11:42. Я уже начинаю беспокоиться. Нам следует ждать команды и не покидать «тачку», однако, мне кажется, что в доме Айслэя что-то пошло не так. Мои опасения подтверждаются, когда с крыши его особняка взлетает автолоджий.
Что за?.. Кед, смотри!
Дав-вай в дом!
И кто делает эти чертовы бардачки в этих чертовых тачках. У меня получается открыть его раза с семисотого. Я достаю оттуда шлем и вместе с ним выбегаю на улицу под грозное шапкой над землей нависшее небо. Кнопка звонка чуть не отваливается от истерического надавливания моего пальца. Дверь не открывается и не поддается крепкому толчку. Я стреляю в домофон, иногда это срабатывает. Проклятье! Но не в этот раз.
Эй! А ну стоять! слышу я сзади, и даже не успеваю обернуться, потому что кто-то прижимает меня лицом к стене, застегивая мои руки в наручники. Криу-криу! Щелк! Подкрались, черти, незаметно! Временная глухота от прозвучавшего слишком близко взрыва дверного проема дезориентирует меня полностью. Клянусь, я настолько зол, что хочу скрутить всем тут шеи голыми руками, без всяких там выяснений обстоятельств. Ну-ка, и сколько их там? По количеству разных голосов, как будто целая толпа людей. Кто эти ребята? Йорклиционеры? Грабители? Манекенщики? Вообще-то, у меня аллергия на пыль и грубое отношение к моей персоне. Кого-то боль запугивает, а меня она приводит в безумную ярость. Я даже про шлем забываю. Валяется там где-то.
Заходим! Заходим!
Действуют не так как мы. А грубо и бесцеремонно. Как будто не терпится попасть внутрь дома. Похоже, Айслэй серьезно насолил ребятам, раз они дверь ему взорвали.
Летите за «Пастернаком», а мы обыщем дом!
Рассказывает Миллениум.
11:43. Мил-ли, мать тво-ю, оч-нись!
Пять, четыре, три, два передо мной приборная доска!
Это «тачка»! Я в «тачке». В машине. Фьюх! Все в порядке. Не в каком-то баре, где меня на столе «имеет» двухголовый чувак, а в старом добром «Лонгфелло». О, боги! Привидится же такое. Это все стресс. И как же я здесь, черт возьми, оказалась? Ах, да! Мы же вроде собирались заняться сексом с Лейроном. Так занялись или нет? Плохо помню, что было. Вроде он рассказывал о том, как в детстве ему чуть не откусили х**. Ну и фантазии у этих мужиков
Слы-шишь, Мил-ли?
Кед трясет меня за плечи я же уже очнулась, чертов кретин!
Что случилось?
За-во-ди тач-ку!
Там что-то взрывается. Черт! А где другой придурок? А другой придурок стоит прижатый к стене дома Айслэя йорклиционером. А чего это тут? Решил сходить за «le coffee»? Вот тебе и результат. Не слушаешь никогда тетю Милли, и вечно в тебя попадает всякое дерьмо. А эти-то, откуда тут нарисовались? К счастью для Лейрона, я знаю, что нужно делать. И, если он будет продолжать стоять также ровно, в ожидании, что кто-нибудь наконец-то его т***нет, то, возможно, не лишится своей толстой сексапильной задницы.
Кед бросает свою чертову книгу и перелезает на переднее сиденье. Щелк! Щелк! Треньк! Треньк! Пулемет готов к работе. «Ваша цель?» спрашивает бортовой инженер. А Кед самодовольно, как всегда в своей «выпендрежной» манере, выговаривает:
Все, кро-ме, Лей-ро-на!
Словно что-то там пробормотавшая противотанковая пулеметная установка начинает строчить. Несмотря на их бронекостюмы, все эти йорклиционеры (сколько их там? около десяти?), все они у нас здесь как в тире, разбрызгивая кровью и сотрясаясь в конвульсиях, будто наркоманы от передозировки, падают замертво. Бортовой инженер опять интересуется:
«Включить «Dead Cell»?»
Да, Бро, включить «Dead Cell» подтверждаю я, и меня пробивает на «ржач».
Люблю я эти тачки со встроенными пулеметами и аудиосистемой в комплекте.
11:45. После того, как не остается ни одного живого йорклиционера, в пределах видимости, мы приступаем к следующему этапу по осуществлению нашего дьявольского плана. А именно, подъезжаем к зданию поближе, и я кричу перепуганному Лейрону, чтобы он не думал, что я спасаю его не в меру упитанный зад из-за каких-то там чувств к нему, а просто потому, что мне необходимо забеременеть в ближайшие два часа, и было бы неплохо совокупиться с тем, кого я более менее знаю. А посему вместе со своими поджилками пусть запрыгивает в «Лонгфелло».
Лейрон запрыгивает, а Кед, какого-то х**на выпрыгивает.
Куда ты? кричу я ему.
А он вбегает в дом. И видимо, по его душу, оттуда начинают доноситься выстрелы. Секунду спустя он вылетает через окно и, оказавшись на земле, больше не двигается. Я вижу у него в груди солидную дымящуюся дыру.
Черт! выкрикивает Лейрон, будучи уже в салоне. Он тоже наблюдает эту картину.
Блин! Кеду по ходу больше всех нужно было! мне тоже не весело от того, что нашего главаря больше нет. В порыве злости я сдаю назад потому, что хочу хорошенько разогнаться.
Что ты делаешь? спрашивает меня Лейрон, у которого ч**н твердый даже в спокойном состоянии. Как-то я у него даже спросила: не мутация ли это какая-нибудь.
Мщу за Кеда!
Полегче!
Заткнись! Откуда здесь появились йорклиционеры?
Не слышу!
Я повторяю более громко.
Не знаю, они скрутили меня, когда я звонил в дверь! отвечает он, наконец, что-то вразумительное.
А на кой черт ты звонил в дверь?! Нам велено было сидеть в «тачке»!
Лоджия Айслэя улетела пять минут назад, а Кенг и Ико до сих пор в доме. Кед велел идти проверить!
А почему я была в «отключке»?!
Не знаю, ты вдруг заговорила про секс и «отрубилась»!
Что серьезно, так и было? Тема секса никогда не была для меня скучной.
Может, вызовем подкрепление?
Что он сказал? Вызвать подкрепление? Ну не придурок ли? И от него я хочу детей?
Пристегнись лучше! Будем воевать с тем, что есть! выпаливаю я вслух.
Машина отлично паркуется прямо в гостиной дома Айслея, прошибая, ко всем чертям, кирпичную стену, наведя тут порядок.
Хах! смеюсь я, видал, из чего делают стены для зданий? Из какого-то, на**ен, дерьма!
И я приказываю пулемету вновь открыть огонь.
Цель: все, кроме Кенга и Ико.
И Айслэя с его дочерью! добавляет Лейрон.
Ты же сказал: они улетели.
Я сказал: улетела их «тачка»!
Ну, ты и придурок! Может быть, ты и спровоцировал этих йорклиционеров своей разведывательной, бл**ь, вылазкой, а мы потеряли Кеда!
Ага! Гуляла такая группа захвата поблизости и меня увидела. Они давно собирались нас всех здесь накрыть. Этот Айслэй, по ходу, хитрый джентльмен все просчитал.
Нашелся чем защититься. Вы посмотрите на эту самодовольную «харю». Его сейчас разбомбит от гордости.
Я рефлекторно откидываю голову в сторону потому, что в нас летит «гром-бомба», которая скатывается по лобовому стеклу на капот и взрывается. Пулемет замолкает.
Машина крепкая, выдержит! ухмыляюсь я.
Потом еще одна разрывается справа от нас.
О, боги! Ну, ни х**а! Был раньше у Лейрона отличный пистолет, стреляющий нормальными пулями, а сейчас он достает этот «молекуляр». Кем он себя возомнил, «долбанным» манекенщиком?
Кем ты себя возомнил, «долбанным» манекенщиком? спрашиваю я у него.
Крутая «пушка», отвечает он меня с таким видом, как будто я не знаю, что задела его за живое. Перед «малолетками» будешь красоваться с этой «жужжалкой».
Вот у меня-то «пушка» крутая. Я беру запасные кассеты для «флэшбустера» и, открывая дверь, покидаю «тачку». Мои гриндерсы приземляются на раздробленные части мебели, смятые коробки и разбитые кирпичи; а пули из моего тысячезарядного автоматического турбопулемета летят прямо в голову йорклиционеру на лестнице, а потом еще в одного и еще и еще Мистер Сексапильная Задница добивает троих у выхода из кухни. И мы решаем сначала зачистить первый этаж, а поэтому всю кухню разносим в кашу. Случайно туда попадает «гром-бомба» и тоже разносит все во «фреш-коктейль». На званый обед из свинцовой спаржи спешат из разбитых окон йорклиционеры, и, в намерении не оставить никого голодным, мы с Лейроном пуль не жалеем. Помню, несколько лет назад мы с ним зависали на фуршете аналогичного уровня при штурме Аппаратного Дома. Поэтому-то этот кретин, что-то вроде моего брата по оружию, «типа»
Рассказывает Лейрон.
11:52. Будучи всегда возбужденным от заносчивости Миллениум, особенно в делах применения оружия, для меня стоило титанических усилий поддерживать температуру своего рассудка не выше комнатной. Безусловно, эта андромеда хорошо обращалась со всякими пулеметами, автоматами, гранатометами, но вот что и осторожность якобы, ее конек, с этим я готов был поспорить. К примеру, вот заехать на «тачке» в дом это что умно? А тогда перед штурмом Аппаратного Дома она забыла бронежилет в туалете. До сих пор мне непонятно, для чего его там, в принципе, нужно было снимать.
Прикрой меня сзади! кричит она мне, «типа»: чтобы я ее прикрыл. Нашей целью было освободить от йорклиционеров весь дом: первый, второй и третий этажи, но наша наступательная операция очень быстро потребовала обновления статуса. Похоже, йорклиционерский департамент созвал сюда каждую «крысу», у которой был в наличие хотя бы один пистолет. И тогда мы, на всякий случай, сбросив пару гранат, пошли дальше.
Я закурил потому, что потрудиться пришлось и на лестнице второго этажа. «Молекуляр» никуда не годился для ведения непрерывного огня, поэтому иногда приходилось помогать себе кулаками. Вынужден признать, что турбопулемет Милли все-таки круче. Неприятный момент заключался еще кое в чем. Когда мы добрались до третьего этажа, то эта потаскуха чуть не подорвала нас обоих. Она взбесилась от тщетности нашего старательного прорыва.
Черт! Ну, и где они?!
Ни одной живой души мы здесь не застали вот каков был итог. Ни в доме, ни на крыше. Такое стечение обстоятельств сподвигло меня забеспокоиться еще больше. Не могли же они все вчетвером улететь. А если бы и могли, то Кенг в любом случае предупредил бы. Мы спустились обратно на третий этаж. Я аккуратно потушил сигарету в пепельнице и присел на корточки, чтобы потрогать воду в бассейне. Успокаивающая гладь воды оживила мое воображение, и я предположил, что, возможно, их отъезд часть какого-нибудь неведомого нам плана. Только слишком замудренного, на мой взгляд. У Милли, по этому по поводу, я так понял, были свои предположения. Но вместо ответа на мой вопрос, касательно этой темы, она скинула с себя одежду и запрыгнула в бассейн.
Вот видите! А то, что у нас на хвосте «Армия Спасения» уже ни кого не интересует. Я приступил к ее охране. Пока она трясла своими смуглыми бедрами под водой, дуло моего «молекуляра» было на страже входной двери, из которой в любой момент сюда могли вломиться йорклиционеры. Женское тело под водой извивалось, словно она кому-то отсасывала. Я увидел, как с ее грудей струйками скатилась вода, когда она вынырнула, и не хотел больше сдерживать себя.
Эй, детка, говорю я.
Милли вылезает из воды, и берет в руки «флэшбустер», а потом направляет его на входную дверь. В этом вся Милли: она любила совмещать работу с развлечением. Хотя, я не уверен, что убийство людей, для нее являлось работой. Как только дверь открывается, готовая выстрелить Милли и готовый выстрелить я, облегченно вздыхаем. Перед нами предстает Кенг.
Привет, Кенг, здороваюсь я.
Он весь пыльный и вспотевший, видать, как и мы немного повоевавший с йорклиционерами, с растрепанным париком в руках он здоровается в ответ и сообщает о том, что надо выдвигаться в погоню за Айслэем. План провалился. Чертов мастер Руки-Крюки всех их облапошил, подменив себя очень реалистичной голографической копией, в тот момент, когда показывал свой подвал. Сам же смылся еще до того, как началась облава йорклиционеров.
Вот ведь, ублюдок! звучит от Милли.
А где Ико? спрашиваю я.
14 апреля
На самом деле, если вы захотите попасть в прошлое, то для этого достаточно расположить все атомы во вселенной в то же самое положение, в каком они были в нужный вам момент времени. Но технический прогресс до этого еще не дошел. Поэтому, даже в Будущем «машину времени» так и не придумали. По крайней мере, это официальная информация
Рассказывает Ясми.
Но придумали симуляцию путешествия во времени. Это напоминает видеомагнитофон двадцатого века. Если какой-то момент вашей жизни записан на специальное устройство, как мы его называем «Свема», то вполне реально эти самые события смоделировать с точностью до 99,7 процентов. Остальная доля, это хаотичные мыслительные процессы, не относящиеся к делу. Разумеется, повторно переживая записанные события своей жизни, вы не в состоянии будете изменить что-либо или же каким бы то ни было способом повлиять на исход в реальности.
Здравствуйте. Меня зовут Ясми, я, оператор «Свемы». Моя работа заключается в организации процесса «воссоздания события» и, соответственно, в наблюдении за работой Машины на случай, если вдруг пойдут неполадки. Для реалистичности процесса и самой картинки необходимо знать все до мельчайших подробностей о месте и времени, в котором происходила запись, а также яркость света, расположение теней, направление потоков воздуха, цветовые разрешения, наличие запахов и звуков модули это обеспечивают. Если, кто читал то, как в той книге:
«У нас было много всего: различные киноленты с записями значимых событий наших жизней, матрицы с воспоминаниями, кардридеры с нашими ощущениями и чувствами, различные файлы с сохранениями погодных условий».
Но всегда есть необходимость проконтролировать программу, на случай ошибок и сбоев, вроде какого-нибудь поезда, который вас собьет из-за того, что вы его не увидели, так как вовремя не прогрузились текстуры.
Рассказывает 908-ой.
11:49. Черт дери! Где это я?
Похоже, меня все еще зовут 908-ой. Я опять проснулся на памятнике Сида Вишеса, испытывая недостаток в кислороде, простите, его сейчас называют «12-092». К жуткой боли в голове и в легких прибавлялось напористое желание освободить содержимое своего мочевого пузыря. Позволяю проделать с собой такой
конфуз,
какого дьяволаА-хах.К тому же я мокрый. Похоже, с утра лил дождь. Все тело горит, ноги не слушаются. И, ко всему прочему, противная на ощущения боль в спине, скорей всего, ввиду возлежания на твердом камне длительное количество времени. Кости просто ныли. Голова, говорю про нее еще раз, зверски раскалывалась. Универы, площадь я понимаю, что ничего не изменилось, и это площадь Сида Вишеса. Сам Вишес, поразился бы, узнай он, что в честь него назвали такое недостойное место.
Хочется пить. Холодная бутылка электронного пива приводит меня в нормальное человеческое состояние. Перед глазами всплывают числа «15», «04», «21», «12». Какого черта, они делают в моей полупьяной голове, не ясно. Ага, значит, с малышкой «мы тут с друзьями в десять вечера распиваем спиртные напитки» мы так и не переспали! Или переспали? Черт возьми! Моим детям не нужен будет такой отец
Чудное зеленое солнце. Светло настолько, что могу рассматривать прохожих. Безнадежно, да я и сам понимаю это, ищу вчерашнюю знакомую. Очевидно же, что х**н с маслом! А-хах! Еще раз, кстати
12:17. Посылаю курьера за добавочной бутылкой «эликсира». Сижу вот, согнув одну ногу в колене и, положив на нее руку. А жизнь не такая поганая штука, как о ней имеют свойство рассказывать неудачники. Иногда только весенний карбонатный дождь омрачает настроение.
«Буржуйский квартал» как я прозвал его для себя. Да-да, это я про площадь Сида Вишеса со всеми прилегающими к ней в комплект зданиями. Половина зданий всякие общеобразовательные учреждения, где молодые иждивенцы нашли своих покровителей, а те, в свою очередь, дурачков, которым можно с хелпом преподанных знаний внушать идею о собственной значимости. Знания ничто. А вот Пистоль все!
И я извлекаю из деревянного футляра самое великолепное оружие, изготовленное в шестнадцатом веке. Разворачиваю ткань, которой оно обернуто, с трепетом и деликатно, словно раздеваю любимую женщину. Потом беру его в руку и ласкаю взглядом эти плавные изгибы, совершенство линий, нежные формы, которым позавидует любая богиня. Во мне будят самые сокровенные сексуальные желания блеск и потрясающая гладкость корпуса. Иридиевый корпус в серебряной окантовке. Серебро это как символ очищения. И с кодовым замком, чтобы из него не мог выстрелить абы кто. Его происхождение уровнем, выше, чем сам Бог. Выстрел из этого Пистоля и создал вселенную. Бесспорно.