Так что ты хотел?
Вальдимат рассказал о недавнем госте, правда, уже без того азарта, который был, когда он звонил в первый раз. Эпизод с появлением пива в пустой банке решил опустить ещё подумает, что пьяный.
Вот вечно ты дверь за собой не закрываешь, корила его Лиза. А если б он тебя стукнул по голове?
Почему именно по голове? По рёбрам что, менее болезненно?
Теперь-то чего говорить, смиренно вздохнул Вальдимат.
Ты не забыл, мы вечером идем к Жабоедовым на день рождения?
Ещё бы не забыл! Кто такие эти Жабоедовы, чтобы помнить об их днях рождений?
Помню.
Позвони Быбину, он тоже пойдёт. Договорись, чтобы вместе.
Ладно.
В семь. Не забудь!
Хорошо.
Ну, целую. До вечера.
Пока.
Ох уж эти женские звонки. Всегда от них остается какой-то призрачный неуловимый осадок будто, допив горьковатый чай, вдруг обнаруживаешь на дне кружки толстый слой не размешанного сахара.
Вальдимат хотел было снова подумать о недавнем госте, но напоминание о дне рождения Жабоедовых будто якорь удержало его фантазию на пресных водах реальности.
В сущности, Виктор Жабоедов, так сказать, виновник торжества, не был ему другом. Вальдимат вообще его толком не знал. Зато их жёны были школьными подругами. И теперь обоим мужчинам приходилось несколько раз в год встречаться и до хруста в суставах корчить из себя друзей. Вальдимат нахмурился, вспоминая всё, что знал о Жабоедове. Фактически ничего не знал, только зря нахмуривался. Была, правда, в сегодняшнем вечере ложка меда это Быбин.
Борис Быбин был закадычным другом Вальдимата, которого Господь Бог много лет назад перевёл учиться в тот же класс, где уже учились будущие невеста Вальдимата и жена Виктора. Вальдимат учился в параллельном классе. Потом они все перезнакомились, потом переругались на почве бушующих гормонов, потом перемирились и жизнь пошла. Борис тоже бывал на днях рождения у Жабоедовых, так как работал вместе с Марианной, женой Виктора.
Неотвратимое не отвратить. Так зачем затягивать? Вальдимат набрал номер Быбина.
Алло! Боря! Привет.
Быбин в отличие от Вальдимата про день рождения не забыл. Даже цветы уже купил. В процессе разговора сообщил, что придет не один с барышней.
А кто она? полюбопытствовал Вальдимат.
С мясокомбината. Нормальная бабенция. Увидишь.
Так значит, в семь. На остановке, как договорились.
Хорошо, резюмировал Борис и положил трубку.
Вальдимат хотел было рассказать ему про гостя, но не успел.
«Ладно, на именинах расскажу. Чуть шампанского выпью так ещё и интереснее получится».
На часах было без четверти два. Вальдимат решил погладить к вечеру рубаху и брюки, а затем, если получится, вздремнуть немного. Перед застольями это не лишне.
Брюки, естественно, были чёрные, рубаха цвета разбитых надежд. Выводя утюгом горячие узоры, Вальдимат по инерции стал думать о том, что через два месяца будет день рождения его папы, затем, ещё через месяц, день рождение Лизы, почти следом мамин день рождения, а потом и именины Быбина. Он уже знал, что подарит ему удочку. Борис не был рыбаком. Вальдимат тоже. Так почему удочку? Просто такого подарка он ещё не делал и почему-то заранее был уверен: Быбин придет в восторг.
3
На дне рождения у Жабоедовых было неожиданно шумно. Правда, расшумелись не сразу, а где-то после четвертого тоста. Поначалу все сидели, смиренно глядя на салаты. Говорили о погоде, и ещё о погоде. В общем, только о погоде. Виктор и Марианна обхаживали гостей, упрашивая их есть первым делом то, что не долежит до завтра. Но гости капризничали и наворачивали кому что вздумается. Вальдимат ел рыбу, Лиза то и дела подкладывала себе салат из свежих овощей. Быбин и Ангелина (его подруга с мясокомбината) употребляли горячую картошку с котлетами, которые, кстати сказать, пользовались популярностью и у других гостей. Вальдимат мало пил и много скучал. Лиза и Марианна о чём-то щебетали, Быбин был занят Ангелиной, а остальных гостей он почти не знал и тупо рассматривал жующие лица, думая о том, что вечер потерян. А ещё он думал о подарке. Они Вальдимат, Быбин и Лиза просто преподнесли имениннику почтовый конверт, в котором лежало несколько скромных денежных купюр. Как это скучно дарить деньги. Это же вовсе не подарок. Они просто оплатили каждый свою порцию и теперь старательно подъедали заказанное.
Время от времени Вальдимат бросал шпионские взгляды на Ангелину. Хорошая. Прошлая девушка Бориса ему нравилась меньше: у неё противно торчали ключицы. У Ангелины, как и у любой нормальной женщины, ключицы внимания не привлекали. А вот грудь привлекала. Борис все что-то рассказывал ей на ухо, а она по-синичьи хихикала. Что он там нашептывал? Наверняка какие-нибудь глупости про гостей. Он тут почти всех знал.
Когда речевые механизмы собравшихся были смазаны алкоголем и уже не издавали противных поскрипываний, разговор стал приобретать форму осмысленной беседы. Мужчины расстегнули верхние пуговицы своих замужних рубах, женщины расслабились и как-то сразу растолстели. Все были румяные, будто с мороза. Получив благословение хозяев квартиры, некоторые закурили.
Предлагаю тост за юбиляра! запальчиво выкрикнул мужчина в синем свитере.
Выпили. Вальдимат начинал чувствовать спасительное опьянение. Запричитала музыка.
Женщины бросились в танцы, валяя на ходу стулья. Некоторые мужчины присоединились к ним, другие пошли курить. Вальдимат не танцевал и не курил, даже в туалет ему не хотелось. Оставалось просто глупо сидеть.
Не куришь? спросил подсевший к нему Виктор.
Не курю, сказал Вальдимат, стряхивая крошки хлеба с брюк.
Тогда давай выпьем, предложил Виктор и, не дожидаясь ответа, полез за бутылкой.
Только по чуть.
Конечно.
И налил целую рюмку.
Стоп, стоп! запоздало крикнул Вальдимат.
Чего?
Я мало пью.
Почки? интимно поинтересовался Виктор.
Да нет.
А чего?
Вальдимат не ответил.
Ну, давай.
Виктор поднял рюмку и опрокинул в себя, не дожидаясь Вальдимата.
Всё-таки что-то тут не так, не унимался он, закусывая яблоком. Должна ведь быть причина, по которой ты не пьёшь.
Видя, что Вальдимат не собирается раскрывать свою тайну, Виктор продолжил:
Был у меня один знакомый, работали вместе. Так вот он вообще не пил. Говорил, что это отвлекает человека от высших удовольствий жизни. Ну, там от музыки, поэзии и такого прочего. А я ему: «Лёнь, брось ерунду пороть. Все эти стихи, которыми ты так восхищаешься, вся эта музыка, спектакли все это писали нормальные мужики. Вон, что ни писатель то алкоголик, что ни актер то сифилитик. А ты тут нам доказываешь, что водка мешает высокому искусству. Дурак ты, Лёнь». Ну, он обиделся. Даже уволился потом.
Виктор до костей обглодал яблоко и снова потянулся к бутылке.
Будешь? уныло спросил у Вальдимата.
Так обычно спрашивают одинокие алкоголики у своего отражения в зеркале.
Давай, махнул рукой Вальдимат.
Не то чтобы теория Виктора произвела на него впечатление. Просто как-то надоело сидеть полутрезвым, когда все уже плясали с чужими жёнами.
Выпили.
Мы с тобой видимся четыре раза в году, подсчитал Виктор. На мой день рождения, на твой и два раза на днях рождения жён. Система.
Да, сказал Вальдимат.
Надо как-нибудь вне этого графика встретиться.
Можно.
Ты думаешь, мы сильно разные? Брехня! Конечно, все люди разные это факт. Но ведь и у всех есть что-то общее это тоже факт. Проблема в том, что мы всегда помним о первом и никогда о втором.
Виктора, похоже, хорошо развезло, и он все больше увязал в откровениях.
Вот, обвёл он пальцем танцующих. Видишь, как много народу. А порой и пиво выпить не с кем.
Почему?
Да они все трепачи! Придут после пьянки домой и давай жёнам рассказывать. А те потом между собой судачат. Вот и получается, что проще мне всё сразу жене сказать, чем такой круг огибать да ещё и других посвящать.
Вальдимата немного закружило от выпитого, в глазах расплывалось. Он тряхнул головой, но зрение не улучшилось. Протёр один глаз, затем второй всё то же. А потом случилось что-то непонятное. Он закрыл сначала правый глаз, потом левый и обнаружил, что левый видит нормально, а вот правый как-то не так. Например, глядя на Виктора он вдруг увидел огромный шрам у него на лице от виска к щеке. Закрыл правый глаз и посмотрел левым шрам исчез. Вальдимат стал закрывать глаза поочерёдно, радуясь такому открытию.
Ты чего? не понял Виктор.
Да что-то в глазах рябит.
Это давление. Надо коньячку, чтоб сосуды расширились. Я щас.
Он встал, куда-то сходил и принёс непочатую бутылку коньяка.
Да не надо, так пройдёт, начал было Вальдимат, однако Виктор уже разливал.
Выпили. Но в глазах до сих пор двоилось. Вальдимат зажмурил правый глаз и смотрел на мир только левым.
Гости веселились. Лиза танцевала где-то у шкафа, по-журавлиному размахивая локтями. Рядом скакали Быбин и Ангелина. Оба уже хорошо подпившие, готовые ко всему.
Внезапно Вальдимат вспомнил про утреннего гостя.
Послушай, со мной сегодня такая история приключилась, начал рассказывать он Виктору о случившемся.
Виктор слушал молча, хрустя и отплевываясь очередным яблоком. Эпизод с появившимся пивом не произвёл на него впечатления.
Туфта, сказал он. Я и похлеще фокусы видел.
К моменту, когда Вальдимат закончил, Виктор доедал уже третье яблоко.
Хорошо, что сзади по голове чем-нибудь не стукнул, подвел итог он, когда Вальдимат смолк.
Подсела Марианна.
Чего сидите? Почему не танцуете?
Дай поговорить! крикнул Виктор.
Марианна обиженно шмыгнула носом и снова примкнула к танцующим.
Что за бабы! сердился Виктор. Никогда поговорить не дадут. Так о чём мы?
Но Вальдимату уже наскучила беседа. Его клонило в сон. Да ещё и туман в глазах никак не рассеивался.
Мы, наверное, пойдём, вздохнул он.
Да рано ещё. Завтра воскресенье.
По логике Виктора этих двух условий было достаточно, чтобы пить до посинения.
Вальдимат сделал знак Лизе, чтобы подошла.
Идем домой, мне что-то нехорошо, сказал он.
Отравился? испугалась Лиза.
Да нет, что-то с глазами.
Это у тебя от давления, напомнил Виктор.
Скажу Марианне, что мы уходим. Лиза исчезла.
К столу начали подсаживаться другие мужчины, выходившие курить.
Оставь мобильник, предложил Виктор. Может, как-нибудь пивка попьём.
Вальдимат продиктовал номер, абсолютно уверенный в том, что полупьяный Жабоедов перепутает все цифры.
Подошли Борис с Ангелиной.
Ты чего, карлик? весело загоготал Борис, хлопая Вальдимата по плечу.
Что-то глаза заболели.
Надо поспать, изрекла Ангелина единственно возможную здравую мысль.
Вернулась Лиза.
Пошли.
Все стали прощаться. Гости смотрели на Вальдимата, как на поверженного игрока, которого уводят с поля в самый разгар игры. Вся команда выражал ему своё сочувственное презрение.
На улице Вальдимат облегчённо вздохнул. Глаза всё ещё вели себя странно, но прохладный вечерний воздух был как нельзя кстати.
Пройдёмся? предложил он Лизе.
На такси.
Через полчаса они были дома. Засыпая, Вальдимат вспомнил Ангелину. Он уже начал было медленно раздевать её, как вдруг провалился в будничный, абсолютно не субботний сон.
4
Утром приехали родители.
Вальдимат проснулся от их бодрого шарканья в коридоре. Первое, что вспомнил это фарш, который обещал вынуть из холодильника, но так и не вынул.
Привет, сказал он, выходя из комнаты.
Мама и папа были до макушек заряжены позитивной энергией унавоженных российских земель и потому щедро улыбались.
Привет, сказала мама. Как ты тут?
Тише, Лиза спит.
А!
Стали разбирать сумки. Яблоки, сливы, молодые огурцы со своей грядки и так далее. Вальдимат механически доставал лежавшие в пакетах гастрономические сокровища и складывал на столе пирамидой.
Про фарш забыл? угадала мама.
Забыл.
Ну хоть сейчас достань. К вечеру разморозится.
Вальдимат послушно полез в холодильник. В самом дальнем углу морозильной камеры он нащупал небольшой сверток, плотно набитый чьей-то проведенной через лабиринты мясорубки плотью.
Что там нового? сонно спросил Вальдимат.
Под «там» он подразумевал деревню, в которой был их дом.
У Нины Васильевны козу увели, сказала мама.
Кому она нужна?
Да мало ли кому!
Вальдимат почувствовал знакомое двоение в глазах. Снова, как и вчера на дне рождения всё было словно в тумане. Когда же он закрывал глаза поочередно, картинка становилась чёткой. Но опять, как и вчера, каждый глаз видел по-своему.
Вальдимат посмотрел на маму левым глазом всё в порядке. Затем посмотрел правым вроде бы то же самое, но всё-таки как-то не так. Мама изменилась. Будто ещё больше состарилась.
Зашёл отец.
Ну, как выходные?
Вальдимат посмотрел на отца. Та же история. Левым глазом как обычно. Правым так, будто он постарел: прибавилось седины, морщины стали ещё глубже. Чёрт знает что!
Ты чего? заметила мама моргания Вальдимата.
Что-то с глазами.
Болят?
Да нет. Нормально. Правый стал плохо видеть. Надо бы к врачу сходить, провериться.
Вальдимат решил не беспокоить родителей раньше времени. Тем более, что он и сам пока ещё не беспокоился. А к врачу действительно стоит сходить. Пусть посмотрит, пощупает, напишет какой-нибудь рецепт своими каракулями. Хуже не будет.
Это от компьютера, заявила мама.
Папа одобрительно зачавкал.
Здравствуйте, сказала Лиза.
Проснувшись, она выглядела словно птенец, выпавший из чужого гнезда, нелепо и трогательно одновременно. Взъерошенные волосы, разнежившаяся ото сна кожа рук, глаза, перекрашенные невинными сновидениями Вальдимат даже загордился тем, что спал с ней.
Здравствуй, Лиза, кивнула мама.
Папа прекратил чавкать и тоже кивнул в знак приветствия.
Родителям Вальдимата Лиза нравилась. Спокойная, добрая, в меру симпатичная, вежливая и ни разу не замеченная в пьянках. Кроме того, у неё было высшее образование, и она была на три года моложе Вальдимата. Ну и наконец, Лиза не была замужем и детей у неё не наблюдалось. Можно ли желать лучшего для своего сына? Родители Лизы были деревенскими аборигенами и жили в ста километрах к югу от цивилизации. Дом у них был крепкий, нервы тоже, своё хозяйство, куры, гуси, несколько кустов смородины и так далее. Они быстро нашли общий язык с родителями Вальдимата: тяпки-шляпки, свеколки-прополки, удобрения и прочие премудрости естественной сельской жизни. Виделись, правда, редко. Но зато с удовольствием. Вальдимат родителям Лизы понравился. Они ему тоже. Особенно отец, Виталий Сергеевич.
Виталий Сергеевич был отставной десантник и потому всегда ломал колбасу руками, не признавая ножа. Нрав у него был бурный, рукопожатие костоломовское. Но в общем это был приятный человек.
Чахлый ты какой-то, улыбаясь, тряс он руку Вальдимату, привезённому Лизой в гости. Поживи тут недельку, кишки прочисть деревенским молоком. Вы там в городе все с запорами.
Сам Виталий Сергеевич ел и пил как прорва. С туалетом у него, видно, тоже был порядок. За столом он все время что-то громко рассказывал, бросая между вдохом и выдохом в рот то, что попадало под руку. Вальдимат его сразу зауважал. Но ещё большим уважением он проникся, когда Виталий Сергеевич отвёл его в сторонку и по-отечески приобняв сказал:
Смотри: обидишь Лизку пеняй на себя. Убить не убью, но руку сломаю. Ты на гитаре не играешь?
Вальдимат заверил, что нет.
Ну и славно, успокоился Виталий Сергеевич.
Да с Лизой стоило жить уже хотя бы ради простого знакомства с таким человеком.
Позавтракав, Вальдимат и Лиза пошли к себе в комнату. Мама с папой остались на кухне мыть посуду и вспоминать молодость.
Улёгшись на диван, Вальдимат стал играть в уже полюбившуюся ему игру: смотреть то правым, то левым глазом по очереди. Ну, с левым все было ясно. А вот правый глаз менял Лизу кардинально: её утренняя прическа превращалась в модную стрижку, глаза загорались, похотливо мерцал макияж. Смена глаз. В левом снова уныло отражался привычный облик госпожи кухонной раковины.