Научили, Скрипач отвернулся. Но так же они научили меня, что если хочешь выжить, можно иной раз преступить закон.
Вот ты сама и ответила на свой же вопрос. «Преступить закон», процитировал Рифат. То есть стать преступницей. Может быть, если бы мы умирали от холода, я бы и позволил тебе совершить преступление. Но Скажи, Скиа, мы сейчас умираем от холода? Итта умирает от холода? Нет. Ты прекрасно знаешь, что нет. Поэтому нам вполне хватит плавника. Ты всё поняла? Умница. А теперь пойдем искать деревья.
Деревья, значит, брать можно, покачал головой Скрипач.
Потому что они не дрова, пожал плечами Рифат. Идём.
***
Костыли получились так себе, и немудрено ведь делали их без инструмента, используя при этом материал, для этой задачи не очень-то и подходящий. Скрипач провозился целый день, пытаясь изобразить из двух молодых стволиков что-то получше, но всё равно, упоры для кистей рук получились разными по высоте, а ткань, которую Скрипач попытался закрепить на верхних упорах, то и дело норовила сползти. В хозяйстве Рифата не имелось тонких веревок, те, кто он плёл сам, были для такой задачи слишком толстыми и грубыми. Когда Ит попытался встать на получившееся подобие костылей, выяснились ещё обстоятельства, которые тут же превратились в проблемы.
Нога мешает, сказал Ит, когда с третьей попытки всё-таки поднялся, и встал на костыли рядом со скамьей. Не смогу ходить, она будет волочиться по полу.
Значит, надо чем-то подвязать, предложил Скрипач. Стоять больно?
Больно, кивнул Ит. Но это ладно, потерплю. Не знаю, смогу ли я удержать равновесие
Привыкнешь, заметил Рифат. Это сейчас сложно, потом станет проще.
Возможно, кивнул Ит. Стоять было действительно трудно, мало того, правая нога упиралась сейчас в пол, и служила ещё одним источником боли, в дополнение к боли в руках, и в левой ноге. Плохо, что я ничего не вижу. Скиб не дает видеть.
Опять же, нужно привыкнуть, развел руками Рифат. Ты ведь не хочешь сказать, что ты недовольна скибом, и желаешь носить штаны? Так?
А что плохого в штанах? спросил Скрипач. Он стоял сейчас рядом с Итом, придерживая его под правую руку. Это гораздо удобнее.
А ещё удобнее ходить голыми, хмыкнул Рифат. И лазить по деревьям. Разве нет? Наверное, очень хорошо быть сипом. Иметь теплую шубку, и греться у хозяина на руках. Это очень, очень удобно. Можно ни о чём не думать. Никакой морали, никаких обязательств Ладно. Попробуй пройтись, предложил он.
Сперва надо ногу подвязать, Скрипач помог Иту сесть. Нельзя так ходить, объяснил он Рифату. Не получится. Есть какая-нибудь ткань, которую можно использовать?
От покрывала оторви полоску, разрешил Рифат. И привяжи ногу. Только сперва я выйду, подожди.
Моралист хренов, ворчал Скрипач, неловко орудуя одной рукой оторвать полоску оказалось сложной задачей. Так. Давай сделаем что-то типа пояса, и петлю. Под коленку.
Выскользнет, покачал головой Ит. Чёрт, тяжело очень.
Стоять тяжело было? спросил Скрипач.
Ну да. А ещё будет вес ноги, которую придется таскать. Рыжий, не факт, что я справлюсь. Сил нет, признался Ит. Две минуты простоял, и руки трясутся. Ладно, прорвемся. Помоги протащить тряпку за спиной, не дотянусь ага, спасибо. Сейчас привяжу.
С ногой что-нибудь придумаем, пообещал Скрипач. Пока так, дальше посмотрим. Уставать будешь меньше, если тренироваться. На счет того, что обе тушки, как кисель это ты был прав. Я себя тоже киселём чувствую. Даже плавник собирать тяжело.
Верю, кивнул Ит. Так, давай пробовать. И позови Рифата, на всякий случай. Пусть подстрахует.
На счет страховки Ит не ошибся при попытке сделать шаг он тут же полетел на пол, и если бы не Скрипач с Рифатом, добром этот полет бы не кончился. Сделали передышку, потом Ит встал, и попробовал сделать шаг снова, но в этот раз помешала юбка скиба, правда, Ит не упал, он сумел, пусть и неуклюже, сесть обратно на скамью.
Нереально, произнес он, тяжело дыша. Не справлюсь. Это невозможно
Настойчивость нужна, негромко произнес Рифат. Что-то ты рано сдалась. Пробуй ещё.
Хорошо, отдышусь только, кивнул Ит. Скиа, может быть, можно как-то подвязать юбку повыше? спросил он. Я на неё наступаю, в руках костыли, поправить не могу.
Может, пояс придумать? Ещё один? предложил Скрипач. Сейчас, от своего покрывала отдеру кусок Рифат, помоги, пожалуйста, попросил он. Очень неудобно одной рукой.
Третья попытка, наконец, увенчалась успехом Ит, пусть и с трудом, сумел пройти несколько шагов, до скамьи Скрипача, и сел. Руки тряслись от напряжения, и, не смотря на то, что в доме было прохладно, ему стало жарко, и на лбу выступила испарина.
Молодец, похвалил Рифат. Теперь обратно.
Погоди, попросил Ит. Пусть хоть руки дрожать перестанут.
Ты очень долго лежала, а потом мы тебя носили, пожал плечами Рифат. Конечно, сейчас придется нелегко.
Скрипач, который до этого момента молчал, всё-таки не выдержал.
Получилось бы лучше, если бы можно было есть ещё что-то, кроме танели, сказал он. И топить печь дровами, а не плавником.
Вы едите то же самое, что я, отрезал Рифат. И живете так же, как я. Невозможно поделиться тем, чего нет. Я поступил с вами честно, по совести. Хотя мог оставить там, у воды. Ты забыла про это, Скиа? В чем ты меня упрекаешь сейчас? Что я недостаточно делюсь? Хорошо, я могу отдать вам свою кашу, которую сварил на ужин. Всю. Ты этого хочешь?
Оставь её себе, Скрипач отвернулся. Я вообще не хочу есть, раз уж на то пошло. Уже наелся ветром с моря, когда плавник собирали, вместо нормальных дров.
Наелась, поправил автоматически Рифат. Итта, иди на свою скамью. Ты уже отдышалась. Скиа, ложись спать. Нам больше не о чем говорить сегодня. Сказано более чем достаточно.
Вот это точно, кивнул Скрипач. Конечно, конечно, всё будет так, как ты говоришь, Рифат. Особенно с учетом того, что деваться нам некуда.
Научится ходить, идите на все четыре стороны, Рифат отвернулся. Я никого не держу.
Довольно, попросил Ит. Не надо ругаться. От ругани у нас танели не прибавится. И теплее не станет. Рифат, прости её, пожалуйста, попросил он. Она просто вспыльчивая. Это не со зла.
Да, не со зла, согласился Рифат. Это от горечи.
От горечи? не понял Ит. Может, от горя?
Нет, именно что от горечи, покачал головой Рифат. Жизнь горькая. Так тоже бывает.
Да, бывает, согласился Ит. К сожалению.
Глава 3. Лийга
До сих пор не пойму, зачем ты на него тогда наехал, с упреком сказал Ит. Рыжий, не надо было. Он ведь действительно сам живет точно так же. Мёрзнет, как мы, ест, как мы, спит, как мы.
Только он здоров, а мы, мягко говоря, не очень, напомнил Скрипач. Хотя он же старый, и ему не легче, наверное Знаешь, какая мысль у меня появилась, когда ты в первый раз встал, и едва не грохнулся? Что ты сейчас заново сломаешь ногу, и она уже больше не срастется. Вообще. И тогда нам точно кранты.
Нам так и так кранты, напомнил Ит. Мы неизвестно где. Не знаем, что с нами случилось. Понятия не имеем, можно ли вообще отсюда выбраться. И сил, чтобы выбираться, нет ни у тебя, ни у меня. Рифат, как ты уже успел заметить, рассказывать нам ничего не собирается. Где брать информацию, непонятно. А он теперь на нас злится, и точно ничего говорить не станет. Зря ты это сделал. Надо было сдержаться.
Ну, это да, уныло отозвался Скрипач. Что-то на меня нашло в тот момент. Ладно, давай решать насущные проблемы. Попробуй дойти до угла.
Сейчас. Лавку туда переставь, Ит встал, уже привычно опираясь на костыли. Не торопись, а то опять себе на ногу её уронишь эй, куда потащил, я не дойду так далеко. Поставь ближе.
Обойдешься, отрезал Скрипач. Давай-давай, двигай. Сам же хотел тренироваться.
С того памятного разговора прошло уже десять дней, и сейчас становилось понятно, что Рифат, кажется, обиделся всерьез. Он и раньше был отстранен и холоден, но эти десять дней превратились в форменную пытку, потому что Рифат, вопреки логике и здравому смыслу, сумел стать ещё более отстраненным и холодным, чем раньше. За сутки они перекидывались парой фраз, максимум, да и то лишь по необходимости, а ещё Рифат стал уходить почти на весь день, он пропадал с самого утра, и возвращался лишь под вечер. Они целыми днями в результате сидели в холодном доме, экономя плавник, и оба, не сговариваясь, стали меньше есть потому что ощущали молчаливый упрек Рифата, который, конечно, вслух ничего не произносил, но не заметить этого упрека было невозможно. Выбирались на улицу они только в хорошую погоду, когда не было дождя, Ит пробовал тренироваться ходить, но пока что особых успехов не было. Сказывалось постоянное недоедание и постоянный холод, да и бронхит не давал о себе забыть. Долгих прогулок поэтому не получалось. Полчаса на улице, из этого получаса минут десять ходьбы, а остальное время вынужденный отдых.
К тетке этой он ходит, уверенно сказал Скрипач после очередного утреннего исчезновения Рифата. Сто процентов. Она живет где-то поблизости, точно говорю.
Не сомневаюсь, покивал Ит. Когда он возвращается, от него довольно странно пахнет, заметил?
Угу. Травами какими-то, и дымом, согласился Скрипач. У неё, небось, сидит. Где ещё. Так, отдохнул? Куда дальше идти планируешь?
Надо попробовать добраться до деревьев. Там же есть тропинка? спросил Ит.
Есть, он по этой тропинке и уходит, подтвердил Скрипач. Хочешь туда прогуляться?
Благодарю покорно, невесело усмехнулся Ит. Мне бы до деревьев дойти, и то было бы хорошо. Но что-то я сильно сомневаюсь, что у меня это получится.
***
Через трое суток, однако, до тропинки пришлось дойти, и не только до неё. Причиной тому послужили обстоятельства, а точнее не самое приятное происшествие, которое случилось ночью. Несколько дней подряд с моря шёл сильный ветер, который наваливался на берег, и в какой-то момент крыша Рифатова дома не выдержала. Ночью очередной порыв сорвал дранку с угла, и разметал подложенную под неё траву. В результате в крыше образовалась изрядных размеров прореха, которую, конечно, следовало починить. Вот только Рифата, к удивлению Ита и Скрипача, озаботила в этой ситуации отнюдь не крыша, а совершенно другое обстоятельство. Утром, когда они выбрались втроем наружу, чтобы рассмотреть получше размеры бедствия, Рифат сказал следующее:
Вы мне обе не помощницы. Крышу сделать надо, я сделаю. Вам придется пойти к Лийге, и помочь ей, это вы сумеете. А здесь я сам справлюсь.
Куда пойти? удивился Скрипач.
К Лийге, повторил Рифат. Я ей помогаю работать, понятно? Сегодня придется помогать вам. Это не сложно, она объяснит, что делать. Одна она не успеет, работы много. А крышу, кроме меня, починить некому. Зима, нельзя без крыши. К сожалению, добавил он.
Далеко идти? спросил с тревогой Ит.
Не очень, Рифат задумался. Полчаса, наверное. Быстрее у вас не получится. Придёте, она вам скажет, что делать. Скажите ей, что крышу сорвало, и я вместо себя вас прислал. Понятно?
Да, понятно, кивнул Скрипач. А что там
Там мастерская, ответил Рифат. Нельзя работу останавливать. Я же сказал, она всё объяснит, добавил он с неприязнью. Идите.
А мы точно дойдем? Ит нахмурился.
А куда вы денетесь? прищурился Рифат. Хватит себя жалеть.
Можно хотя бы лавку тогда взять? спросил Скрипач.
Нет, отрезал Рифат. Лавка мне понадобится здесь. Идите.
***
Может, он прав? Ит стоял у дерева, тяжело дыша, а Скрипач терпеливо ждал, когда Ит отдохнет, и можно будет двигаться дальше. Нормально же идём, согласись. Кажется, я слегка приноровился, неплохо получается.
Угу, очень неплохо, Скрипач саркастически усмехнулся. Лучше некуда. Мы уже все деревья в этом лесу пересчитали. Потому что ты каждые десять шагов
Так, идём, сказал Ит. В лесу ещё немало несчитанных деревьев.
Вот в этом ты прав, кивнул Скрипач. Поползли к следующему.
В лесу, как им показалось, было холоднее, чем во дворе дома Рифата, да еще и влажность давала о себе знать. Ветер деревья слегка сдерживали, но промозглый зимний лес являлся местом крайне неприветливым. Через какое-то время, впрочем, пейзаж слегка изменился тропинка запетляла по склону, стало суше, и буквально через несколько минут они вышли на поляну, в центре которой стоял низкий приземистый каменный дом в один этаж.
Пришли, ну надо же, обрадовано сказал Скрипач. Мы молодцы.
Ага, отозвался Ит. Сейчас передохнем чуть-чуть, и дойдем уже окончательно. Слушай, а дом-то побольше, чем у Рифата.
Побольше? Да он больше в несколько раз, сказал в ответ Скрипач. Неплохо тётя устроилась. Это точно не развалины, просто обычный дом.
Ну, на счет обычного я бы поспорил, но не развалины да, кивнул Ит. И дымом пахнет.
Обычный в смысле, что с ним ничего не случилось, в отличие от дома, в котором живет Рифат, уточнил Скрипач. На самом деле это не жилой дом, это действительно что-то типа мастерской, кажется
Рыжий, пойдем, взмолился Ит. Может, там хотя бы посидеть будет можно.
Устал? спросил Скрипач.
А ты как думаешь? Идём, говорю, если не дойдем сейчас, я тут сяду, и фиг с два ты меня обратно поднимешь, Ит поудобнее пристроил правый костыль, и медленно пошел в сторону дома. А нам ещё работать предстоит, если ты не забыл.
Не забыл, вздохнул Скрипач.
Он запахнул накидку скиба, и медленно пошел следом за Итом, бредущим через серую, словно пеплом посыпанную, полянку, по едва заметной тропинке, ведущей к низкому каменному крыльцу.
***
Ого, с веселым изумлением сказала женщина. И как это понимать? Зачем вы здесь?
Нас Рифат прислал, объяснил Скрипач. Там у него крышу сорвало, сказал, что будет чинить, а нас отправил сюда. Вы ведь Лийга, верно?
Верно, кивнула она, продолжая рассматривать их. Да, ну и дела. Предположим, крышу у Рифата сорвало довольно давно, иначе бы ему не пришло в голову присылать вас, она кашлянула. Но ладно. Проходите, не стойте у двери. Надо закрыть полог, на улице сегодня очень холодно.
Она была старая, эта женщина рауф, и сильно отличалась от других пожилых женщин этой расы, которых Ит и Скрипач знали раньше. Во-первых, Лийга была худой, даже нет, не худой поджарой. Обычно женщины в годах полнеют, это физиологически обусловлено для рауф, делают дело многочисленные роды и гормоны, это как раз норма, но Лийга в эту норму точно не входила. Во-вторых, для женщины рауф у неё был немаленький рост, почти метр шестьдесят, и это тоже было странно, потому что редко когда женщины вырастают выше метра пятидесяти. В-третьих, Лийга была одета в скиб, но скиб этот отличался от тех, которые Рифат принес Иту и Скрипачу настолько, насколько отличается бальный наряд от мешка из-под картошки. Само платье оказалось светло-серым, словно выбеленным, кардиган бежево-коричневый, а капюшон, как вскоре стало понятно, был вообще отстегнут, и висел на вешалке у двери, рядом с теплым плащом с широкими рукавами, подбитым мехом вельша. Ничего себе, подумал Скрипач, хорошо, однако, устроилась отшельница, видимо, дела у неё обстоят недурно, если судить по качеству одежды и украшений. На шее у Лийги он уже приметил две цепи, кажется, серебряных, а еще у неё были кольца на пальцах, а на запястье висел браслет с бирюзовыми вставками. Волосы, почти полностью седые, собраны в три косы, широкую верхнюю, и две небольшие боковые. И застежки на косах тоже серебряные. Надо же.
Ит в это время на Лийгу почти не смотрел, он стоял у стены, и осознавал одно: здесь, в этом доме, или, если угодно, в мастерской, было тепло, даже нет, не так, тут было ТЕПЛО, и от этого тепла у него почти сразу закружилась голова пришлось прислониться спиной к стене, чтобы как-то удержать равновесие.
То есть он вас прислал, чтобы вы поработали вместо него? с интересом спросила Лийга.
Да, именно так, подтвердил Скрипач. Правда, он не объяснил, что нужно будет делать, сказал только, что несложно.
Ну, следить за огнем на розжиге это действительно не очень сложно, да и травы смешивать тоже, Лийга задумалась. Вот только что-то я сомневаюсь, что вы двое о-па, так, тихо, тихо, тихо, держи его, держи, говорю ай, чёрт, у тебя же одна рука, пусти, я сама
***
Проснулся Ит от давно забытого ощущения, и несколько минут лежал, силясь осознать, что именно он чувствует. И вдруг понял. Впервые за несколько месяцев ему не было больно. Вообще не было больно, совсем. И не было холодно. И лежал он, тоже впервые за долгий срок, на чём-то мягком, мало того, чья-то добрая рука, кажется, сунула ему под коленки пару подушек, и тоже впервые за всё время, разумеется у него не болели и не ныли тазобедренные суставы, и живот тоже не болел, потому что расслабились наконец-то вечно сведенные и перенапряженные мышцы. Это было настолько удивительно и непривычно, что он боялся даже дышать, чтобы не спугнуть, не разрушить это сказочное, невероятное ощущение. Не больно. Просто не больно, и не холодно