Молодой танатос был уверен, что покинул Бэйцзин и вернулся в Полис. Убил своего врага, отомстил.
И вот лишь теперь он понял тайное убежище, крепко связанное с домом и открывающееся только паролем, создало такую сильную иллюзию присутствия наяву. Место, где можно хранить любые секреты, которое никто не найдет, кроме двух дэймосов, крепко связанных с ним. Смысл последней немой фразы
Нестор ничего не объяснял заранее. Сразу действие. Никакой подготовки. Надо будет укажет на ошибки потом. А если ученик настолько глуп, что не выживет, то и смысл объяснять пропадает. Удобная система обучения.
Снова стукнула дверь, уже ближе.
Феликс повернул голову. Сосед выходил из ванной комнаты. Бодрый, выспавшийся, с мокрыми волосами надо лбом и дружественной улыбкой.
Доброе утро! провозгласил он и спросил весело: Как это у тебя получается? С каждым разом как ты просыпаешься, выглядишь все хуже?
Ностальгия, буркнул дэймос, садясь на кровати и отпинывая толстое ватное одеяло с галлюциногенным узором из алых и синих роз. Тоска по родине.
Лучник фыркнул насмешливо, сдернул со стула футболку Феликса и бросил ему через всю комнату.
Лучше одевайся. После завтрака экскурсия. Запретный город и Храм небесных духов.
Дворец императора, названный «Запретным городом», молодой танатос знал как собственный сад. Мать любила гулять по аллеям и дорожкам между прудов, любовалась на знаменитую стену драконов и сидела с книгой в тени плакучих ив. Она водила туда Феликса еще ребенком, рассказывая легенды и предания своего народа. О великих строителях стен, могучих воинах и мудрых политиках, красивых, утонченных женщинах и грандиозных битвах прошлого. О драконах, создавших этот мир, и фениксах, вдохнувших в него пламя жизни.
Феликс отогнал ненужные воспоминания и сказал:
Не пойду. Скажи тренеру, еще посплю.
Сосед озадаченно посмотрел на него, вновь упавшего в постель, но переубеждать не стал. Побродил еще по комнате, собираясь, и, наконец, ушел.
Через несколько минут под окнами зазвучали голоса членов команды стрелков, звонкий смех. Феликса пытались вызвать на улицу веселыми криками, но те быстро стихли. Наступила долгожданная тишина, и дэймос поспешил выбраться из постели.
Он машинально оделся, проглотил очередную порцию таблеток, помогающих держаться на ногах. Умывался над плоской раковиной, в маленькой ванной, совмещенной с туалетом, и сосредоточенно думал.
С Лихонгом они расправились. Нестор расправился. Однако удовлетворения от свершившейся мести молодой дэймос не ощущал.
Остался еще другой.
Тот, кто вышвырнул Феликса из своего сна. Смёл, как ураган швыряет щепку или сухой лист. Мощный танатос, держащий Бэйцзин за горло.
Ученик Нестора посмотрел на свои руки, сжимающие край раковины. Пальцы побелели от напряжения. Надо найти альбиноса.
Как его найти?
Феликс вытер мокрое лицо, бросил полотенце на пол, вернулся в комнату.
На окрашенных побелкой стенах висели картинки фотографии в дешевых рамках: бесконечная лестница, ведущая в Летний дворец императора, изысканная пагода Храма Неба, мост Фейхуана На длинной тумбочке стоит черная лакированная коробка для чашек и белый пятилитровый термос с горячей водой, разрисованный алыми пионами. Постель соседа аккуратно застелена, вещи разложены в шкафу. Из-за неплотно прикрытой дверцы торчит чехол лука.
Сумка Феликса так и стояла не распакованная. И дэймос понял, что она начала напрягать его. Все эти предметы обуза. Трофеи. Через любой можно зацепить, поддеть на крючок. Ничего не стоит узнать, где живет молодой танатос, явившийся из Полиса. Пробраться в комнату еще проще и присвоить ремень, зубную щетку
Очень захотелось все сжечь, или хотя бы спрятать подальше.
Феликс надел перчатки. Вынул из чехла свой лук и поменял на оружие соседа. Выгреб из сумки все мелкие необходимые вещи и разложил по карманам. Остальное сунул в черный мусорный пакет и понес к выходу. Избавиться по дороге, сунув в мусорный бак.
Внезапно охватившая паранойя начала отступать.
Он запер дверь и, пройдя по пустому коридору, спустился вниз.
С постояльцем вежливо поздоровалась молодая женщина, сидящая за стойкой. Феликс машинально ответил пожеланием доброго утра по-бэйцзински и оставил ее в легком недоумении.
На улице оказалось неожиданно сумрачно. Как будто подкрадывался вечерний полумрак, хотя только что было утро. Порывы ветра гнали пыль и бумажный мусор по мостовой, целлофановый пакет закрутило и подкинуло до уровня второго этажа. Феликс, следя за ним взглядом, поднял голову и увидел, что все небо затянуло низкими грозовыми тучами.
Дэймос повернул за угол гостиницы и зашагал по узким переулкам, поглядывая по сторонам. Здесь дома стояли в глухой тени, мрачные и серые. Он отошел подальше, огляделся, убедился, что за ним никто не наблюдает, быстро затолкал пакет с одеждой в мусорку на задворках одного из ресторанов, убедившись, что мусор в железном контейнере уже подожгли. Завалил сверху разбитыми ящиками и захлопнул крышку.
Беспокойство прошло окончательно, молодой танатос, чувствуя вернувшуюся уверенность, пошел обратно, к центральной улице, чтобы высмотреть публичное кафе почище и поесть наконец. Откуда-то повеяло ароматом жареных свиных ушей с корнями лотоса, и Феликс решительно последовал за аппетитным запахом, как волк по следу.
Он оказался в длинном проулке и понял вдруг, здесь что-то не так. Стало еще темнее, а наверху мелькнуло, покачнулось тень или Дэймос опять вскинул голову. Зонты. Алые зонты качались на фоне серых бетонных стен и такого же тусклого неба. Тонкий, ярчайший шелк, натянутый на острые спицы.
Он уже видел такие недавно. В Фейхуане. После того как убил двух полицейских.
Феликс сделал еще несколько шагов вперед и остановился вновь. Теперь по более существенной причине. Ему навстречу шел человек
Женщина судя по силуэту в сложной национальной одежде на плече держала точно такой же зонтик, как висели над улицей, и передвигалась специфической, семенящей и одновременно раскачивающейся походкой. Такая достигалась исключительно бинтованием ступней в детстве, чтобы добиться крошечной ноги, считающейся вершиной сексуальности в древнем Бэйцзине.
А теперь, глядя на незнакомку, становилось понятно, что и не в древнем тоже.
Она остановилась, нетвердо держась на своих «золотых лотосах» и посмотрела на Феликса. В сумраке улицы дэймос ощутил ее пристальный взгляд.
Слегка наклонила голову.
Танатос услышал шелест шин по асфальту за спиной, неспешно оглянулся и увидел, что проулок с другой стороны уже перегорожен машиной. Здоровым черным «вэйджем» с погашенными фарами.
Ученик Нестора развернулся и невозмутимо направился вперед, навстречу бэйцзинской красавице. Она не спешила убраться с его дороги и продолжала стоять гротескно-изысканной фигурой, как будто перенесенной на темную улицу со старинной гравюры.
Когда он оказался на расстоянии шага от нее, то сразу увидел причину, по которой не должен совершать опрометчивых поступков. В руках женщина держала пистолет, дуло которого было направлено точно в живот молодого дэймоса.
Добрый вечер, произнесла она по-бэйцзински тоном человека, привыкшего отдавать приказы и не расположенного терпеть своеволие. Окажите мне любезность, проводите до машины.
Танатос молча шагнул к ней, подставляя руку для опоры, и тут же ощутил, как пистолет уперся ему в бок. Женщина навалилась на его локоть всем весом, медленно переступая крошечными ногами по неровной мостовой, и он был вынужден подстраиваться к этим частым шажкам. От бэйцзинки пахло дорогими духами с густыми нотами сандала и бергамота.
У самой машины она выпустила его, и Феликс, по-прежнему под прицелом пистолета, забрался в салон первым. Спутнице пришлось приложить больше усилий, чтобы занять свое место, и дэймос уже начал было присматриваться, как воспользоваться ее слабостью, однако водитель громила в пиджаке, едва не лопающемся на плечах, неспешно повернулся, наставляя в его лоб второй ствол, выразительно щелкнув курком. И молодой танатос предпочел пока выжидать, не предпринимая активных действий.
Первое что он сделал, посмотрел на ноги женщины, севшей в машину. Они действительно оказались сильно уменьшены многолетним бинтованием, но по меркам местных выглядели идеально, втиснутые в крошечные туфельки, вышитые соснами и во́ронами.
Девять сантиметров? спросил он учтиво.
Семь, ответила она с неуловимой улыбкой.
«Золотые лотосы», продолжил Феликс не совсем приличную для незнакомых людей беседу[6].
Именно так. Женщина посмотрела в сторону водителя, и машина медленно двинулась по улице.
Ее лицо было идеально красиво. Белейшая кожа, которой невозможно добиться ни рисовой пудрой, ни кровопусканием. Безупречный овал лица с вишневыми губами. Тонкие дуги черных бровей над проницательными, узкими, как два черных полумесяца глазами.
Прическа вершина парикмахерского искусства. С помощью шпилек и заколок волосы уложены в сложнейшее плетение волнами «дракон, резвящийся в облаках».
Куда мы едем? «Вэйдж» неспешно полз по узкой улице, беззвучно спугивая прохожих, и те торопились уступить дорогу машине.
Вы так торопитесь, что оставляете после себя сплошные разрушения, промолвила бэйцзинка холодновато. Я решила вас подвезти, чтобы вы избежали больших катастроф.
Благодарю, откликнулся Феликс. Чем обязан такой заботе?
Поддерживая разговор, он бросал быстрые, пронизывающие взгляды на женщину. Она сидела достаточно далеко, но если успеть протянуть руку и схватить
Собеседница повернулась к нему, словно прочитав все тайные мысли сновидящего.
Вы путаете плюс и минус, господин Феликс, промолвила бэйцзинка почти дружелюбно. Впрочем, как все танатосы. И как все танатосы игнорируете запертые, не без причины, двери и пробиваете их насквозь.
Помолчав, она продолжила:
Вы мешаете мне вашим неуместным, неумным энтузиазмом.
Черные, узко разрезанные глаза продолжали изучать его со спокойным интересом.
Это ты убил обскурума Лихонга, сказала женщина, и в ее надменном голосе, кроме утверждения, прозвучала нотка любопытства.
Я, подтвердил Феликс без малейшего сомнения.
Нестор не только уничтожил дэймоса, но и выдрал кусок сна, так что не осталось ни единого следа. Проверить все подробности убийства не удастся.
Ты очень силен, отметила сновидящая. Но безрассуден. И недальновиден. Устранил всего лишь исполнителя, но оставил господина. Надеешься занять место слуги?
Феликс молча смотрел на бэйцзинку. Вполне возможно она всего лишь провоцировала его. Ждала, когда он допустит ошибку.
Такие, как я, не служат.
А что же делают такие, как ты? черные глаза откровенно смеялись.
Однако дуло пистолета, по-прежнему направленное в его сторону, не вызывало желания присоединиться к поединку остроумия.
Как ты выследила меня?
Она не ответила, и вдруг сделала удивительную вещь, протянула руку и легко коснулась щеки Феликса кончиками пальцев.
У нас общие враги, феристис Феликс.
Он не показал ни удивления, ни замешательства, услышав это.
Ланиинг повезло, сказала она тихо. Мы так думали. Она вышла замуж за человека из Полиса. Значит, она в безопасности. Но ошиблись. Даже это ее не спасло.
Дэймос перехватил тонкое запястье.
Вы знали мою мать?
Знала, ответила женщина, не делая попыток освободиться. Мы встречались.
Где и когда?
Нас осталось не так много, чтобы удавалось избежать встреч или хотя бы слухов о судьбе друг друга.
Машина уже давно вырвалась из паутины дворов и улочек. И теперь неслась по широкому проспекту к площади Небесного безмолвия в потоке таких же автомобилей. Сегодня проезды не перегородили, значит, парадов не намечается.
Феликс больше не спрашивал ни о чем. Если уж таинственная красавица решилась на похищение, пусть сама и объясняет, что именно ей от него надо. Женщина тоже молчала, прилипнув взглядом к его лицу.
Сейчас весьма уместно будет сказать, что я очень похож на мать, не сдержался дэймос от легкого сарказма.
Ты похож на отца, парировала та невозмутимо. Но кровь Бэйцзина сильна в тебе.
«Вэйдж» свернул к тихому скверу, вдоль которого тянулась решетка парка.
«Она не ламия, подумал Феликс. Те наглые и жадные. Слишком смела для вкрадчивой крадущей. Может, гурия?». В том, что бэйцзинка сновидящая он не сомневался ни секунды. Слишком много знает.
Впрочем, искусителей он еще не встречал, сравнить было не с чем. Дэймос никак не мог понять, с кем имеет дело, и это начинало раздражать.
Сплошная решетка парка оборвалась современными воротами. Они медленно распахнулись, как два сетчатых крыла, пропуская машину, и захлопнулись, едва автомобиль въехал внутрь.
Роскошный дом, почти дворец, стоял в глубине сада.
Автомобиль затормозил перед тремя ступенями, ведущими на первую открытую террасу.
Четырехгранные колонны, выточенные из дерева, поддерживали крутой скат крыши. Буйство тончайшей резьбы шло по конькам и на стыках кровли. В кружеве перил переплетались драконы и фениксы.
Феликс выбрался из салона, забыв о том, что все еще находится под прицелом. Обошел машину, не отводя взгляда от прекрасного дома, и подал руку женщине, аккуратно ставящей на землю крошечные ноги. Она не отвергла его внимание, поднялась, опираясь на локоть дэймоса, и повела его к дому.
Охрана следовала за ними по пятам. Но не мешала.
На террасе слышался перезвон бронзовых ветряных колокольчиков. Мелодия, которая не может надоесть. Через галереи, украшенные богатой росписью, они шли в жилые покои. Каждая комната выглядела законченным произведением искусства. Высокие вазы с дымчато-синими пейзажами стояли на полу, и свет, искусно направленный на них, высвечивал сосны, водопады и облака.
Запахи сандала и лотоса тянулись в воздухе будоражащими длинными шлейфами. Одна из ароматниц драконы, свивающиеся вокруг заветной жемчужины стояла на лакированном столе в глубине очередной комнаты. Сквозь искусные прорези в бронзе вылетали дымные кольца, которые тоже обращались в драконов и долго преследовали дэймоса и красавицу.
Через окна, закрытые кружевом решеток, падали лучи рассеянного света, на полу лежал переплетенный узор теней Шагая по нему, танатос ощущал, как тонкие полосы тепла и прохлады, чередуясь, падают на лицо. В какой-то миг ему показалось, что за одной из таких деревянных сеток стоит кто-то и смотрит на него. Но едва он повернулся, понял, что ошибся. Это лишь показалось.
Феликс жадно смотрел по сторонам. Его всегда тянуло к роскоши. Но это была не жажда обладания недоступным, он просто знал, что все это должно быть его.
Полутемные комнаты с панорамными окнами, выходящими в сад, раскрывались одна за одной, как шкатулки с сокровищами.
Возле скульптуры, выточенной из бивня, он застыл, пораженный тонкостью работы. В вихре волны взмывала вереница лодок и каждая тянула сеть, в которой запутывались рыбы.
Нравится? спросила бэйцзинка, проницательно глядя на него.
Да. Это прекрасно.
Тогда ты оценишь вот эту гравюру
Она как будто специально вела его, показывая все новые и новые красивые, изысканные вещи. И наблюдала за реакцией.
А когда его впечатления начали зашкаливать, остановилась в большом зале.
Низкий столик уже был сервирован. Две чашки с зеленым чаем. Судя по цвету и аромату белый улунг. Тут же стояли мелкие безделушки: на подносе резной футляр для курительных палочек, несколько нефритовых печатей в виде зверей, пепельница