На небо густо высыпали звёзды, и полная жёлтая луна тихо плыла меж ними, изредка укрываясь рваными серыми облаками. До вечера Яша проболтался на улицах города, а как стемнело, пробрался к парку, легко преодолел невысокий забор и застыл, озираясь. Чёткого плана у него не было, и он медленно двинулся к кукольному театру. Кругом царило безмолвие. Только сердце в груди билось, как бешеное. Как же он попадёт внутрь? Он подёргал дверь, и та тихонько отворилась. Яша отшатнулся от неожиданности. Внутри было темно, темнее, чем на улице, и он потянулся в карман за телефоном, чтобы подсветить дисплеем. Сзади раздался скрип, Яша подпрыгнул и чуть не завопил от ужаса. Луч света скользнул по стене.
Яш, раздался громкий шёпот это я, Таня
«Дура какая!» в сердцах чуть не крикнул Яша, но сдержался. Не хотелось выглядеть совсем уж трусом.
Ты чего здесь? таким же громким шёпотом ответил он.
Я тебе помогаю, Таня посветила экраном телефона по сторонам.
Куклы висели на стенах, поникнув головами, с болтавшимися как плети руками.
Вот она! Яша бросился к сестре, сдёрнул её с крючка и застыл, словно ожидая воя сирен. Но всё было тихо.
Пойдём, Таня выключила свет, и они выбрались на улицу.
Яша сжимал в руках куклу и судорожно оглядывался. Не может быть, чтобы всё было так легко. И тут за спиной раздались шаги. Кто-то шёл в их сторону, и под его ногами хрустел гравий. Танька схватила Яшу за руку, они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, бросились бежать. Даже оглянуться было страшно. Яша видел только настигавшую их огромную тень. Преследователь молчал, и от этого становилось ещё страшнее. Из последних сил они добежали до какой-то карусели, свернули за неё и остановились, шумно переводя дыхание. Облака, словно повинуясь неведомому приказу, расступились в стороны, и яркий лунный диск залил жёлтым светом парковые дорожки и проходы. Длинная тень вынырнула из-за угла и поползла прямо к ним, медленно, неторопливо. Яша вжался спиной в ограду карусели. Как и во сне, ноги отказывались бежать, он сглотнул слюну и, тряхнув головой, с трудом избавился от наваждения. Осмотревшись по сторонам, они, не сговариваясь, протиснулись меж двух секций хлипкого ограждения и заползли под деревянную обшивку карусели. Там, среди металлических конструкций, они перевели дух.
Чёрная тень упала на их убежище. Танька беззвучно ахнула, и Яша зажал ей рот рукой. Человек стоял прямо перед ними они видели ноги в чёрных сапогах с загнутыми носами. Если бы он догадался нагнуться, то непременно увидел бы их, скорчившихся и дрожащих от страха. Ноги потоптались и пошли дальше, захрустел гравий, тёмная тень метнулась вслед за хозяином, словно крылья большой птицы. Обмирая от страха, они вылезли из своего укрытия, каждую минуту ожидая грозного окрика, и помчались к забору, петляя меж каруселей.
У забора Яша подсадил Таню, сунул ей в руки куклу и сам подпрыгнул, повис на верхней перекладине и почти уже подтянулся, когда чьи-то руки схватили его за ногу и сильно дёрнули вниз. И он бы свалился, но Таня, ахнув, потащила его за воротник к себе, Яша, дрыгнув ногами, сильно ударил того, кто тянул назад, и мешком перевалился через забор. Не чувствуя боли, он вскочил и, не оглядываясь, побежал вслед за девочкой.
Глава 4. Я решил, я не отступлю
Иржи тихонько притворил дверь и вышел на крыльцо. Небо, усыпанное звёздами, так и манило лечь на спину, заложить руки за голову и смотреть, смотреть, смотреть Иржи вздохнул. Он так соскучился по родной красавице Праге, по родителям, по девушке своей, Агнешке. Ждёт ли она ещё его? Конечно, он звонил ей почти каждый день, но разве заменят какие-то телефонные звонки тепло рук и ласковый взгляд? Но и отказаться от поисков он тоже не в силах. Отступить значит предать друзей. К тому же за годы поисков он понял, что беда коснулась не только его десятки людей тоже ждут своих близких, ждут и надеются. Неужели всё зря? Неужели он не сможет? И что тогда делать? Как жить? А может, он просто трус? Вон, маленький паренёк не побоялся, залез ночью прямо в осиное гнездо и сделал то, на что Иржи сроду бы не решился.
Когда ночью зазвонил телефон и Якуб запыхавшимся голосом рассказал, что произошло, у Иржи аж дух захватило. Он приехал за детьми и привёз к себе, в дом на окраине города, который снимал у местной жительницы. Сама она жила тут же, во второй половине дома. У Иржи был отдельный вход, и он надеялся, что не разбудил Веронику Матвеевну.
Яша был очень возбуждён, всё прижимал к себе куклу, и Иржи с трудом уговорил мальчика положить её на диван. Яша смотрел на кукольное личико, потом, словно обезумев, принялся отрывать от ручек и ножек куклы веревки, идущие к крестовине. Кукла сидела на диване, грустно свесив голову. Яша закусил губу и надолго замолчал. Таня, наоборот, тараторила без умолку. Иржи налил всем по чашке горячего чая. Таня шумно прихлёбывала чай, макала в него сушки, грызла их и в красках рассказывала, как они крались в шатёр и как потом бежали со всех ног от погони. Иржи только головой качал. Наконец они все успокоились и начали клевать носами. Уложив детей одного на диван, другого на тахту, Иржи вышел подышать. Он ещё не решил, что ему делать. Как объяснить хозяйке появление в доме детей, и как теперь быть с этой куклой? Так ничего и не придумав, Иржи тоже пошёл спать.
Яше снился Красный камзол. Зловеще улыбаясь, он стоял рядом с открытым сундуком и манил его рукой. И Яша, как заворожённый, медленно приближался к обитому бархатом нутру сундука и всё отворачивал голову, страшась заглянуть внутрь. Он знал: стоит ему только посмотреть туда, как всё, что он помнил, знал и любил, исчезнет в бездонной пасти страшного ящика. Красный камзол захохотал, раздался какой-то лязг, словно во рту у него не зубы, а вёдра железные. Яша вздрогнул и подскочил на постели во дворе и впрямь грохотали вёдра. Он потряс головой не привиделось ли ему вчерашнее приключение? Вчера он оставил куклу на столе, но сейчас её там не было. Он вскочил, на ходу одёргивая мятую одежду, и бросился во двор.
Во дворе спиной к нему стояла девушка с длинными светлыми волосами. Она покачивалась и неловко расставляла руки, словно боясь сделать шаг. Рядом валялись вёдра, видимо, она об них споткнулась.
Светка! Яша радостно бросился к сестре, не веря своим глазам, но уже не сомневаясь, что это она. Светка! Он подбежал и схватил её за руки.
Это была она! Совсем такая же, как в день исчезновения. Но странное дело, сестра даже не посмотрела на него, пустые и безжизненные глаза глядели мимо. Она так и стояла, покачиваясь. Яша принялся тормошить её и кричать прямо в лицо: «Светка, очнись! Светка!»
Якуб! негромко окликнули сзади.
Это подошёл Иржи. Он внимательно посмотрел на девушку, взял её за руку, поднял эту руку вверх, потом отпустил. Рука повисла вдоль туловища. Иржи снова взял Светку за руку и повёл за собой, а она послушно двинулась следом, неловко перебирая ногами. Как марионетка на верёвочке. Яша с отчаянием смотрел им вслед. Ничего, врачи что-нибудь придумают, вылечат!
Нет, Якуб, покачал головой Иржи. Она обрела своё тело, а душа всё ещё в плену. И никакие врачи ей не помогут.
Света безмолвно сидела в кресле, куда её усадили, и смотрела, не мигая, в одну точку. Таня тоже проснулась и крутилась рядом, в ужасе тараща круглые янтарные глаза.
Якуб, вздохнул Иржи, тебя будут искать родители. Вас будут искать. Всё может сорваться. Тебе надо ехать домой.
Яша упрямо мотнул головой. Если он уедет, его больше из дома не выпустят. Никогда! Вечный домашний арест! Но если он спасёт Свету, то готов понести любое наказание даже дома просидеть до конца жизни без прогулок и компьютера.
Я не уеду! заявил он. Я пойду туда и найду этот шатёр и этого типа в красном камзоле! Даже если ты мне не поможешь!
Я помогу тебе. Иржи встал и положил руку ему на плечо. Ты храбрый и решительный. Ты такой, каким я никогда не был.
Яша потупился. Он вовсе не храбрый. Он ещё какой трус! Но отступать некуда. Если раньше ещё можно было уговаривать себя, что ничего плохого не случилось, что Света с друзьями просто сбежали из дома, то сейчас вот же она, Света живая, ну почти живая, и как тут себя уговорить? Нет. Он не отступит. Но ведь и родители тоже волнуются, он представил, какая вчера паника началась, когда он не вернулся. Тётя Вася наверняка всех на ноги подняла. Яша вздохнул. Он вчера телефон выключил. Совсем. Знал, что не сможет не ответить, если папа позвонит или мама. А что он им скажет? Соврать убедительно он не сможет. А правда слишком невероятна, чтобы в неё поверили его родители, такие умные, здравомыслящие и всегда знающие, как лучше. И тут телефон зазвонил. Яша вздрогнул вчера, после разговора с Иржи, он забыл снова его отключить. Яша осторожно взял трубку и прерывающимся голосом сказал: «Алё».
Сына? папин бодрый голос был совсем не таким, какой ожидал услышать Яша. Ты как там? Много рыбы наловили?
Я? Рыбы? Яша вытаращился на дисплей и проверил ещё раз папа ли это звонит.
Ну да! папа весело засмеялся в трубку. Тут вон мама беспокоится, что у тебя тёплой одежды нет, что тебя на реке продует. А я ей говорю: «Что, у Васьки тёплой одежды для парня не найдётся?» Ну, так как ты там?
Хорошо, пап, промямлил Яша. Нормально. Всё хорошо, пап.
Ну, вот и я то же самое говорю мужчина должен уметь и рыбу ловить, и с техникой разбираться. А эти женщины, дай им волю, детей в доме всю жизнь продержат. Мы скоро приедем, сынок. Как раз выходные будут, и приедем. Может, тоже с тобой на рыбалку схожу. Давно я удочки в руках не держал.
Хорошо, пап, Яша постарался, чтобы голос не выдал его волнения. Я да. Я буду ждать. Да. До встречи, и он поскорее положил трубку.
Он убрал телефон и оглянулся. Иржи и Таня смотрели на него с любопытством. Только Таня вдобавок торжествующе улыбалась и даже подпрыгивала от восторга.
Это я тёте Васе сказала, что мы на рыбалку с дядей Мишей поехали, с ночёвкой. Правда, здорово?
Врать нехорошо, нахмурился Яша.
Ну и подумаешь, Таня обиженно тряхнула чёлкой. А если бы они всех на ноги подняли? Хорошо? А так я вчера, когда ты с автобуса слез, тоже на следующей остановке вышла и мамке позвонила, велела ей до тёти Васи дойти и сказать, что нас дядя Миша на рыбалку позвал.
И что, она поверила? удивился Яша.
А чего не поверить? Я сколько раз уже с дядей Мишей ездила! И всегда, знаешь, сколько рыбы привозила? Мамка рыбу очень вкусно готовит!
Яша ещё раз удивился. У него так: мама на день рождения к другу отпустит, а сама сто раз проверит есть ли платок, не забыл ли телефон, да заряжен ли? А тут на реку, с ночёвкой, и так просто иди, мол, и всё.
Как бы то ни было, у него в запасе есть как минимум сутки. Сегодня пятница. Завтра суббота последний день, когда аттракционы работают в Заборске, и в субботу же родители приедут к тёте Васе. Яша вздохнул.
Надо ре
́
Ограбления? Таня от восторга даже в ладоши захлопала. Они грабители! Это точно как в кино. Ей вообще всё это очень-очень нравилось. Настоящее приключение. Вот городские обзавидуются!
Яша, а как ты пойдёшь? А вдруг тебя узнают? Тот, который за нами бежал, тебя почти схватил! Таня покачала головой.
Иржи посмотрел на мальчика и кивнул. Да, узнать могут. Но это дело поправимо.
Через полчаса они вышли из дома. На Яше красовалась Танина кепка с длинным козырьком и рубашка с закатанными по локоть рукавами, которая принадлежала Иржи и была, конечно, великовата, но ничего, сойдёт. Таня осталась дома, приглядывать за Светой. Та по-прежнему сидела в кресле, безучастная ко всему вокруг.
В парке всё было спокойно. Нет, не спокойно, конечно: со смехом по аллеям всё так же носились клоуны, Арлекины и Коломбины. Дети ели мороженое и сладкую вату. Карусели крутились, качели качались. Никакой полиции было не видно.
Может, они не сообщали никуда? тихо сказал Иржи. Скорее всего, так и есть. Им не нужно лишнее внимание.
Яша и Иржи подошли к кукольному театру. Там шло представление. Кукольник водил по сцене Майкла Джексона. Тот исполнял свою знаменитую лунную походку. Дети и взрослые смеялись и восторженно аплодировали. Дверь павильона, где висели куклы, была открыта, и туда по-прежнему можно было зайти.
Они зашли. Яша стал приглядываться к развешанным по стенам куклам. Светку-то он узнал сразу, но ведь она сестра. А как знать, может, и друзья её тоже тут? Он, если честно, плохо их помнил. Аня, такая бледная, невзрачная, с двумя тощими хвостиками на голове. Вадик, он взрослым себя считал и ходил в кожаной жилетке даже летом, для солидности. Толстяк Миша и вовсе стёрся из памяти. Во что тот был одет? Да обычно джинсы, футболка. Нет, ничего похожего в палатке не было. И где же они тогда?
Что-то ищете? раздалось за спиной.
Вчерашний кукольник внимательно смотрел на Яшу и на брюки камуфляжной расцветки, которые по-прежнему были на нём. Ему вдруг показалось, что сейчас кукольник схватит его за руку и завопит: «Держите вора!»
Я вас узнал, кукольник всплеснул руками. Яша вздрогнул. Вчера вы тут были. И вам понравилась наша мадмуазель Софи. Ах! К сожалению, с нашей актрисой произошло несчастье!
И что же случилось? Иржи подошел и положил руку Яше на плечо.
О! Кукла сломалась. И так серьёзно, что я думаю, её уже не починить. Придётся, наверное, расстаться с ней. А так жалко. Могла бы ещё играть и играть!
А что вы делаете со сломанными куклами? спросил Иржи.
Что можно сделать с испорченной куклой? пожал плечами кукольник. Он снял со стены балерину и покачал крестовину, к которой бежали нити от ручек и ножек марионетки. Если куклу отсоединить от ваги, в ней кончается жизнь. И тут кукольник так посмотрел на Яшу, что у того под ложечкой засосало. А ведь он его узнал! Узнал. Это он бежал за ним и Таней вчера ночью! Яша попятился и упёрся спиной в Иржи. Тот потянул его к выходу.
Он всё знает! выдохнул мальчик на улице, когда они отошли от палатки подальше.
Он знает, но не боится. Он уверен, что мы ничего не сможем сделать. Теперь-то ты веришь мне? Ну, тогда слушай. Когда мой друг пропал и мне стали сниться сны, как и тебе, и когда, как и тебе, мне никто не верил, родители отправили меня к бабушке, в маленький городок, чтобы подлечить нервы. Иржи усмехнулся. Яша слушал очень внимательно. Я ходил в местную школу, завёл новых друзей и постепенно забыл о том, что случилось в луна-парке. Мне тоже стало казаться, что друг просто сбежал из дома, тем более что в семье у него действительно были проблемы.
Рядом с городом стоял старый за
́
Я много времени провёл в архивах, писал письма историкам, и наконец поиски привели меня в одну деревню в Восточной Фландрии, близ города Ауденарде. Здесь жили потомки художника, работавшего на фабрике гобеленов в начале восемнадцатого века. Мне не повезло, вернее, повезло: от семьи почти никого не осталось, только одна древняя, выжившая из ума старуха. И вот она долго рассматривала эту фотографию и молчала. Молчала так, что мне казалось, она молчит не потому, что не знает, а потому, что знает слишком много. Но почему-то не хочет говорить. И тогда я рассказал ей про своего друга и про свои сны. Она долго что-то шептала, так тихо, что я не смог расслышать. Потом долго рылась в ящиках шкафов и наконец достала небольшую шкатулку. В ней лежал маленький свёрток. Она дала мне его со словами: «Знак мастера» и велела уходить.
Иржи достал из рюкзака футляр, открыл его, и Яша увидел свёрнутый трубочкой лист бумаги.
Это велень, очень тонкий пергамент. Его использовали для особо важных документов, объяснил Иржи, осторожно разворачивая свиток.