Небольшая, с двумя кроватями, разделенными низким, грубой работы столиком, накрытым скатертью ручной работы. Деревянные стены ещё не потемнели и создавали теплую атмосферу. Зеленоватые шторы из плотной ткани закрывали большое, в половину стены, окно. На полу коричневый ковёр. Сухой попрыгал на матрасе, и по его лицу было видно, что сегодня он точно выспится. Ботинки за секунду слетели с ног, и он уже приготовился храпеть, но Красная с другой кровати не дала погрузиться в столь долгожданные объятия сна.
Я предлагаю добраться до моря, а потом в Стамбул, сказала она.
Ты же только что сказала, что мы просто друзья, а сама не даёшь мне спокойно заснуть, ответил Сухой, но прилетевший сапог отрезвил его. Согласен, не хочется в наше время ехать через Кавказ. Да и Грузия рядом. Сама знаешь, что там вроде как княжество Иверия теперь, и за правителя женщина. Так что, какие там законы и что с ситуацией на дорогах, пока неизвестно. С бензином может быть тоже проблема, так как полной карты заправок того региона пока нет.
Я про то же, Красная сняла второй сапог. Опасностей везде хватает, но туда заглядывать нежелательно.
Нежелательно, но так хочется посмотреть, что же там всё-таки происходит, произнес Сухой романтическим тоном.
Именно поэтому нам нужно воздержаться от импульсивных поступков, чтобы не влипнуть в новые неприятности, произнесла со значением Красная.
От тебя такие слова слышу впервые, приподнялся на кровати Сухой, чтобы проверить, его ли подруга лежит на соседней койке.
Всё же я не напрасно настояла, чтобы мы купили сегодня пару топоров в Варяжской слободе, но не хотелось бы их пускать в дело, Красная задумалась над боевыми навыками своего друга, которые, по сути, не превосходили уровень средней трактирной драки.
Топоры классные, добавил Сухой. Ими можно даже откупиться, если что.
Ну-ну.
Своими расспросами Красная отогнала сон от Сухого, который стал размышлять над поездкой, хотя раньше предпочитал отдаться на волю случая. Девушка тоже предалась дальнейшим мыслям об их пути, но ей хотелось бы всё контролировать, хотя от хаотических ноток в поездке она бы получила необычайное удовольствие. Эти параллельные мыслительные процессы не должны были пересекаться, если бы не волновавший Красную вопрос, причиной которого была дружба с Сухим.
Почему ты до сих пор не сказал мне настоящую цель нашего путешествия? спросила она. И не начинай про поиски истины и всякую дребедень.
М-м-м Сухой не мог ничего придумать.
Вот я об этом, палец Красной, как лазерная указка, был направлен точно между глаз Сухого. Напоминаю вашему толстолобному величеству, что мы равноправные участники нашего дуэта я же всего лишь на несколько сантиметров ниже тебя.
Это всё каблуки Сухой понял, что ему уже не отвертеться. Поверь, когда я соберусь с мыслями, чтобы ясно выразить, что чувствую, ты будешь первая, кому я об этом сообщу. А пока не хочу портить наш спонтанный променад.
Не такой и спонтанный, буркнула Красная. Меня не покидает ощущение, что мы шли к этому с момента начала «преображения масс».
Возможно, но от этого он не перестаёт быть спонтанным, ответил трубадур. Мне кажется, сейчас такое время, когда нельзя найти ответы, но можно найти место, в котором эти ответы найдут тебя.
Хватит умничать! завелась она. Я же и так знаю, что ты наивный болван!
Ха! Только не надейся, что по факту нашей дружбы я решу, что противоположности притягиваются! Ты другой полюс названной тобой болванной наивности! съязвил Сухой. НО в отличии от меня, ты точно знаешь, чего хочешь от нашей поездки.
Красная широко улыбнулась, обнажая своё превосходство над другом в этом вопросе.
Конечно. Я точно знаю, чего хочу от источника всех этих изменений.
Сухой, затаив дыхание, приподнялся, чтобы лучше слышать её, но Красная, всё также широко улыбаясь, выдерживала мхатовскую паузу, чтобы насладиться детским любопытством своего друга.
У источника изменений я точно стану сама собой, как и все кто посетит его.
Пф-ф, как банально, поморщился трубадур.
А ты что думал? Источник изменений изменений медленно повторяла она. Я бы на твоём месте тоже готовилась наконец-то встретиться с собой настоящим.
Я и так настоящий в отличии от тебя, разочарованно произнёс Сухой, не услышав необычного ответа от подруги.
Она хотела было бросить в него второй сапог, но тот лежал слишком далеко, так что лень превозмогла обиду, что случалось крайне редко. Красная откинулась на кровать.
Надо поспать сказала она.
Да, долгий путь ответил он. Может споёшь «колыбельную» Провиденса.
Красная тихонько запела услышанную ею от заморского купца песню его родового места, о котором он так скучал. По названию этого места песня получила название «Шёпот Провиденса». Сухой сразу успокаивался, слушая её в исполнении Красной, и потому называл её колыбельной.
Мама, ты прижми меня скорей,
Среди бури и чужих морей,
Ты прижми меня сильнее,
Чтоб не слышать мне чужого пенья,
Успокой своим дыханием,
Чтоб забыть, что я оставлен,
Вместе с сердцем и надеждой,
Что вернемся мы, как прежде,
И обнимем всё и вся,
Ради этого живу я.
Песня успокоила и нервы Красной, так что, закрыв глаза, она позволила сну окутать себя.
****
Утром, после крайне сытного завтрака, который заботливо приготовила бабушка, друзья погрузили свои вещи на мотоциклы. Красной к своим седельным сумкам пришлось прикрепить котомку с бабушкиными пирожками, от которых она десять минут отказывалась, но всё же была побеждена традиционной заботливостью. Сухого забавляла наивность Красной, вступившей с бабушкой в это обреченное изначально на провал состязание. Под мерный рык мотоциклов они отправились в путь, а бабушка со слезами на глазах махала им платочком.
Друзья и раньше выезжали за пределы Москвы, но не дальше Сергиевских городов. Красная была рада любым встречам, обогатившим бы её репертуар. Сухого же интересовала пока что только встреча с проповедником, и от других неожиданных знакомств он бы держался подальше. Но он прекрасно понимал, что в новом мире на такое можно не рассчитывать. Так как дружба друзей не перешла ещё в ментальную фазу, через три часа пути они остановились у реки освежиться и обсудить дальнейший путь.
Смотри, вот тут будет развилка, но нам сюда, но тогда будет крюк. Может быть, удастся срезать, но поедем по новым землям, а там могут быть разбойники, водил Сухой пальцем по карте.
Красная кивала и снова и снова черпала воду, и уже не для того, чтобы умыться, а потому, что не могла нарадоваться, насколько вода стала чистой. Перекусив бабушкиными гостинцами, они снова двинулись в путь, хотя трубадур говорил, что с такими вкусными пирожками можно и с разбойниками подружиться. Через некоторое время настало время покушать и их железным коням. Карта пока ещё соответствовала реальности, и заправка находилась на указанном месте. Управляющий охотно беседовал о новостях из столицы и, глядя на одежду друзей, каждые две минуты разговора переспрашивал: «А вы не из преображённых?». Сухой же интересовался стабильностью южных областей, куда они въезжают.
Дальнобойщики с конвоем ещё ездят, но безопаснее на поездах ответил управляющий и сам удивился, что произнес слово «безопаснее».
Меня больше волнует, зверствуют ли банды, пояснил Сухой.
В любом случае, о бандах не слышал, но вот «преображение масс» идет по плану управляющий снова застыл, удивившись, что произнёс слово «по плану».
Поблагодарив его за информацию, друзья двинулись дальше, а управляющий погрузился в анализ своих слов. Может, он тоже стал преображаться? Он был бы не против, но, желательно, чтобы остаться на прежней работе, потому что она позволяла безбедно жить его семье, так как доплачивали за опасность на дорогах, откуда бы она не исходила.
Дальше дорога вела друзей мимо живописных полей, лесов, рек и речушек. Они двигались быстро, так как трасса М-4 отменного качества этому способствовала, хотя уже лет семь за ней не следили. Причина этой странной метаморфозы была всё в том же страхе столкновения с преобразившейся реальностью, из-за чего дороги стали делать на века, чтобы не было нужды ежегодного ремонта, сопряженного с повышенными рисками, да и откатывать физические деньги стало неимоверно сложно. Так что теперь трассе М-4 по долговечности могли позавидовать римские дороги. В России (пока она ещё так называлась) автотранспорт был в приоритете, так как, из-за обвала спроса на нефть на мировом рынке, бензина стало просто залейся и запутешествуйся на запад-восток раз по десять в году. Так что, даже при наличии дополнительных расходов на конвой, автоперевозки стали дешевле. Вначале даже кто-то злорадствовал на телевидении (пока злорадство не переехало на рыночные площади и в трактиры): вселенная перевернулась, а у русских всё встало на своё место. Сейчас же друзья просто наслаждались почти бесплатным проездом по России.
За Воронежом, который предстал перед Сухим и Красной оплотом толерантности в современном смысле слова (т.е. где к преобразившимся людям не относились как к заразным), они подъехали к тройной развилке.
На карте двойная, вспоминал Сухой. Это нехорошо.
Красная читала слева направо названия трех населенных пунктов, которые не совпадали с картой. Но Сухого больше напрягли сами указатели: левый был из камня, поросшего мхом, центральный из прогнившего дерева, а правый хоть и тоже деревянный, но был свеженький, как только что из деревоцеха.
Название поменялось, и вывеска стала деревянной и будто двадцать лет пролежала в болоте, изображал из себя сыщика Сухой. Город, в котором мы могли бы заправиться, а может быть, даже и переночевать, превратился во что-то не очень хорошее.
И что? Поехали посмотрим! Красная хотела уже поехать дальше.
Знаешь же, что предметы просто так не меняются, Сухой стал искать на карте, как им объехать проблему.
Красная подошла к нему и тут же ткнула пальцем в город Ольховый Рог.
Давай поедем направо. Уже закат и скоро ночь. Там тоже явные изменения, но вывеска всё же вызывает больше доверия. Сделаем крюк, потом вернемся на прежнюю трассу, скомандовала она, указывая на новенький деревянный указатель
Надев шлемы, они повернули направо. Через сорок минут на закате за очередным холмом перед ними предстал Ольховый Рог в своём новом обличии крупного по средневековым меркам города. Им сразу бросилось в глаза, что все строения, насколько это можно было оценить издалека, были полностью деревянными, и даже крепость в центре города соответствовала общему облику. Перед городом была указатель «Объезд», согласно которому нужно было ехать вдоль внешней правой стороны этого, судя по всему, «доброжелательного» населенного пункта. Они сбавили скорость, чтобы пыль от дороги не поднималась столбом, что могло раздражать местных жителей. Пыль, конечно, друзья не подняли, но сразу почувствовали, как настороженные взгляды местных провожают чужаков на мотоциклах. Сухой не заметил на оживленных улицах города ни одного человека, который явно был бы из прежнего мира. Сарафаны и кафтаны, рубашки и поясные передники всё кричало, что город целиком и окончательно провалился в новую эпоху.
Добрые люди, не подскажете, где здесь постоялый двор? Нам бы сил набраться, спросил Сухой у двух мужичков, стоящих на углу одного из домов.
Нет у нас постоялых дворов! сурово ответил один из них, поправляя пояс.
А другой в это время побежал дальше по улице сообщить о гостях. Красная сняла платок, который защищал от пыли и прятал её прекрасное лицо. Женщины с детьми на другой стороне улицы сначала посмотрели на неё, а потом, схватив детей так, чтобы те не видели чужаков, быстро забежали в один из домов.
Блин, опять какая-то мутная засада! фыркнув, произнесла она. На нас донесут мэру!
Городничему, поправил Сухой. Но да, донесут.
У мотоциклов было одно преимущество: друзья сами о себе заявят, как о добропорядочных странниках, а не о нарушителях спокойствия. Они помчались к городскому главе в крепость на возвышенности.
После того, как они заехали внутрь, к ним сразу стянулась местная стража, но, стоит отдать должное, вежливо попросила слезть с мотоциклов и проследовать внутрь, к главе города. Красная шла немного впереди, а Сухой продолжал подмечать взгляды и недоумение людей, у которых явно не сращивалось наличие транспорта с внешним видом трубадуров. Внутри главного здания Сухой отметил, что оно в отличном состоянии: бревнышко к бревнышку, дощечка к дощечке, и всё светлых тонов. Возможно, и до преображения администрация была в отличном состоянии, но, по некоторому опыту, он знал, что даже развалюха может стать прекрасным домом, но это всё же случается редко. На втором этаже в кабинете их встретил седовласый пожилой мужчина, в карих глазах которого читалась внутренняя собранность. Он сидел за большим столом и читал книгу, но, отложив её в сторону, стал спокойно изучать гостей.
Присаживайтесь, пригласил он друзей жестом своей жилистой руки сесть перед ним. меня зовут Борис Шуникин. Я управляю Ольховым Рогом и служу жителям нашего прекрасного города.
Он мельком посмотрел на стражу, и та вышла из комнаты.
Да, городок замечательный, но почему-то все напряглись, как только увидели нас на улицах, как бы между делом сказала Красная.
Неудивительно, произнес Шуникин. Вы пришли с угрозой нашему благополучию.
Нет, что вы. Никакой угрозы. Мы просто путешествуем и хотели бы переночевать здесь, осторожно произнёс Сухой.
Позвольте мне это решать, услышал Сухой стандартный ответ. Вы проехали по городу на заразе из старого мира.
Это он про наши мотоциклы? шёпотом спросила Красная у друга.
Позволю вам напомнить, что это может обратить вспять преображение, продолжал городской глава.
Что он несёт? опять шёпотом произнесла Красная.
Прекрати, Сухой попытался остановить её.
Вы что-то хотите возразить? Шуникин прищурился.
Нет, просто впервые слышим, что преображение можно обратить, в полный голос сказала девушка.
Сухой заметил, что Шуникин напрягся, что Красная говорит с ним первая, минуя мужчину, которым всё-таки являлся трубадур. Неужели Шуникин в соблюдении устоев видит стабильность преображения? Городничий сдержался и благожелательно улыбнулся девушке.
Простите, давно ли эта область преобразилась, и что произошло с соседними городами? Сухой начал перехватывать ведение явно напряженного разговора. Мы из-за этого были вынуждены свернуть в ваш гостеприимный город.
Вы про болота на востоке? Гиблые места их нужно объезжать, поглаживая бороду, произнес городской глава.
Вы же понимаете, что начала Красная.
Вы же понимаете, что необходимо сообщить в Воронеж, чтобы туда направили спасательный отряд, чтобы они смогли помочь выжившим и установить новый статус того места. Затем неоюходимо перенести трассу, чтобы с другими не произошло беды, прервал её Сухой достаточно длинным монологом, чтобы Красная посчитала ненужным продолжать свою мысль.
Мы никого не пошлём в Воронеж, пока он окончательно не преобразится, ответил Шуникин. Автоконвои сообщат им.
А-а, это для них указатель перед городом? спросил Сухой.
Городничий несколько устало опустил глаза.
Но траки разнесут ваши дороги за пару недель! заметила Красная, которая напрягла Шуникина своими заморскими словечками.
Быстрее расскажут о необходимости восстановления основной дороги, пояснил он. Пока что всех это устраивает.