями брызг теплой воды, Андрюха понял, что перешел психиатрический Стикс, и теперь назад вернуться будет крайне сложно и мучительно. Это все равно что наркоманская ломка, понял Андрюха, снова по несколько раз перевешивая полотенце, прежде чем выйти из ванной. Стоит лишь один раз позволить этим стремлениям завладеть своим существом, они накрепко окопаются в сознании и уже просто так не отпустят. И Андрюха обрадовался, что хотя бы это понимает. Это говорило о том, что болезнь еще не зашла слишком далеко.
Он вышел из ванной в состоянии глубокой хронической усталости, припустил в свою комнату, после чего пошел в прихожую собираться к выходу.
Выспался? Выглядишь усталым, бросила мама.
Все ок, отозвался Андрей, не глядя ей в глаза, схватил манатки и покинул квартиру.
На улице ему стало постоянно хотеться одернуть нижний край своей серой рубашки. В итоге он сдался, и сделал неопределенное движение рукой. Но потом, спустя секунду-другую, решил, что движение по одергиванию было недостаточно завершенным, и, перейдя через дорогу, одернул рубашку снова. На этот раз все хорошо.
Андрей стал подозревать, что это на нервной почве. Какая-то часть его мозга перестала повиноваться ему и зажила своей жизнью, что спровоцировало глубокий внутренний стресс, который он еще не в полной мере ощутил.
Дошел до остановки, ругая себя за то, что как дуралей одергивал рубашку, идя по улице, и, когда прошел через турникет и положил проездной билет в джинсы, замучился тем, что тот плохо лег обратно в карман. Андрей всю дорогу истекал потом от напряжения, не зная, стоит ли еще раз залезть в карман и перепроверить билет. С ним рядом сидел какой-то дед, который, казалось, уловил владевшее Андреем неадекватное напряжение и слегка неприязненно отвернулся от него. Андрея это немного задело.
Он все же поправил проездной билет, когда вышел из автобуса. Итого за сегодняшнее утро было выполнено уже два ритуала, что стало причиной резкого понижения его настроения. «А ведь еще когда вставал, решил, что обойдусь без всего этого», с укором подумал Андрей, и его настрой стал совсем кислым. Он в унынии добрел до курсов, недовольный собой, раздраженный всем тем, что вчера весь вечер провел не пойми как, и тем, что сегодня опять пошел на поводу у ритуалов и в мрачном настроении вошел в здание.
Тут его подловил Миха, староста, с намерением завязать обычный дружелюбный светский разговор. Андрей чувствовал, что Миха очень не вовремя подошел к нему с этим, и не смог скрыть своего напряжения, смешанного с раздражением. Он был не готов общаться. Миха это быстро понял и отошел от него, что-то буркнув про себя.
«Ну вот, не хватало теперь с ним проблем», уныло подумал Андрей. В аудитории, где проходило их первое занятие, он понуро бросил сумку на стол и плюхнулся на стул. «Вот что значит давать беспочвенные обещания, а потом срываться и чувствовать себя невероятно херово». Ему тут же вспомнилась песня Псоя Короленко, где есть слова: «Херово мне, братец, херово, уеду я в штатец Айова, купи скорее мне билет». Андрей горьковато усмехнулся.