Он нес околесицу. Я не хотела его слушать и не хотела делать что-либо еще, кроме как преследовать повозку, уносящую Хагена в преисподнюю.
И я могла. В этот год я могла прийти на маскарад. Сжечь его дотла.
Слезы высохли. Эмоции выгорели.
Элоф, видимо, заметил новую тьму в моих глазах, потому что проклял богов и вздохнул.
Ты это так не оставишь.
Никогда. Слово протиснулось сквозь сжатые зубы.
Вечно безрассудная дура, сказал он, но, скорее, будто сам себе. Ты никогда не найдешь его без помощи, ты же это понимаешь, да? Скажи мне, что ты не так глупа, чтобы считать, будто сможешь одна следовать за ними до самого Маскарада Аски?
А имело ли значение, что именно это я и планировала сделать? Нет. Я пробью основание Клокгласа, если так смогу спасти Хагена от той же участи, что из-за меня выпала на долю Кейза.
Я бы сейчас меня не высмеивала, прошептала я. Это для тебя ничем хорошим не кончится.
Элоф сжал мой затылок с такой силой, что я задохнулась.
А для тебя все закончится, если станешь что-то делать одна. Никто не безумен настолько, чтобы лезть в маскарад. Если только ты не заключишь сделку с гильдией Кривов, но
Он тут же захлопнул рот, как будто слова выскочили против его воли. Мои глаза округлились. Гильдия Кривов принадлежала Повелителю теней, зверю, а не человеку. Разбойнику, который ненавидел Лорда Магната и людей с положением. Кто-то называл его темным фейри. Мужчина, что появляется в тот момент, когда чьи-то самые темные желания было необходимо претворить в реальность.
Я была уверена, что он всего лишь убийца, упивающийся хаосом.
Повелитель теней убийца, а не завсегдатай маскарадов, прошептала я.
Он заключает сделки, пробормотал Элоф, запуская пальцы в свои густые волосы. Как раз сделками гильдия Кривов и занимается.
Сделками? А, так ты считаешь, что он и правда фейри, исполняющий желания? Никогда не думала, что ты тупица, Элоф.
Боги, да знаешь ли ты хоть что-нибудь об этом треклятом мире? Я не говорю о желаниях фейри и магии, хотя фейри наших соседних королевств обиделись бы, что ты вот так от них отмахиваешься. Однако в Клок-гласе, в каждом гадском регионе власть получают через заговоры, взятки и сделки. Повелитель теней в этом лучший, но это не имеет значения. Он не станет заключать сделку с такой дурой, как ты. Ты слишком безрассудна.
Сжав кулаки, я подняла подбородок, чтобы казаться выше, но, по правде, не могла унять дрожь.
Ты как-то много о них знаешь. Они могли бы помочь, ведь так?
Нет. Никто не может тебе помочь. Ты не так поняла меня, дэнниск. Больше не спрашивай.
Я потеряла брата и сердце на этом маскараде. С меня довольно теней, что его окружают. Одной ладонью я толкнула его в грудь.
Не ври мне. Ты заговорил о Кривах, потому что они первыми пришли тебе на ум. Первая мысль обычно самая честная. А теперь расскажи мне правду: способны ли Кривы помочь мне вернуть брата?
Элоф поджал губы. Он все удерживал мой взгляд. Не моргая.
Клянусь богами, я не стеклянная! Я сделала несколько шагов в сторону. Маскарад забрал все мое сердце по кусочкам, и я бы хотела получить их обратно. Если гильдия Кривов может быть полезна, то давай рассказывай, иначе, обещаю, я признаюсь каждому скидгарду, что у меня в планах отравить пирожные на празднике. По крайней мере, тогда я найду Хагена, если меня саму бросят в застенки маскарада. Не сомневайся во мне, я так и сделаю.
На протяжении нескольких вздохов Элоф смотрел на меня, слегка оглушенный, затем сложил руки на груди, переминаясь с ноги на ногу.
Самое забавное в твоих угрозах то, что ты настолько тупа, что пойдешь и выполнишь их. Хочешь заключить сделку с Кривами? Неразумно, но если уж ты настаиваешь, дэнниск Элоф указал на дверь Анселя, делая шаг к теням под деревьями, то тебе стоит спросить приятеля твоего братца, что в такие сделки входит. А потом уже делать выбор.
В груди что-то содрогнулось. Ансель знал о Повелителе теней? Неуловимом, властном и кошмарном любителе сделок? Да быть такого не может.
Элоф шагнул прочь с крыльца, и мое горло стиснула паника.
Подожди, ты куда идешь?
Прочь. Как и в случае с тобой, маскарад и меня тоже может вывести из равновесия, Элоф помедлил, прежде чем скользнул в темноту. Не глупи и не смей идти сегодня за братом. Ты ничем ему не поможешь, если погубишь себя.
А затем он исчез.
Я простояла на крыльце коттеджа Анселя еще один долгий вздох. Дважды меня ломали. Дважды Восточное королевство крало у меня дорогого сердцу человека.
Время для моей мести приходило и уходило уже слишком много раз.
Этого раза я не упущу.
Глава 5
Повелитель теней
Холодный ветер прорывался меж узких планок, составлявших стены сарая. С крючков на стенах свисали лопаты с расщепленными рукоятками, серпы с пятнышками затвердевшей ржавчины на лезвиях и забытые топоры, которыми когда-то пользовались, чтобы сформировать и выстроить все поместье.
Я подбросил и поймал золотую монетку пенге. Для кого-то она значила бы целую жизнь, полную экономии и пустой похлебки, для других была суммой, которую едва замечали. Мне был неважен размер оплаты; что имело значение так это страх и безнадежность, что скрывались за ней, когда она попала в мои руки.
Когда учитывались отчаяние и нужда, эта конкретная монетка стоила больше, чем вся сокровищница Черного Дворца.
Когда дверь, сорванная с одной из петель, открылась, я не обернулся. Лишь перебросил пенге из руки в руку, глядя на холодные ленты лунного света, разлившиеся по пыли и запустению.
Ты опоздал, сказал я, собирая тени вокруг плеч и рук. Когда страх набирал силу, можно было рассчитывать на бÓльшую власть. Если бы я был человеком получше, я бы мог проявить некоторое уважение к своему посетителю. Он, несомненно, нес на себе страх, но тот был притуплен яростным гневом, может, даже и ненавистью ко мне.
Нагло. Немножко храбро.
Дверь закрылась с громким стоном.
Мне за детьми смотреть нужно.
Я фыркнул. Вечно оправдания. Малышня может выжить и без отца. Я ведь смог.
Хотя, опять же, я был не из тех, какими матери надеются увидеть своих детей, когда те вырастут, но я вполне мог сказать, что выжил, и сегодня держал в руках власть. Больше, чем большинство жалких малышей сможет сказать о себе, когда вырастет в жалких слуг для богатых домов.
Я повернулся лицом к главному смотрителю Дома Штромов. Монета, которой он заплатил мне почти два года назад, перекатывалась меж моих пальцев. При виде ее в его глазах промелькнул новый страх. Страх никогда не проходил мимо меня незамеченным.
Коль скоро моя сила жила в этих приступах паники, все, что я чувствовал, это удушающий, сковывающий страх.
К его чести, мужчина скрыл свое беспокойство несколько вздохов спустя и смерил меня жестким взглядом.
Это не входило в нашу сделку.
Один уголок моих губ изогнулся в улыбке.
Не знал, что ты устанавливаешь правила, Ансель. Наша сделка заключалась в том, что ты будешь должен мне услугу, если я доставлю тот тоник, что нужен твоему мальчику. Проходил ли хоть месяц, когда доставка не состоялась?
Ансель был высоким мужчиной. Он мог бы быть устрашающим, если бы не раскрывал сердце так широко и не позволял другим видеть, что для него важнее всего. Когда его младший сын два года назад подцепил Дикую Лихорадку, его сердце навсегда ослабло. Но травы и эликсиры, тронутые месмером, были недешевы.
Я устроил так, что один эликсирщик альвер с чудесным даром смешивать зелья и яды создал для мальчика тоник. Спас его маленькую жизнь.
И я благодарен
Ты не кажешься благодарным.
Ансель покачал головой.
Зачем она тебе нужна? Что это за план? Она пришла ко мне сегодня, зная о нашем взаимодействии то, что только Крив знал бы. Как?
А. Наше с тобой дело не требует того, чтобы я отвечал на твои вопросы. Мои сделки просты. Окажи мне услугу, когда я попрошу, и тоник продолжит поступать каждую первую луну. Не сделаешь то, что от тебя требуется, и его больше не будет. Все просто.
Меж его бровей пролегла складка.
Ты скажешь мне, если задумал ее убить?
Нет.
Нет не планируешь ее убивать, или нет не скажешь?
Нет.
Главный смотритель взглядом чуть не метал в меня битое стекло.
Тебе место в преисподней.
Я хохотнул и убрал монету в карман.
Правда? А твоя славная женушка так, кажется, не считает. Оттенок его покрасневшего лица развеселил меня чуть больше, чем следовало. Ну, не надо такого свирепого вида. Она тебе странным образом верна. Но начала оставлять нам маленькие пирожки с пряностями в ночь доставки, и моей гильдии они очень нравятся. Женщина, которая знает, как показать признательность.
Когда он отвернулся, я мигом сократил расстояние между нами.
Тени разлились по сараю. Моя рука упиралась в его грудь, поглощая каждый быстрый удар его сердца, когда я прижал его спиной к стене. Смотритель был выше на полголовы, но выражение чистого, сочащегося страха в его глазах пьянило, напитывало мотки ночи, вырывающиеся из моего тела.
Каждая тень холодила поверхность моей кожи, и в то же время кровь моя разогревалась от использования месмера.
В хижине потемнело, отчего казалось, будто я смотрю на него через прозрачную черную ткань. Чернильная тьма покрыла мои глаза. Обычно я мог окрасить глаза тьмой, когда сам того хотел, но сегодня белки скрылись из-за накала эмоций.
Я ненавидел находиться на грани потери контроля.
Один пенге, мой голос был темным хрипом. Это все, что у тебя было, так что я согласился на то, что остальной твой долг будет оплачен одной услугой, когда бы я за ней ни обратился. Без вопросов, я прижался своим лбом к его. Проклинай мое имя, мне все равно, но приведи эту женщину к моим дельцам целую и невредимую. Не сумеешь и я по-другому изверну нашу сделку. Твоя жена будет хорошим началом. Нам бы пригодилась симпатичная крепостная.
Мерзавец.
Моя рука легко касалась его груди, но тени петлями обвились вокруг его горла и запястий, сдавливая, пока он не поморщился.
Так что выбираешь? Я, честно, не вижу здесь проблемы. Идею встретиться с Кривами уже вложили ей в голову. Она сделает это с тобой или без тебя, но в первом случае доберется до нас живой. И тогда долг перед гильдией Кривов будет уплачен, а твой мальчик будет жить.
Ансель опустил взгляд на дощатый пол, покрытый пылью, и кивнул.
Могу я считать это согласием?
Да, голос мужчины был изможденным и сломленным.
Идеально.
Я выпустил его из теней своего месмера. Моя кожа горела странным ледяным жаром, пока тьма отступала обратно, в мою кровь. Вся, кроме той, что в глазах.
Я сунул руку в карман и достал пенге. Подбросив монетку, я дал ей упасть на пол.
Приведи ее и считай, что наши дела окончены.
В три широких шага я добрался до двери, но голос Анселя меня остановил:
Она будет драться с тобой. Если причинишь ей вред, она будет с тобой драться. Она альверка, но это ты, вероятно, и так знаешь.
Держась за дверную ручку, я оглянулся через плечо.
Ансель потянулся за монетой, затем повернулся ко мне со страдальческой улыбкой на лице.
Есть в ней что-то сильное. Не знаю что, но у нее будет еще меньше денег, чем у меня, чтобы тебе заплатить. Раз она не может заплатить, я уверен, что ты желаешь ей зла. Невинной душе, которая и так потеряла уже слишком много. Надеюсь, боги проклянут тебя за это.
А, не бойся, они это часто делают.
Если бы он только знал, как сильно я старался, чтобы эта ночь не настала. Но какие бы осторожные шаги я ни предпринимал, мне это не удалось. Наши дорожки пересекутся, и это, вероятнее всего, закончится смертью, если я не шагну назад в прошлое, которое хотел бы забыть.
Наивная деревянная роза обожгла меня там, где касалась груди под туникой. Я отказывался задумываться об этом, пусть даже на мгновение.
До завтра, я открыл дверь, широко ему улыбаясь. О, и, Ансель, не опаздывай больше.
В естественных тенях мир мог наконец перестать вращаться. Неустанное биение моего пульса могло замедлиться, пусть и всего на миг.
Это бы принесло долгожданное облегчение после того жара в груди. Я сделал ошибку, а я никогда их не делал. Вот так оступиться в игре в ножи означает смерть и кровь.
Почти два года мы искали, давали взятки и выслеживали Хагена Штрома. Когда мы его нашли, то стали тщательно работать, чтобы устроить его освобождение из северной морской тюрьмы.
Наши фальшивые бумаги о помиловании были идеальными.
Но однажды ночью он проскользнул сквозь наши пальцы. Как маскарад вообще о нем узнал? Даже будучи в шоке, я мог бы работать и с внезапно нарисовавшимся маскарадом. Проблемы начались, когда она не послушалась. Если бы она сохраняла спокойствие, если бы ушла в конюшню, мне бы не пришлось все еще вести эту проклятую битву.
Он затих, Това? шепотом спросил Гуннар, поднимая старый кувшин и делая глоток броана.
Это всегда плохой знак, ответила Това. Она скосила свои кошачьи глаза в мою сторону, изучая мой профиль так, как будто я не чувствовал ее взгляда. Как думаешь, он забыл, что мы здесь?
Я закатил глаза. Учитывая, как сильно народ в регионах дрожал от одного лишь имени Повелителя теней, я думал, что моя собственная клятая гильдия будет проявлять ко мне хотя бы капельку уважения и обожания. Если бы только те, кто распространяет такие жуткие слухи, могли видеть, сколь мало Кривы боялись своего лидера, это едва ли хорошо сказалось бы на моей убийственной репутации.
Может, расскажешь ему, как я не дал тому старому скидгарду преградить нам дорогу? продолжал Гуннар, как будто я не стоял с ним рядом. Я все еще ужасно собой горжусь.
Ах да. Наш юный принц у-уф. Това мрачно посмотрела на Гуннара, когда его локоть впечатался ей в ребра.
Прекращай уже меня так называть.
Я чуть не рассмеялся. В это мгновение он выглядел совсем как шестнадцатилетний мальчишка, которого я встретил два года назад, когда мы отправились в Северное королевство фейри.
Гуннар мог расщепить волосок кончиком стрелы и, будучи альвером-гипнотиком, обладал способностью заставить человека делать все, чего бы он ни пожелал.
Дар, который я использовал по полной.
Когда наши северные соседи подняли восстание против своего короля, Кривы проголосовали за то, чтобы сплавать к их берегам. Моя гильдия отправилась из чистого любопытства; я же увидел в этом способ набить наши карманы чужеземными монетами.
Если бы я знал, что этот ход выкинет меня на дорогу Хагена Штрома, я бы никогда не поехал.
Все, что касалось Хагена, разумеется, привело бы меня на дорогу к ней. Женщине, которой лучше было бы верить, что я мертв.
Ее поиски мальчика всегда заканчивались разочарованием. Я бы ни за что не показал своего лица.
По крайней мере, таков был план. Наши судьбы переплетались, и я не мог этому помешать. Не был вполне уверен, что хотел этого.
Мужчина должен быть дураком, чтобы рискнуть и самому выпить свой собственный яд. Чтобы сознательно ослабить решимость. Я становился этим самым дураком.
Моей гильдии всегда отдавались приказы не причинять вреда падчерице Дома Штромов. Она не была частью нашего плана по поискам Хагена. Всего лишь альверкой, за которой нужно наблюдать. Так что мы наблюдали. Ждали. Почти целый клятый год мы ждали этого момента, и я позволил Хагену уйти, потому что ценил ее голову выше его.
Нам придется поменять свои планы и начать более опасную игру.
Остальные на местах? рявкнул я, разом обрывая перепалку о титуле Гуннара.
Ой-ой, кто-то сегодня довольно раздражительный, сказала Това, бросая один из своих орешков мне в голову. Он не попал и приземлился к моим ногам.
Това, предупредил я.
Что? она поджала губы и смерила меня жестким взглядом. Очевидно же, что есть что-то, чего ты нам не рассказываешь об этой воровке памяти.