В коридоре третьего этажа, на полпути к комнате Наоми 327, Вайлет увидела девушку, поправляющую чулки. Она остановилась, так как ей очень понравилась фактура и кружева на чёрно-голубом нижнем белье девушки, которое специально выставлялось напоказ из-под лёгкого халата. Индивидуальность каждой девушки в заведении являлась одной из визитных карточек этого места. Девочки очень старались, потому что если мадам Питерсон узнает, что кто-то «списывал», то та останется после уроков отбывать наказание.
Прости, а где ты достала такое красивое бельё? как заворожённая, Вайлет попыталась рукой дотронуться до белья, чтобы оценить понравившуюся ей находку.
Бабушка связала! ответила девушка, давая понять, куда именно может направляться и Вайлет, и её неуместное любопытство.
Охрана у дверей лифта сразу отреагировала на возмущённый тон, повернув голову в сторону Вайлет, которая тут же удалилась прочь. Дойдя до нужного номера, она постаралась уверенно постучать, но получилось не очень. Всё-таки местные двери были рассчитаны на мужские руки. Спортивная высокая блондинка лет двадцати пяти с розовым мелированием пригласила Вайлет внутрь. На Наоми было подчеркивающее её четвёртого размера грудь платье «сексуальная оболочка» без бретелек, под которым явно больше ничего не было. Видимо, сегодня она ожидала кого-то очень нетерпеливого, но сумма, внесённая Вайлет, изменила планы.
Вайлет, зачем ты снова приехала сюда? Наоми убрала несколько экзотических предметов для проверки мужественности у клиентов. Могла бы подождать встречи в Среднем городе. И вообще, возможно, мне скоро увеличат лимит.
Раз в месяц мне мало, ответила Вайлет. Я просто лопну от нетерпения, если я не поделюсь своими мыслями с тобой. Только ты понимаешь меня и мое желание добиться того звучания, которого мне нужно.
Они познакомились почти год назад на одном из музыкальных фестивалей, куда Наоми приехала с дочкой. Наоми что-то сыграла на синтезаторе. А Вайлет, ходившая по павильону, как только услышала необычные для верхних мест мелодии, пристала к ней как банный лист. Поначалу Наоми очень напрягло такое бесцеремонное вторжение в её личное пространство. Позже, после нескольких минут человеческого общения, в возможность которого для представителей Верхнего города Наоми не верила, оказалось, что между ними много общего, что стало началом некоего подобия дружбы, если такая вообще возможна между жителями разных частей города.
Вайлет стала ходить вперед-назад по комнате, вскидывая руки, разочарованная своими неудачными поисками.
Понимаешь, гармония, музыка там наверху быстро заговорила Вайлет, она не подходит, не вдохновляет. Я чувствую, что могу создать что-то действительно достойное Его. Когда ты переедешь туда, ты тоже это поймёшь.
Надеюсь, комиссия уже столько раз переносила рассмотрение нашего с дочкой заявления, немного грустно ответила Наоми. Продолжай, твой энтузиазм заразителен.
Я принесла тебе наброски, Вайлет поднесла чип к личному планшету Наоми и скопировала данные.
Ты пробовала использовать вычислительные мощности культурного центра? У тебя же есть доступ? спросила Наоми, доставая наушник, чтобы послушать новые мелодии юного музыкального гения.
ИИ предлагает миллионы комбинаций, но это всё уже было, и все эти мелодии какие-то синтетические, скорчила недовольную гримасу Вайлет, после чего на секунду села рядом с Наоми для того, чтобы через мгновение снова подскочить.
Ну, знаешь остальных наверху это вполне устраивает, а значит то, что ты сочинишь при помощи ИИ, будет всеми воспринято на ура, заметила Наоми, но нахмуренные брови Вайлет говорили об обратном. Там наверху ты остаёшься такой живой, в отличие от остальных, кого я знаю, и это до сих пор обнадёживает меня.
Не замечала в других ничего подобного, брови были всё ещё нахмурены.
А это уже общее для вас всех, звонко засмеялась Наоми. Джон всегда мне говорит, что вы самовлюбленные идиоты.
Джон? И кстати, в нашей самовлюблённости не вижу ничего плохого когда есть во что влюбляться, закончила разговор об устоях Верхнего города Вайлет.
Кстати об этом. Ты не боишься, что твоя музыка вместо любви к Сыну вызовет любовь к тебе? Наоми параллельно продолжала через наушник слушать музыкальные наброски, покачивая в такт головой.
Не думаю. Настоящее творчество затмевает творца, отвлечённо ответила Вайлет.
Она снова стала ходить по комнате, как будто ей было мало пространства этого мира. Казалось, ещё немного, и комната не выдержит неуёмной энергии этой миниатюрной и наивной девочки сверху.
Не переживай ты так. Если хочешь написать что-то стоящее, нужно дать возможность этому созреть в твоём сердце, а потом ты благодаря упорному труду придашь форму звучанию, Наоми даже не поняла, как поднесла спичку к облитому бензином хворосту.
Я же говорю, что не могу столько ждать! Сколько времени мне потребуется? Год, два, а может десять лет? упрямо воскликнула Вайлет. Многие несчастны от того, что им не хватает решимости открыться Сыну, и чем скорее я им помогу в этом, тем будет лучше для всех.
Может, это сможет сделать кто-то другой? осторожно, почти по слогам, произнесла Наоми, понимая, к чему может привести такая реплика.
В ответ она услышала ритмичное насупленное дыхание Вайлет. Наоми ещё раз отметила про себя подростковую несдержанность своей юной знакомой.
Я просто переживаю, что ты изводишь себя, мягко продолжила разговор Наоми. В этих своих поисках ты бы отправилась и к ядовитому морю, и к изгоям в пустоши
Вайлет замерла, а после взорвалась фейерверком безумных и при этом неудержимых идей.
Точно, к изгоям! Вайлет трясла сжатыми кулачками, как будто говоря всему миру: «Ну, теперь держись!» Каким образом можно попасть в пустоши?
Ты серьёзно? Хотя кого я спрашиваю Конечно, серьёзно, и нет смысла говорить тебе, что я просто пошутила! с тем же успехом Наоми могла попытаться остановить снежную лавину.
Патрули же ещё ездят? У тебя есть знакомые в участке? тараторила Вайлет, глядя на растерянное лицо Наоми. Помоги мне, иначе я ещё больше дров наломаю, ты же меня знаешь.
Знаю, ответила Наоми.
Ты слышала что-нибудь о музыке изгоев, что живут за внешним кольцом, об их пении? Вайлет присела перед Наоми, положив руки ей на колени.
Когда я была подростком и они ещё приезжали к нам за оборудованием, я слышала, как они напевали что-то своё, ожидая груза, Наоми закрыла глаза и стала воспроизводить мелодию, услышанную много лет назад.
Вайлет жадно ловила мотивы, полутона и реверберации, но, когда Наоми закончила, она покачала головой.
Ты уже привнесла в их пение что-то здешнее, что-то своё, разочарованно произнесла она.
И что в этом плохого? поинтересовалась Наоми, поправляя съехавшее немного платье.
Ничего, но мне нужно услышать оригинальное звучание, чтобы пропустить его через себя, Вайлет обреченно смотрела на Наоми. Теперь мне точно надо за внешнее кольцо. Ты не помнишь, откуда родом были те изгои?
Конечно же, нет, усмехнулась Наоми. Мы просто детьми бегали рядом, но они же отвергли Сына, и общение с ними опасно. Опасно, Вайлет! Даже твоё происхождение не избавит тебя от проблем из-за этого.
Победителей не судят, поморщилась Вайлет, не привыкшая думать о последствиях своих решений.
Вы и правда непуганые, заметила Наоми, пытаясь усадить Вайлет рядом с собой, в надежде, что та остынет. У меня плохое предчувствие и
Не пытайся меня остановить, отрезала Вайлет. У тебя есть кто-нибудь, кто может договориться с патрулем, который осматривает пустоши за городом? Думаю, у вас никто не откажется от оплаты наличными за некоторые услуги. Кстати, что это?
Вайлет показала на разноцветные забавные палки, красиво разложенные перед кроватью у противоположной стены.
Не трогай, остановила её Наоми. Это для медицинских процедур.
Здесь? на секунду Вайлет забыла о проблемах с вдохновением. Ты же учительница музыки, а не врач!
Я одарённая личность, у меня много талантов! наигранно заявила Наоми. Пришлось освоить эти весьма своеобразные и спорные способы лечения.
Это что-то запрещённое? не унималась Вайлет.
Скажем так, у вас наверху это может вызвать лишние проверки гендерной устойчивости, пояснила Наоми.
Но гомосексуализм же запрещён! удивилась Вайлет.
Во-первых, откуда ты знаешь такие словечки? А во-вторых, в этой комнате никогда не было больше одного мужчины, ответила Наоми.
С такими мыслями ты никогда не попадёшь наверх, покачала головой Вайлет.
Я работаю здесь достаточно давно, и далеко не у всех сверху образ мыслей поменялся, заметила Наоми.
Моя музыка вдохновит и их выбрать свет, с уверенным видом произнесла Вайлет.
Ты же моя девочка, Наоми обняла её.
Всего на четыре года младше тебя, Вайлет обняла её в ответ.
Здесь год за два год за два, Наоми взяла Вайлет за плечи, и как старшая сестра стала наставлять её. Пообещай, что будешь осторожна. Не увлекайся поисками. Если ничего не найдёшь возвращайся. Ребята рассказывают всякое. По большей части брешут, чтобы компенсировать недостаток и скорострельность причиндалов, но всё же. Мы в любом случае придумаем с тобой новое звучание.
Вайлет понимающе кивала, а Наоми прекрасно понимала, что девчонка с легкостью нарушит данное слово, чтобы добиться своего. Но, с другой стороны, разве она может остаться равнодушной к проблемам подруги?
Вот адрес Майка из бара «Весельчак Бо», у него брат работает в юго-западном участке, Наоми передала адрес. Скажи, что от меня, может, даже и наличные не понадобятся.
Ты себя не переоцениваешь ли? съехидничала Вайлет.
Увидишь настоящую женскую силу, Наоми вновь поправила съехавшее платье на своей груди. Сама бы уже научилась её использовать.
Это средневековые предрассудки, весело пригрозила пальцем Вайлет.
Да-да, во свете Сына ты забудешь обо всём, у Наоми неплохо получалось копировать диктора Первого канала. Ваш час подошел к концу, будете продлевать?
Нет, хватило и одного, но буду скучать как обычно очень сильно, Вайлет ещё раз обняла её.
Спустившись вниз под стоны и ахи восторженных клиентов из соседних номеров, Вайлет попыталась пройти мимо мадам, которая стремительно преградила ей путь.
Стоять! Два шага назад! Девочка, сюда приходят только за одним, голос мадам Питерсон звучал как рычание тигра, увидевшего добычу. Ещё раз я у тебя на лице не найду следов соответствующего времяпровождения, сюда больше ты не попадёшь. Мне не нужны неприятности из-за клиентов из Верхнего города.
Вы бывшая учительница! озарения у Вайлет случались достаточно часто, но она так и не научилась их сдерживать.
Учителя бывшими не бывают, палец мадам уткнулся в грудь Вайлет. Поэтому на следующий урок ты придёшь уже с выученным домашним заданием.
Больше такого не повторится, почувствовала себя снова в школе Вайлет.
Вот и хорошо, улыбнувшись, мадам проводила Вайлет к выходу.
На улице шёл небольшой дождь, но заряженная на поиски нового звучания Вайлет не замечала унылой атмосферы Нижнего города. Она села на заднее сиденье машины, немного небрежно смахнув капли дождя с капюшона и куртки. Седовласый водитель неторопливо посмотрел в зеркало заднего вида, явно ожидая дальнейших распоряжений.
В бар «Весельчак Бо», Алонсо, звонко и всё ещё заряжено произнесла Вайлет.
Да, мисс Доор, ответил Алонсо Ромеро, и усмешка на его лице ясно показала, что он прекрасно понимал, что рано или поздно поиски вдохновения приведут юную госпожу из Верхнего города именно в этот известный бар.
Вайлет смотрела на мокрые от дождя улицы, которые, казалось, хотели погасить любой энтузиазм и интерес к жизни, но она после стольких посещений Нижнего города знала, что это было далеко не так. Седой затылок Алонсо внушал спокойствие. Она была рада, что её школьный учитель Майкл Риворд посоветовал именно его для сопровождения по Нижней части города Утренней Зари. Их связывало какое-то военное прошлое из тёмного века. Но ни её учитель, ни Алонсо ничего про это не рассказывали, несмотря на капризные просьбы, почти приказы наивной молодой искательницы приключений. Вайлет поражала забота Алонсо Ромеро, потому что наверху то и дело говорили о том, какие все внизу мелочные и меркантильные мошенники. В этом седовласом великане не было ни капли алчности или злости. Она понимала, что Алонсо рассчитывает, что она поможет его внучке перебраться наверх, так как он считал, что дни нижней части города уже сочтены. Вайлет знала, что в этом деле никакие связи не помогут только диагностика искренности подателей прошения на переселение.
Вы должны отказаться от себя прежнего и принять себя нового, себя настоящего, наконец-то произнесла Вайлет.
Юная леди, я и так настоящий но этого недостаточно для Него, а у меня нет сил менять что-либо, он остановился, чтобы пропустить небольшую группу подростков.
Он всё изменит сам, если только вы захотите, Вайлет откинулась на сиденье.
Ну, тогда считайте меня трусом, уж очень я боюсь забыть себя прежнего: мою дочь, мою внучку Алонсо полной грудью вдохнул воздух улиц, проникавший через приоткрытое окно.
Вы их не забудете, просто увидите по-новому, поправила его Вайлет.
Для меня это одно и то же, ответил Алонсо. А вы, юная леди, забыли себя прежнюю?
Я уже родилась в Верхнем городе, хотя раньше он не был таким, как сейчас. Всё же первые мои воспоминания уже связаны с Сыном, ответила она.
Вам очень повезло, потому вы и не представляете, насколько некоторым из нас страшно, замялся Ромеро.
Посмотрите же наверх, от чего вы все отказываетесь! воскликнула Вайлет.
Я не хотел вас обидеть. Я просто говорю о том, что мы чувствуем, извинился Алонсо.
Вайлет ещё раз убедилась в том, насколько же важно пробудить здесь смелость пойти навстречу Сыну. Алонсо, Наоми и даже, при определённых условиях, мадам Питерсон должны оказаться наверху. Вайлет даже немного пофантазировала, какими они станут после того, как начнёт сбываться божественный замысел относительно их будущего. Её размышления прервало появление неоновой вывески бара «Весельчак Бо» самого известного сборища наёмников Нижнего города, чей смысл жизни оставался загадкой даже для самых проницательных умов города Утренней Зари.
Глава 3
Высокие своды зала верховного совета, или зала Вознесения, как обычно, были залиты светом. В отличие от Среднего города и тем более от Нижнего, в Верхнем городе свет никогда не ослабевал. Двадцать четыре советника сидели за большим круглым столом, в центре которого была площадка диаметром ровно восемь метров. Его ждали уже больше двух часов, но никто из них не показывал и тени беспокойства (если вообще слово «тень» можно было употреблять в Верхнем городе). Само ожидание Его должно быть радостным событием, не говоря уже о встрече. Советники спокойно смотрели перед собой. Ни один из них не крутил головой и не переводил взгляд, так как места за столом были расположены так, чтобы перед взором каждого одновременно были все члены совета укрыться было невозможно, и даже подобная идея давно покинула это место. Молчание советников, объединённых общей верой, надеждой и любовью к Сыну, было не тягостным, полным скуки и ощущения пустоты. Можно было сказать, что среди настоящих друзей и молчание выразительнее слов, но стали ли они друзьями в этом многолетнем служении Сыну, оставалось загадкой для них самих, потому что никого из них этот вопрос особо не интересовал.