Кристофер узнал обо всем уже потом, а сначала он только видел, как цеплялся за него Эндрю, умоляя, чтобы «это» прекратилось. Постанывал, когда не хватало сил, срываясь на хриплые крики. Толком никого не узнавал и только звал брата или сестру, но мама не оставляла его как и Кристофер, иногда сменяясь с Мари.
Их всегда было трое так помнил сам Кристофер. Сначала малышка Мари, всего на год младше, потом и Эндрю. Мама всегда заботилась о каждом из них, но младшему сыну требовался уход и внимание врачи просто предупреждали, что мальчик родился слабеньким. Часто просыпался и плакал, а уставшая мама засыпала прямо у кроватки, подперев щеку. И стоило Эндрю захныкать снова, как Мари сама что-то сонно напевала, зевая, а к ней присоединялся потом и Кристофер. Пододвигал кресло к кроватке и забирался туда вместе с сестрой. Эндрю успокаивался, а отец, вернувшись после долгой деловой ночи, потом под утро разносил каждого по кроватям.
И пусть вороны хранят ваши сны, говорил он всегда, а Кристофер запоминал.
Эндрю давно перестал быть слабеньким, сам писал тексты песен и освоил ритуальное колдовство под присмотром опытного наставника, но сейчас ему нужен был Кристофер.
Так какой план? Дуглас нетерпеливо топтался на месте, пока Кристофер сам прикидывал маршрут и короткую дорогу. Он давно привык, что часто в его присутствии остальные передают ему решения или невольно ждут одобрения.
Ты вперед. И оставайся на связи. Я за тобой.
Дуглас накинул темный капюшон, проверил толстые перчатки, которые защищали ладони и запястья, и рывком бросился вперед, кидаясь из стороны в сторону. Неуловимый мазок в мороси дождя и сероватом дневном свете.
Кристоферу ничего не оставалось, как следовать по проложенному маршруту с красной мигающей точкой на карте. Как можно скорее, где возможно сменяя шаг на быстрый бег, толкаясь в подземке и взбегая по эскалаторам. Снова назойливо мелькнула мысль, а не может ли все это быть ловушкой? Отец учил, что всегда стоит доверять интуиции, но сейчас это больше походило просто на дурные мысли от волнения.
Район казался запустевшим и заброшенным, а дома обшарпанными и видавшими лучшие времена. Серые здания, мелкий мусор под ногами вперемешку с пожухлыми и влажными листьями, легкая дымка. Где-то вдалеке слышался стук мяча и редкие выкрики.
Дуглас ждал у проулка и приложил палец к губам, кивнув на небольшое строение из старого кирпича и с ярким граффити нечитаемой надписи.
Нам сюда. Я знаю это место, бывал здесь и раньше. Держись за мной и дай самому поговорить.
О чем?
Просто не мешай, ладно? Думаешь, у нас много времени?
Тогда чего стоим? Идем.
Кристофер с плохо скрываемым раздражением сам двинулся к обшарпанной металлической двери. Дуглас возник рядом и первым постучал костяшками. Тишина. Потом раздались шаги, скрипы и поворот ключа в замке, и на пороге их встретила уже не молодая женщина в длинном простом платье, которое гладко облегало фигуру, очерчивая силуэт. Прямая осанка, властный взгляд и собранные в высокий пучок волосы. Ее легко можно было представить в балетном классе, отдающей команды тонким балеринам под звуки пианино.
Тебя давно не было у нас, Дуглас. И ты привел с собой ворона.
Еще один должен быть у вас.
Мне об этом неизвестно.
Ложь. Кристофер легко чувствовал это и увидел, как дернулись уголки губ у незнакомки. Она знала, но не торопилась раскрывать свои тайны. В отличие от него.
У меня надежный источник, так что лучше расскажи, как есть.
Зачем? Ты видишь смерть, но сам не убиваешь. Интересно, а сколько ударов сердца осталось у тебя самого? Сколько вздохов и ночей?
Мы все умираем, рано или поздно.
Где Эндрю? Кристофер вышел вперед.
Сейчас он не был бизнесменом со скрытым колдовством.
Наоборот тем, в ком течет воронья кровь, если верить мутным легендам. Страхом и острым кинжалом. Тьмой, которая забирает жизнь, оставляя только застывшую кровь на губах. Шаг вперед. Ближе к женщине, сильнее его воля. Покажи, где мой брат. Или я растерзаю тебя прямо здесь.
Идем.
И Кристоферу показалось, что женщина легонько коснулась косяка как опоры, пошатнувшись от его мощи, но тут же вскинулась и направилась по полутемному коридору вглубь здания. Они шли в лабиринте, пересекая комнаты с зеркалами, огромную кухню с молчаливыми женщинами с плотными повязками на глазах и в грубых платьях, и снова коридоры.
Лабиринт из дверей, дымчатого запаха и тяжелых занавесей.
Он пришел не один, а с другом. По крайней мере, так сказал сам Эндрю. Они оба хотели «холодных грез».
Мой брат никогда их не пробовал.
Так все думают о близких.
Нет. «Грезы» никогда. Их используют только колдуны, чтобы
Чтобы что? обернулась женщина, остановившись у одной из портьер. Закончи, и сам поймешь.
Кристофер не стал, на короткий миг даже растерявшись. Он знал, что «грезы» используют порой, чтобы витать в зыбких снах, таких реальных и сказочных. А некоторые колдуны хотят так притушить то, что течет по венам вместе с кровью, отречься от силы из далеких и темных эпох, когда ритуалы творились не среди городских стен, а в пустых полях в круге камней.
Некоторые просто не справлялись. Или не хотели принимать такое родство с предками. Или собственными демонами ведь любая магия может отразиться в того, кто к ней прикасается.
Но чтобы Эндрю нет. Не может быть. В юности он таскал сигареты у Криса, да, пока брат не поймал и не научил толком курить, а потом и пить крепкий алкоголь. Лучше так, чем какую-нибудь дешевую дрянь. Мари часто присоединялась к ним на посиделках в заброшенных местах, будь то пирс с колоннами, старый бар из шестидесятых или кинотеатр с пыльными сидениями.
Впрочем, она сама любила их находить и звать за собой братьев. А вот как пробраться, чтобы не попасться, придумывал Кристофер.
Но сам Эндрю плевался от наркотиков и только раз пробовал травку. Какие грезы!
В комнате царила полутьма, пахло благовониями слишком терпко, сшибало с порога, а маленькие закутки скрывались за тонкими золотистыми завесами. Красноватая подсветка мешалась с их блеском, напоминая кровь на золоте.
Эндрю распластался на одном из низких диванов и невидяще смотрел в потолок. Пальцы подрагивали, словно хотели что-то сжать.
Кристофер метнулся к нему, приподнял и негромко позвал по имени. Руки от запястий до локтей расцарапаны в кровь, а белая футболка вымазана бледно-розовыми разводами. Похоже, что он делал это сам, потому и пальцы дергались, словно просили еще и еще.
Как ему помочь? Кристофер со злобой посмотрел на хозяйку дома.
Скоро отпустит. Доза небольшая, хотя друг и говорил, что надо больше. По его словам, Эндрю хотел подавить колдовство. А твой брат соглашался.
Как давно?
Пару часов назад. Его друг уже ушел.
И как он выглядел?
Мужчина средних лет, темная короткая борода, слегка прихрамывал на правую ногу.
Кристофер не знал, врет она или нет, да и из описания много не вытянешь, но надеялся, что брат вспомнит больше, когда придет в себя. Сейчас стоило вывести его на свежий воздух и отвезти домой, с остальным Кристофер разберется позже.
Он похлопал брата по щекам и, подхватив под руки, попытался поднять. Эндрю слабо махнул рукой и вцепился ему в плечо, пока с трудом вставал на ноги. А потом качался и шатался, но все-таки не норовил соскользнуть обратно на диван и хоть как-то держался за брата.
Крис, слабо шепнул Эндрю, прижавшись плечом к теплой груди брата, это ты?
Да, все хорошо. Я рядом.
Мне так плохо. Я не помню, что было мы можем поехать домой?
Конечно.
Скоро?
Да, скоро.
Я так устал.
Дуглас, который все это время хмуро молчал, уже достал телефон и набирал адрес, ругаясь под нос, что ничего не работает и связь ни к черту. От сладкого дурмана неприятно ломило виски, а вся комната плыла, но Кристофер только крепче схватил Эндрю за плечи и не спеша вел к выходу. Дорога назад показалась то ли короче, то ли вообще другой. Туманный дом с видениями совсем не нравился Крису, как и сама женщина, вышагивающая перед ними. Он даже не заметил, когда она обогнала их.
Дверь с грохотом ударилась об стену здания, а Эндрю колотило от озноба. На промозглом сыром воздухе стало бы еще хуже, так что Крис быстро стянул куртку и закутал в нее брата.
Я больше не хочу, едва слышный шепот. Не надо.
Что? Чего от тебя хотят?
Убивать. Снова и снова. Они сводят с ума.
Кто, Эндрю?
Не надо
Такси ждет, напомнил Дуглас, но я лучше домой. Проведаю Кейтлин. Ты справишься?
Не то, чтобы Дуглас не волновался или отказывался помочь, только с детства знал, что порой Уолтонам больше никто не нужен, а свои проблемы они решают сами. Как знал и то, что если все-таки помощь нужна, Кристофер не станет молчать и строить великого героя.
Я еще вернусь, обернулся Кристофер к безмолвной женщине.
Как знаешь. Только помни, что однажды тут была и твоя сестра. Приходи вместе с ней, мы ей всегда рады. Это дом туманов и снов, и желания гостя закон. Твой брат попросил сам. Не мсти понапрасну, большой ворон.
Они уже шли к машине, когда взгляд Кристофера упал на кирпичную стену строения.
Черный круг со схематичным цветком розы и скрещенными костями.
Смерть колдунам. Охота началась.
Только почему же тогда Эндрю оставили в живых, а не убили?
А это тоже желание клиентов? едко уточнил Кристофер. Или местные шутки?
Что?..
Нахмурившись, женщина подошла ближе, и едва заметная усмешка сменилась смесью эмоций. Растерянность пополам со страхом, сомнение и в то же время готовность драться за каждый дюйм за тяжелой скрипучей дверью.
Возможно, она видела тех ведьм, которых сжигали на кострах. Или тех, которые увернулись от карающей участи, и стали матерями других. Тех, кто теперь с завязанными глазами разделывал мясо и учил клятвам для обрядов с кровью и землей.
Опасность и правда оказалась слишком близко.
***
В этой части города блек свет фонарей.
Хотя сейчас, днем, улица ничем не отличалась от других, разве что звуки казались приглушенными, а редкие прохожие торопились скорее пересечь ее. Но Мари как раз не торопилась и внимательно следила за поворотами. После долгой ночи и липких видений ей хотелось прогуляться, заодно и заглянуть на дымчатый рынок за новостями.
Туда ее в первый раз привела мама. Показывала, как найти тайный поворот и какие неприметные царапины на стенах ведут в нужную сторону.
Ты средняя сестра, негромко говорила мама, дружелюбно улыбаясь знакомым, к тебе тянутся оба брата. А ты всегда между ними. Линия между двумя точками.
Они же не похожи на точки! Кристофер постоянно командует и все делает по-своему, а Эндрю вообще тихоня. Я его иногда даже не слышу. Как я могу быть для них линией?..
Мама опустилась на корточки и положила руки на плечи. Мари нравилось, когда она так делала, сразу казалось, что они говорят наравне, а не как взрослые с малышами. Так же делал и Кристофер, который казался слишком высоким, а между ними всего год разницы! Зато он позволял расчесывать свои волосы, и Мари тихонько надеялась, что однажды уговорит брата сделать их яркими. Она готова! У нее даже есть широкая кисточка, а у мамы на полках в ванной рыжая краска. Интересно, как Кристофер будет выглядеть с рыжими волосами?
Твои братья разные. Каждый из нас такой. Но вы пели с Крисом песни для Эндрю, а он всегда помогает тебе собрать пазл.
А причем тут этот рынок?
Кристофера учит отец тому, что стоит знать колдуну. С Эндрю тоже занимается учитель, и все не очень просто. А тебе стоит знать, как войти в мир, скрытый от глаз, и не заблудиться в нем. Или однажды провести братьев.
А они не знают?
Пока им нет до этого дела. Идем, заглянем в магазин с оберегами. Я расскажу, как почувствовать их.
Мари легко училась, но чем старше она становилась, тем больше ее одолевали мутные видения, от которых не всегда можно было проснуться, а потом полдня ходила сонная и вялая. Видения разрозненными кусочками витали в голове, сбивая с толку. Мама с огорчением разводила руками в этом помочь не могла. Как и отец, чьи знания были куда более практичными.
И после окончания школы Мари пошла на обучение к ведьмам в дом туманов и снов. Тот год она одновременно и помнила, и нет. Месяц темноты в плотной повязке, словно сросшейся с кожей, панический страх сделать шаг не в ту сторону или порезаться ножом.
Долгие дни в дыму, чтобы выпустить все шелесты и шорохи от прошлых видений.
Сложные рецепты с травами и лекарствами.
Год Мари училась быть ведьмой, которая может рассечь чужую плоть и нарисовать кровью сложные знаки для заклинаний. Год она не видела братьев и семью, отрешенная от мира и погруженная внутрь себя. Там она научилась не поддаваться страхам и различать сны и явь.
Но некоторые воспоминания не стоило трогать. Потому что порой в мутных зеркалах комнат она ловила свое отражение мрака внутри себя самой. Любая ведьма может убить. Но ей хватало того, что так умел ее брат.
А когда Мари вернулась домой, то не сразу узнала Кристофера, который как раз парковал машину. Бросив рюкзак на землю, кинулась к нему, ощущая, как же она соскучилась за все это время. Он улыбнулся и просто сказал:
Ну ты совсем стала взрослая, сестренка! А ведь младше меня на целый год!
Мари смотрела на него и вспоминала ту ночь, когда он вернулся со встречи с отцом. Разбитый, вымотанный, с пустым взглядом. Как он крепко прижимал к себе, как единственную опору на тот момент.
Линия между братьями.
И сейчас Мари беспокоилась о каждом, не зная, что ждет дальше каждого из них. Но помнила, какими реальными оказались видения про отца. Слишком поздними. Возможно, она могла его спасти или попробовать увидеть будущее, но без надобности не обращалась к тлеющим травам и собственному колдовству.
Рынок вообще-то не был рынком, просто название так давно устоялось, что никто не менял. Это просто было место встречи со всеми, кто предпочитал колдовской мир современному и не гнушался всеми удобствами цивилизации.
Поежившись от сырости, Мари с досадой подумала, что тонкая органза с россыпью бусин, конечно, красива и сочетается с кружевом перчаток, но в ней весьма зябко. И обрадовалась, когда увидела Одетт около эзотерического магазинчика. Драная сетка колгот, короткая юбка с заклепками и вязаная кофта с пришитыми перьями, пуговицами и лентами. Взгляд вечной девчонки, которому не стоило верить. Ведьма, умеющая менять свой облик. Мари помнила ее такой, еще когда мама привела ее на рынок. К удивлению многих, они стали хорошими подругами и часто встречались на рынке просто поболтать. Или прогуляться по тихим улицам.
Именно Одетт когда-то научила ее пить абсент, а Мари потом с гордостью показывала удивленному Кристоферу, хоть тот и не проникся.
Тебя давно не было, хрипловато проговорила Одетт. Пришла узнать новости?
Бродят слухи о Красной Охоте.
Мари не стала ходить вокруг да около, зная, что подруга этого не любит.
Если ты только за этими новостями, то даже не знаю, обрадуешься ты или огорчишься. Но Охота и правда началась.
Почему же я должна обрадоваться?
А кто сказал, что Охота это зло? Или ты, как и все, веришь в те истории про резню и улицы в крови? Охота не про убийство колдунов, а про пробуждение древней магии. Рано или поздно такое случается.
Этого Мари и правда не знала, как, наверное, и Кристофер. Одетт она доверяла, у той был четкий принцип говорить правду. Никаких скользких ответов или недомолвок, но не всем это нравилось.
Значит, кто-то пробуждает древнюю магию? Зачем и как?
Этого не знаю. Как и охотников, но все уже на ушах стоят. Лоусоны даже прием устраивают через несколько дней.
О, я не знала.
Вас там точно ждут. Может, прислали приглашение твоему брату.
Лоусоны больше других чтили свою принадлежность к колдунам и выступали посредниками между теми, кому ближе таинства и ритуалы, и миром технологий и бюрократии. Их услуги пользовались популярностью, но между ними и Уолтонами всегда шла негласная борьба.