Я удивленно посмотрела на Катерину. Странная какая-то пижонка, избирательная: одеваться согласна в рубище, а обуваться только в модельные сапоги! Впрочем, выходя из дома, Катя надела поверх очередной скучной рясы хорошенькую бобровую шубку. Может, имидж сиротки-бродяжки у нее только для внутреннего пользования, для узкого круга родных и близких?
Все, езжайте скорее, пока нога не распухла, а то потом придется сапог резать, чтобы разуться! поторопила нас Ирка.
Она заботливо усадила болезненно охающую Катерину на заднее сиденье, я села за руль, и мы покатили в город, в травмпункт.
4
Катя меня удивила. Я-то думала, избалованная девчонка всю дорогу до травмпункта будет жалобно ныть и причитать, а то и вовсе хлопнется без чувств. А она не плакала от боли, не скулила, держалась молодцом. Морщилась, кривила губы, с преувеличенным интересом смотрела в окошко и оживленно рассказывала мне, что там такого интересного наблюдается отвлекала и себя, и меня восторженными восклицаниями типа: «Ой, какой смешной драндулет!» или «Лен, ты только посмотри, какая шикарная тачка!».
Я, сознавая серьезность момента и важность своей задачи, на посторонние раздражители не отвлекалась. Дорога была скользкой, машина показывала характер, а я торопилась доставить пострадавшую к врачу. Шикарные тачки, смешные драндулеты и прочие участники дорожного движения интересовали меня только как потенциально опасные объекты, тесный контакт с которыми крайне нежелателен. Даже если бы по соседней полосе тянулся караван верблюдов, я не стала бы на него заглядываться.
Тактика была правильная, доехали мы быстро и без происшествий, но в травмпункте сразу же столкнулись с проблемой.
Паспорт и медицинский полис давайте, повелела хмурая тетка в регистратуре.
Я вопросительно посмотрела на Катерину. Она выразительно развела руками.
Без паспорта и полиса не принимаем, сказала на это регистраторша.
Девушка, милая! У человека нога сломана, срочно нужна медицинская помощь, давайте не будем бюрократию разводить! попросила я. Ну, до бумажек ли нам сейчас?
Не смягченная комплиментом, «милая девушка» предпенсионного возраста вместо ответа со стуком закрыла фанеркой свою амбразуру в стеклянной стене.
Катерина удрученно вздохнула.
Ничего страшного, не волнуйся, я найду подходящую бумажку, успокоила ее я, доставая из кошелька сторублевку.
При виде денежной купюры тетка подобрела, закрыла глаза на отсутствие документов, выписала нам какой-то квиточек и послала не туда, куда могла бы, а к рентгенологу.
Ты почему паспорт с собой не носишь? попеняла я Катерине в коридоре. В нашей стране очень вредно не иметь при себе удостоверения личности. Никогда не знаешь, в какой момент придется доказывать, что ты не верблюд.
Воображаемые верблюды привязались ко мне основательно.
Паспорт мой дома лежит, у папы в кабинете, виновато ответила девчонка.
В сейфе? я вспомнила, что строгий папа Катерины, по словам Ирки, стремится всячески ограничивать гражданские свободы взрослой дочери.
Почему обязательно в сейфе? удивилась Катька. Просто в столе, с другими документами. Не в кармане же мне его носить? Потеряю.
Почему обязательно в кармане? очень похоже удивилась я. Носи в сумочке.
Сумочки я тоже теряю, Катерина усмехнулась и тут же болезненно поморщилась.
Хотя я подставила плечо, шагала она медленно, приволакивая левую ногу. Видно было, что ступать на нее Катьке больно.
Мы подошли к облезлой двери с заляпанной белой краской табличкой «Рентгенологический кабинет». Над дверным проемом имелось примитивное световое табло. На нем слева зелеными буквами было написано: «Входить», а справа красными «Не входить». Лампочка внутри короба не горела, так что было непонятно, можно нам вторгаться в кабинет или нельзя.
Погоди, давай передохнем одну минуточку, отдуваясь, попросила Катя.
Отдохнешь в кабинете, возразила я и потянулась к ручке двери.
Не спеши! Я пить хочу, пожаловалась Катерина. Можно здесь что-нибудь попить?
Здесь? я огляделась.
По другую сторону коридора имелась каморка, дверь которой была открыта, что позволяло видеть допотопный жестяной умывальник. В помятую раковину из потемневшего латунного крана занудно капала вода. Видно, давненько капала, потому что на эмали образовалась некрасивая коричневая дорожка.
Здесь лучше не пить, рассудила я. Козленочком станешь.
Через дорогу я видела магазины, продолжала зудеть капризная барышня. Пожалуйста, сбегай туда, купи мне попить! А я пока на рентген схожу.
Страдалица жалобно хлопала ресничками. Я вздохнула и пошла добывать ей питье.
Купи мне, пожалуйста, сок из маракуйи! крикнула Катерина мне в спину.
Желания больных надо уважать, но сока из маракуйи в магазинах не нашлось. Чтобы выяснить это, мне пришлось одну за другой обойти четыре торговые точки: три ларька и один продовольственный магазин со странным названием «Агрепина». Мне помнилось, что редкое женское имя Агриппина пишется иначе. Может, надпись следует читать как ФИО владелицы, которую зовут А.Г. Репина? Засмотревшись на вывеску, я остановилась, но задержаться на ступеньках мне не позволили. Распахнувшаяся дверь едва не смахнула меня с крыльца, я очнулась от несвоевременных раздумий, пропустила какого-то торопыгу с полным пакетом продуктов и вошла в торговое заведение.
Спросила, естественно, сок из маракуйи. Продавщица с подозрением выслушала название тропического фрукта и предложила взять морковно-банановый нектар. Я сочла эту смесь достаточно оригинальной, чтобы удовлетворить запросы гурманши Катерины, и с бутылочкой серо-бурой жижи вернулась в травмпункт. С того момента, как мы с Катькой расстались, прошло минут десять.
У рентгенкабинета моей больной не было. Я вопросительно посмотрела на разрешительно-запретительное табло, но оно по-прежнему никак себя не проявляло. Я решила, что Катька вошла в кабинет, и минут пять ждала ее выхода, а потом не выдержала, толкнула дверь и вежливо спросила:
Извините, можно?
Можно, все можно, добродушным басом отозвался кто-то из смежной комнаты, где было темно, так что говорящего я не разглядела.
Катьки я тоже нигде не увидела и поэтому спросила:
Простите, а где девушка с ногой? Она была у вас или нет?
Знаете, а ведь у меня все девушки были с ногами! Абсолютно все! откровенно радуясь за себя, ответил басовитый невидимка. Так уж вышло, что безногими я как-то никогда особенно не интересовался!
Завидую! сказала я, закрывая дверь.
Цепко оглядываясь по сторонам, я пробежалась по пустому коридору в регистратуру.
Здравствуйте еще раз, вы мою подругу не видели? быстро спросила я тетку, которая снова стала хмурой, как осенний день.
Благотворное действие сторублевки закончилось.
Может, она к врачу пошла? Или на процедуры? нервничая, я подсказывала сердитой тетке ответы. Молодая девушка в бобровой шубке, с распущенными волосами?
Хорошая девка, подтолкнув меня в спину, одобрительно сказала старая бабка с рукой на перевязи из лохматого шерстяного платка. Она на рентген меня без очереди пропустила, а сама с парнем ушла.
С каким парнем?!
Хороший парень, убежденно сказала бабка. Белый, чистый, бритый и перегаром не воняет.
Следующие полчаса я бегала по травмпункту и окрестностям, разыскивая хромоногую идиотку Катьку, которая ушла куда-то с чистым, бритым и трезвым парнем индоевропейского происхождения. Травмпункт располагался вблизи оживленной городской улицы, народу по ней шло немало, парни встречались во множестве, и под определение, данное бабкой, попадал каждый второй. То есть белыми и чистыми были практически все, бритыми многие, а дыхнуть для проверки трезвости я никого не просила постеснялась.
Мороз обжигал щеки, однако я так забегалась, что вся взмокла и распахнула пальто. И Ирку тоже в жар бросило, когда она услышала об исчезновении ее подопечной.
Как пропала? ахнула она, когда я позвонила и сообщила пугающую новость. Куда пропала?
Ирка, если бы я знала, куда она пропала, я бы там ее и искала! сердито рыкнула я. Не тупи и не рассусоливай, звони ей, живо! Мобильник у нее с собой?
Мобильник? Мобильник у нее: со мной! убитым голосом ответила подружка.
Тут только я вспомнила, что Катькин папочка-тиран просил Ирку не подпускать его доченьку к телефону. К домашнему аппарату Ирка всякий раз сама подходила, а мобильник, значит, у Катерины просто конфисковала.
И что же нам теперь делать? растерялась я.
А я почем знаю? огрызнулась расстроенная Ирка. Возвращайся, может, она тоже сама явится. Большая девочка, адрес знает, и деньги на такси у нее есть.
Однако большая девочка не явилась ни через час, ни через два, ни в Пионерский микрорайон к тете Ире, ни в отчий дом в центре города. Мы много раз звонили и на домашний телефон Катерины там никто не брал трубку, и на сотовый Катькиному деспотическому папочке, но абонент был хронически недоступен.
Что же это получается, тетя Ира? Потеряли вы чужого ребенка! с укоризной заключил Колян.
Наш собственный ребенок мирно спал после обеда, а трое взрослых сидели, пригорюнившись, в гостиной и пили коньяк, чтобы удержать в узде нервы.
Ни удержать нервы, ни удержаться на месте самим не удалось. Распереживавшейся Ирке не сиделось, она бегала по всему дому и выглядывала в окна, словно у нее не родственница потерялась, а домашняя кошка. Только что «Кис-кис» не кричала! Я ходила за подругой с полной рюмкой успокоительного коньяку, Колян следовал за нами обеими с початой бутылкой, а освеженный послеобеденным сном Мася, радуясь непонятной суматохе, путался у взрослых под ногами.
Куда же она подевалась? с тоской в голосе в десятый раз вопросила Ирка, по пояс высунувшись в распахнутое окно Катькиной комнаты.
Осторожно, вывалишься! я испугалась и потянула подругу за пояс халата.
Ничего, там должно быть мягко, безразлично ответила Ирка, разгибая спину. Снег пошел.
Действительно, в свете мощного электрического фонаря, подвешенного над крыльцом, замедленно кружились редкие крупные снежинки. Они были похожи на бабочек белой моли, очень голодных и ищущих корма.
Не там ищут! пробормотала я.
А где надо? Ирка проворно развернулась ко мне.
Я сообразила, что мысли подруги всецело заняты поисками пропавшей Катьки, решила, что ей не помешает немного отвлечься, и с готовностью объяснила:
Снежинки похожи на бабочек моли, которые прилетели в поисках пищи к нам, хотя кормушку для них приготовили соседи!
С этими словами я махнула рукой в сторону близкого забора, разделяющего два домовладения. Там на веревке, протянутой между двумя яблонями, тяжело, со скрипом, как жестяной флюгер, покачивалось на ветру раздвоенное кумачовое полотнище.
Это красное знамя, что ли? прищурилась близорукая Ирка. С чего это Александр Васильич флаг вывесил, разве нынче государственный праздник?
Какого государства? СССР? заинтересовалась я. Вроде в Стране Советов в феврале месяце был только один народный праздник День защитника Отечества, а он прошел на минувшей неделе. Или этот флаг с тех самым пор висит?
Нет, вчера его не было, уверенно сказала Ирка. Вчера утром у Васильича постирушка была, он все веревки постельным бельем завесил. К вечеру простыни и пододеяльники прихватило морозом, и старик никак не мог сам их снять. У деда артрит, пальцы едва гнутся, где ему с прищепками сражаться. Громыхал замерзшими полотнищами, как досками! Я не выдержала и пошла ему помогать. Точно помню: мы все сняли, ни одной тряпки не оставили. Видно, этот алый стяг Васильич уже сегодня выбросил.
Да никакой это не советский флаг, слепухи! замеялся за нашими спинами зоркий Колян. Это, дорогие мои, шикарные красные шорты для серфинга!
Мы с подругой переглянулись и не выдержали, расхохотались, вообразив себе тонконогого и пузатого пенсионера Александра Васильича в красных шортах серфингиста. Потом Ирка снова нахмурилась, пробормотала:
Небось, забыл дед про свою спортивную форму! и пошла в кухню, к телефону.
Мы с Коляном остались у окна и через минуту увидели Иркиного соседа Александра Васильевича. Старый склеротик вышел из дома во двор, проковылял к веревке между яблонями и с трудом отцепил с нее примерзший серфингистский «флаг». Штаны громко хрустели, упорно не гнулись и в целом выглядели так, словно их выпилили лобзиком из листа крашеной фанеры.
Серфингистские штаны во все стороны равны! продекламировал Колян.
Дед Васильич поворочал гремящие фанерные штаны в руках, приложил их к себе, недоуменно пожал плечами и ушел в дом, сунув примороженную одежку под мышку, как плоский пакет.
Ирка в кухне сердито гремела посудой. Колян и Масяня этими звуками живо заинтересовались и побежали на шум в надежде на внеплановый перекус. Ирка дала им по куску сыра и выпроводила с кухни, после чего обессиленно рухнула на табурет, подперла щеку кулаком и пригорюнилась. Я посмотрела на нее неодобрительно. Тоскливое ничегонеделание мне претит, я жаждала действий, только не знала, каких именно. Мне не хватало информации.
Может, этот хороший парень, с которым ушла Катерина, какой-нибудь ее приятель? спросила я. Ты знаешь Катькиных друзей?
Друзей не знаю, только с одной подружкой шапочно знакома, ответила Ирка. Зовут ее Дина, фамилия мне неизвестна. Хорошенькая синеглазая дурочка, Катькина однокурсница.
А где Катерина учится? полюбопытствовала я.
В университете, безразлично отозвалась подруга. Она будущий химик-технолог.
Химик? я очень удивилась.
Мне казалось, что нездоровое увлечение экстрасенсорикой более пристало легкомысленной фантазерке с гуманитарным образованием. А химия серьезная наука, точная. Странный выбор для девицы с завихрениями!
И как она учится? спросила я. Плохо, наверное?
Да нет, хорошо. Я видела ее зачетку, там за пять семестров ни одной тройки, ответила Ирка, откровенно не понимая причины моего внезапного интереса к Катькиной успеваемости. А почему ты спрашиваешь?
Да просто так, из любопытства, соврала я.
На самом деле в голове у меня уже вываривалась медленно, как холодец из ушей и хвостов, одна весьма любопытная мысль, я просто не хотела выдавать ее Ирке в полусыром виде.
А у подруги, оказывается, возникла своя версия событий.
Ты знаешь, чего я боюсь? Что девчонку украли! призналась она. Катька единственная дочка богатенького папочки, за нее можно кучу денег заломить!
А кто у Катьки папочка? заинтересовалась я.
Прежде я не была знакома с этими родственниками Моржика Андреем Петровичем Курихиным и его взрослой дочерью Катериной, да и не знала о них почти ничего. Познакомиться с Катькой толком за полдня я не успела. Мы и встретились-то случайно, потому что у Ирки вышла накладочка в расписании приема гостей. Наше семейство подруга, которой скучно было в отсутствие мужа, пригласила к себе на уик-энд, и мы приехали утром, а Катерину неожиданно привезли к тете вчера вечером. Девчонка общаться с нами не рвалась, то лежала с книжкой на диване в предоставленной ей комнате, то слонялась по коридорам. С закрытыми глазами, в балахоне, блеклая, как старое фамильное привидение.
Андрей Петрович Курихин владелец крупного винно-водочного производства, ответила Ирка. Вернее, он совладелец предприятия, там два хозяина, но оба очень богатые дяденьки! У Курихиных даже своя яхта есть.
Ух ты! восхитилась я. Значит, киднеппинг имеет смысл. Однако бабка из травмпункта сказала, что Катька сама, по доброй воле ушла куда-то с «хорошим парнем».