Во время молитвы больная почувствовала вдруг что-то необыкновенное. В ногах и оконечностях рук, лишенных всякого ощущения, она вдруг почувствовала силу, это чувство было так сильно, что больная, совсем забыв о своем страшном положении, громко закричала: «Мама, мама! я чувствую ноги. Мама! я чувствую руки», и быстро начала срывать с своих ног стальные восьмифунтовые упорки и бинты. Бедная мать так была поражена всем этим, что не знала, что и делать. «Окрепший вдруг голос дочери, в котором так резко звучит тон какой-то необыкновенной радости, быстрые движения, радостное лицо, все это, говорила обрадованная мать, до того меня поразило, что я в первые минуты подумала, что моя дочь лишилась рассудка. Бросившись к дочери и обнимая ее, я могла только произнести: «Бог с тобою, Маша!.. Что с тобой!» На радостный крик больной и матери сбежались все, бывшие в доме, и они увидели необыкновенную картину: вполне расслабленная доселе девочка теперь явилась пред ними совсем здоровая, крепкая, расхаживающая по комнате, чтобы показать, что она так же здорова, как и все, с недоумением на нее взирающие. Исцеленная, мать и все бывшие усердно молились пред образом Богоматери во время молебна.
22-го февраля, на другой день, после совершившегося чуда, графиня со своей здоровой уже дочерью, взяв с собою и образ Богоматери, отправилась в столицу. Граф Капнист встретил свое семейство на Курском вокзале железной дороги. Радости отца не было пределов. Он оглядывал свою любимую дочь со всех сторон, велел ходить, прохаживаться и, уверенный в совершившемся чуде, представил ее в Москве всем врачам, лечившим ее, крепкою и свежею, без всяких признаков болезни, которую доктора считали неизлечимою. К графу приезжали знаменитые врачи столицы, приглашенные им осмотреть бывшую их пациентку. К графу приезжали гг. Павлинов, Каспари, Склифосовский, Корсаков и др. Все они признали молодую графиню здоровою, выражая свое недоумение пред совершившимся фактом выздоровления. Профессор Склифосовский сказал, что он смущен и не может с научной точки объяснить случай выздоровления больной. Сам г. Шарко, эта знаменитость по части лечения нервных болезней, называя болезнь графини истерией, отказался в то же самое время объяснить её вывихи в руках и ногах, а также мгновенное её выздоровление. Тут он сказал, что подобной болезни и выздоровления он не встречал в своей практике. «Если бы, прибавил он, отец, мать, дочь и доктора, лечившие больную, не были сами свидетелями-очевидцами её болезни и сами же не рассказали мне о ней, я всё слышанное от них счел бы за мистификацию».
Между тем весть об этом чуде разнеслась по всей Москве. Много стало приходить к графу и приезжать для поклонения св. образу. В Лоскутную гостиницу, где жил граф с семейством, начала собираться знать. Все расспрашивали, желали видеть образ, исцеленную, всем хотелось выслушать всё об исцелении больной от отца и матери. Вот как сам граф в письме к своей сестре описывает движение в Москве во время его пребывания там с св. образом и с дочерью. «Религиозная Москва, заслышав о чуде от св. иконы, двинулась к нам в Лоскутную на поклонение образу. Тьма-тьмущая публики засыпала нас грудами карточек, выражая горячее желание поклониться святыне и хотя на минуту привезти икону к их больным домашним. Разнеслась молва об исцелениях в Москве: два три случая поразительные я сам знаю. Многие предлагали содействовать украшению иконы, или устройству церкви, и предложениям не было конца. Не буду описывать, до какой степени все это поразило и потрясло меня. Самого различного свойства чувства овладели мною. Но когда, с дозволения преосвященного Алексея, я дал нашу дорогую икону для всенародного поклонения в церковь, когда я увидел тысячи молящихся, когда услыхал я и от священника, и от старосты, что они не запомнят такой толпы молитвенников, я был поражен величием благоговения православного народа к религиозной святыне, а вместе и величием совершившегося события. Толпы давили друг друга за клочок ваты от иконы, или за каплю св. воды. Все это происходило как раз в роковое время, в первых числах марта, и смело скажу, что несмотря на весь ужас, охвативший всех, во многих благотворно было парализировано то неотразимое впечатление, которое давило душу и терзало сердце, возбуждая в скорбной душе покаяние о грехах, и молитвенное упование на благодатное покровительство и заступничество Богоматери. Да, дорогие друзья, как ни много я пишу, но и сотой доли не в состоянии передать вам, как бы хотелось. Скажу только одно, что теперь я стал много более религиозен, чем был. Молюсь и нахожу удовольствие в молитве. О вас, мои друзья, я также принес мои грешные молитвы, да сохранит и не оставит вас Своими молитвами Царица Небесная»[29].
В последних числах марта семейство графа возвратилось в свое имение в Полтавскую губернию. Весть о возвращении графа с св. иконою Козельщанской Богоматери быстро разнеслась по всей окрестности. Происшествия в Москве и глубокое уважение, которое оказано было в столице, было известно, множество богомольцев стало собираться в деревню графа. Долее хранить икону в доме было невозможно. Нужно было или графу свой дом обратить в молитвенный дом, или придумать что другое, чтобы дать возможность народу видеть св. икону и поклониться ей. Отказать же народу было не только неудобно, но даже опасно. Поэтому граф обратился к Архиепископу Полтавскому и Переяславскому, Иоанну, с просьбой дозволить устроить в своем саду временную часовню, чтобы в ней поставить образ. С благословения Владыки эта часовня была устроена в апреле.
В 1881 г. 23 апреля св. образ поставили в часовне. С этого времени стало много приходить богомольцев. Каждый день с раннего утра и далеко за полдень не умолкали пред образом молебны и чтение акафистов. Два приходские священника постоянно чередовались, служа молебны. Не было ни одного дня, чтобы пред иконой не молились сотни поклонников, но это в жаркую пору уборки хлеба; в более же свободное время их были тысячи. Были дни, когда народу собиралось на поклонение образу от четырех до пяти тысяч и целование образа продолжалось с раннего утра и до захода солнца. В кружке, выставленной у иконы на построение храма, с свечной выручкой и от продажи вещевых приношений, оказывались десятки тысяч рублей. На имя графа Капниста, как церковного старосты и настоятеля присылали много денежных писем, вложения которых предназначаются то на постройку церкви, то на высылку фотографических изображений св. иконы, то на присылку брошюр. Присылали деньги на постройку больницы при храме. Образованные люди, посещающие деревню Козельщину, выражали желание видеть у св. храма приют для бедных калек, больницу и школу. В числе приношений, записанных в книге, встречается много названий, характеризующих свойство и ценность приношений. В списках этих приношений встречаются св. сосуды, как то: чаши, дискосы, серебряный блюдца, дарохранительницы. Евангелия, всенощные блюда, водосвятные чаши, много хороших лампад; кресты, подсвечники, кадильницы, кропила, колокола, много вышитых воздухов, покровцев, пелен, покрывал для аналогиев, напрестольных облачений, поручей, епитрахилей, кусков материи для риз и подризников. Много дорогих платков для покрытия престола; ковры, дорожки; несколько ценных вещей с бриллиантами, жемчугами, аметистами, бирюзой и пр.
Между тем с 23 апреля 1882 г. на имя графа много присылали и присылают писем от частных лиц, то от приходских священников и волостных правлений о благодатных исцелениях. Получая эти письма, сначала не знали, что с ними делать, но когда было получено много подобных писем, когда через расспросы многих уверялись лично, тогда сочли нужным заявить об этом епархиальному начальству, которое назначило от себя уполномоченное лицо расследовать дело и содержание писем, полученных графом Капнистом, проверить на месте через спрос свидетелей. Губернатор прикомандировал от себя своего чиновника особых поручений, в качестве депутата, при производстве дознания.
4 июля 1882 г. назначенная комиссия первый раз прибыла в Козельщину и приступила к выполнению возложенной на нее обязанности. Полный отчет о результатах дознания был представлен комиссиею на благоусмотрение епархиального начальства.
Некоторые из этих писем мы здесь поместим:
1) В 1881 г. 27 мая Миргородский, мещанин, живший в селении Солоницы, Кременчугского уезда прислал письмо на имя графа Капниста, в котором описывает одно из чудес, совершившееся у иконы Богоматери в деревне Козельщине. Миргородский пишет графу, что, по его совету, один из жителей Солоницы, Григорий Иванов Пилипенко ездил в деревню Козельщину с своим больным сыном Петром. Его сын, десятилетний мальчик, пять лет так сильно страдал падучей болезнью, что был в тягость даже семье. 16 апреля Пилипенко ездил в деревню Козельщину с сыном, где усердно молил об исцелении сына и во время этой молитвы мальчик исцелился. Во время молебна мальчика подвели к образу и как приложили его к св. образу, с ним сделался страшный припадок. Но это был последний припадок. Больной вернулся домой совершенно здоровым. «О таковом милосердии Царицы Небесной скрыть не могу», оканчивает свое письмо Миргородский. Далее следуют подписи старшины, писаря и печать.
2) Другое чудо совершилось над казаком Кременчугского уезда Алексеем Гладким, молодым человеком лет девятнадцати. Об этом чуде сообщили казаки Алексей Мищенко и Митрофан Безуглый. Гладкий год страдал падучею болезнью. Вследствие частых и сильных припадков молодой человек ничего не мог делать. Пред Троицкими праздниками он усердно молился пред образом Богоматери в деревне Козельщине и после молитвы получил полное исцеление. Это заявление, как и первое, сделано в присутствии волостного правления и даже схода крестьян и в их присутствии подписано казаками Алексеем Мищенко и Митрофаном Безуглым 10 июня 1881 г.
3) 3 июня 1881 г. граф получил новое письмо от помощника исправника города Кобеляк, г. Пищанского, в котором он извещает графа об исцелении его дочери после молитвы пред образом Богоматери. Болезнь и совершившееся чудо описывает он так: «Моей дочери двенадцать лет; она давно страдала расстройством нервов. В последнее время она совершенно лишилась употребления руки, которой не могла ни разогнуть, ни взять что либо ею, ни сложить её для крестного знамения. В таком болезненном состоянии рука находилась десять дней и больная доходила до отчаяния, будучи почти уверена в том, что она останется калекой. Больная молилась Богу и дала обет ехать в деревню Козельщину для поклонения новоявленной иконе Богоматери, пред которой, как слыхала она, совершаются исцеления. Восемнадцатого числа прошлого июня больная, выслушав молебен и чин водоосвящения, со всею семьей пред св. иконою опустила свою больную руку в воду. Больная тут же почувствовала облегчение от болезни, начала разгибать ее и действовать так, что с того же дня могла своею рукою резать хлеб, работать ею как совершенно здоровою, тогда как в предшествующие десять дней не могла этой рукой даже перекреститься.
4) Иван Лукьянов Лось, казак Озерской волости, живший более трех лет в Бреусовских хуторах, получил исцеление от слепоты. Этот слепой казак жил милостынею, которую выпрашивал у добрых людей, то переходя из хутора в хутор, то сидя у своей приходской церкви в с. Бреусовке с протянутой рукой. Ослеп он от тяжкой глазной болезни, от которой лечился в богоугодном заведении. Страдал он слепотою более четырех лет. О своем чудесном исцелении у иконы Богоматери он рассказывает так: «За неделю до отдания праздника Воскресения Христова я был в деревне Козельщине в первый раз. Я усердно молился пред иконою Богоматери, но, вероятно, недостойна была моя молитва. Я возвратился в свою деревню таким же слепцом, как выходил из неё. В другой раз я был в Козельщине пред Вознесением Господним. И опять, кажись с усердием молился я пред образом Владычицы, но слепота моя осталась при мне. Наконец в четверток после этой недели я опять пошел в Козельщину. Меня как будто бы кто тайно уговаривал опять туда пойти, и я, исполняя повеление этого тайного голоса, опять молился пред иконой Царицы Небесной. И опять слепцом, каким и был до этого, я возвращался домой. Но вера в помощь Богоматери не оставляла меня. На возвратном пути Господь посетил меня Своею милостью. В то время, когда я, положив свою руку на плечо моего поводыря, шел обратно в Бреусовку, со мною случилось что-то необыкновенное. В моих глазах показался свет, так что я по неволе заслонил их своею ладонью. Когда же я опустил руку, то ясно начал различать окружающие меня предметы. Впереди я увидел хутор, по бокам зеленые нивы жита и пшеницы, под ногами дорогу. Мне сначала показалось, что все это я вижу во сне и я страшился спросить своего поводыря, правда ли то, что я вижу, или же я сплю, и все то, что я вижу, есть мой cон? Долго я молчал, ничего не говоря моему спутнику: наконец, решился сказать ему, чтобы он отошел от меня и предоставил мне самому идти по дороге. Когда же я уверился в том, что сам, без чужого пособия, иду по гладкой дороге, тогда я решился с боязнью обратиться к своему провожатому с вопросами: правда ли, что впереди' от нас не далеко виден хутор? правда ли что налево от нас жито, а направо пшеница? по дороге ли я иду? и когда получил на все мои вопросы прямое подтверждение от моего спутника, тогда я понял, что Господь по молитве Царицы Небесной, совершил со мною чудо, и с глубокою благодарностью к Заступнице всех скорбящих и обремененных, я пал на землю и начал молиться».
5) Графиня София Михайловна Капнист получила письмо от Лисевцовой, которая писала ей, что целый год страдая сильною головною болью, получила исцеление после молитвы пред образом Богоматери, который тогда еще находился в доме графа. На этом письме подписались четыре свидетеля. В конце письма помещена надпись Бреусовского волостного правления, свидетельствующая о болезни исцеленной и об исцелении, бывшем 1881 г. 28 числа.
6) В 1881 г. 8 июля Любовь Яковлева Алексеенкова, жена землемера, жившая в Полтаве, сделала следующее заявление: Сегодня я прибыла из Полтавы в деревню Козельщину, с целью помолиться пред иконой Богоматери об исцелении моего больного сына Константина. Сын мой, мальчик восьми лет, начал болеть три года тому назад. Болезнь его во все продолжение этого года усиливалась; в декабре же прошлого года она настолько развилась, что он совершенно потерял употребление ног. Вместе с этим последовало и общее расстройство всего организма, сопровождающееся страшными болями во всем теле. Всякое малейшее движение больного причиняло ему жестокие страдания, так что, при всяком движении, мальчик постоянно сильно плакал. Переворачивать мы могли его только на простыне. Больного моего сына лечили в Полтаве, но болезнь не уступала никаким медицинским пособиям и ему не было лучше. Как к последнему средству для облегчения больного, я решилась прибегнуть к помощи Божией, для чего, по совету добрых людей, и приехала к Козельщину с единственною целью помолиться пред образом Богоматери и попросить исцеления моему ребенку у Самого Милосердного Господа. Отслужив пред чудотворным образом молебен, мальчика для целования св. образа поднесла моя мать, а его бабка. Во все продолжение молебна сын мой не переставал плакать и притих только в то время, когда мы из часовни ушли в свою квартиру. Возвратясь туда, мы, обложив больного подушками, усадили его в кресло, сами же ушли в соседнюю комнату. Но каково было наше удивление, когда мы, возвратясь в свою комнату, увидели своего мальчика стоящим около окна. Оказалось, что он сам сошел с кресла, подошел к окошку, взял там огурец и ел с хлебом. Мы признаем это за чудо Богоматери, каковое чудо увидели и многие из богомольцев, молившихся вместе с нами и с нами же вместе видевших укрепившегося больного». Затем шла подпись следующих свидетелей: жены Полтавских купцов: Мария Андреева Кондыбина и Авдотья Потапьева Штепина, поселянин Китайгородской волости, Кобелякского уезда Василий Травкин. При этом г-жа Кондыбина прибавляет:,я наблюдала крайне тяжелое и болезненное состояние мальчика и в существовали его убедилась во время путешествия с Алексеенковой в одном экипаже со станции Ганновки до деревни Козельщины». Потом Кондыбина и Штепина добавили: «придя из часовни после молебна в общую с Алексеенковой квартиру, мы видели, как больной мальчик, не владевший доселе ногами, сам без всякой помощи, встал со стула, на котором сидел обложенный подушками, стал твердо на ноги и, оборотясь несколько в сторону к окну, достал оттуда кусок хлеба и огурец. Простоял он в. таком положении около 15 минут». После этого мальчик, по его желанию, был опять принесен в часовню, из которой был отнесен в сад. Когда его там посадили на скамейке, то он сам, без всякой помощи, на глазах многих, прошел около полуторы сажени до цветочной клумбы и сорвал там цветок. Корпус держал прямее, не кричал, был весел и не жаловался на боль. (Следуют подписи свидетелей).