Обет, я так понял, это костяная пластина с отпечатком ладони. Буду знать. Что ж, хорошая новость: этот идиот зайдёт, чтобы распотрошить мою тушку. Плохая: я не знаю когда, и время неуклонно тает. Если Старый с командой вернутся, а меня не будет на месте, им ничего не останется, как прорываться через рой астральных слизней, и, боюсь, их ждёт судьба наставника Харгена.
У меня только один вопрос: что ты здесь жрёшь?
За дверью воцарилась тишина, которая была красноречивей всех слов.
Падальщик.
Я скоро вернусь, хар. И ты пожалеешь о своих словах, похоже, нервы мальчишки сдали. По коридору прокатилось эхо удаляющихся шагов и гулко хлопнувшей деревянной двери.
Достав коммуникатор, я первым делом посмотрел на часы. Три часа двадцать минут до назначенного времени. Сигнал, как я и ожидал, не пробивается. Но, пока горит факел, обойду зал и запишу всё на коммуникатор, потому что стены украшали довольно интересные картины.
* * *
Факел потух через двадцать минут, и я вернулся на лавку, оставшись в полной темноте, чтобы не разряжать коммуникатор. Подступающую тревогу я старательно загнал поглубже и, положив рядом пистолет, стал ждать. Почему-то вспомнился разговор с отцом годовой давности. Только-только прогремела новость о найденной в Астрале спасательной капсуле с единственным выжившим с потерпевшего крушение торгового корабля «Стальной Вестник». Офицер второго ранга, Наран Карадал, рассказал об астральной аномалии, в которую угодил «Вестник», и последующем нападении приручённых пиратами неизвестных астральных существ.
Население империи возмутило, что в капсуле, рассчитанной на тридцать человек оказался всего один, к тому же офицер, которому предписывалось эвакуироваться в последнюю очередь. Отец, Тогар Сиган, первый советник главы дома, отнёсся к этой новости спокойно, и, казалось, был совсем не удивлён.
В тот день мы сидели на обзорной площадке шпиля резиденции нашего дома и неторопливо беседовали.
Просто его человеческая природа пересилила природу солдата, офицера.
А в чём, на твой взгляд, разница?
Солдат этот тот человек, который по команде убьёт или по команде умрёт. То есть уже не совсем человек, а больше инструмент. И вся дрессура солдата сводится к тому, чтобы переломить его человеческую природу, чтобы в нужный момент он без вопросов и сомнений пожертвовал своей жизнью с чувством правильности происходящего. В то время, как простой человек убьёт или пожертвует собой только при угрозе его кровным родственникам. Наран выбрал свою жизнь. Это бесчестно, но закономерно. В конце концов, любой человек выберет свои интересы. Даже служение какой-либо цели или дому это личный интерес человека. И личный интерес Нарана был выжить.
То есть наше служение дому Сиган и Империи это наш личный интерес?
Естественно, сын. Посмотри вокруг, отец обвёл взглядом территорию резиденции нашего дома и шпили соседних резиденций. Императорская семья построила систему так, что дома взаимозависимы друг от друга, и никто не может перейти на полное обеспечение себя всем жизненно необходимым. За этом следит Неспящий Совет. Но если какой-то дом ослабнет, на его имущество быстро положат руку конкуренты и Император. А разорённым людям останется только наниматься на чужие фабрики и выживать, получая подачки, которых хватает только на еду и одежду. Наше выживание зависит от силы нашего дома. Поэтому наш интерес это поддержание и приумножение силы дома Сиган. А интерес императорской семьи это сохранение господства над домами и сохранение между ними баланса, чтобы никто не стал сильнее и не бросил вызов императору.
Ты считаешь, что император не заинтересован в увеличении числа великих домов и расширении Империи?
Империя расширяется, но не быстрее, чем сможет переварить новый кусок и встроить его в уже работающую систему. Наша экспансия торговая, мы не устраиваем геноцид и не превращаем чужие миры в свои колонии. Мы ставим другие государства в полную зависимость от нас и наших технологий, и только потом, через десятки лет нашей кропотливой подготовки, они могут стать подданными Империи Детринар. Как ты думаешь, почему Империя не вышла за пределы родного мира?
Возможно, она боится бунта колоний и появления конкурента, который будет обладать теми же технологиями, что и она, но при этом будет защищён Астралом и разрывом реальности.
Верно. Есть и другие причины, но эта самая главная. И это тайная мечта любого дома: втайне от остальных найти мир, который можно будет колонизировать, превратив в свою базу, а потом и в свою империю. Поэтому члены Неспящего Совета приставлены к каждому дому, к каждому исследовательскому астральному кораблю. Мы не исключение, Талил. Если мы найдём такой мир, мы построим свою империю, для своей собственной безопасности. Система Империи прочна, но за последние пятьдесят лет тайная служба предотвратила три попытки свержения императорской семьи. А любой переворот означает масштабную войну между домами, в которой у тебя есть шансы не только стать победителем, но и полностью исчезнуть. Император сознательно поддерживает конкурентную борьбу между домами. А нам нужна сила, чтобы в случае катаклизма успешно его пережить. Сила, которую нам добровольно никто не отдаст. Тот, кому ты служишь, никогда не позволит тебе забраться выше него.
Я удивлён твоими словами, отец. Никогда не думал, что единственный клей, держащий империю, это страх.
Причина никогда не бывает одна, сын. И наличие одного обстоятельства не избавляет тебя от других. Страх это самый глубинный и прочный раствор, но далеко не единственный. Никогда не забывай про выгоду, амбиции, лень и скуку. А сейчас нам пора Тарад приготовил отчёт Главе о своей экспедиции.
* * *
Он вернулся через час. К этому времени я уже был готов пристрелить его просто из злости. Медленно подойдя к двери, Харген постоял в нерешительности и спросил:
Вы там живы, хар?
С трудом удержав себя от язвительного ответа, я бесшумно поднялся и приготовил пистолет и коммуникатор.
Не дождавшись ответа, Харген потянул заскрипевший засов и толкнул дверь. Комнату снова озарило пламя факела, а осторожно вошедшая худая фигура, стоящая ко мне боком, стала медленно озираться.
Ну и куда ты уполз, белоручка? Ещё и Кару разбил, сволочь. Я её целый день ваял, это моя самая первая кукла!
Кого-то страх превращает в тупое агрессивное животное, а кого-то в хитрую подлую гниль. Похоже, ты всю жизнь был из последних.
От звука моего голоса Харген подскочил и, развернувшись в мою сторону, замер, уставившись расширившимися от ужаса глазами. Не дожидаясь пока он придёт в себя, я прицелился и тоже замер. Запрет на убийство себе подобных, вбивавшийся поколениями, почти физически убирал палец от спускового крючка. Мы простояли так не меньше пяти секунд, когда закравшаяся подленькая мысль отступить, уйти, оставить всё как есть, неожиданно отрезвила меня. Пожалеть того, кто пытался меня убить?! Я вдавил спуск, и заскуливший от боли Харген свернулся на полу, прижимая руки к быстро расползающемуся кровавому пятну на животе. Я же, пересиливая накатившую нервную дрожь, подошёл к каннибалу и громко, чтобы заглушить полный боли скулёж, спросил:
Где книга Архана?
В комнате в столе Пожалуйста, не надо
За отнятые твоим сородичем жизни, ты платишь своей кровью.
Каким ещё сородичем
По комнате снова прокатился кашель выстрела, и наступившую тишину нарушил только шипящий на полу факел.
Тебе это знать бесполезно. Плата взята.
Сорвав с шеи Харгена серебряную пластинку, я быстро вышел в коридор и вихрем промчался по боковым комнатам. Большинство из них были пустовали или были заполнены старой покосившейся мебелью, но три комнаты молодой убийца оборудовал под свои нужды. Первая была рабочим кабинетом и комнатой отдыха. Шкаф, ветхий диван и массивный рабочий стол. На нём, в окружении оплывших потушенных свечей, лежала такая же красная книга в кожаном переплёте, и, быстро сунув её за пазуху, я поспешил дальше. Вторую комнату можно было назвать мастерской, потому что именно там я нашёл куклу, которая была приготовлена для моего сердца. Настолько же отвратительная, как и разбитая мной ранее, лежащая на рабочем столе в окружении прогоревших факелов, кукла была похожа на рубленую топором колоду. Невольно вспомнив разорванного волком Шестого, который, по сравнению с этой, был вершиной изящества, я посмотрел на дыру в груди куклы и, с трудом запалив деревянный стол, вышел. Не знаю, разгорится ли пожар в этом подвале, но оставлять всё как есть мне не хотелось. Из третьей комнаты я вылетел как ужаленный, потому что разделочная, а это была именно она, была полна смрада и кусков плоти, развешанных на крюках.
В бездну! Быстрее из этого проклятого подвала, тем более дым уже начал заполнять коридор.
Протиснувшись наружу между обломками здания, я с облегчением вдохнул затхлый воздух свалки, неожиданно осознав, что всё время в подвале меня сопровождал запах разложения.
Внезапно из внутреннего кармана раздался взволнованный голос Бузиря, который с трудом пробивался через шум команд и голосов:
Мастер Талил! Мастер Талил, пожалуйста, ответьте! Мастер Талил, говорит Бузирь, нам срочно нужна ваша помощь!
Глава третья.
Путь до корабля я преодолел меньше чем за минуту. Взволнованный, на грани паники голос Бузиря и отрывистые команды на заднем фоне говорили, что дело пахнет не просто дымом, но и сгоревшим мясом. Поднимая корабль, попутно я быстро читал карту. Сейчас я находился в квадрате зараженной территории, огороженной широкой каменной стеной, проходящей всего в сотне метров от городских стен. В центре левой стены находились ворота, и в ту же сторону выходили ворота Гарзана. Получалось, что между городом и зараженной территорией шел длинный коридор, то сужающийся, то расширяющийся из-за рельефа. Именно в этом коридоре оказалась зажата группа Старого. Почему они не отступили на зараженную территорию неясно, но выяснять это у Бузиря времени не было.
Чем ближе я подлетал, тем больше возвышалась громада городской стены, освещённая сверху знакомым голубым светом мано-купола. А вот и стена свалки. Присмотревшись, я не смог сдержать удивлённого возгласа широкая, словно порубежная, стена, на которой легко мог проехать броневоз, была переметена свежей покатой земляной насыпью с обоих сторон. Снова фокусы Виты? Рядом с ней, должно быть, страшно даже просто находиться. Хотя, её спутники совсем не выглядели запуганными. А в следующий миг я прикипел взглядом к изображению на куполе сли-кресла.
Зияющая дыра в городской стене, через которую легко бы мог пролететь мой транспортник, была затянута льдом, словно пробкой. Периодически лёд освещали вспышки, словно изнутри его кто-то пытался подсветить. Но нервно сжать подлокотники заставило другое большая толпа разумных, собравшаяся перед ледяной пробкой. Псевдоразум корабля сразу же вывел подсказку тридцать три разумных существа, среди которых двадцать дети! Они что, сошли с ума?! Несколько секунд, которые понадобились кораблю, чтобы преодолеть сотню метров до городской стены, я громко и грязно ругался, судорожно пытаясь найти варианты, как вытащить всю эту ораву. Маногравы просто перегорят от такой тяжести, максимум, который поднимет лёгкий транспортник это двадцать человек без багажа!
Я ринулся из корабля, но в последний момент, вспомнив, что на мне до сих пор белый плащ и погремушки Надайла, сорвал их и бросил в угол кабины, и схватив свою сумку, сбежал по лестнице и огляделся.
Первого взгляда хватило, чтобы понять, почему собравшиеся не перешли за вторую стену. Раненые. Семь раненых человек, между которыми метался Сиор и прикладывал к ранам вспыхивающие золотом руки. Среди сидящих на земле незнакомых мужчин и женщин в грязных одеждах я увидел Старого, прижимающего руку к окровавленному боку. Увидев меня, Старый медленно поднялся и подошёл. Но до того, как он успел открыть рот, я указал на столпившихся вокруг Реены перепуганных детей и зло произнёс:
Старый, про детей в нашем уговоре не было ни слова! Ты понимаешь, что машина может просто не взлететь, и предупреждать нужно обо всех целях, которые касаются моей части договора?!
Я понимаю это, Талил! Поверь, никто из нас, даже уважаемый Беледан не мог предположить, что магнаты крадут детей у аркумов! Как глава миссии, я прошу тебя, Талил забери детей, Реену, Бузиря, кого сможешь из раненных и улетай! Милостью КоаДива я могу видеть некоторые нити судьбы, и поверь, их жизни намного важнее, чем наши! Прошу тебя, не медли!
Не спеши, Старый, остановил я его жестом и обвёл поле взглядом ещё раз.
Перед ледяной заплаткой спиной ко мне стояла Вита, а из её вытянутых к заплатке рук тянулись едва видимые тонкие лучи. Рядом с ней, положив на её плечи руки и закрыв глаза, неподвижно застыли измождённые женщина и старик. Чуть в стороне, за низкой треногой, стоял вцепившийся в ручки нактидского порохового пулевика Бузирь. По телу молодого нактида прокатывались волны нервной дрожи, но он продолжал выцеливать правую сторону широкого коридора между стенами. На меня он бросал отчаянные взгляды, и явно хотел что-то сказать, но не решался отойти от оружия. Точно! Я нигде не вижу Бульгана и ещё одного мужчину из группы Старого, кажется, Корда.
Что с Кордом и Бульганом?
Они с двумя спасёнными пошли в сторону ворот. Там есть узкий коридор, заваленный валунами, там они задержат солдат и фанатиков оракула. Время уходит, Талил, мы вырвались только милостью КоаДива, так не губи светлые пути!
Я скинул с плеча сумку, и, достав оттуда чехол с артефактом, протянул его Старому.
Сможешь этим воспользоваться?
Приняв из моих рук футляр, Старый аккуратно открыл его и на несколько секунд остолбенел. Медленно опустив руки, он вскинул на меня ошалевшие глаза, и с глуповатой улыбкой на лице проговорил:
Это он! Именно его показало Послание! Великий КоаДив Это тот самый кинжал, что Повергнутый отдал Кайласу! Могучий артефакт, что КоаДив направил твоими руками КоаДив, ещё одна тайна, спасибо тебе, великий Д-да, я смогу его пробудить, Талил, спасибо тебе!
Нет, Старый, это мой кинжал! Не вздумай его потерять или присвоить! Я приду за ним сразу, как только вернусь, головой отвечаешь!
Разумеется! Я и не думал искажать твой удивительный путь, Талил!
Старый на глазах преобразился. Из приготовившегося умереть, но выполнить задачу солдата, он превратился в жесткого управленца, который тут же принялся раздавать команды.
Реена, ко мне! Детей в колонну по трое, приготовиться бежать! Сиор, взбодри раненых, нужен один рывок, и они окажутся у храма, там им сразу помогут! Вита, Карин, Сивар, после раненных, прерываете подпитку и бежите в переход! Бузирь, идёшь после Виты! Талил, успей спасти ушедших, они могут быть ещё живы! Но сначала проверь, что до закрытия все успели перейти. Если кто-то останется, забери. Приготовились!
С первых слов Старого замершая толпа пришла в движение, на ходу превращаясь в четкую колонну. За секунды волосы Реены и детей окрасились в белый, а их движения приобрели пугающую синхронность. Сиор же напротив, перестал судорожно метаться среди раненных людей, а остановившись, закрыл глаза и раскинул руки. Внешне не произошло ничего, но израненные мужчины и женщины начали медленно подниматься и, слегка покачиваясь, сгрудились возле Сиора. Кивнув, Старый отошёл и вскинул руку, сжимающую артефакт.
Остриё изогнутого кинжала засветилось, когда Старый плавно повёл его по диагонали вниз, оставляя в воздухе такую же светящуюся тонкую полосу. Чем дальше шло лезвие, тем сильнее расходились светящиеся края разреза, открывая глазам чуждую для этого места картину. Я заворожённо смотрел на двери храма КоаДива, в которые входил всего несколько часов назад, но в другом Мире! Открывшийся двухметровый идеально круглый переход оказался в двадцати метрах от дверей храма, из которых как раз выходила небольшая группа людей. Заметив нас, они на мгновение замерли, а затем раздались отрывистые крики команд, и заслонив своими спинами двери храма, люди обнажили оружие. С каждой секундой к группе присоединялось всё больше и больше разумных, и сбросивший оцепенение Старый обернулся ко мне, сверкая улыбкой, и произнёс: