Думаю, я ее не знал.
И все же ты женился на ней. Это был брак по договоренности или что-то в этом роде?
Браки тогда были иными. Я женился на ней, потому что она была весьма симпатичной, мне нравилось, как она поет, и у нее были хорошие, могучие детородные бедра. Мы с ней не общались.
Ух ты. Правда? То есть ты просто возвращался домой после своего последнего военного похода, насиловал свою хорошенькую жену с красивыми широкими бедрами и снова уходил?
Это не было изнасилованием! запротестовал Тераэт.
Меня там не было, так откуда мне знать? Но я почти уверен, что единственная разница между тем, чтобы быть женой и рабыней в Кууре, заключается в том, кто получает деньги от продажи[117]. И если у нее не было выбора, то разве это не изнасилование? Ах да, это ведь все было законно. Технически.
Тераэт испустил долгий, прерывистый вздох:
Я облажался.
Ну, я весьма далек от того, чтобы объяснять тебе, что ты делаешь не так, ядовито сообщил я.
Ой, да пошел ты!
Как пожелаешь, огрызнулся я.
Я не знал, что делать. Я чувствовал себя таким опустошенным. Внутри все болело, мысли проносились вихрем. Я откинулся назад и медленно выдохнул. Все казалось таким неправильным и уродливым. Все, чего я хотел безумно и отчаянно, это исправить все это. Чтобы все стало правильным. Вот только я не знал, как это сделать. Я даже не был уверен, как это должно быть «исправлено». Чего я хотел?
Я загнал наши отношения в угол, который мне никогда не приходилось исследовать.
Признание Тераэта Боги, он действительно сказал именно то, о чем я подумал?
Я бы не сказал, что она влюбилась в меня, наконец произнес я. Она она настоящая джоратка. Им нравится физическая привязанность. Это не означает ничего романтического. Но она жеребец и каждый раз, когда ты пытаешься защитить ее, ты говоришь ей, что она находится под твоей идоррой, твоей властью. Что она нуждается в твоей защите. Там, откуда она родом, так не поступают. Она должна будет драться с тобой. Она не сможет остановиться. Она должна поставить тебя на место[118].
Идорра? слабо спросил Тераэт. Я покорил Джорат. Думаю, я более знаком с их культурой, чем ты.
Прошло пятьсот лет. Какая бы культура ни существовала, когда ты здесь бывал, она изменилась. Ты должен попросить, чтобы Джанель тебе все объяснила. Она справится с этой работой лучше, чем я. Я и сам все это едва понимаю. Имей в виду, я не считаю, что это такая уж здоровая основа для отношений. Это целая политика идора/тудадже. Все эти главенствующие и подчиняющиеся. Если один человек доминирует, другой обязан быть покорным. Не знаю. Возможно, я просто слишком романтичен и потому думаю, что это прекрасно для игры в бандаж и ужасно для любви.
Тераэт рассмеялся. Боль в груди немного утихла.
Знаешь, иногда я забываю, что ты вырос в борделе. Из-за того, что ты такой ханжа, я все время думаю, что ты неопытен.
Я подавил смех.
Ханжа? Я не ханжа.
О, ты ханжа, сказал Тераэт. По-видимому, ты просто не наивен.
Если только не по поводу самого акта. А вот по поводу любви Разумеется. Я понятия не имею, что делать, когда ты влюблен.
Никто из нас не знает, сказал Тераэт. Это естественно.
Послушай, я понимаю, что нам нужно многое обсудить Я замолчал. Мне нужно время.
По крайней мере, ты все еще разговариваешь со мной. Для начала неплохо.
Да, сказал я. Полагаю, что да.
Во время путешествия мы иногда останавливались. Ящерицы замирали на специальных остановках, расположенных вдоль линии деревьев и где было все, что могло понадобиться, ну разве что кроме еды, которую мы принесли с собой. Мы разминали ноги, занимались всем необходимым, ели и пили.
Я не мог сказать, наступил ли день, потому что кроны деревьев образовывали плотный навес, через который не проникал свет. Когда мы вошли в затопленную область, под ногами виднелась поверхность, гладкая, как стекло, а земля находилась где-то глубоко, под тридцатью футами воды. Температура упала со смертельно жаркой до влажной и теплой.
Я изо всех сил старался взаимодействовать с Тераэтом, когда мы останавливались на привалы. Не игнорировать его, не огрызаться, не пытаться драться с ним. Борясь со своими эмоциями, я знал одно: я все испорчу, показав Тераэту, что его горячее признание было ошибкой. Я хотел, чтобы Тераэт был честен со мной.
Даже если бы это до безумия усложнило мою жизнь.
Тем не менее я бы солгал, если бы сказал, что мне не было неуютно. Я не мог игнорировать все происходящее, но и не хотел противостоять этому. Турвишар время от времени бросал на нас обеспокоенные взгляды, но ничего не говорил. Джанель вела себя так, словно все было в порядке.
Она либо не обратила внимания на подтекст, либо думала, что ее мнение ни на что не повлияет.
Во время путешествия мы часто дремали и спали урывками. Мултрасы двигались удивительно плавно, но я все равно просыпался.
Как-то раз я заметил, что Тераэт наблюдает за моим сном.
Ладно, мне совсем не страшно, пробормотал я.
Прости, сказал Тераэт.
В его голосе не было ни капли сожаления.
Ответь мне на один вопрос. Я зевнул, поворачиваясь на бок и поправляя ремни.
Да?
Что ты собираешься делать после того, как спасешь мир?
Тераэт уставился на меня.
Я вскинул брови:
Да ладно тебе. Какие у тебя планы? Мы спасаем мир, вновь заключаем Вол-Карота в тюрьму, побеждаем Релоса Вара, уничтожаем демонов, исправляем все, что неправильно. Что дальше?
Я голос Тераэта затих.
Тераэт никогда не планировал «что будет дальше». Мир Тераэта, вероятно, с самого детства состоял из пророчеств и великих судеб, с тех самых пор, как он изучил свой избранный статус на божественном колене своей матери. Или, может быть, просто вспомнил все из своей прошлой жизни.
А ты что собираешься делать? спросил Тераэт вместо ответа.
Хм. Раньше я думал, что открою таверну, но на самом деле я просто хотел дать хорошую пенсию моему отцу. Я собирался стать величайшим в мире вором, от которого не могло бы спастись ни одно охраняемое хранилище или драконье сокровище. Сейчас? Не знаю. Я мог бы последовать за Джанель. Почти уверен, что, если завтра все уладится, она вернется в Куур и свергнет империю. Она весьма амбициозна. Намного сильней, чем я. Я на миг замолчал. Только не говори мне, что тебе хочется развлечься, разрушая Куурскую империю.
Тераэт рассмеялся.
Думаю, если мы вежливо попросим, нам поможет нынешний куурский император. Просто я так долго боролся со всем этим Он вздохнул. Мне все больше и больше хочется забыть, кем я был раньше. Люди не должны помнить свои прошлые жизни. Мне это не принесло никакой пользы.
Конечно. Весьма неловко осознавать, что твой отец из нынешней жизни был женат на твоей вдове из прошлой. Меня это бы дико нервировало.
Повисла тишина. Она продержалась дольше, чем просто пауза, и застыла на долгое время, показывая, как Тераэт ошеломлен.
О нет.
Итак Я прочистил горло. Никто об этом не упоминал?
Нет, и забавно, что это не всплыло в обычной болтовне. Он помолчал. Подожди, ты шутишь? Потому что если ты шутишь, то ты просто молодец. Ты меня поймал. Я просто заглотил наживку! Он помолчал. О боги. Ты не шутишь.
Нет, извини. Я не шучу. Док рассказал мне об этом еще на Инистхане. Он женился на Элане, вдове Атрина Кандора. Полагаю, это была своего рода месть. Ты отнял у него страну, он у тебя жену.
Тераэт выдохнул.
А затем расхохотался.
Смех был настолько истеричен, что Тераэт даже закашлялся. Я дотянулся до него и похлопал по спине, сам борясь со смехом. Не потому, что это было смешно, а потому, что такой смех был слишком заразен.
У моей матери отвратительное чувство юмора, в конце концов сказал Тераэт.
Знаешь, истории о Таэне весьма это преуменьшают. Я собирался спросить Тераэта, все ли с ним в порядке, хотя это казалось маловероятным, но вдруг наше движение замедлилось. Трисс, управлявший ящерицей, постучал по крышке корзины.
Я понимал их язык достаточно, чтобы понять самую суть его слов: вылезай, тебе нужно это увидеть. И одновременно с этим то ли от того, что сменился ветер, то ли от того, что мы находились близко, я почувствовал новый запах: горящее дерево.
Выбравшись наружу, мы оказались перед мостом, перекинутым через гигантские, сросшиеся в единое целое деревья. Каждое дерево возносилось столь высоко, что здания, выступающие из стен, казались их естественными продолжениями, а не искусственными конструкциями. Дорожки, соединявшие их, были похожи на кружева.
И все это сгорело дотла.
25. «Бойня»
(Рассказ Терина)
У Галавы было чувство юмора. Да, богиня перенесла Терина в Столицу, но оказался он в храмовом районе. А точнее, в Храме Таэны. Она одела его в бело-красные одежды жреца Таэны. И лишила его всего оружия.
Коварно, пробормотал он себе под нос, споткнувшись в темноте. Как раз шли похороны очевидно, они шли без остановки, и никто не заметил, когда он появился позади всех.
Он стащил со стены чей-то висевший на ней плащ салли и ушел.
Легкие наполняло зловоние дыма и горящего камня не тот сладкий запах очага, но запах опустошения, сожженной плоти, уничтоженных жизней. Все напоминало о трагедии, случившейся несколько недель назад и продолжавшейся до сих пор. Кто знает, сколько времени уйдет на восстановление? Дом Де Кард ничего не станет делать бесплатно, а это означало, что огромная часть населения Нижнего Круга стала бездомной. Некоторые Королевские дома расхватывали свободные земли по бросовым ценам.
Терин натянул на голову капюшон плаща салли. Он знал, что он должен делать: пойти в Синий дворец, назвать себя, вновь собрать свой Дом из осколков. Ему даже не надо было далеко идти. Он может вернуться домой через несколько минут.
И все же Терин стоял, не обращая внимания на знакомый жар, поднимающийся от белых булыжников. Он не мог пошевелить ногами. Это был его долг. Он был верховным лордом Дома Де Мон. Он должен был вернуться. Он отвечал за один из двенадцати Королевских Домов Куура.
В этом-то и заключалась проблема, не так ли? Он отвечал.
От этого слова отдавало привкусом пепла, и одновременно оно резало, как нож, обвиняло, обязывало, проклинало. «Ты никогда не возненавидишь меня и вполовину так, как ненавидишь себя», сказала ему Хаэриэль.
Возможно, она была права.
Терин заставил себя двигаться, но далеко не ушел, вскоре свернув вниз по истертой каменной тропинке, ведущей в центр Верхнего Круга. Учитывая, как долго он отсутствовал, несколько часов ничего не изменят. Ему нужно было с кем-то поговорить. А еще выпить.
И то, и то можно было получить одновременно. Поэтому, вместо того чтобы отправиться домой, он позволил ногам привести его к «Бойне». Печально известная таверна пережила разрушение лучше, чем большинство зданий. Возможно, виной всему была прочная конструкция таверны, но Терин подозревал, что тут, вероятнее, повлияло то, что она находилась на отшибе. Основное разрушение случилось у арены с магическими полями, защищающими близлежащие здания. И затронуло Черную башню штаб армии Куура, который, вероятно, был более привлекательной мишенью.
На стенах виднелись опаленные отметины. Стекла были разбиты. Разрушенная мебель была свалена в кучу у дальней стены. И тем не менее бар выглядел удивительно нетронутым и шокирующе оживленным для полудня, даже если предположить, что толпа задержалась на позднем обеде. Он был не единственным человеком, которому нужно было выпить.
Терин подошел к бару. Рабочими, занятыми ремонтом, руководила молодая женщина, одетая в мужскую одежду. Он узнал ее: это была Таунна Миллигрест, приемная дочь Дока.
Таунна обратилась к мастерам:
Размеры стекла должны быть точными. Мы не можем
Прошу прощения, сказал Терин. Прошу прощения, что прерываю, но я должен поговорить с Доком.
Таунна оглянулась на него.
А где ты был, раз не знаешь, что Док не появлялся много лет?
Терин удивленно выпрямился. Он, конечно, не видел Дока какое-то время, но он просто предполагал Казалось невозможным, что Док исчез.
А он не появлялся? Но я Он запнулся и попытался начать сначала. Ты не знаешь, где я могу его найти?
Нет, не знаю, ответила Таунна. Так ты что-нибудь заказываешь? В противном случае тебе лучше уйти.
Официант, подошедший к Таунне, сказал:
У нас закончился белый перечный лист. Пойду принесу еще одну банку из подвала.
Таунна вытерла руки о тряпку, висевшую за поясом.
Нет, не надо. Я сама об этом позабочусь.
О, мне не сложно!
Это не обсуждается, отрезала Таунна. Присматривай за своими столами. Де Моны все еще ждут напитков.
Терин замер.
Он передвинулся так, чтобы капюшон отбрасывал тень на лицо, и медленно оглянулся по сторонам. И в глубине помещения Терин заметил его.
Своего внука Галена Де Мона. Он сидел за столом, заваленным раскрытыми книгами. Стул Галена был придвинут к соседнему, так что получалось место, на котором он мог сидеть вместе со своей женой Шелоран. Они сидели спина к спине, глядя в разные стороны. Терин мог бы подумать, что они поссорились и решили не разговаривать, но все выглядело так, словно они соприкасались, как будто каждый был стеной, которую можно было использовать для поддержки.
Шелоран выглядела почти так же, как всегда, сплошные чувственные изгибы, затянутые в голубой шелк, расшитый сапфирами. Она была занята серьезным разговором со своей ровесницей, одетой по-хорвешски. Терину потребовалось мгновение, чтобы понять, что ее собеседница Эледора Миллигрест, младшая дочь главнокомандующего. Нет, не так. После смерти Джарита единственный ребенок главнокомандующего, поправил он себя[119].
Эледора положила ладонь на руку Шелоран, заставляя ее расслабиться, как будто до этого Шелоран держала воображаемый меч. Женщины улыбнулись друг другу и рассмеялись.
Гален тоже был занят разговором, но с молодым черноволосым мужчиной, одетым в синие цвета Дома Де Монов. Их оживленная дискуссия, казалось, касалась открытых книг на столе. Если бы Терина спросили, он бы предположил, что Гален наконец-то начал получать уроки магии, которые Дарзин должен был дать ему много лет назад.
Гален выглядел счастливым, настолько, что Терин не был уверен, видел ли он его таким раньше. Казалось, само солнце выглянуло из-за грозовых туч.
Терин вздохнул и отвернулся.
Его потрясло отсутствие Дока. Пусть это и не было его настоящим именем. Терин впервые встретил Дока под именем знаменитого мечника Никали Миллигреста. Но даже после того, как Никали инсценировал свою смерть и спрятался, оставаясь у всех на виду, он ни разу не покинул «Бойню». Единственный раз, когда он проявил хоть какой-то интерес к чему-то, кроме арены, был
О, сказал Терин вслух. Должно быть, он отправился на поиски Валатеи.
Таунна обернулась:
Что ты только что сказал?
Терин вздохнул:
Просто думаю о том, куда мог пойти Док. Ты сказала, что не знаешь.
Она махнула рабочим:
Подождите здесь.
Таунна легко пересекла разделявшее их пространство, схватила Терина за мантию и притянула к себе, так что они оказались лицом к лицу.
Валатея. Откуда ты знаешь это имя? прошипела она.
Мы с Доком старые друзья, ответил Терин.
Тогда как его настоящее имя?
Никали, прошептал Терин.
Его настоящее имя
Он замялся:
Не знаю. Но я знаю, что он ванэ.
Она отпустила его и окинула внимательным взором:
У тебя голубые глаза.
Огенра тоже могут быть жрецами, ответил Терин.
Губы Таунны скривились.
И я бы сказала, что тут есть довольно сильное семейное сходство. Ладно. Следуй за мной. она подозвала все того же официанта. Если кто-то спросит, я в подвале. Не оборачиваясь, чтобы посмотреть, следует ли за ней Терин, она направилась к боковой двери, которая, к счастью, не вела мимо стола Галена.