Смотри, записка, развернув послание от ухажёра, Сухой зачитал его. Зовёт замуж. Говорит, что владеет пятнадцатью коровами. В наше время я предложил бы тебе задуматься. Пишет, что ты красивая, искрометная, живое воплощение гармонии (тут ему явно кто-то помог) и прочая восторженная чепуха.
Что ты думаешь об этом? спросила Красная, примеряя сапоги.
Мы мужики болваны. Ты потому так и сверкаешь, что свободная птичка, а посади тебя в клетку, пускай и золотую, зачахнешь, ответил Сухой.
Не старайся, за тебя не пойду. Друга лучше тебя мне не найти, а портить отношения замужеством дурацкая идея, пальто тоже пришлось впору, но было тяжеловато.
Но когда-нибудь тебе надоест твоя свобода, и тогда можно будет рассмотреть предложения, задорно произнёс Сухой.
Когда-нибудь да, ответила Красная.
Но ты же будешь уже помятой Пардон, выдержанной, улыбка обнажила не по средневековым меркам белоснежные зубы Сухого.
Девушка продолжала методично зашнуровывать сапоги.
Как же тогда ты заинтересуешь претендентов? Если таковые будут, конечно, не унимался трубадур.
Если я их не заинтересую тогда, то и сейчас нет смысла начинать отношения, Красная разогнулась и с удовольствием рассматривала сапоги на своей стройной спортивной ноге.
Согласись, что использовать юность и упругость души для построения отношений выгоднее, Сухой одобрительно покачал головой, оценивая обновку Красной.
Использовать да, но я справлюсь и без этого, ответила она. Потому и сейчас меня не оставляют в покое.
Дверь открылась без стука, а значит, папа Бонифаций пришёл проведать звёздный дуэт.
Ты ж моё золотко! обратился он к Красной. Каждое твоё выступление всё лучше и лучше, а значит, гонорар всё больше и больше. Про мой интерес тоже не будем забывать.
Он крепко обнял девушку, но и Сухого удостоил одобрительным взглядом. На стол он положил увесистый кожаный кошель с монетами.
Я уже осмелился учесть ваши увеселительные расходы, подмигнул он Сухому.
На этот раз не нужно, остановила его Красная. Мы хотим получить полный гонорар. Нам нужно на время уехать из города.
Да?! У вас проблемы? Может я могу помочь их решить, чтобы избежать ненужной суеты с пересчётами вашего вознаграждения? поинтересовался опытный трактирщик.
Ты бы мог попробовать, но, боюсь, тогда трактир придётся выставлять на герцогский аукцион, со значением произнес Сухой.
Очень жаль, очень жаль аншлаги продолжались бы неделю, а то и дольше! размечтался он. Может, всё-таки останетесь?
Друзья одновременно скептически покачали головами.
Через полчасика донесу остальное, а вы пока всё же выпейте за счёт заведения в верхней ложе, улыбаясь, сказал папа Бонифаций.
Они согласились, хотя прекрасно понимали, что папа Бонифаций делал это не по доброте душевной, а в надежде, что тепло алкоголя отгонит страхи, и трубадуры останутся для совместного взаимообогащения.
Поднявшись в ложу для серьёзных, или как раньше говорили, вип-гостей, друзья уселись поудобнее.
Мы бы могли и отметить напоследок, вспомнил Сухой слова Красной в гримёрке.
Насколько я тебя знаю, нам предстоит какой-то дебильный маршрут. Так что нужно серьёзно подготовиться, женская хозяйственность проявилась даже на лице Красной, из-за чего она стала выглядеть на несколько лет старше. И для этого нам нужны все возможные средства и трезвая голова, без похмельного синдрома.
Согласен, смирился Сухой. Но по кружечке мы сегодня опрокинем?
Согласна, смирилась Красная.
Пока они маленькими, не характерными для себя, глотками, цедили принесённое им «баварское шампанское», в соседнюю ложу поднялась группа из нескольких юношей и девушек. По манере их разговора Сухой понял, что они не из преображенных. К тому же одеты они были как мажоры из старого мира, а значит, пришли искать острых ощущений с столь злачное место. Бросить вызов вселенной типичное занятие для заскучавших господ. За их спинами было двое телохранителей, чтобы приключение закончилось, так и не начавшись, потому что здешние обитатели хоть и преобразились, но не забыли, у кого могут водиться деньги из старого мира. К тому же, все прекрасно знали, что здесь расплачиваются золотом, серебром и натуральным обменом. С натуральным обменом у гостей явно было плохо, а вот с золотом и серебром полный порядок.
Сухой стал разглядывать немного растерянных спутниц, которых явно уговорили приехать в трактир, хотя они явно предпочитали клубную жизнь старого мира. Одной из них трубадур даже попытался незаметно подмигнуть.
А как теперь женщины будут следить за собой: накачивать губы, грудь, попу и прочие прелести? спросил Сухой, для которого это был отнюдь не праздный вопрос.
Колдовством, конечно же. Не парься, всё будет, как прежде, ответила Красная, которой было интереснее смотреть за движением в основном зале внизу.
А цена вопроса? Сухой тоже перевёл взгляд вниз, но там, как обычно, вызревал очередной конфликт, который рано или поздно закончится мордобоем.
Видимо, по старинке цена бессмертная душа, ответила Красная. А вот самой женщины или её мужа, тут я затрудняюсь ответить.
Нормальный такой размен, Сухой мысленно поблагодарил небеса, что он не женщина. Но тебе нечего переживать. У тебя-то губы и так пухлые.
Самые обыкновенные, ответила Красная, проведя кончиком пальца по губам.
И второй подбородок тоже красивый, не унимался он.
Ничего подобного, ответила девушка, на этот раз более уверенно ощупывая место предполагаемой полноты, до тех пор, пока не услышала смех не способного больше сдерживаться своего бывшего, минут на десять, лучшего друга.
Один из мажоров из соседней ложи встал и дерзко подошёл к Сухому.
Ты чего пялишься на мою девушку, рокер недоделанный? спросил он с явным выражением лица «уголками рта вниз».
Сухой с такими уже сталкивался. В подобных заведениях они задирают представителей нового мира до пролития первой крови, которая, в соответствии с бабушкиными сказками, увеличивает шанс «преображения масс». Они решили, что выступившие трубадуры, как явные представители нового мира, вполне подходят. Пошли бы они лучше к Харальду, там бы крови было бы море, только их крови.
Мужики, я просто завидовал вам, что у вас такие прелестные спутницы, и не более того, попытался успокоить драчуна Сухой. И хочу добавить, что мы не из преображённых
А это мы сейчас проверим по цвету твоей крови! сказал задира и пнул Сухого ногой в грудь, отчего тот свалился со стула.
Двое его друзей хотели добавить Сухому ещё по паре ударов, но они просчитались, решив, что раз один из трубадуров девушка, то и в драке у них преимущество. Новые кожаные сапоги Красной требовали жертвенной крови и пару зубов для освящения. С этими мыслями она со всего размаху заехала одному из нападающих в челюсть, отчего тот упал на пол, попутно ударившись головой о стол. Второму повезло куда меньше, потому что второй удар пришелся в точку сосредоточения мужественности и глупости представителей сильного пола. От боли тот не смог даже пискнуть для обозначения потери достоинства. Зачинщик сразу же ретировался за спины подоспевших телохранителей, которые явно не испугались ни Сухого, ни тем более Красную, тут же зарядившую ногой в живот одному из охранников. Тот не растерялся и стукнул Красную кулаком в её прекрасные губы, от чего она отшатнулась, но сдаваться явно не собиралась. Сухой же схлестнулся со вторым телохранителем, или с первым, что уже не имело значения. Они были как двое из ларца, одинаковых с лица, и эта «одинаковость» усугублялась мягким приглушенным освещением ложи для солидных господ. В любом случае, через пару пропущенных ударов Сухой уже плохо понимал, где находится, и что происходит вокруг.
Через полчаса друзья сидели на обочине у трактира, так как папа Бонифаций приказал выбросить всех зачинщиков наружу, чтобы остыли. По этому бесцеремонному акту друзья поняли, что, несмотря на их финансовые заслуги, папа Бонифаций на них обиделся. Сухой проверял, все ли зубы на месте, с презрением наблюдая за мажорами, удалявшимися в сторону Павелецкого пропускного пункта в остатки старого мира. С другой стороны, они явно укрепили желание друзей покинуть Москву.
Зря ты полезла, произнес Сухой, сплёвывая кровь на обочину. Сейчас мы вернулись в те времена, когда женщинам пропишут не раздумывая.
Равноправие, как оно есть, ответила Красная, потирая разбитую скулу и опухшую губу. Зато никто не притворяется.
Ещё через полчаса к ним присоединились Харальд и клерк, которые тоже участвовали в типичной ночной трактирной потасовке. Харальд, несмотря на поломанный нос и порванную рубаху, был доволен, так как троих он свалил с одного удара, и если бы собирал потерянные его противниками зубы, то получилось бы приличное акулье ожерелье. Клерк, весь в крови, смеялся, глядя в вечернее небо.
Слушай, чего тянуть, пойдем к нам в дружину? Что дохлый на вид, не проблема ты настоящий берсерк, к тому же от тебя такого не ждут, а это ещё опаснее! предложил Харальд новому приятелю, прошедшему боевое крещение.
Тот согласился, в последний раз послав свою старую жизнь. Новая жизнь будет куда ярче, и что-то подсказывало, куда короче.
Любите вы навести суету! Харальд выпрямился, поднимая своего нового коллегу. Удачи вам в вашей войне!
И вам! поморщилась от боли Красная.
В свете фонарей викинг и клерк выглядели как существа разных биологических видов, но роднее теперь у них никого не было. Пускай и не с первого раза, но столица донесла до друзей, что их пребывание здесь закончилось, и утром нужно собираться в путь.
А мы куда? спросила Красная.
В Стамбул или Константинополь. Уверен, пока они ещё сражаются друг с другом, ответил Сухой.
Уверен? Я поеду с тобой, только чтобы посмотреть, как это путешествие собьёт с тебя спесь!
А мне кажется, что я окончательно разберусь в происходящем!
Глава 3
Утром следующего дня друзья стали собираться в путь. Несмотря на энтузиазм прошлого вечера, им не хотелось уезжать. Но главное правило нового мира: если ты стал слишком известным, то надо валить, потому что зависть и неудачи загонят тебя в могилу быстрее, чем отсутствие денег. К тому же, Москва стойко держала натиск всего преображающегося, переваривая все изменения эпох и людей и выдавая экстравагантный винегрет нового мира. Как будто она кричала вселенной: «Я для этого и была рождена!».
Если бы друзья ехали на лошадях, то денег с последнего выступления (с учетом возможности халтурки в пути) вполне могло хватить и на дорогу до Стамбула, но мотоциклы накладывали ограничение в маршруте. Требовалась карта действующих заправок, и эта кривая могла быть более продолжительной. За картой друзья заехали в бюро путей сообщения, которое находилось в районе Чистых прудов, где всё ещё держали оборону офисы компаний старого мира. Когда они попросили карту, в бюро путей сообщения очень удивились столь дальнему бесцельному маршруту. Действительно, у друзей пока не было ярко выраженной цели они просто хотели поехать посмотреть на безумного проповедника или чудесного пророка из древнего города.
Когда они возвращались обратно в более милую их сердцу атмосферу новой Москвы, на перекрестке Красная остановилась рядом с всадником на красивом гнедом коне. Всадник даже не обернулся на звук мотоцикла, а вот конь повернув голову, издав характерное фырканье, как будто сказал мотоциклу: «Жду тебя на этой стороне!».
Нет, брат, мой «питомец» превратится в дракона! похлопав по бензобаку, произнесла Красная.
Чего? переспросил Сухой.
Красная ещё раз похлопала по бензобаку.
Хочу дракона! крикнула она сквозь рык двигателей и тихонечко, закрыв глаза, чтобы не вспугнуть мечту, добавила. Который унесет меня подальше от всей этой посредственности.
Я бы не рассчитывал, чего бы ты там себе не напридумывала, сказал Сухой, естественно, не расслышав последние слова.
Вы, мужчины, ничего не понимаете в силе женской мечты! не открывая глаз, представляла Красная. Да и вообще, все в городе думают, что вагоны метро превратятся в огромных червей из заморских фантазий, потому больше и не спускаются под землю.
Сухой засмеялся от того, что представил, что даже червей Сокольнического депо хватило бы, чтобы завалить Москву дерьмом, гигантская куча которого будет видна даже на ненавидимом всеми заморском континенте. Ржание коня сообщило друзьям, что можно ехать дальше. Дорога не была монотонной, так как тихий звук асфальта постоянно менялся брусчаткой, которая не всегда была ровной и покладистой. Здания и замки (где-то даже виднелись терема), машины и повозки, люди, настолько разношёрстно одетые Москва никогда не была столь колоритной, что навевало на друзей небольшую тоску. Может, всё-таки попробовать остаться, чтобы наблюдать за метаморфозой города, а может, и поучаствовать в ней? Но всё же они твёрдо решили уехать. Возможно, потом они, с полными карманами историй, вернутся, чтобы посмотреть, во что «преображение масс» превратило их любимый город.
Они промчались мимо бывшего телецентра, который теперь представлял обширную плаху отменного качества, превосходящую любой лазарет потемкинской инициативы. К сожалению, из-за промедления в возвращении смертной казни в различных её проявлениях (четвертование, повешение, может, и заморская гильотина) плаха всё больше покрывалась грязью. Мужики цокали и вздыхали о пропаже таких отличных досок и бревен, которые можно было толкнуть за нехилые, а главное, настоящие деньги. Судя по простою казённого места для казни, Сухой надеялся, что развлечения наконец-то приобретут более мягкий характер, без насилия над людьми. Но не ему в этом мире менять человеческую натуру.
К вечеру друзья сняли комнату у одной милой старушки, которая сердобольно заохала, когда узнала, что они отправляются в путешествие. Сложилось впечатление, что перед ними родная бабушка. Её светло-розовый бледный чепец сидел на ней как кепка, что придавало её образу деловитости.
Мои милые деточки, я бы поехала с вами, да деда не с кем оставить, а без меня пропадёт он, сетовала она, но в голосе чувствовалась забота.
Сухой понимающе кивал на каждую ремарку бабушки, пока та искала что-то перед тем, как проводить их в комнату наверху: хозяйство держится только на ней кивок; на рынке деда обманут и оставят помирать с голоду кивок; соседняя старушенция, её давняя подруга, уже сорок лет как положила глаз на её мужа и уведёт его не раздумывая двойной кивок. За такое понимание вопроса хозяйка дома явно полюбила трубадура как родного внука. Успех такого одностороннего диалога заключался не в харизме юноши, а в отточенном многолетнем его пребывании на летних каникулах у своей бабушки, которая легким движением ноги заставляла подниматься пятисантиметровую половую доску, если видела угрозу дисциплине в подотчётной ей области.
Ты его береги, обратилась она к Красной.
Мы просто Красная заметила глаза Сухого, которые показывали: «кивай».
Без тебя пропадёт он. Вижу, доверчивый, как и мой муженёк, она прошаркала мимо Красной и показала лестницу наверх. Завтра вас разбужу и накормлю, а вы потом, когда вернётесь, обязательно мне всё расскажете.
Сугубый кивок от друзей закончил знакомство с этой милой бабушкой.
Наверняка ей кто-то помогает, сказала Красная, увидев их комнату.