Это моя вина, а не твоя. Я переживаю из-за того, что не могу забеременеть, и слишком много думаю о ребенке в последнее время. О том, в какой цвет покрасить детскую, и все такое. Сравниваю кроватки разных брендов. Я отстранилась и посмотрела ему в глаза. Надо перестать накручивать себя. Я не хочу закончить как те двое, которые разочаровались друг в друге и оказались у психотерапевта.
Дин слегка нахмурился.
Ты выбираешь кроватки? Почему ты мне не рассказывала?
Я пожала плечами.
Не знаю. Не хотела давить на тебя. Тебе ведь не нравится, когда я не могу потерпеть.
Когда тебе не терпелось выйти за меня замуж, мне понравилось.
Я улыбнулась, а он заправил прядь волос мне за ухо.
Я должна была затолкать тебя в церковь прежде, чем ты поймешь, с кем связался, и передумаешь.
Ни за что. Он нежно поцеловал меня. Прости, но мне пора. Ты правда не сердишься?
Я прикусила нижнюю губу.
Хм. Только если к рассвету ты будешь в кровати. Иначе будешь спать в конуре.
Он постучал пальцем по виску.
Ясно. Опоздание приводит в конуру.
Я вышла, чтобы он мог спокойно одеться и собраться. Вспоминая потом этот наш разговор, я жалела, что не вела себя иначе. Не надо было так давить на него и называть его лицемером. Для нас это было больное место, потому что мой богатый папаша однажды сказал Дину в лицо, что он мне не пара и что он просто увлечен идеей отношений со мной.
Это, конечно, было не так. Я любила Дина за то, каким человеком он вырос, лишенный какой-либо роскоши в детстве и юности. В моих глазах это делало его лучше, а не хуже. Я восхищалась им и была поражена, что он любит меня.
Наутро все это меня уже не волновало. Все, что когда-либо думал о Дине мой отец, не имело никакого значения. Единственное, чего я хотела, еще раз услышать, как ключ моего мужа поворачивается в замке. Оказаться в объятиях Дина. Еще один раз.
Глава 2. Оливия. Майами, 1990
Среди ночи зазвонил телефон. Я села в кровати, мой живот скрутило от страха, будто я уже знала, что случилось что-то ужасное. Может, это было предчувствие. Может, моя душа узрела что-то в таинственной бездне сна.
Алло, сказала я, глядя на пустую подушку рядом с моей и пытаясь убедить себя, что все в порядке. Вероятно, это Дин решил все же заночевать в Сент-Томасе и поэтому позвонил.
Это Оливия?
Но это был не Дин. Это был его начальник, Ричард. Тяжело и часто дыша, я включила лампу.
Да, Ричард, это я. Что случилось?
На другом конце провода повисла долгая пауза, меня затошнило.
Мне тяжело вам об этом говорить, сказал он. Но самолет Дина пропал.
Я откинула одеяло и спустила ноги на пол.
Что значит пропал? Что вы имеете в виду? Разбился?
Снова тишина. Меня резко бросило в жар.
Мы не знаем, тихо и очень серьезно ответил Ричард. Пока я только могу сказать, что вскоре после вылета из Сент-Томаса он связался с авиадиспетчерской службой в Сан-Хуане, а потом просто исчез.
Я встала и вышла из спальни.
Не понимаю, о чем вы говорите. Как он мог просто исчезнуть?
Еще одна пауза.
Его самолет пропал с радаров.
Меня как обухом по голове ударило, и я опустилась на диван. Какое-то время я была не в силах выдавить ни слова и просто сидела и ошарашенно смотрела в одну точку.
Оливия, вы здесь?
Да. Просто пытаюсь осознать.
Я понимаю, это тяжело, ответил Ричард. Но вы можете быть уверены, что его уже ищут. Береговую охрану вызвали немедленно, и нам точно известно, где именно Дин пропал с радаров. Власти Пуэрто-Рико тоже в деле, и в этом районе находится военно-морской корабль. Сегодня ясная ночь, хорошая погода, почти полный штиль, и скоро взойдет солнце.
Будут искать обломки, пробормотала я, откидывая волосы назад.
Да, и Дина. Мы все молимся за него.
Я пыталась осознать это.
Кто-нибудь еще был с ним в самолете?
Нет. На обратном пути должна была быть стюардесса, но она захотела остаться на Сент-Томасе. Мне кажется, между ней и Митчеллом могло что-то быть, поэтому Дин улетел один.
О господи. Я вспомнила, как заставила его сразу лететь домой, и пожалела, что не оставила ему выбора.
Вы сказали, он связался с авиадиспетчерской службой в Сан-Хуане, напомнила я. У него были проблемы? Это был сигнал бедствия?
Это неясно. Насколько я понимаю, он сообщил о тумане и о том, что у него трудности с приборами.
А потом он просто исчез?
Получается, что так.
Но это же бред! Если бы приборы дали сбой, он попросил бы разрешения где-нибудь приземлиться, верно?
Думаю, да.
Может, из-за сбоя он потерял радиосвязь. Может, он приземлится в Майами, как и собирался. Я посмотрела в окно на темный Атлантический океан в ярком сиянии полной луны. Как вы и сказали, сегодня ясная ночь. Он мог бы найти дорогу назад, правда? Даже без приборов?
Он отличный пилот, сказал Ричард. Но если бы он был там, радар бы его засек.
При мысли о том, что могло произойти, меня затрясло.
Допустим, ему пришлось опуститься на воду, сказала я. На борту есть спасательные жилеты? Он знает, что делать в таких случаях?
Ричард вздохнул.
Я не знаю, Оливия. Иногда пилоты могут потерять ориентацию и даже не осознавать, что падают, пока не становится слишком поздно.
Я представила себе самолет Дина в смертельной спирали, и мне стало очень плохо.
Вы в порядке? спросил Ричард. Может, вы хотите, чтобы я позвонил кому-нибудь?
Нет, ответила я, вытирая слезы. Мое сердце колотилось как отбойный молоток. Я позвоню маме. Но, пожалуйста, держите меня в курсе. Сообщите мне любые новости, как только узнаете.
Конечно.
Я положила трубку и какое-то время просто сидела в оцепенении от ужаса, глядя прямо перед собой и не видя ничего, кроме жутких картин: Дин сидит в кабине и пытается контролировать дрожащий дроссель, пока самолет идет вниз Я представляла, как он борется до последней секунды, пытаясь поднять нос самолета, прежде чем наконец сдаться, зажмурить глаза и рухнуть в море. Сердце подпрыгнуло, и мой взгляд устремился к полной луне.
Нет. Это было невозможно. Дин не мог погибнуть. Если бы он погиб, я бы это знала. Я бы чувствовала темноту и отчаяние. Безысходность. Но этого я совсем не чувствовала. Дина искали, и я верила, что его найдут. Я верила, что мой муж благополучно посадил самолет на воду. Кто-нибудь заметит обломки, его найдут живым, и он вернется домой ко мне. Потому что если я что-то и знала о своем муже кроме того, что он меня любит, так это то, что он не мог не выжить.
Незадолго до рассвета приехала мама. Я попросила ее подняться в квартиру, где я мерила шагами кухню, допивая третью чашку кофе. Войдя, она обняла меня и прижала к себе.
Ну, ну, шептала она, когда я сломалась и заплакала, уткнувшись ей в плечо. Впервые после звонка Ричарда я дала волю слезам похоже, находиться в отрицании было проще, чем принять возможную реальность, в которой Дин никогда ко мне не вернется.
Я вырвалась из маминых объятий, закрыла за ней дверь и прошла на кухню. Какое-то время мы обе молчали. Она поставила на стул свою розовую сумку от Гуччи и посмотрела через огромные окна на огненный восход над Атлантикой.
Не надо было ему вчера лететь, осуждающе сказала она. Надо было отказаться и пойти с тобой на ужин. Тогда ничего этого не случилось бы. Но он просто не мог устоять перед своим кумиром.
Я тупо уставилась на нее.
Серьезно, мам? Вот это ты сейчас хочешь мне сказать? Ты не можешь прикусить язык хотя бы раз и сделать вид, что тебе не наплевать на моего мужа, который может быть
Я не могла произнести это вслух. Я не готова была даже подумать, что он действительно может быть.
Она повернулась и посмотрела на меня с обидой.
Конечно, мне не наплевать. Просто я злюсь на него, вот и все. Я злюсь из-за того, что он поставил тебя в такое положение и причинил тебе такую боль, когда всего этого можно было бы избежать, если бы он только.
Прекрати, мам. Я выставила ладонь вперед. Ты делаешь только хуже. Он согласился лететь, потому что он отличный пилот. Он любит свою работу и предан ей. И я терпеть не могу, когда ты говоришь так, будто его волнуют только деньги и престиж. Будто это единственная причина, по которой он женился на мне. Казалось бы, за четыре года нашего счастья можно было понять, что это не так.
Мама тоже подняла руку давая понять, что она сдается. Мои плечи чуть расслабились.
Ты права, тихо сказала она. Прости меня. Я знаю, что ты его любишь, и сейчас не время его критиковать.
Да.
Отчасти мне хотелось петь Дину хвалу, пока она окончательно не признает поражение, но я была эмоционально истощена. Так что я просто вылила в раковину остатки холодного кофе и принялась скрести чашку щеткой с длинной ручкой. Я подождала, когда мое сердце успокоится, прежде чем поставить чашку на сушилку и снова посмотреть на маму.
Будь здесь твой отец, сказала она, направившись к дивану в гостиной, он сейчас звонил бы кому нужно и кричал в телефон. И мы бы что-то уже знали.
Я тоже прошла в гостиную и села рядом с ней.
Ричард пообещал, что перезвонит, как только что-нибудь узнает.
Кто такой Ричард?
Ричард Уокер. Начальник Дина.
Я включила телевизор и нашла вместо канала «Доброе утро, Америка» утренний выпуск местных новостей. Вскоре внизу экрана появились слова «Экстренное сообщение», и мое внимание привлекло фото Майка Митчелла.
А вот и оно. Я прибавила громкость. Ведущая сообщила:
Прошлой ночью у побережья Пуэрто-Рико пропал чартерный самолет из Майами. Он возвращался из Сент-Томаса после того, как совершил рейс с музыкантом Майком Митчеллом в его частный дом. Самолет принадлежал компании «Гибсон Эйр», которая управляет парком элитных частных самолетов по всему миру. Представитель компании подтвердил, что Митчелла не было на борту, когда самолет разбился. Ведутся поиски пилота. Мы продолжим следить за развитием событий.
Она перешла к другому сюжету, и я откинулась на диванные подушки и выключила звук.
Она сказала, что его самолет разбился, тихо пробормотала я. Ричард такого не говорил. Он сказал «исчез».
Мама крепко сжала мою ладонь.
Может, он не хотел тебя расстраивать.
Я знала, что она пытается поддержать меня, но ничего из того, что она сказала, нисколько мне не помогало.
Может быть.
Мы застыли в мрачном молчании.
В любом случае, сказала мама, отсутствие новостей это тоже хорошая новость, так ведь? Если они еще не нашли обломков, у тебя есть надежда. Может, он благополучно приземлился где-то.
Я тупо уставилась на экран телевизора.
Он не мог погибнуть, мама. Я бы это почувствовала, верно? Я повернулась к ней. Ведь ты же почувствовала, когда папы не стало?
Ну конечно, ответила она. Но я была с ним в палате. Она крепче сжала мою руку и снова переключила свое внимание на телевизор.
Вскоре позвонил Ричард. Когда я ответила на звонок и услышала его голос, мой желудок тревожно сжался.
Ну как? Нашли что-нибудь?
Пока нет, ответил он. Поиски продолжаются, но я только что разговаривал по телефону с авиадиспетчером в Сан-Хуане, и он зачитал мне расшифровку радиопереговоров Дина перед его исчезновением с радаров. Я попросил переслать их мне по факсу.
Что в них? Я чувствовала, как моя кровь закипает от прилива адреналина.
Они довольно странные, ответил Ричард. И я надеюсь, мы сможем отыскать черный ящик, чтобы разобраться, что именно произошло.
Что значит странные? Что вы имеете в виду?
Я очень хотела, чтобы он поспешил и все мне рассказал, но он, похоже, только медленно листал страницы. Я из последних сил пыталась быть терпеливой.
Прежде чем я их вам зачитаю, сказал он, вы должны знать, что связь прерывалась и было много радиопомех, которые то появлялись, то исчезали, так что было трудно расшифровать слова Дина и понять, действительно ли он просил о помощи. Будь это сигнал бедствия, его поймали бы другие станции или самолеты, но до сих пор не было ни одного сообщения ни о каких сигналах бедствия. Так что это несколько необычно.
Продолжайте, ответила я, ходя из стороны в сторону вдоль окон. Мама сидела на диване, пристально глядя на меня.
Сначала Дин представился и сообщил о своем местонахождении. Он был примерно в пятнадцати милях от побережья Пуэрто-Рико на высоте четырех тысяч футов, когда запросил большую высоту. Контролер понял, что это срочно, и одобрил запрос, затем стал ждать ответа, но его не было. Диспетчер продолжил попытки установить контакт, и Дин наконец ответил. Вот что он сказал, и я прочитаю вам это в точности так, как написано: «Рейс семь пять восемь на высоте шесть тысяч футов. Я внутри странного облака. Я не знаю, как его описать. Оно поднялось из океана. Очень быстро. Я не успел набрать такую высоту, чтобы избежать его. Сейчас я как будто в туннеле. Он идет на много миль вперед, прямо на север. Впереди ясное небо. Поддерживаю скорость сто девяносто миль в час». Ричард сделал паузу, переворачивая страницу. Дальше еще какие-то помехи, связь прерывалась. Затем Дин сказал: «Стрелка компаса крутится. Облако вращается вокруг меня против часовой стрелки. Я увеличиваю скорость до двухсот двадцати миль в час, чтобы вырваться из него. Ясное небо впереди примерно в миле». Диспетчер спросил: «Есть ли турбулентность?» Дин ответил: «Турбулентности нет. Ветра нет». Снова помехи, диспетчер пытался восстановить радиосвязь. Дин сказал: «Туннель вокруг меня сужается, но я все еще вижу его конец. Поддерживаю текущую скорость». Ричард выдержал еще одну паузу. Больше он не выходил на связь. После этого диспетчер еще около мили продолжал его отслеживать на радаре. Последнее сканирование в час двадцать восемь утра показало, что он направляется на северо-запад. При следующем сканировании экран был пуст.
Мое сердце сжалось от горя, я не могла в это поверить. Я стояла у окна и смотрела на бескрайний океан. Вдали виднелся контейнеровоз, идущий в море, и несколько небольших парусников. Я медленно вдохнула, пытаясь осознать все, что сейчас услышала.
Диспетчеру не показалось, что он взволнован? спросила я. Он не вел себя так, будто попал в беду или потерял контроль над самолетом?
Нет. Диспетчер сказал, что Дин звучал очень спокойно и собранно, поэтому он так удивился, когда самолет исчез.
Оливия! крикнула мама с дивана. В новостях еще что-что.
Подождите секунду, сказала я Ричарду, подошла ближе к телевизору и увеличила громкость. Ричард, включите «Доброе утро, Америка», а потом перезвоните мне.
Я повесила трубку и встала на коврик, глядя широко распахнутыми глазами на кадры на экране сначала фотографии самолета, на котором летал Дин, затем снимок роскошного салона с белыми кожаными сиденьями и привлекательной стюардессой в униформе. Она держала поднос с напитками. Потом появилось фото Майка Митчелла. Телеведущая говорила с ним по телефону.
Как дела? спросила она. Мы все очень рады, что вы в безопасности.
Да, ответил Митчелл. Я чувствую себя очень счастливым этим утром.
Не сомневаюсь. Вы не могли бы рассказать нам, как прошел ваш полет на Сент-Томас?
Погода была идеальной. Всю дорогу безупречно ясное небо. Очень плавный полет, никаких проблем. И я много раз летал с этим пилотом. Он настоящий профессионал, так что невольно задумываешься, что дело в чем-то еще.
Что вы имеете в виду? надавила на него ведущая.
Ну, что это все Бермудский треугольник, ответил Митчелл. Это определенно не первый пропавший самолет, так что поневоле задумаешься, что же там происходит на самом деле. Люди сообщали, что видели в небе странные огни, что были искажения времени и все такое. Вспомните девятнадцатый рейс в сорок пятом году. Пять самолетов ВМС США пропали без вести во время обычных учений, и никто не нашел никаких следов. Пока шли поиски, тоже были всякие странности. Говорю вам, там что-то происходит, и, похоже, никто не в состоянии это объяснить.
Ведущая с беспокойством кивнула.
Позвольте спросить вас вот о чем, мистер Митчелл. Вы когда-нибудь видели в небе странные огни или необъяснимые объекты?