Вот мало спустя приезжает домой сам старый царь.
Узнал он, что без него произошло, обрадовался он, что сын-то его настоящей объявился, да что такой он смышленый и дельный, передал ему все царство, а сам в отставку вышел.
Ну, и стал новый царь царствовать, дела решать, да все загадками, куда мудренее старого царя. И прозвал он себя царь-Солома, потому что нашел его пастух на соломе.
Пришло время, и умер царь-Солома и попал в ад. Как воскрес Христос да сошел в ад, чтобы хороших людей из ада вывести, увидал Он в аду, в геенне огненной, царя-Солому и говорит ему:
Ты здесь зачем? Чай, ты и хитрый, и мудрый был!..
А царь-Солома Ему и отвечает:
А кто же мне мудрость-то дал? Ты, небось!..
И сказал ему тогда Христос:
Иди за Мной!
И вывел его Христос из ада, однако, в рай его за Собой не повел. II остался с той поры царь-Солома между адом и раем.
Да, вот и хитрый был царь Солома, а все не святой. В святые-то выхитрить себя так и не смог!..
2. Сыроедиха одноглазая
Жил-был кузнец, и ничего-то он на свете не боялся.
Ходят, ходят к нему люди и все говорят, наконец:
Ох, горюшко!.. Ох, беда!..
Слушал их кузнец, слушал и говорит:
Что такая за беда на свете?.. Что-то я никакой беды не знаю. А ну-ка, пойду я по свету белому, поищу эту беду, авось, найду её да посмотрю, что это за диво такое?..
Ну, вот, собрался он в путь-дорогу и пошел, куда глаза глядят. Шел он, шел и встречает по дороге швеца.
Куда идешь, добрый человек? спрашивает.
Да иду, чтоб на месте не стоять!.. А ты куда?..
Да иду я беду свою искать. Что это за диво такое?..
Ну, ладно, пойдем вместе с тобой.
Шли они, шли и пришли в лес дремучий, а в том лесу была избушка. Вот они вошли в избушку, там нет никого; они Богу помолились и легли спать.
Рано поутру вернулась в избушку сыроедиха одноглазая, увидала гостей незваных, непрошеных и давай их опрашивать:
Откуда вы, бродяги?.. Чего вам, такие сякие, надо здесь?..
Да вот мы беду свою искать идем, отвечают кузнец и швец. Я кузнец, говорит один. А я швец, говорит его товарищ.
Ничего им на это сыроедиха не сказала, натаскала дров полную печь, затопила ее, потом взяла швеца да в огонь его и бросила. Швец там и испекся. А она его вынула из печки и съела его.
Обмер кузнец от страху. «Ну, думает, вот она беда-то моя когда пришла».
А сыроедиха и говорит ему:
Слушай, добрый молодец; коли ты кузнец, так прожги ты мне другой глаз, а то я одноглазая.
Что ж, говорит кузнец, это можно..
Сыроядка заперла двери, чтобы кузнец от неё не убежал, и говорит ему:
А ну-ка, разожги жегал в огне и прожги мне во лбу глаз
Кузнец ей и говорит:
Ладно, только принеси мне такую веревку, чтобы я тебя мог по рукам и по ногам связать.
Принесла ему сыроедиха веревку, кузнец взял ее и говорит:
А ну-ка, попытайся, не разорвешь ли ты веревку.
Она только натужилась и порвала веревку.
Эта веревка не годится, говорит кузнец, давай другую.
Сыроядка и другую веревку порвала.
Взял кузнец третью веревку и так скрутил ею сыроедиху, что той и ворохнуться нельзя.
Потом раскалил он жегал и выжег сыроедихе её единственный глаз
Сыроедиха от боли не выдержала, собрала все свои силы, натужилась и порвала веревку. Потом ощупью собрала дрова, затопила печь и хотела кузнеца в огонь бросить. Да только кузнеца-то она никак не могла поймать со слепу; она руками шарит по всем углам, а кузнец от неё всячески увертывается. Да не спастись бы ему от сыроедихи, кабы не овцы в избушке: кузнец всё под ними хоронился.
Ладно, говорит сыроедиха, повыкину-ка я всех баранов за окно, тогда я его, разбойника, живо найду в избушке
Вот и стала сыроедиха баранов одного за другим хватать да за окно на двор выкидывать. А в дверь их выпускать боялась, как бы кузнец тоже не выбрался через дверь. Только кузнец и сам малый не промах был. Вывернул он тулуп наизнанку, надел на себя, а сам ходит на четвереньках да этак, по-бараньему: «Бэ-э бээ!..» будто и он баран тоже Баба-сыроедиха нащупала его, ухватила за овчину и выкинула в окно на двор А кузнец, как за окном очутился, вскочил на ноги и крикнул:
Будь здорова, беда неминучая!..
Обозлилась баба-сыроедиха.
Ладно, беги, беги!.. шипит. Я тебя все равно поймаю!..
Бросился кузнец бежать со всех ног, добежал до лесу темного, глядь бревно лежит, а в бревно топор серебряный воткнут, и у того топора топорище чистого золота.
Пожалел кузнец даром добро бросать, ухватился за топорище, а рука-то у него к топорищу и прилипла. Он, было, и так, и сяк, всё никак не отстаёт рука от топорища
А баба-сыроедиха подбежала к нему и хохочет:
Я же тебе сказывала, что поймаю тебя?..
Да кузнец не сплоховал, вынул нож из кармана, отрубил себе руку по кисть и убежал домой Прибежал он домой; отдышался и говорит:
Ну, теперь и я знаю, что такое значит беда неминучая!..
3. Преображенный дьявол
В старо-прежние времена, в незапамятные годы жил-был в дремучем лесу, в хоромах княжеских князь некий. И хоть крещёная душа был этот князь, а всё же сторону татар держал, и всё, что ему Мамай ни укажет, князь всё по его воле делал: и народ губит, и села жжет, и скот к себе угоняет. Греха и ответа не боялся. Лют больно был князь до своих. Вот и пишет он хану татарскому грамотку, что-де предоставлю я тебе весь народ крещёный, а только ты меня царем над ним возвеличь! Басурманский хан согласен был. И начал князь лютовать пуще прежнего.
И прогневался Господь на него, отвел от него архангела Гавриила, тут нечистый к князю и начал подступать.
Обернулся нечистый туром-золотые-рога. Увидал его князь и погнался за ним. Долго гонял его князь, наконец изловчился, метнул копьем и свалил тура-золотые-рога. Упал тур-золотые-рога, обернул голову на князя и усмехается. И понял тут князь, какого он зверя полонил. А нечистый скинул обличье с себя и говорит:
Ну, князь, добрался я до тебя. Теперь не вывернешься ты у меня. Иди за мной.
Испугался князь и говорит:
Пожалей ты меня. Дай мне прежде в грехах своих покаяться и грехи свои замолить!..
Нет, говорит нечистый, не могу.
А князь ему.
Да ведь и ты, сказываюсь, прежде Бога восхвалял.
Это точно, говорит нечистый, было такое дело восхвалял я Бога!..
Князь покачал головой и говорит:
Сказывают про тебя это точно, а только не может того быть, чтобы это было.
Ну, тут уж нечистого за сердце взяло.
Хочешь, говорит, я тебе покажу, как я прежде Бога восхвалял?
Покажи, говорит князь. Только я тебе не верю
И запел тут дьявол хвалу Богу, как в прежние годы, бывало, он певал. А как за временем запамятовал он, а теперь вспоминать стал, так всё только о Боге и помнил. II такая это песня была, что сам князь, на что злодей был, и тот очувствовался и заплакал. И видит он вдруг, что от песни своей преобразился нечистый: и крылья у него побелели, и тело его стало чистое, светлое такое, и когти на руках спали, и стал он отдаляться от земли, стал подниматься к небу. Руки горе поднял, к небу летит, а сам поет и поет свою песню райскую А там и пропал, словно растаял ясным облаком
И одумался князь: «Ужели, думает, я хуже нечистого?»
Собрал рать сильно могучую, одолел ханское войско, а на том месте, где нечистый райскую песнь пел, церковь поставил и указал себя после смерти под папертью положить
4. Богатырский белый конь
Вот, сказывают, в старо-прежние годы привалила татарская орда-сила в рязанскую землю. Вел ее сам хан Батый, да путем-дорогой позамешкался что-то и поотстал от своей орды.
Прослышали, проведали князья рязанские про орду татарскую, обкольчужились, облагались, собрали вокруг себя рать сильно-могучую и выходили супротив татарского отряда на почестен бой.
Сходились рати великие на берегах Быстрицы, возле болотца Ермачкова и заводили лютый бой. И от той борьбы содрогнулась мать сыра-земля; от убитого ратного люда Быстрица горой стала, вся красным-красна.
Бьется, ломится сила святорусская, не сдержать ей татаровья И сложила бы рать великая головы буйные все до единой, да налетал о ту пору, неведомо откуда, богатырь незнаемый на белом коне. Под копытами коня земля гудёт, изгибается; из ноздрей коня огонь пышет, из ушей дым столбом валит. А за витязем его дружина хоробрая летит, словно жар горят все доспехи её богатырские
Налетал богатырь неведомый со своей дружиной на татарское полчище ясным соколом из поднебесья, ударял на неё мечом, на все стороны силу неверную раскидывал, себе путь-дорогу расчищивал, для дружины своей ход опрастывал.
Растужилась сила неверная, расплакалась:
Это что ж за боец такой невиданный! Уж как да побьет он всю нашу силу поганую на-тло. Не оставит наших на семена!..
И добил бы витязь славно-могучий всю силу неверную, да поспевал ей на выручку сам поганый царь Батый Батыевич.
Поспевал он с силой новою, а витязь на белом коне о ту пору приустал, приумаялся. Еще белый конь его ослушался, передом к супротивнику не обертывался. Опускал Батый Батыевич булаву во сорок пуд богатырю на темечко, сбил с коня на землю, вшиб его в землю на полсажени.
Ты лежи, удалый добрый молодец, во сырой земле. Больше тебе на белом коне не ездити, молодецкого сердца честной битвой не тешити!..
Порасшибал Батый Батыевич всю дружину хоробрую до единого, а белого коня богатырского загонял на болотце Ермачково
С той поры, с того времени чудо-чудное, диво-дивное на Ермачковом болотце творится Чуть ночь-матка сойдет, по всему болоту, где могилки богатырские лежат, свист идет, раздаются песни молодецкие. А кто те песни поет, еще кто на болоте свистит никому неведомо.
И выбегает на болото чудный белый конь; он бежит по могилкам бoгатырским, ушами прядает, жалобно ржет, слезами горючими плачет и роет копытом землю, могилки разрывает.
И тут посвисты да песни пуще прежнего идут, послушай их, так оглохнешь и ума решишься. А по могилкам ясные, словно живые, огоньки вспыхивают; и бегают огоньки с могилки на могилку, озаряя их.
Осиротелый белый конь витязя своего убитого ищет, Батый Батыевич его в землю вогнал. Ищет-ждет удалого молодца вся дружина его хоробрая; она свищет, песни поет, голос ему подает; авось де витязь сильно-могучий услышит их да на посвисты их откликнется.
Но молчит богатырь сильно-могучий; ему мать сыра-земля уста запечатала, ясные очи засыпала, придавила его грудь молодецкую, чтобы сердце его ретивое с горя не надорвалось, с горя, что не привел ему Господь за святую Русь выстоять честь-честью!..
5. Репка
Жила-была на селе старушонка, да такая ли злющая да жадная. Дожила старушонка до старости, никому добра не сделала, а зла натворила и Господи сколько!.. Одно слово камень, а не человек была. Вот только раз полола старушонка грядки на огороде, а мимо шла нищенка. Пожалела старушонка нищенку, выдернула из грядки репку и подала нищенке.
Настало время старушонке помирать; подхватили бесы душу грешную и сбросили ее в смолу кипящую. Заплакал ангел-хранитель старушонкин, что погибает душа человеческая. Да вспомнил он про репку, полетел к Господу и говорит;
Помилуй, Господи, душу бобылкину. Грешна она во многом; зла сотворила много, а добра от неё никто не видал. Только однажды пожалела она нищенку убогую, подала ей репку и тем добром перед людьми не возносилась.
Хоршо, сказал Господь, пойди, возьми эту репку, протяни ей, пусть хватится она за эту репку, и ты вытащи ее из смолы кипящей.
Обрадовался ангел-хранитель, протянул старушонке репку и говорит:
Держись, старуха, за репку, я тебя вытащу!..
Ухватилась старуха за репку, ангел и стал ее тащить из смолы. Да увидали другие грешники это, ухватились и они за старушонку, авось-де и их, вместе со старухой, ангел из ада вытащит.
Да испугалась старуха, что много народа за нее цепляется, и что неровен час оборвется её репка, и стала она всячески отбиваться от грешников.
Отстаньте, говорит, чего вы привязались?.. Меня тянут, а не вас. Это моя репка, а не ваша!..
И только сказала она эти слова, оборвалась репка, и упала старушонка в смолу кипящую, там и осталась на веки вечные
6. Чибис, воробей и голубь
Когда лиходеи Христа всюду искали, чибис все время над ними летал и путь им указывал. Он летит и свищет: Ви-ижу!.. Ви-ижу!..
За это Господь ему клюв вытянул и указал жить на болоте и питаться червями, лягушками и гадами на всю жизнь.
Стали лиходеи мучить Христа; распяли Его и думали, что Он уже умер. А воробей всё ходит вокруг креста и чирикает:
Жив-жив!.. Жив-жив!..
Ну, воины и пронзили Христа копьём в ребро.
За то Господь выдернул воробью ножку, оттого воробей и по сейчас ходить не может, а всё скачет по земле.
В то время чёрный ворон был весь белый, и люди почитали его наравне с голубем Божьей птицей. Да когда Христос висел на кресте, и святая кровь Его капала из ран Его, ворон не удержался от жадности, разинул клюв и давай ловить капли тёплой крови
За то Господь навсегда вокруг клюва оставил у него запекшуюся кровь и указал ему питаться падалью И на всю жизнь из белого стал ворон чернее ночи.
Только одна крохотная безыменная птичка пожалела Господа, подлетела к Нему и выдернула изо лба Его занозу. Кровь брызнула из ранки на грудь птички, и у неё навсегда осталось красное пятнышко на груди и горлышке, и люди стали называть безымянную птичку красношейкой.
И голубь тоже о Христе печалился. Он сидел на кресте и ворковал жалостливо:
У-у-умер!.. У-у-умер!..
Известно, голубь птица святая!.. Божья птичка!..
7. Дурак и берёза
Жили-были на селе три брата; двое старших были ребята умные, а младший, Емеля, дурак дураком. Лежит себе, бывало, на печи, и горя ему мало. Скажут ему братья:
Ты бы, дурак, молотить пошел, а то что даром лежишь на печи да хлеб жуешь?..
Ну, что ж, скажет Емеля, ладно.
Пойдет на работу, поработает до ужина, а утром опять с печи его не стащишь.
Пришла братьям нужда, а у них корова была. Вот они подумали, погадали да и говорят:
Сведи-ка, Емеля, корову на базар, продай. Да смотри, дурак, деньги-то считай хорошенько.
Ну, что ж, говорит Емеля, ладно.
Взял посошок в руку, погнал корову из села на базар.
Вот идет Емеля путем-дорогой по лесу, а при дороге старая берёза стояла, дуплистая такая. Дует ветер, качает березу, а она, знай, поскрипывает: «крр крр» да «крр крр!..»
Прислушался Емеля, как береза поскрипывает, и почудилось ему, что береза про корову его опрашиваешь. Остановился Емеля и говорит: Что, земляк? Али на корову заришься?.. Что ж, корова ничего себе, в аккурат
А береза опять свое: «крр крр»
Да недорога, говорить Емеля, двадцать целковых всего только и прошу. Да ты посмотри, корова-то какая!.. И молока дает, сколько потребы есть
Берёза всё поскрипывает: «крр крр»
Нет, земляк, говорит Емеля, и не торгуйся Меньше никак не могу. Не то братаны ругаться будут
Затих ветер, еле зашелестил по листьям, и зашумела береза «шшшу!..»
Обрадовался Емеля даже.
Вот за это, говорит, люблю!.. На слово веришь, давай дело кончать
Привязал Емеля корову к березе и говорит:
Ну, земляк, теперь деньги давай
Подул ветер сильнее, заскрипела береза пуще прежнего: «крры крры!..»
Почесал Емеля затылок и говорит:
Обождать, значит?.. Что ж, коли недолго, так можно. Оно точно, что насчет денег-то у всех малость тесновато; да немного обождать можно. Ладно, завтра зайду!..
Пришел Емеля домой и рассказал братьям, как он корову с первого слова без торгу продал. Да как услышали братаны, что он корову в лесу старой березе продал, накинулись они на него и давай его всячески бранить:
То-то дурень!.. Березе корову продал!.. Эх, ты!..
Что ж, говорит Емеля, отдаст!.. Дерево-то старое, не чета молодому Уж очень она меня просила.
Покачали братаны головами и говорят Емеле:
Ну, дурак, смотри, ежели тебе береза денег не заплатит, лучше и на глаза нам не показывайся!..
На утро пошел Емеля в лес, к березе за деньгами а коровы нет. известное дело, либо волки ее съели, либо прохожий какой с собой её угнал. Подошел Емеля к березе и говорит:
Ну, земляк, корову-то ты взял, так давай теперь деньги, а то братаны с утра до ночи меня бранят.
Берёза всё своё: «крры» да «крры»
Почесал затылок Емеля.
Так, говорит, опять обождать?.. Ладно, земляк, еще обожду, а уж там не прогневайся, разделаюсь с тобой по-свойски.