Я открываю рот, чтобы ответить «нет, я книга без обложки», но останавливаюсь. Ведь это была бы именно что ложь по мелочи.
Может, все дело в прическе! говорит он, не успела я придумать подходящий ответ. Вы, девочки, терпеть не можете плешивых парней.
Фредди трет затылок с заметной плешью и корчит шутливо-грустную гримасу.
Все не так уж и плохо, говорю я в попытке подбодрить его. Могло быть и хуже, ты мог бы сделать эту жуткую пересадку волос в Турции.
Я думал, но они стоят почти три тысячи фунтов. Учитывая ипотеку и прочее, к тому же я сейчас увлекся криптой
В конце концов монотонная музыка, разговоры об ипотеке и смесь негрони, вина и пасты в животе начинают давить на меня тяжелым одеялом.
Когда Фредди хочет заплатить за напитки в этот раз, я не спорю. Внезапно мне только и хочется, что оказаться на свежем воздухе. Холодный уличный ветер бьет меня по лицу, будто пощечиной, и я немного прихожу в себя.
Кажется, наступила зима, ни с того ни с сего говорю я.
Вот, надень мое пальто, предлагает Фредди и сбрасывает его с себя, не успела я ответить.
Я в порядке, спасибо, улыбаюсь я.
Гвен, не глупи. Надень его, настаивает он. Теперь Фредди трясет пальто у меня над плечами, будто матадор, подначивающий быка своим плащом.
Нет, спасибо.
Пожалуйста, надень пальто, приказывает он.
Фредди, мне не холодно.
Но ты сказала
Нет, отрезаю я. Я сказала, что я в порядке.
Фредди надевает пальто обратно, и несколько минут мы идем молча. Когда новизна свежего воздуха проходит вместе с теплом от негрони, я начинаю мерзнуть и стараюсь дрожать незаметно.
Ну что ж, мне сюда, объявляю я, когда мы подходим к автобусной остановке. Я намеренно отступаю назад, чтобы между нами было добрых полметра при прощании.
Три, ни с того ни с сего говорит он.
Что?
Два, продолжает он.
Я смотрю на него в замешательстве.
Один
Когда Фредди произносит «один», он наклоняется и неожиданно целует меня в губы.
Ой! кричу я, отпрыгивая назад.
Прости, я подавал тебе сигналы, а то вдруг ты против. Мы же не хотим обвинений типа «хэштег я тоже», правда? смеется он, показывая пальцами кавычки.
Фредди замечает каменное выражение моего лица и проводит рукой по редеющим волосам.
Я отлично провел этот вечер. Может, встретимся как-нибудь еще?
Ну, может быть, неуверенно отвечаю я.
Может на следующей неделе? Фредди приподнимает бровь, на его лице застыло вопросительное выражение.
Я разглядываю свои ботинки, жалея, что нет грибов, которые я могла бы пожевать в этот момент.
Вообще-то на следующей неделе у меня куча дел, говорю я. Давай ты мне напишешь, посмотрим, когда мы оба будем свободны.
Определенно я так и сделаю, заявляет он с сияющим лицом.
Тогда до встречи. Я улыбаюсь и поворачиваюсь к остановке.
Дай знать, как доберешься до дома.
Конечно, бросаю я, выдавливая очередную улыбку, куда более неуверенную на этот раз. Ты тоже.
Я сижу в автобусе, в голове все немного плывет после коктейля. Я засовываю в уши наушники, откидываюсь на выцветшее голубое кресло и хмуро смотрю на свое отражение в окне. Я закрываю глаза и включаю тру-крайм подкаст, к которому сейчас пристрастилась, «Опасную зону». Рассказчик-канадец с приятным голосом сообщает мне, что новая улика, потенциально способная изменить положение дел, годами томилась на задворках кабинета судмедэксперта в Калгари. Так что, по-видимому, парень, которого все считали убийцей, в итоге не так уж и виноват. Да что ты говоришь, Шерлок, так всегда и бывает.
Я жалею, что предложила Фредди написать мне, потому что на меня обрушивается поток умоляющих сообщений еще до того, как я оказываюсь дома, и с каждым сообщением он нравится мне все меньше.
После простого «я прекрасно провел с тобой вечер», его болтовня превращается в кампанию по организации второго свидания как можно быстрее. Когда я признаюсь в своих сомнениях о нашей совместимости, Фредди не остается ничего другого, как прибегнуть к классическому «слушай, ты не можешь отрицать, что мы поладили», «тебе нечего терять, зато получить можешь многое», «это из-за прически?» и, наконец, «можно я тебе позвоню?».
Когда эти мольбы остаются безответными, он переключается на мои социальные сети, лайкает двадцать пять старых фотографий в Инстаграме[9] и подписывается на меня в Твиттере (куда я не заходила с 2016 года после твита «это жульничество, все виды макарон на вкус одинаковые», который получил в совокупности три лайка). Когда я просыпаюсь на следующий день, на моем телефоне всего одно сообщение от Фредди.
Фредди: Гвен, пожалуйста, ответь. Это вопрос жизни и смерти.
Делаю глубокий вдох и блокирую его.
Глава 10
Я допила остатки воды в стакане и посмотрела на детективов.
И вас не насторожило это последнее сообщение? спросил детектив Форрестер.
Нет, ответила я. Парни посылают эту чушь постоянно, обычно они просто пытаются заставить тебя чувствовать себя виноватой, чтобы ты ответила.
Форрестер провел по усам указательным и большим пальцами и громко втянул носом воздух.
Фредди и Роб были знакомы? поинтересовался детектив Лайонс. Они не упоминали друг о друге?
Нет. То есть они вполне могли быть лучшими друзьями, но произнесла я запинающимся голосом. Вы хотите сказать, что Роба и Фредди убили? Вы же не думаете, не думаете, что я в опасности, да?
Нет, сказал Лайонс. Но мы, возможно, вызовем вас в участок для дачи показаний. Позвоните нам, если вспомните что-нибудь еще, что может быть полезным.
Он протянул мне новенькую визитку. Когда я протягиваю руку в ответ, то замечаю, как он смотрит на мои трясущиеся руки. Он вопросительно уставился на меня.
Простите, я сейчас просто немного, ну, в шоке, промямлила я.
Я вижу, вставил инспектор Форрестер, глядя на стремительно засыхающее месиво на ковре.
Вам есть с кем поговорить? спросил детектив Лайонс.
Да. Моя соседка. Она у своего парня. То есть жениха. Со мной все будет в порядке, она скоро вернется. Как я уже сказала, я едва знала этих парней. Мы встречались всего раз. Это просто, ну, просто
Странно? помогает Лайонс.
Я подняла на него взгляд, и он посмотрел на меня с непроницаемым лицом.
Я лучше уберу это, сказала я.
Еще вопрос, начал Форрестер. Вы в последнее время ходили на другие свидания?
Что? переспросила я. Что вы имеете в виду?
Просто вопрос.
Понятно. Я убрала волосы за уши. Ну, было еще пара свиданий, но ничего серьезного. А это важно?
Лайонс бросил взгляд на Форрестера.
Нет, отрезал тот.
Хорошо, ну, мне пора на работу, так что
Конечно, кашлянул Лайонс. Спасибо за ваше время, мисс Тернер.
Мы сами найдем выход. Форрестер сделал шаг к входной двери.
Лайонс замялся перед тем, как уйти.
У вас есть моя визитка, Гвен, звоните, если что-то понадобится, произнес он.
Что-то в том, как детектив продолжал звать меня по имени, мне не нравилось. Я думала, офицеры полиции должны вести себя уважительно, особенно если они считают, что любая связь между мной и двумя трупами совершенно случайна. То есть, возможно, случайна это он и имел в виду, не так ли?
Мы знакомы? уточнила я.
Э-э-э, да, протянул он. Ну, вроде того. Я тебя знаю. Я учился на четыре класса старше, а моя сестра Грейс была в одном классе с тобой. Вы часто развлекались вместе.
Да ладно! Я потрясенно ахнула. Красавчик Лайонс! Не верю. В тебя были влюблены все мои подруги! Ты играл в той жуткой группе на нашем выпускном. Ого, это правда ты! Как твоя сестра? Я ее сто лет не видела.
У нее все хорошо, спасибо, но может, обойдемся без прозвищ при моем начальнике? Он оглянулся на Форрестера. Вообще-то теперь меня так никто не называет.
Прости, старые привычки. Так ты теперь полицейский? Круто.
Ну да, иногда, согласился он. А ты как?
Передвижное кафе на пляже. Это безумие, я вообще-то терпеть не могу кофе, но
Меня перебил громкий кашель со стороны Форрестера.
Прости, Гвен, мне правда надо идти. Лайонс опять оглянулся на своего начальника, ждавшего на крыльце. Береги себя.
Я услышала, как захлопнулась входная дверь, и пошла к раковине за губкой и чистящим средством. Оттирая плитку, я пыталась разобраться, есть ли между Робом и Фредди какая-то другая связь. Они вполне могли быть двоюродными братьями, коллегами, да кем угодно. Истборн маленький городок.
Я бросила мокрую губку на полу, схватила телефон и загуглила «Роб Гамильтон + Фредди Скотт». Ничего. Лайонс был прав, о смерти Фредди еще не объявили, но новости о смерти Роба появлялись повсюду.
Я открыла холодильник, вытащила апельсиновый сок и уселась за кухонный стол, набивая рот поджаренными бейглами. Слизывая с ножа остатки масла, я нашла довольно красочную статью о случившемся с Робом в «Мэйл Онлайн». В ней было гораздо больше подробностей, чем в местных газетах, и я внимательно изучила ее в поисках любой зацепки, которая могла привести к Фредди. Лайонс явно считал, что она есть, но я не смогла найти ничего, указывающего бы на то, что они жили рядом, работали в одной отрасли, хоть что-нибудь. По-видимому, единственное, что их связывало, это одно-единственное свидание со мной. Но на моем месте могла быть сотня других девушек из Истборна. Наш любовный пруд вообще невелик и благодаря «Коннектору» иссыхает день ото дня.
Как бы я ни терзала свой похмельный мозг, не смогла вспомнить, чтобы Роб рассказывал о личной жизни, если не считать своей бывшей девушки. Что до Фредди, он болтал не переставая, но в основном об ипотечных платежах. Я оборвала себя. Нельзя ругать мертвецов. Мертвецов. Слово болталось у меня в голове, словно язычок колокола. Я не могла в это поверить.
Я поискала Роба на Фейсбуке[10], но его профиль был закрыт, и я увидела только фотографию профиля, ту же, что и в «Коннекторе». Лицо немного худее, загар сильнее, чем в жизни, но улыбался он той же игривой улыбкой, которая меня и привлекла. Той улыбкой, которая сразу исчезла, стоило только мне отказаться пойти вместе с ним домой. Я ощутила укол чего? Печали? Горя? Страха? Я сама не знала. Мы знакомы-то были меньше трех часов. Что я должна чувствовать?
Остальные соцсети Роба были закрыты или удалены, скорее всего, чтобы журналисты не смогли связаться с семьей или найти фотографии. Но на странице его колледжа я нашла объявление в память о нем. Я проглядела сообщения от его друзей и родных. Одно их них меня зацепило.
Он был так добр, всегда заботился о людях. Даже когда сводил меня с ума, ему стоило застенчиво улыбнуться, и все внутри меня сразу сдавалось. Я бы хотела сказать ему, что прощаю его за все. С любовью, Рэйчел, говорилось в нем.
Наверное, его бывшая, подумала я. Я не удержалась и представила, что бы написал Ной в посвящении мне, если б однажды мне удалось переехать себя фургоном.
Я положила телефон на стол и оттолкнула его подальше. В комнате теперь слабо пахло блевотиной и чистящим средством, я уже опоздала на работу, и не было никакого смысла сидеть тут и ждать, когда включится отопление (Сара настроила его так, чтобы оно выключалось в восемь утра, а я так и не разобралась, как поменять настройки). Хотелось бы мне, чтобы она была здесь, а не лежала рядом с Ричардом, свернувшись клубочком. Не только ради чертова отопления, но чтобы сказать мне, чтобы я не куксилась и шла в душ и на работу.
Без Сары, которая обычно подвозила меня до работы, мне пришлось вытащить из сарая за домом свой велосипед, на котором я почти не ездила. Я натянула худи и отправилась на разведку. Я потрогала шины и обнаружила, что они совсем сдулись. Но если б я и знала, где лежит насос, у меня все равно не было никакого желания им воспользоваться. Я почти не каталась с прошлого лета тогда мы с Ноем в один дремотный, жаркий день отправились в долгую поездку на велосипедах к Севен-Систерс[11]. В тот раз обратно мы ехали на поезде, и ноги потом отблагодарили меня глухой болью. И все-таки я ведь ходила на сайклинг по средам во время обеденных перерывов, так что не сомневалась, что ноги еще способны на небольшую поездку по городу до работы. (Примечание: хорошо, иногда ходила).
Я бесцельно крутила педали по остаткам Старого города без всякого желания добраться до места назначения. Вдали от главной улицы были открыты только безликие книжные магазинчики и угрюмые лавки с жареной курицей. Окна остальных магазинов были зашторены, на дверях висели таблички «сдается». Впадающий в Истборн ручеек туристов потихоньку иссяк, и дешевые билеты в Марбелью переманили последних любителей солнца, оставив нам одних пенсионеров и местных жителей. Последней надеждой локального бизнеса (и притоком свежей крови для местного любовного пруда) стал надвигающийся поток лондонцев, которым хотелось сбежать от смога и более не нужных, опустевших небоскребов.
Мой подсознательный навигатор наконец заработал, и я обнаружила, что приехала к старой квартире Ноя. Прислонив велосипед к парковочному счетчику, я посмотрела на окна второго этажа. Шторы были задернуты, хотя на часах уже больше девяти утра. В его студии произошел миллион ничем не примечательных и одновременно незабываемых событий наравне с таким же количеством глупых ссор. Мои воспоминания о нем настолько слились с этим местом, что, когда бы я ни проходила мимо, мысли невольно срывались к тем временам, словно беспокойная собака на короткой цепи.
Когда мы расстались, я, конечно, отписалась от него во всех социальных сетях. Ладно, напоследок я их хорошенько прочесала. Но там ничего не было. Ну, ничего интересного. Никаких признаков другой девушки, никаких селфи в аэропорту перед переездом в другую страну, никаких эмоциональных видео с признаниями. Ничего. По правде говоря, за то время, когда мы были вместе, он запостил только фотографию фургона для мороженого в день его покупки #lazysundaes #justchillin[12] (Ной наложил несправедливое вето на мое предложение #teamcream[13]).
Мышечная память практически завела меня по ступенькам к видавшей виды голубой входной двери, где я столько раз звонила в звонок в ожидании его шагов на лестнице. Было бы так легко позвонить сейчас, чтобы он появился как по волшебству и снова меня спас.
Но я сдержалась и снова забралась на велосипед. Я сидела в каком-то оцепенении. Ни одна мысль не задерживалась дольше тридцати секунд, пока холод не пробрал меня до костей, и я повернулась и потащилась на работу.
Глава 11
Приехав на набережную, я обнаружила Чарли, своего первого и единственного работника, который потягивал электронную сигарету, прислонившись к боку фургона.
Не рановато для этого? крикнула я.
Каннабидиол, босс, отличное средство от похмелья, ответил он, вытаскивая сигарету изо рта и протягивая мне. Судя по твоему виду, тебе не помешает.
Было так холодно, что я не могла точно сказать, где кончается дым и начинается пар из моего рта. От едкого запаха мой желудок сжался.
Уф, нет, спасибо, отказалась я. Меня уже стошнило с утра.
Старовата уже для вечеринок, да? захихикал он.
Я пнула его по коленке и открыла ставни фургона.
Видимо, я открываю, да? сказала я.
Я как раз собирался! Чарли запихнул сигарету в карман джинсов.
Собирался?
Да ладно тебе, босс, как будто у нас сейчас нет отбоя от клиентов. Он показал рукой на пустой пляж вокруг нас.
Ну это не значит, что нам не надо стараться, заявила я, натягивая фартук с эмблемой кафе (мультяшный Аль Пачино в своем знаменитом образе из «Лица со шрамом» с выпученными глазами, но вместо гранатомета у него в руках дымящаяся чашка кофе).
Если вы любите кофе, неплохой выбор выпечки и неустойчивый вайфай, тогда «Каппачино» вам понравится. У нас есть кофе на любой вкус, от крошечных ристретто до больших маккиато, как и в любой другой кофейне в Истборне. Но у нас есть кое-что, чего у них нет: старый фургон для мороженого получил полную смену имиджа, но я настояла, что машину для мороженого надо сохранить. Мы с Ноем закрасили бирюзовой краской аляповатых, перекошенных Микки Маусов и Пикачу, которые украшали бока фургона, и отодрали с окон красно-желтые стикеры с фруктовым льдом. На нашем пятачке набережной стояли три белых круглых столика, украшенных маленькими белыми горшками с цветами, и белые деревянные стулья со спинками из перекладин.