Поселение Перевал основано. Вы были слишком настойчивы, чтобы эту настойчивость игнорировать, но слишком глупы, чтобы понять замысел имени Великого Архитектора этого мира. Впрочем, в честь основания поселения тебе всё равно присваивается 1 СО (свободных очков) характеристик.
Саша наконец решительно отпустил руку, и система разразилась своеобразным поздравлением. А я сразу закинул полученное очко в ловкость. Хотя меня так и подмывало потратить его на «махание дубиной». Тренер давненько не появлялся со своими наставлениями, и тут вчера, надраивая палочкой зубы, я обнаружил, что умение можно ещё прокачать
Только вот теперь нужно было выбрать оружие, которое я хотел бы использовать. Я сразу подумал о булаве, но она уже давно требовала улучшения или полной замены. Урон у неё был не слишком большой то же бронзовое копьё выдавало почти в два раза больше. Однако чем её заменить, я ещё не придумал. А когда заменю, вдруг окажется, что получилось совсем другое оружие?
В списке выбора вариантов было очень много, и большинство было мне вовсе неизвестно и, как я подозревал, вообще не относились к человеческим изобретениям. Зато был пункт выбора текущего оружия мол, система, сама определит, что это за зверь и с чем его едят. Не самый плохой вариант, как мне кажется В общем, я пока держал себя в руках, но в крайнем случае закину ПСО всё-таки интересно, что мне там заливать будут?
Однако раз поселение было основано, то и задерживаться в нём ударникам не было никакого смысла. Привязавшись в Перевале, мы решили готовиться к походу, который обещал быть мучительным и сложным. Весь день поселенцы достраивали дома, обжигали кирпичи, готовили фундаменты, рубили деревья, а мы спокойно отдыхали. И это была лучшая подготовка, которую можно себе представить.
Вообще-то нам должны были завидовать, но вместо этого на нас смотрели с жалостью. Особенно жалостливыми стали взгляды под вечер, когда гнус всё-таки решил совершить массовый набег на Перевал. Здесь-то люди как-нибудь проживут, а вот нам снова придётся идти сквозь царство этих кровопийц. И что там нас ждёт впереди, кроме мошкары ещё неизвестно.
Глава 2. Золотой Ад
День сто девяностый!
Вы продержались 189 дней!
Я знал, что всё пойдёт наперекосяк, ещё когда только открыл глаза. Я был уверен, что стоит только зайти чуть глубже в лес, как начнётся оно Что оно? Да что угодно! Ещё ни разу хождение по лесу на плато вдоль реки не заканчивалось хорошо. И так оно и вышло. В основном, для меня. Несмотря на все свои подозрения и страхи, я честно старался делать вид, что всё хорошо, что это просто милая прогулка по лесу, кишащему комарьём, хищным зверьём и даже хищными растениями
Как настроение? спросил вместо приветствия Борборыч.
Отличное! делано бодро ответил я, заслужив полный сомнения взгляд.
У всех дерьмо и только Филя полон оптимизма! удивился Барэл. Сдохло тут где-то что-то
У меня тоже настроение дерьмовое, признался я под таким градом убийственных аргументов. Но ведь это не повод его усугублять, по принципу погружения в пучины апатии и уныния
Ударники проснулись одними из первых посёлок ещё спал. Провожать нас вышел только довольный Саша. Ему спросонья прилетело его первое ПСО, вот он и радовался, отправляя нас в путь.
Мы прошли к Золотой и двинулись вдоль реки, поскольку это был единственный ориентир, которому можно было хотя бы немного доверять. Я шёл впереди, вместе с Барэлем и Нагибатором, готовый встретить любую опасность, ещё не подозревая, что опасность уже сидит у меня на спине под доспехом
Когда этот гадёныш туда забрался я даже не могу предположить. Возможно, ещё ночью, когда я спал. Возможно, что он просто свалился сверху и юркнул в тёмную щель. Но в какой-то момент он понял, что что-то идёт не так и казавшееся столь надёжным убежище пришло в движение. И потому решил разведать, что и как происходит.
Я почувствовал, что по мне кто-то ползёт, и понял, что это не муравей, а кто-то большой. Признаться честно, я поначалу растерялся.
Чего встал? удивился Барэл.
У меня под бронёй кто-то ползёт! сообщил я.
Кто? задал дурацкий вопрос подошедший Борборыч.
Я вот сейчас как включу зрение-рентген, как узнаю!.. сыронизировал я.
Снимай панцирь! предложил Барэл. Только аккуратно!
Я потянулся рукой к ремням на боку, и в этот самый момент случилось непоправимое: движение руки потревожило части доспеха, и передняя стенка брони плотно придвинулась к груди и животу, где как раз и ползал в этот момент неведомый гость. Как только я ослабил ремни и опустил руки, между доспехом и моим телом появилось достаточное пространство для манёвра, и я почувствовал жгучий укол выше и левее пупка. Зло выдохнув через плотно сжатые зубы, я стянул с себя панцирь и уставился на слегка вытянувшиеся лица окруживших меня ударников.
Ты только орать не начинай! попросил меня Кадет. А то ещё испугаешь, он занервничает
Я опустил взгляд и уставился на мирно усевшегося на мне чёрного скорпиончика. Понимая, что болезненный укол был неспроста, я с замиранием сердца уточнил:
А это опасный?
А то! обрадовал меня Дойч. Укусит, и ты, вероятнее всего, помрёшь!
Я умираю! сообщил я, небрежно стряхивая насекомое под испуганный вздох бойцов. Добейте меня или лечите!
Вздёрнув рубашку, я продемонстрировал и себе, и окружающим быстро набухающую красную шишку в месте укуса. И в этом месте, надо сказать, нарастала жгучая боль с каждой секундой терпеть её становилось всё сложнее. Ещё не потеряв контроль над голосом, я решил предупредить ударников о ближайшем будущем.
Там больно! Будет болеть сильнее буду громко орать! сообщил я своим.
Кадёт помотал головой и кивнул Барэлю и Нагибатору:
Валите его на землю! Сейчас будем лечить!
Эй! Какое «валите»?! возмутился я, а потом две здоровых туши прижали меня к земле. Прекратить валять Филю!.. Не соратники, а сволочи
Кадет тем временем заставил ударников развести костёр, а сам достал толстый бронзовый нож. Костёр развели меньше чем за минуту, а я всё это время пытался вырваться, впрочем, уже не обзываясь просто от боли нёс какую-то ерунду. Первая более или менее осмысленная фраза от меня прозвучала в тот момент, когда Кадет распрямился, доставая из костра нож, лезвие которого уже раскалилось, и направился ко мне:
А ты точно врач?..
Сейчас узнаем! пообещал он, присаживаясь рядом и прикладывая лезвие к месту укуса.
Потом мне рассказывали, что орал я знатно! При этом ещё указывая ударникам на Кадета и требуя убрать отсюда повара-каннибала, который прям так, живьём, меня готовит во время разделки. Ну а ещё я немного матерился совсем чуть-чуть, минут пять и не переставая Я этого всего практически не помню, и, наверно, так даже лучше. Слишком уж уважительно на меня поглядывали близнецы после устроенного перфоманса
Зато я отлично помню, как прислушивался к своим ощущениям и понял, что есть разные виды боли. И боль от ожога она, знаете ли, никак не пересекается с болью от укуса, хотя обе они локализовались в одном и том же месте!..
Стало в два раза больнее! сообщил я Кадету и попытался вырваться, но меня отказывались слушаться ноги. У меня ноги отнялись Это всё ты со своим прижиганием!
Это всё скорпион со своим укусом! возразил мне Кадет, деловито накладывая на рану тампон. И вообще ты слишком активно умираешь: надо просто тихо страдать и не дёргаться.
А-а-а-а-а!.. ответил я первое, что пришло на ум.
Нормальное начало, чё! донёсся откуда-то философский вывод Панка. Устрою я этому анархисту сладкую жизнь Потом. Когда снова буду здоров
В сознании я пробыл ещё минут десять. Боль продолжала нарастать, а я продолжал ругаться и материться, потому что никто не хотел быстро, «вот прям ща», отправить меня на перерождение. В общем, страдал всеми силами, поднимая бойцам настроение. А потом потерял сознание, причём даже без перехода в темноту просто вырубился.
Очнулся я уже явно далеко за «после обеда», покачиваясь на носилках, которые тащили близнецы. Попытался подняться и только заработал судороги в ногах и руках, от чего вполне естественно принялся постанывать.
Не шевелись пока! посоветовал мне шедший рядом Кадет. Регенерация тут, конечно, быстрая, но последствия нейротоксинов они такие, плевать на регенерацию хотели
Зачем ты меня жёг? строго спросил я нашего медика.
Токсины расщеплял, признался Кадет. Иначе бы тебе ничего не помогло, мне кажется
А их можно расщеплять другими методами? хмуро спросил я, прикрыв глаза.
Можно. На Земле и в клинике, кивнул тот. Но мы бы не успели тебя довезти.
Ну так надо было добить! посетовал я. Зачем так издеваться-то?
Всех нужно добить! заметил Толстый.
Но не тебя! добавил Вислый.
Потому что твои страдания заявил его брат.
Это бесплатный концерт и вообще что-то с чем-то! закончил Вислый.
Свиньи вы, а не верноподданные! сообщил я им.
Очнулся? Откуда-то спереди по ходу движения отряда пришёл Борборыч. Идти может?
Не может он идти ответил ему Кадет. Даже подняться пока не в состоянии.
Что тут было, пока меня не было? поинтересовался я.
Нормальные сводки из похода по джунглям, Борборыч пожал плечами. Трое на носилках, включая тебя, познакомились с местными ядовитыми тварями. Двое хромают после нападения тигра. Пятеро болеют, после того как вдохнули испарения какого-то растения. Мадна отправилась на перерождение, потому что дура упрямая.
На этом месте поподробнее попросил я, обретая частичный контроль над своим телом.
Да потому что, когда пятеро придурков уже отползали от ядовитого растения, она ещё ползла их спасать, буркнул Борборыч. Снаряжение еле-еле достали.
Оценил наше продвижение я только тогда, когда смог встать на ноги ближе к вечеру. Отряд растянулся толстой гусеницей на тропе, которую мы вырубали самостоятельно. Густые заросли какого-то тростника, лианы всё это образовывало сплошную сеть, пробраться через которую человек был не в состоянии. По нашим прикидкам, продвижение отряда замедлилось почти в два раза. Лагерь разбили на берегу Золотой, в излучине, полностью оккупированной древесным гигантом явно неземного происхождения не припомню я на Земле деревьев с обхватом ствола метров в сорок.
Вокруг лагеря запалили костры, накидав туда отпугивающей комарьё травы. От стелющегося по земле дыма мы и сами раскашлялись, но гнус немедленно свалил с поляны, освободив её для суперхищника. Ну это мы себя таковыми считали, а вот настоящие хозяева этого места думали иначе. Привлечённые копошением внизу, они спустились по ветвям дерева вниз и, страдая от приступа клептомании, принялись за своё чёрное дело.
Э! Э! Э! А ну отдай сухарик! закричал Кот, вскакивая на ноги.
Эй! Чё за!.. А ну пошла отсюда!.. Слышь, обезьяна! А кто был второй, я не разобрал, но надеюсь, что Панк. Вот пускай теперь попробует философствовать
Я сам, услышав слово «обезьяна», споро подгрёб к себе кожаный мешок с вещами, крепко затянул горловину и, сжав её в кулаке, принялся оглядываться как гордый, но жадный беркут. Через секунду я нашёл подкравшегося ко мне воришку и грозно нахмурился. Воришка радостно оскалился и начал на меня кричать, прыгая на тонкой ветке, от чего та чуть не сломалась. К нему подлетело ещё два собрата, которые внимательно посмотрели на меня, умчались в листву, а через минуту снова появились с какими-то плодами в руках. И тут же, без объявления войны, запустили ими в меня
Ах вы! зло выдал я, получив неизвестным фруктом в лоб. Моим ударникам было не до моих разборок с родственным видом: они пытались спасти хоть что-то из своего немудрёного походного имущества.
Я вообще не отличаюсь меткостью, но есть один хитрый способ, как всё-таки попасть в цель, если очень надо. Надо кидать палку прямо как в городках. Я подхватил с земли заготовленную жердь для костра и, размахнувшись, запустил ею в обидчиков. Как и ожидалось, двое из трёх избежали участи быть битыми, но одного я зацепил, и мохнатая серая тушка шлёпнулась на землю. Не успел я подскочить к ней, как мелкая бестия вскочила на ноги, в несколько прыжков достигла ствола и ушла в тёмную крону. А сверху в меня полетели новые плоды Больно, ять!..
Уходим! крикнул Борборыч. Ищем другое место стоянки!..
Поиск места для нового лагеря в сгущающейся темноте ожидаемо закончился тем, что мы потеряли ещё одного человека Панка. Я был отомщён и доволен (хотя парня было откровенно жалко, когда он выдал последний хрип), а Борборыч пылал праведным негодованием. Вот я на Панка-то взъелся! А хотя нечего толкать философские монологи, когда кому-то больно и обидно
Как можно было ткнуться прямо в гнездо змей? Как?!
Темно же! попытался оправдаться Нучо.
В заднице у вас темно! вызверился наш рейд-лидер. А тут мы все шли с факелами!
Новый лагерь мы разбили на своеобразной полянке, образовавшейся благодаря нескольким деревьям, росшим кругом и не дававшим ничему прорастать рядом. На этот раз костры запалили между стволами, но травок от гнуса почти не осталось, так что нас активно ели весь вечер, пока мы готовились ко сну. А тех, кто не додумался по примеру многомудрого лидера ударников меня, то есть сделать себе спальный мешок, продолжили есть ещё и ночью. И если даже я считал, что провёл ночь ужасно, то что сказать про них?
День сто девяносто первый!
Вы продержались 190 дней!
Жизнь полна сюрпризов, и только тот, кто умеет учиться на собственных ошибках, живёт долго и почти счастливо. Ты долго не проживёшь не надейся. Но как только ты станешь мудрее, твои шансы на спокойную старость быстро возрастут. Мудрость: +1.
Живи долго, Игрок, страдай вечно!
Утро в этом грёбаном лесу всегда плавно переходило сначала в зелёный полумрак, а потом сразу в вечерние сумерки. Даже у реки не часто удавалось увидеть небо. Золотая была речкой неглубокой, и в большинстве мест её можно было перейти вброд. Зато овраг, в котором она текла, был глубоким, шириной метров десять, глубиной метров семь-восемь, и кроны деревьев, росших на краю оврага, вполне надёжно перекрывали сверху всё пространство.
И вообще глубокий овраг как бы намекал на то, что после постройки дамбы на плато Золотая и тут тоже станет судоходной. Конечно, в моём понимании судоходная река это вообще что-то широкое, где до другого берега самостоятельно не доплывёшь. Но я существо исконно городское, и мне простительно ошибаться в подобных вопросах. Тем более что заполнение русла внизу на берегу мега-острова почти закончилось, и скоро можно будет судоходность проверить на практике. В любом случае река это единственный торговый путь из глубины острова. Прокладывать через лес дорогу гиблое дело как для прокладчиков, так и для будущих путешественников. Тварей-то всех вывести всё равно не получится, на место убиенных обязательно новые придут
Оценить прелести пробивания тропы мне было не суждено вперёд меня с топором просто не пустили. Я хоть и чувствовал себя лучше, но всё ещё ощущал последствия укуса в виде периодических судорог конечностей. Как верно заметил Борборыч, если я случайно рубану кого-то из своих, вся польза от моего участия в прокладывании тропы на этом и закончится.
Тропу рубили четырьмя здоровыми бронзовыми мачете, заточенными до непотребного состояния. При нашем уровне прокачки рубка была такой интенсивной, что обзавидовалась бы целая бригада лесорубов. И всё-таки это было тяжёлым монотонным трудом, от которого хочешь не хочешь, а всё равно устанешь.
Мы всё так же продолжали двигаться вдоль русла реки, но в этом была определённая сложность, потому что, судя по наблюдениям, река отчаянно петляла, увеличивая наш путь почти вдвое, если не больше. А срезать виток мы не могли нужно было убедиться, что Золотая течёт именно из того самого озера, где мы добываем олово.