Кажется, тот, кто управлял этим огнемётом, не ожидал такого манёвра, потому что тварь на несколько секунд зависла в воздухе, словно не веря в наглость добычи и сорвалась следом. Чтобы долететь до площадки перед кратером, мне понадобится секунд двадцать. В приближенном изображении на куполе я уже видел собравшуюся толпу. Но кто из них оракул?!
Долго гадать не пришлось. Двухъярусный помост, на котором возвышалась слишком крупная для человека фигура оказался хорошим опознавательным знаком. Фигура в золотых одеждах и маске, повторяющей морду твари, раскачивалась на месте, медленно ведя руками по воздуху. Бросив взгляд назад, с радостью увидел, что тварь заметно отстала, и дал команду на открытие двери.
Ко-о-о-о-о-о-рд!
Готов!
Держись, резкая остановка через три! Две! Одну!
Если бы не утопленные в сли-кресло руки и ноги, я бы пробил купол и вылетел через зеркальное панорамное окно. Каково же было Корду я не представлял, да мне было и не до этого. Со всё возрастающей паникой я смотрел на приближающееся огнедышащее чудовище, которое внезапно перестало извергать огонь, и теперь молча неслось в нашу сторону. Рад, что моё предположение подтвердилось, и оракул не стал рисковать жизнями своих людей.
Переведя взгляд на оракула, я увидел, как на помост лезут воины в зелёных доспехах с огромными, почти в рост человека щитами. Почему медлит Корд?! Неужели не удержался на ногах? Однако, в следующий миг оракул нелепо взмахнул руками, и завалился назад, орошая всё вокруг бьющей из разорванной шеи кровью.
Внезапно чудовище рухнуло вниз, на гору мусора, и забилось в агонии. В центре длинной шеи появилась страшная рана, фонтанирующая огнём. Получилось! Я дал команду на закрытие двери, успев услышать хохот Корда и его насмешливый крик:
Костяной Владыка смеётся над вами, черви!
Держитесь! меня вдавило в спинку кресла, когда я попытался увернуться от полетевших в машину копий и болтов и набрать высоту. Произошедшее заняло считаные секунды, а сейчас я смотрел, как пришедшая в движение толпа беснуется потревоженным муравейником. Крылатая тварь затихла, огонь перестал бить из раны, и через несколько секунд она просто растаяла в воздухе.
Все целы? забыв про громкую связь, я просто прокричал в распахнутую дверь.
В порядке! Бульган только полетал немного.
Не слушай этого самодовольного вояку, человек! Я всегда твёрдо стою на ногах!
Тогда держитесь, сейчас будет крутое пике!
Наверное, мне ударил в голову адреналин, ничем другим я не мог объяснить своё решение. Однако, видя, что люди оракула не спускаются в кратер, я решил войти в разрыв в крутом пике.
Опустив нос машины вниз, я отправил её в свободное падение, приводя гарпун в боевое положение. Плохо, но ради выживания с ним придётся попрощаться. В тридцати метрах над разрывом я выстрелил, и как только снаряд исчез в разрыве, направил в него импульс, отпугивая слизней. А мгновение спустя, разминувшись с полетевшими в нас болтами, корабль нырнул в полыхнувший серым маревом разрыв. Вырвались!
* * *
Облако астральный слизней было слишком взбудоражено. Вспышка гарпуна отогнала их на достаточное расстояние, чтобы мы не увязли в этой массе, однако корабль так быстро удалялся от разрыва, что два аморфных существа просто расплескались по бортам. Проклятье, это ведь придётся отмывать руками, спец-ангар в ближайшее время мне не светит!
Включив отмотку гарпуна, с сожалением убедился, что корабль теперь полностью безоружен. К тросу был прикреплён только его обломанный хвостовик, но я всё равно втянул его в гнездо стрельбы, и только после этого с облегчением выдохнул. Мы выбрались! Я не потерял ни одного человека! Это просто небывалая удача!
Через десять минут нервное возбуждение начало спадать, и я наконец-то вспомнил про дыхательные техники.
Голова очистилась, и я обратился к пассажирам через громкую связь:
Господа, спасибо за помощь. Думаю, мы отлично сработали. Корд, убери вещи в тот же ящик. Не хочу ими светить в Вароте.
* * *
Странно, но в этот раз сменившиеся стражники на надвратной башне никуда не убегали, а вытянувшись, отсалютовали короткими мечами. О нас уже знают в Рубеже? Похоже, сюда мне больше нельзя возвращаться. Однако то, что я увидел перед храмом удивило меня намного больше. Бело-золотая ковровая дорожка была расстелена от дороги до самых дверей храма, а вдоль неё стояли две шеренги служителей храма в черно-золотых одеждах, держа в руках какие-то свёртки.
Господа, нас снова встречают, но в этот раз, думаю, беспокоиться не о чем. Я рад, что ваши друзья настолько счастливы вас видеть.
Разговоры за стенкой стихли, а появившийся в дверном проёме Корд с улыбкой пояснил:
Нас, конечно, будут рады увидеть живыми, Талил, но Светлый Путь приготовили для тебя.
Для меня? Но почему?
Значит ты не знаешь, кто такие аркумы Беледан тебе всё расскажет.
Я должен что-то знать из этого обряда?
Нет, ничего особого делать не нужно, просто пройди по дорожке в храм, тепло улыбнулся Корд и вернулся в салон.
* * *
Я посадил машину так, чтобы ступени опустились перед ковровой дорожкой. Было бы неуважительно садиться прямо на неё. В салоне царило напряженное молчание, но больше всего меня удивил Бульган с нактида слетела вся бойкость, и выглядел он через чур подавленным. Я хотел уже обратиться к нему, чтобы приободрить, но Корд отрицательно помотал головой. Что ж, наверное, ему и правда лучше сначала поговорить со старым жрецом.
Присутствовать на торжественных мероприятиях для меня не впервой, но на подобных я не был ни разу. Стоило мне спустился по ступеням, обращённые ко мне улыбающимися лицами люди вскинули на уровень груди широкие свитки, которые сверху я принял за свёртки, и, словно солдаты, синхронно провозгласили:
КоаДив освещает твой путь, брат!
В следующий момент рулоны свитков раскрылись до земли, показывая свою чистую поверхность. Не совсем представляя, как отвечать на такое приветствие, я прижал руку к сердцу, и глубоко кивнул. Дедушка учил, что такой жест у слабо развитых обществ считается хорошим тоном. Меня смущали свитки. Или как сказал Беледан Послания? Помня, что случилось, когда я всмотрелся навигаторским зрением на один из них, я, мысленно содрогнувшись, переключил зрение, и медленно пошел вперёд.
В этот раз навигаторский взор видел только яркое свечение, бьющее из свитков, образующее сплошную стену света. Глазам стало больно от яркости, и я вернулся к обычному зрению.
Свитки и правда светились, хоть и не так ярко. Неторопливо шагая по дорожке, я не удержался, и взглянув на один из свитков, едва не сбился с шага. Если бы я не видел, как развернулись свитки, то подумал бы, что собравшиеся держат в руках экраны. Послания, мимо которых я проходил, показывали меня. Однако, словно этого было мало, в каждом отражении я был разный. Вот я после процедуры восстановления, стою в главном зале дворца императора с золотым значком Первого Навигатора на кителе. В следующем отражении я сидел в ресторане с символикой дома Сиган, в кителе военного пилота, и с протезами вместо рук. Другое послание показало меня в зале суда, стыдливо опустившего глаза перед сидящими в зале семьёй и главой дома.
Едва переставляя ноги, я пораженно вертел головой, и только стремление не выставить себя посмешищем толкало меня вперёд. Отражений было больше тридцати, но именно две картины глубоко отпечатались в моём мозгу. Уже виденный мной ранее флот астральных кораблей вёл бой со странными летающими конструкциями, похожими на стрекоз над огромным белым островом, полыхающим и содрогающемся от частых взрывов. Часть шпилей белого пирамидального храма обрушилась, щерясь в небо обломками стен. Изображение быстро приблизилось, пройдя через стены храма, и показало главный зал, с разрушенными статуями, разбитыми алтарями, и огромным бассейном с разрушенными бортиками, на дне которого, под покрасневшей водой виднелись тела в белых одеждах.
Я стоял в окружении охраны, а солдат передо мной держал за воротник стоящего на коленях старого жреца Вабрасэта. Белый головной убор, похожий на корону, кажется, был прикреплён к голове, потому что несмотря на разбитое лицо и перепачканную в крови одежду, сидел будто влитой. Костяная пластина на груди изображала не отпечаток ладони, а рельеф женского лица, где вместо глаз переливались красные драгоценные камни.
Вторым изображением была примитивная лаборатория. Светильники под низким потолком давали ровный холодный свет, освещающий множество рабочих столов, на которых были разложены инструменты, бумаги и совсем неподходящие для этого места предметы. Оружие, кристаллы, зеркала, маски В центе комнаты находился стол, напоминающий операционный, к которому, прикованный ремнями, лежал я. Глаза бесцельно бродили по потолку, а на лысой голове виднелось множество заживших швов. Рядом стояли двое мужчин в белых халатах и просматривали бумаги. Признаюсь, эта картина повергла меня в ужас. Страх беспомощности, который я так и не смог искоренить, несмотря на многолетнюю подготовку навигаторов, вырвался из глубины сознания, и с трудом сохранив спокойное выражение лица, я дошел до конца коридора и вошёл в распахнутые двери храма.
* * *
В главном зале меня встречали Реена и Беледан. Старый жрец выглядел как счастливый дедушка, которому привезли давно не виденных внуков. Успевшая сменить платье Реена, как и раньше, выглядела отчужденно-доброжелательной.
Этот день останется в истории Варота как великий праздник, Талил! Благодаря тебе все разумные этого мира обрели возможность вернуться к родными после отдыха в Садах Покоя! Ты сделал для нас то, о чём мы не договаривались, и отблагодарить тебя мы должны достойно! Но, я вижу, что тебя переполняют вопросы! Спрашивай, я расскажу всё, что знаю!
Почему спасти детей для Старого было важнее, чем спасти товарищей, за которыми он проделал такой путь? Кто такие эти аркумы?
Глаза Беледана удивлённо полезли из орбит, а на лице Реены отразилось что-то похожее на интерес. Наконец справившись с собой, Беледан чему-то кивнул и ответил:
Я совсем забыл, что ты из Империи Детринар, Талил. Вас совсем по-другому учат смотреть на мир, и следят, чтобы основы власти оставались незыблемы. Впрочем, в последнем вы похожи почти на всех разумных. В мироустройстве Империи во главе всех систем стоит человек, который может познать и подчинить себе любое явление. Даже Междумирье Империя считает аномалией, которую нужно изучить и подчинить своим потребностям. Вы отринули поклонение богам как недостаток знаний, а хозяева Империи пристально следят, чтобы её слуги не сталкивались с тем, что выходит за границы имперского миропонимания. Ты ведь знаешь, что такое душа?
В представлении древних, это что-то вроде внутреннего ядра человека, которое останется после смерти его тела и будет жить на небе или под землёй. Странное, конечно, представление, я невольно усмехнулся.
В представлении древних, старый жрец тоже беззлобно усмехнулся. Правда в том, что душа это основа существа любых разумных, а в некоторых случаях и не только разумных. Она приходит в мир в уже готовое её принять тело, но вот откуда этого не знает никто, даже боги! И ни одно существо ни в одном из миров и Междумирье не может ни повлиять на душу, ни что-то с ней сделать. Прийти в мир, покинуть его, слиться с выбранным богом решиться на это может только душа.
Я старался запомнить всё, что говорил Беледан. Нет, я не старался безусловно поверить или отринуть его слова, а ставил мысленную пометку «допустим». Любая информация требует проверки. Жрец продолжал:
Она не всегда подчиняется мятущемуся разуму смертного, влекомого мимолётными чувствами. Многие смертные хотели бы вернуться после смерти тела в тот же мир в то же время, чтобы закончить свои дела и получить упущенное, но вот душа она выше всех желаний разума и тела, и приходит в мир, только с одной целью прожить смертную жизнь, чтобы напитаться её опытом. Но бывает и так, что душа горит в унисон с разумом, её ведёт цель смертного, и она не хочет прерывать свой путь в земной жизни из-за смерти её сосуда. И тогда на помощь приходят знания, боги, или артефакты. Смертный может попытаться стать бессмертным множеством способов, или его может возвысить божество, сделав сосуд его души чем-то большим, чем просто смертная оболочка. Ещё есть множество артефактов, которые позволяют избежать разделения души и тела, но подходящим для моей речи примером будет Камень Возрождения.
Реена, окончательно сбросив маску беспристрастности, с интересом слушала старого жреца. Не удержавшись, она подала голос:
Я знаю такой артефакт, он есть у Союза Мира! Их божество, как же его зовут а, Мириодан, точно! Он подарил его своим последователям уже очень много столетий назад. Как только ты вспомнил эту древность
Для тебя и я древность, что уж тут удивительного! отсмеявшись, жрец продолжил. Таких артефактов не один и не два, но Реена права, их очень мало. Они работают как маяк если разумный прикоснулся к нему хотя бы раз, то его душа после смерти тела может вернуться на зов Камня Возрождения. А такую душу, которая пылает желанием продолжить прерванный путь, божество наверняка одарит неотличимым от старого телом. Мириодан, во всяком случае, делает это всегда.
Подожди, Беледан, я не понимаю, как нежелание разумных умирать связано с готовностью Старого умереть ради детей?
Терпение, Талил, мы уже подошли к сути! Ты упустил самое важное это не просто дети, это, в первую очередь, аркумы! Ты ведь уже видел настоящий облик Реены?
Да, но тогда, как и сейчас, я не знал, кто вообще такие аркумы.
Всё просто, Талил. Аркумы такие же маяки для душ разумных, как и Камни Возрождения.
То есть Ты хочешь сказать, что любой, кто коснётся аркума, сможет возродиться после смерти?
Не совсем. Аркум это маяк для души смертного, с которой он наладил связь. Но аркум не создаст для души тело. Он просто указывает душе в бесконечной веренице миров именно тот мир, где она жила раньше, где остались те разумные, которых разумный любил. Возможно ты знаешь, но в этом мире не считается странным, когда две семьи подружились после того, как в одной из них родился ребёнок, который принял душу недавно успошего родителя одного из супругов второй семьи. У такого ребёнка, как ты понимаешь, уже не одна, а две любящие его семьи. Да, это уже другой человек, не обременённый грузом долгов и памяти прошлой жизни, но это не мешает дарить ему любовь и тепло, которую он заслужил в прошлой жизни.
Мозг быстро раскладывал получаемую информацию по полкам, и вырисовывающаяся картина уже выглядела довольно интересно. Люди, которые знают, что после смерти смогут вернуться к родным и помогать им Это должно формировать очень прочные родовые корни у местных жителей, и сводить к минимуму конфликты между ними.
То есть любой разумный Варота может завершить дела своей прошлой жизни? Он знает свою прошлую жизнь?
Конец пути освобождает разумного от всего, что было в прошлой жизни, Талил. Это непреложный закон. А карать и награждать за грехи и заслуги человека, который не совершал их в этой жизни, это всё равно что отдать заслуги погибшего солдата случайному новорожденному, или наказать за его проступки другого человека. Душа это не хозяин механизма тела, которая после поломки меняет свой транспорт. На период жизни душа становится частью смертного, и, как и сам смертный, может меняться. Но смерть отделяет душу от тела смертного с его разумом. Душа как незримая река, которая питает дерево. Вода её становится частью дерева, но стоит дереву погибнуть, вся влага из него испаряется. Пример не совсем точный, но суть передаёт похоже.